скачать рефераты

скачать рефераты

 
 
скачать рефераты скачать рефераты

Меню

: Основы кантовской этики скачать рефераты

бы Шеллинг имел честность сказать при этом, что он излагает здесь кантовскую, а

не свою собственную мудрость, за каковую ее еще до сих пор считает часть

философской публики”.[79] Шопенгауэр все

же несправедлив тут к Шеллингу: тот, как мы видели выше, ссылается на Канта.

Что касается собственного учения Шопенгауэра о свободе, то оно ближе не к

кантовской, а к шеллинговской версии и является ее развитием в сторону усиления

детерминизма. Шопенгауэр говорит не о пред­определении, а о врожденности

характера; он сближает шеллингов­ское понятие умопостигаемой сущности со

схоластическим понятием сущности (essentia) , только у схоластов сущность

позна­ваема, а Шопенгауэр делает ее непознаваемой; понятие индивиду­альной

человеческой свободы воли становится в его философии фактически фиктивным. Вот

как выглядит шопенгауэровский «па­рафраз» кантовского учения об умозрительном и

эмпирическом характерах: “Индивидуум, со своим неизменным, врожденным

ха­рактером, строго определенным во всех своих проявлениях законом причинности,

который здесь, осуществляемый через посредство ин­теллекта, носит название

мотивации, есть лишь явление. Лежащая в его основе вещь в себе,

находясь вне пространства и времени, свободна от всякой преемственности и

множественности актов, еди­на и неизменна. Его природа в себе, это -

умопостигаемый харак­тер, который, равномерно присутствуя во всех деяниях

индивидуума и отражаясь во всех них, как печать в тысяче оттисков, определяет

эмпирический характер этого явления, выражающийся во времени и

последовательности актов, так что явление это во всех своих обнаружениях, какие

вызываются мотивами, должно представлять постоянство закона природы, благодаря

чему все акты человек со­вершает со строгою необходимостью. Таким образом была

приведе­на к рациональному основанию и та неизменность, та неуклонная

закостенелость эмпирического характера у каждого человека, кото­рую давно уже

подметили мыслящие умы (меж тем как остальные мнили, будто характер человека

можно изменить разумными пред­ставлениями и моральными увещаниями) “

[80]. Шопенгауэр дает сле­дующую интерпретацию кантовской концепции:

“Но это кантовское учение и сущность свободы вообще можно уяснить себе также,

поставив их в связь с одной общей истиной, наиболее сжатым выра­жением которой

я считаю довольно часто попадающееся у схоластов положение: «Operari sequitur

esse», т. е. всякая вещь на свете дейст­вует сообразно с тем, что она есть,

сообразно со своей природой, в которой поэтому уже potentia содержатся все ее

проявления, наступая actu, когда их вызывают внешние причины, чем и

обнаружива­ется именно сама эта природа. Это - эмпирический характер,

тогда как его внутреннею, недоступной опыту, последнею основою слу­жит

умопостигаемый характер, т. е. внутренняя сущность данной вещи. Человек не

составляет исключения из остальной природы; и у него есть свой неизменный

характер, который, однако, вполне индивидуален и у каждого иной... Все его

поступки, определяемые в своих внешних свойствах мотивами, никогда не могут

оказаться иными, нежели это соответствует этому неизменному индивиду­альному

характеру: каков кто есть, так должен он и поступать. ...Свобода относится не к

эмпирическому, а единственно к умопо­стигаемому характеру. Operari данного

человека с необходимостью определяется извне мотивами, изнутри же - его

характером, поэ­тому все, что он делает, совершается необходимо. Но в его esse

- вот где лежит свобода. Он мог бы быть иным, и в том, что он есть,

содержится вина и заслуга... Благодаря теории Канта, мы освобож­даемся

собственно от основного заблуждения, которое необходи­мость относило к esse, а

свободу к operari, и приходим к признанию, что дело обстоит как раз наоборот.

Поэтому, хотя моральная ответ­ственность человека прежде всего и видимо

касается того, что он делает, в сущности же она относится к тому, что он есть,

ибо, раз дано последнее, его поведение при появлении мотивов никогда не могло

бы оказаться иным, нежели оно было... А что он, как это явствует из поступка,

таков, а не иной - вот за что он чувствует себя в ответе: здесь, в esse, лежит

то место, куда направлен бич совести... Поэтому укоры совести, возникая по

поводу operari, все - таки направлены против esse. Так как мы сознаем за собою

свободу лишь через посредство ответственности, то где содержится

по­следняя, там же должна содержаться и первая, - стало быть, в esse... Но,

подобно тому как с другими, точно так же и с самими собою мы знакомимся лишь

эмпирически, и у нас нет никакого априорного знания о своем характере”.

[81]

Как можно прокомментировать эти цитаты из трактата «Об основах морали»? Прежде

всего обратим внимание на то, что у Шопенгауэра (как, впрочем, уже и у

Шеллинга) полностью отсут­ствует характерный для Канта пафос свободы человека

от природ­ной необходимости. Концепция Шопенгауэра ориентирована, скорее, на

восстановление на новой основе представления об абсо­лютной детерминированности

человеческого поведения. Понимая природу достаточно узко, а именно как чистую

эмпирию (у Канта это не так) , он согласен с тем, что чисто эмпирические

причины в виде возникающих и исчезающих в течение жизни человека моти­вов не

способны полностью обусловить его поступки. Умозрительный характер человека

интересует Шопенгауэра, по преимуществу, постольку, поскольку он представляет

собой тот недостающий фактор каузального порядка, который каузального

порядка, который в соединении с эмпирической мотивацией может необходимым

образом определить все поведение человека. Притом Шопенгауэр пытается

отождествить умозрительный характер с essentia схоластов, чего Кант

отнюдь не делает. Такое отождествление не вполне корректно, с

ортодоксально кантовской точки зрения: ведь то, что схоласты именуют сущностью

, относится к миру явлений и вполне познаваемо априорно

средствами рассудка, умозрительный же характер относится к

миру вещей в себе и непознаваем, с чем согласен Шопенгауэр,говоря ,

что «у нас нет никакого априорного знания о своем характере ». Как же

можно отождествлять два предмета, которые относятся к разным

планам бытия, и зачем это нужно? Но Шопенгауэр, как и Шеллинг является

врагом всяческой случайности; он является также врагом свободы воли, если

понимать ее в том смысле, что человек способен по собственном у

усмотрению совершать или не совершать те или иные отдельные поступки . Поэтом

у ему очень хотелось бы возвратиться к представлению о некоторой необходимой

и неизменной «природе» человека, некоему его “естеству” на манер схоластической

essentia, откуда автоматически следовала бы определенная реакция на появление

того или иного эмпирического мотива. По его мнению, нельзя отрицать

“полную и строгую необходимость волевых актов при появлении мотивов,.. она

должна быть причислена к вполне установленным истинам, так что продолжать

разговоры о свободе отдельных поступков человека,.. могли лишь невежество и

недоразвитость”.[82]

В трактате «0 свободе воли» Шопенгауэр пишет: “При предположении свободной воли

всякое человеческое действие было бы необъяснимым чудом – действием без

причины”.[83] В том же трактате читаем

:”Мотив становится мыслью, как созерцание становится мотивом, если только оно в

состоянии действовать на данную волю. Но все мотивы – причины, а всякая

причинность сопряжена с необходимостью”.[84]

И наконец: “Как всякое действие в неодушевленной природе есть

необходимый продукт двух факторов, именно проявляющейся здесь всеобщей силы

природы и вызывающей здесь это проявление отдельной причины совершенно

также всякое деяние человека бывает необходимым продуктом его характера

и присоединяющегося мотива”. [85]

Шопенгауэр приписывает характеру следующие свойства, придавая им очень

большое значение: врожденность, постоянство и индивидуальность. Последнее

свойство позволяет объяснить, почем у различные люди в одинаковых условиях

совершают различные поступки. Но чтобы один и тот же человек мог в одинаковых

условиях совершать неодинаковые – это Шопенгауэр решительно отрицает. Итак,

если мотив дан , а характер задан, то в человеческом поведении царит полный

детерминизм. Но как задается человеческий характер. Мы видели выше, что

Шопенгауэр все-таки признает наличие свободного изначального выбора человеком

собственного умозрительного характера. Однако говорит он об этом выборе

чрезвычайно абстрактно. Он заявляет, что свобода и ответственность человека

содержатся в его esse, что его «бич совести» направлен туда же, что человек

мог бы быть иным, чем он есть, но, как все это следует конкретно понимать,

не поясняет, Чувствуется, что для Шопенгауэра не так важно то, что характер

каким-то образом изначально свободно выбран человеком и что человек за него

отвечает, как то, что этот характер ему врожден. Поскольку умонастроение

философа, в общем, антихристианское, ему не приходит в голову мысль сопоставить

концепцию изначального выбора человеком своей сущности с теорией

предопределения. Зато в качестве мифологической под кладки своей концепции он

приводит брахманистское учение о сан-саре и карме, а также рассказ Платона из

последней книги «Государства» о том, как души в загробном мире выбирают себе

будущие жизни. Как бы там ни было, ясно одно: если человеческая свобода

сводится к единственному изначальному акту выбора неизменного в течение всей

жизни характера, то она становится попросту фиктивной. Неважно, какую версию

данной концепции взять: кантовскую, шеллинговскую или шопенгауэровскую.

Невозможно серьезно считать себя ответственным за свой врожденный характер,

за какой-то мифический бессознательный выбор своей наперед не известной

судьбы, продолжающей оставаться неизвестной до конца жизни. Значит, для того

чтобы защитить подлинную свободу человека, необходимо стоять на том, что его

воля ничем не ограничена в любой момент его жизни, что он абсолютно ничем не

связан в выборе каждого данного поступка, что он несет ответственность именно

за свои поступки, а не за свой характер, причем только за те поступки, которые

он совершил сознательно, так или иначе предвидя их последствия. Наиболее

радикальной была бы та точка зрения, что у человека вообще не существует

никакого врожденного неизменного индивидуального характера. Именно такой точки

зрения придерживается Жан-Поль Сартр.

Сартр

В этой связи интересно заметить следующее. В трактате Шопенrayэpa «0 свободе

воли» имеется одно замечательное место. Он пишет , что “всякая existentia

предполагает essentia: иными словами все существующее должно точно так же быть

и чем-нибудь, иметь определенную сущность. Оно не может существовать и притом

все-таки быть ничем, именно представлять собой нечто такое, как ens

metaphysicum, т. е. вещь, которая есть и больше ничего, как есть, без всяких

определений и свойств, а следовательно, и без обусловленного или вполне

определенного образа действий; но как essentia без existentia не дает

реальности (что разъяснено Кантом в известном примере о ста талерах), точно так

же невозможно это к для existentia без essentia. Ибо все существующее должно

обладать существенной для него своеобразной природой, в силу которой оно : есть

то, что оно есть, которую оно всегда выражает, проявления которой с

необходимостью вызываются причинами, между тем как сама эта природа вовсе не

есть дело этих причин и не может быта ими модифицируема. Но все это справедливо

относительно челове­ка и его воли в той же мере, как и относительно всех

остальные существ в природе. И он для existentia обладает essentia, т. е.

суще­ственными основными свойствами, которые именно образуют его характер и для

своего обнаружения нуждаются лишь во внешнем поводе. Ожидать, стало быть, чтобы

человек при одном и том же поводе один раз поступил так, другой же совершенно

иначе, было бы равносильно ожиданию, что одно и то же дерево, принеся этим

летом вишни, на следующее произведет груши. Свобода воли при ближайшем

рассмотрении есть existentia без essentia: это значит, что нечто есть,

и притом все-таки есть ничто, а это опять-таки значит, что оно не

есть, т. е. получается противоречие”.

[86] Если в этом отрывке мы поменяем все утверждения на отрицания, а все

отрицания - на утверждения, то получим систему основных поло­жений сартровского

экзистенциализма. Имеется, стало быть, свое­образная преемственность через

отрицание у философии Сартра по отношению к философии Шопенгауэра. По Сартру,

человек - это как раз то единственное в своем роде существо, которое

первона­чально представляет собой existentia без essentia, которое по сути

своей есть ничто, и которое абсолютно свободно совершая поступки, в течение

собственной жизни творит свою essentia. Согласно Сарт­ру, сущность человека -

это его прошлое. У него нет никакого изначального характера, определяющего с

необходимостью все его действия, а есть только некий проект жизни, который в

любое мгно­вение может быть изменен. Этот проект человек каждый раз либо

подтверждает, либо отбрасывает, заменяя другим, перед тем, как совершить тот

или иной поступок. Поэтому вполне возможно, чтобы человек в одной и той же

ситуации один раз поступил так, другой же - совершенно иначе. По Сартру,

человек кардинально отлича­ется от дерева и любой другой вещи тем, что на

протяжении всей своей жизни сущностно не завершен; сущностно завершенным, т. е.

подобным вещи, он становится только после смерти.

В своем знаменитом очерке «Экзистенциализм - это гуманизм» Сартр, как известно,

вводит понятие философии экзистенциализ­ма, деля при этом экзистенциалистов на

две группы: христиан и атеистов. “Тех и других объединяет лишь убеждение в том,

что существование предшествует сущности...”.

[87] “Атеистический экзи­стенциализм, - пишет Сартр далее, - представителем

которого являюсь я, более последователен. Он учит, что если даже бога нет, то

есть по крайней мере одно бытие, у которого существование предшествует

сущности, бытие, которое существует прежде, чем его можно определить

каким-нибудь понятием, и этим бытием яв­ляется человек... Что это означает:

«существование предшествует сущности»? Это означает, что человек сначала

существует, встре­чается, появляется в мире, и только потом он определяется”.

[88] И далее: “Для экзистенциалиста человек потому не поддается

опреде­лению, что первоначально ничего собой не представляет. Челове­ком он

становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он делает себя сам.

Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и бога, который бы ее

задумал. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя

представляет, но такой, каким он хочет стать. И поскольку он представляет себя

уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как

начинает существовать, и после этого порыва к существо­ванию, то он есть лишь

то, что сам из себя делает”.[89] Можно

по-раз­ному относиться к философии Сартра в целом, можно принимать или не

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9