Обман в нашей жизни. Использование индивидуальных личностных особенностей

поведение:

«Не слыви человеком с хитрецой — хоть ныне без нее не проживешь. Слыви

лучше осторожным, нежели хитрым. Искренность всем приятна, хотя каждому

угодна вчуже. Будь с виду простодушен, но не простоват, проницателен, но не

хитер. Лучше, чтоб тебя почитали как человека благоразумного, нежели

опасались как двуличного. Искренних любят, но обманывают. Величайшая

хитрость — скрывать хитрость, ибо ее приравнивают к лживости. В золотом

веке царило прямодушие, в нашем, железном, — криводушие. Слава

рассудительного почтенна и внушает доверие, слава хитреца сомнительна и

порождает опасения».

Плохо быть обманутым, но не менее тяжело всюду видеть обман, ожидать

его, быть постоянно настороже. Такое состояние, если оно длится постоянно,

способно нарушить нервную систему любого человека. Примером такого

существования, проходившего в вечном ожидании предательства и измены, может

служить жизнь русского царя Ивана Васильевича, за свою патологическую

жестокость названного современниками «Грозным».

Историк В. Ключевский — один из лучших знатоков и описателей характеров

русских царей, которого по праву зовут «российским Плутархом», дал

блестящий психологический анализ духовной эволюции Ивана Васильевича с

детства до конца его жуткого правления. Он пишет:

«Как все люди, выросшие среди чужих, без отцовского призора и

материнского привета, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и

прислушиваясь. Это развило в нем подозрительность, которая с летами

превратилась в глубокое недоверие к людям».

Как отмечает Ключевский, этому во многом способствовала атмосфера

лицемерия и двуличия, которой была пропитана жизнь Кремля. Впоследствии в

письмах к князю Курбскому сам Иван Васильевич писал, что его плохо кормили

и одевали, а бояре стесняли во всем, не давая воли, вспоминая о его царском

происхождении только в дни торжественньк праздников. В такие моменты

отношение к молодому царю резко менялось: его приближенные, еще вчера

пренебрегавшие юным государем, на людях изъявляли ему притворную

почтительность и покорность. Конечно же, такое двуличие оставляло сильный

след в душе будущего правителя России, заставляя его сомневаться в

искренности людей. Ключевский пишет, что «его ласкали как государя и

обижали как ребенка. Но в обстановке, в какой шло его детство, он не всегда

мог тотчас и прямо обнаружить чувство досады и злости, сорвать сердце. Эта

необходимость сдерживаться, дуться в рукав, глотать слезы питала в нем

раздражительность и затаенное молчаливое озлобление против людей, злость со

стиснутыми зубами... Вечно тревожный и подозрительный, Иван рано привык

думать, что окружен только врагами, и воспитал в себе печальную наклонность

высматривать, как плетется вокруг него бесконечная сеть козней, которою,

чудилось ему, стараются опутать его со всех сторон. Это заставило его

постоянно держаться настороже; мысль, что вот-вот из-за угла на него

бросится недруг, стала привычным, ежеминутным его ожиданием».

Однако парадокс заключается в том, что человек не может жить, окруженный

только врагами, и для отдохновения своей измученной вечным ожиданием зла

души он должен придумывать себе «друзей», на которых может положиться.

Конечно же, возле любого, хоть и трижды подозрительного диктатора всегда

находились люди, готовые представить властителю доказательства своей

безмерной преданности. И такие придворные становились любимчиками, для

которых крайняя подозрительность к остальным людям оборачивалась такой же

глубокой доверчивостью и благорасположением. Такими приближенными для Ивана

Грозного были Сильвестр, Адашев, а потом и Малюта Скуратов.

Василий Ключевский пишет: «В каждом встречном он прежде всего видел

врага. Всего труднее было приобрести его доверие. Для этого таким людям

надобно ежеминутно давать чувствовать, что их любят и уважают, всецело им

преданны, и кому удавалось уверить в этом царя Ивана, тот пользовался его

доверием до излишества».Вывод из этого исторического примера в общем-то

достаточно банален: обмануть можно любого, даже самого недоверчивого и

подозрительного человека, если дать ему то, чего ему отчаянно не хватает. А

не хватает подозрительным людям чувства доверия и ощущения безопасности.

Таким образом, предоставляя диктаторам доказательства своей исключительной

преданности, как рыбы-прилипалы возле беспощадных акул, прекрасно

существовали при Сталине — Берия, при Грозном — Скуратов, при батьке Махно

— палач Кийко.

Психологический механизм такого удивительного сочетания крайней

подозрительности с поразительной доверчивостью основан на «законе

маятника», который является универсальным принципом функционирования

физиологических систем человека. Если мы рассмотрим строение мозга

человека, то обнаружим там парные ядра, управляющие взаимно

противоположными процессами. Например, в продолговатом мозгу есть центр

вдоха и центр выдоха, в промежуточном — центры голода и насыщения,

повышения и понижения температуры. Есть там центры «ада» и «рая»,

возбуждение которых приводит к ощущению внеземного блаженства или же

вызывает столь сильную депрессию, при которой «хоть в петлю лезь»...

Длительное раздражение одного такого центра автоматически вызывает

повышение тонуса его антагониста. Поэтому после вдоха неизбежно следует

выдох, охлаждение тела закономерно включает механизмы «самоподогрева», а

экстаз небывалого счастья впоследствии оборачивается приступами

отвратительного настроения. Особенно явно это проявляется при

непосредственном раздражении таких центров (у наркоманов, например), хотя в

более ослабленном виде с таким явлением сталкивался любой рядовой

потребитель спиртных напитков, наблюдавший неизбежную смену эйфории при

алкогольном опьянении неприятными ощущениями, обычно сопровождающими

похмельный синдром.

При этом каждый может подтвердить, что чем лучше было настроение

накануне, тем хуже оно будет на следующее утро.

По-видимому, нечто похожее происходит и с чувством доверия. Чем больше

не доверяет человек окружающим, тем больше испытывает он потребность

доверять хоть кому-нибудь. И, как правило, такой «хоть кто-нибудь»

обязательно находится.

ФАКТОРЫ, ПРЕПЯТСТВУЮЩИЕ ОБМАНУ

Люби ближнего, но не давайся ему в обман.'

Козьма Прутков

Первый шаг против обмана состоит в распознании намерений противника.

Поводом для подозрения может быть излишняя назойливость человека, его

стремление выведать какую-то информацию, которую можно впоследствии

обратить против вас. Именно поэтому не рекомендуется откровенничать с

незнакомцами на вокзалах, в купе поезда или на курорте. Чем больше вы о

себе рассказываете, тем больше даете аферисту козырей для его плутовской

игры. Об этом писали еще восточные мудрецы. Так, Аль-Ма-Варди отмечал в

своих книгах, что нельзя доверять человеку, который явно стремится

втереться к вам в доверие и слишком явно выведывает ваши тайны. Он приводит

древнее высказывание по этому поводу: «Не отдавай свою тайну в жены тому,

кто к ней сватается». Другой мудрец Востока, Ибн-аль-Азрак, писал:

Кто ломится в двери доверия, Тому не открою те двери я.

Итак, первое правило против обмана: уменьшить до минимума утечку

информации. Житейской иллюстрацией этого правила могут быть советы,

опубликованные в газете «Аргументы и факты», в статье «Украдут ваш отпуск».

Не афишируйте свой отъезд. Попросите родных или соседей регулярно

забирать вашу корреспонденцию, а счетчик заставьте крутиться, оставив

включенным какой-либо маломощный безопасный электроприбор. Не выключайте

радиоточку — пусть в вашей квартире даже ночью кто-то разговаривает и поет.

Если случится пользоваться автоматической камерой хранения, а опуская

монету в отверстие ячейки, вы обнаружите, что оно забито и монета не

проходит, сбросьте номер кода, который вы набирали. Мошенники специально

забили отверстие ячейки и наблюдают за вами. И если вы наберете тот же

номер, как обычно принято, мошенники откроют ячейку через пять минут после

вашего ухода, и ваши вещи «сделают вам ручкой».

Правило второе: не будьте предсказуемы. Утрируя до банального, скажем

так: не кладите ключ от квартиры под коврик. Впрочем, все умные мысли уже

давно высказаны до нас. Вновь обратимся к испанскому мудрецу Бальтасару

Грасиану: «Менять приемы. Дабы отвлечь внимание, тем паче враждебное. Не

держаться начального способа действия — однообразие позволит разгадать,

предупредить и даже расстроить замысел. Легко подстрелить птицу, летящую по

прямой, труднее — ту, что кружит. Не держаться

до конца и второго способа, ибо по двум ходам разгадают всю игру.

Коварство начеку. Чтобы его провести, немалая требуется изощренность.

Опытный игрок не сделает того хода, которого ждет, а тем более жаждет,

противник».

И снова перенесемся на триста лет вперед — в наше беспокойное время.

Какое отношение это правило имеет к вашему автомобилю? Самое

непосредственное. Ведь несмотря на сложные противоугонные средства,

поставленные на автомобилях, их угоняют или среди ночи раздается вой

сирены, подтверждающий, что кому-то не терпится это сделать. Поэтому

специалисты рекомендуют отвернуть на пару оборотов гайку, которая крепит

клемму провода, соединяющего аккумулятор с «массой» автомобиля, обесточив

его электросистему. Или сделать по-другому: поменять местами два

высоковольтных провода на крышке распределителя зажигания. Двигатель не

запустится.

Правило третье: не выказывать сразу своих подозрений, если вы замечаете,

что вас пытаются обмануть. По этому поводу Ларошфуко писал:

«Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы проявляем

поистине утонченную хитрость, потому что обмануть человека легче всего

тогда, когда он хочет обмануть вас».

В конце прошлого века свои суда Япония заказывала в Европе. Однако не

все заключаемые японцами договора заканчивались оформлением заказа.

Довольно часто они тщательно изучали всю техническую документацию, а потом

под каким-нибудь предлогом отказывались от корабля.

Однажды ведущий инженер английской судоверфи, будучи в кругосветном

путешествии, увидел в австралийском порту японский корабль, который он

лично проектировал и от приобретения которого японцы неожиданно отказались.

Инженер догадался, что прижимистые азиаты просто копировали чертежи и по

ним делали суда сами.

Когда на эту судоверфь вновь прибыл японский представитель, ему не

стали выражать претензий, а предложили подробную техническую документацию.

Сценарий последующих событий повторился: через некоторое время, тщательно

изучив чертежи, японцы аннулировали заказ. А через год в Иокогаме

состоялся торжественный спуск на воду нового судна — точной копии

английского корабля. Однако торжества были недолгими. По-видимому,

украденные чертежи оказались с изъяном, ибо через несколько секунд после

спуска судно перевернулось и затонуло. Так английские судостроители

отомстили японским плагиаторам.

Для любителей классической литературы можно предложить другую

иллюстрацию к принципу «сохранения молчания при обмане» — новеллу Джованни

Боккаччо из «Декамерона»:

В этой истории оба героя — и молодой конюх, и старый король — проявили

выдержку и смекалку, только последнее слово осталось за конюхом. Но общий

принцип поведения при обмане был и остается универсальным: «игра в

простака». Если тебя пытаются обхитрить, не старайся показаться умнее

своего противника. Наоборот, поддайся ему и усыпи его бдительность. Только

так ты сможешь выиграть. Эта стратегия работает в любых ситуациях, в том

числе и в разведке. Если шпион заметил слежку, он не должен этого

показывать:

«В разведке есть простое совсем правило: отрыв запрещен! Если увидел,

что за тобой следят, во-первых, не покажи виду, что ты их заметил, не

нервничай и не мечись... Поболтайся по городу, покружи. На операцию

сегодня идти не следует. Они могут прикинуться, что бросили тебя, а на

самом деле они рядом, только больше их стало, только сменили они своих

людей. В тот день, когда выявил слежку, операция запрещена. Тут закон

нерушимый. А каждая операция во многих вариантах готовится. Слежка

сегодня, значит, завтра повторим операцию, или через неделю, или через

месяц. Но не вздумай отрываться от них! Оторвавшись даже под очень хорошим

предлогом, ты показываешь им, что ты — шпион, а не простой дипломат, что

ты можешь видеть тайную слежку, что тебе надо от нее зачем-то убегать.

Если ты им это покажешь, то от тебя не отстанут. Ты покажешь им, что ты —

шпион, и этого достаточно. Тогда слежка будет преследовать тебя каждый

день, тогда не дадут тебе работать. Один раз от них, конечно, оторвешься,

но они тебя зачислят в разряд опасных», — пишет Виктор Суворов в романе

«Аквариум». — И в другом месте он продолжает:

«Если хочешь обнаружить слежку — побольше равнодушия. Почаще под ноги

смотри. Успокой следящих. Тогда их и увидишь. Ибо успокоившись, они

ошибаются».

Таким образом, когда человек узнает о готовящемся против него обмане, у

него есть по крайней мере два варианта ответа. Первый — разоблачить

готовящийся заговор, чтобы уничтожить его в зародыше, а второй — создать

иллюзию неведения и, продолжая внешне оставаться беспечным, подготовить

своему противнику встречный обман. Но сорвать обман можно тоже по-разному.

Просто обвинить своего оппонента во лжи — не самый мудрый вариант ответа

на попытку обмана. Хотя Козьма Прутков и советовал: «Иногда достаточно

обругать человека, чтобы не быть им обманутым».

Тем не менее лучше поступить тоньше — ненавязчиво дать понять обманщику,

что неприятности от его лжи в первую очередь коснутся его самого — так, как

сделал это герой басни И. Крылова «Лжец». Мораль сей басни проста — порою

одна только возможность наказания за будущий обман может остановить

обманщика:

Из дальних странствий возвратись, какой-то дворянин (а может быть, и

князь), с приятелем своим пешком гуляя в поле, расхвастался о том, где он

бывал, и к былям небылиц без счету прилагал. «Вот в Риме, например, я видел

огурец:

Ах, мой творец! И по сию не вспомню пору! Поверишь ли? Ну, право, был он

с гору». — Что за диковина! — приятель отвечал:

На свете чудеса рассеяны повсюду; да не везде их всякий примечал. Мы

сами вот теперь подходим к чуду, Какого ты нигде, конечно, не встречал, и я

в том спорить буду. Вон, видишь ли через реку тот мост, Куда нам путь

лежит? Он с виду хоть и прост, а свойство чудное имеет:

Лжец ни один у нас по нем пройти не смеет:

Да половины не дойдет — провалится и в воду упадет, но кто не лжет,

ступай по нем, пожалуй, хоть в карете».

После такого предупреждения размеры римского огурца начали уменьшаться

— сначала до величины дома, а потом и до размеров человеческого роста. Но

в конце концов нервы нашего путешественника не выдержали предстоящего

испытания волшебным мостом, а уменьшать далее размеры чудесного огурца не

позволяла его гордость, и в результате ему пришлось пойти на попятную:

Послушай-ка, — туг перервал мой Лжец, — Чём на мост нам идти, поищем

лучше броду.

Классическим примером второй стратегии поведения — «работы под дурачка»

является шекспировский Гамлет. Узнав от Призрака тайну гибели своего отца,

он ничем не выдает себя, усыпляя подозрительность своих врагов. И далее,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11