Лекции по курсу Культурология
Простолюдин в Китае не раз становился даже императором, тем более он мог
стать даосом, буддийским монахом, а позже мусульманином или христианином.
Но в одном плане китаец всегда, от рождения до смерти не изменялся: он
вольно или невольно, сознательно или бессознательно оставался носителем
незыблемых принципов конфуцианизированного комплекса этико-ритуальных норм.
Как известно, основное содержание учения Конфуция сводится к провозглашению
идеала социальной гармонии и поиску средств достижения этого идеала, эталон
которого сам мудрец видел в правлении легендарных мудрецов древности — тех
самых, что блистали добродетелями. Выступив с критикой своего века и высоко
ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создают
идеал совершенного человека, который должен обладать гуманностью и чувством
долга. Конфуцианство с его идеалом высокоморального человека явилось одной
из основ, на которых зиждилась гигантская централизованная империя с ее
мощным бюрократическим аппаратом.
Экзистенциальная функция религии в этих условиях выпала на долю даосизма
(философия Лао-Цзы, старшего современника Конфуция) — учения, ставившего
своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы
жизни и смерти. В центре даосизма — учение о великом Дао, всеобщем Законе и
Абсолюте, господствующем везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто
не создал, но все происходит от него; невидимое и неслышимое, недоступное
органам чувств, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму
всему на свете; даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему,
слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Даосизм получил
популярность в народе и благосклонность императоров благодаря проповеди
долголетия и бессмертия. Исходя из идеи о том, что тело человека
представляет собой микрокосм, подобный макрокосму (Вселенной) даосизм
предложил ряд рецептов достижения бессмертия:
1) ограничение до минимума в еде (путь, изученный в совершенстве индийскими
аскетами — отшельниками); 2) физические и дыхательные упражнения, начиная
от невинных движений и поз до инструкции по общению между полами (здесь
видно влияние индийской йоги); 3) совершение свыше тысячи добродетельных
поступков; 4) принятие пилюль и эликсира бессмертия; не случайно увлечение
волшебными эликсирами и пилюлями в средневековом Китае вызвало бурное
развитие алхимии.
Древняя Япония. Культура Японии принадлежит к великому кругу азиатских
культур, при ее рассмотрении следует учитывать ряд особенностей. Во-первых,
необходимо считаться с тем, что традиционная японская культура вкладывалась
в значительной степени под влиянием буддизма, к тому же она впитала в себя
достижения великих культур Азии.
Уникальный, практически сохранившийся на протяжении веков суверенитет
сделал Японию хранителем сокровищницы азиатского мышления и культуры.
Утонченные достижения индийского искусства во многом были разрушены
гуннами, фанатическим иконоборством мусульман и бессознательным вандализмом
торгашеских европейцев, считает японский ученый Какузо Ока кура. По его
мнению, “Япония — музей азиатских культур, и даже больше, чем музей”. Во-
вторых, нельзя сбрасывать со счетов то, что для японцев характерна
исключительно сильно выраженная традиционность. А это значит, что
нормативные функции народных поверий, великолепно совмещенных с положениями
основных восточных религий (конфуцианство, буддизм и др.) еще долго будут
играть свою роль в жизнедеятельности японской нации. Упомянутый выше Какузо
Ока-кура отмечает роль традиций японской культуры в современной жизни:
“Поэзия Ямато и музыка Бугако, которые отражают идеал Тан при режиме
аристократии Фудзивары, являются источником вдохновения и наслаждения в
наши дни, подобно мрачному дзэн-буддизму и танцам Но, которые были
продуктом просвещения Сун”. Это значит, что Япония сохраняет истинно
азиатскую душу, хотя она и “вплетает” ее в современные силы.
Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она
насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная
вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с
другой стороны — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к
самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом
воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и
глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе фирмы;
необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором
сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды,
убранства, интерьера Умение отрешиться от суеты повседневности и найти
душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре
крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями.
И, наконец, поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать
и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое,
национальное, своеобразное, японское. Достаточно указать на дзэн-буддизм
как чисто японское явление в отличие от китайского дзань-буддизма.
Синто — путь богов. Это древняя японская религия, и хотя ее истоки до сих
пор не установлены, все исследователи единодушны в том, что она возникла и
развивалась в Японии независимо от китайского влияния. Синто представляет
собой род древней мифологии, ибо в раннем, буддийском синтоизме речь идет о
сверхъестественном мире — мире богов и духов (коми), которые издревле
почитались японцами. Известно, что истоки синтоизма восходят к глубокой
древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы
верований и культов — тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей
и т.д. Подобно другим народам, древние японцы одухотворили все окружающие
их явления природы и с благоговением относились к посредникам с миром духов
и богов — к магам, колдунам и шаманам. Только позже под влиянием буддизма
первобытные синтоистские шаманы стали жрецами, которые совершали ритуалы в
честь различных богов и духов в специально для этого сооружавшихся храмах.
Буддизм, как известно, проник в Японию еще до нашей эры, однако решительное
влияние на психологию японцев она стала оказывать только в V—VI вв., когда,
в Японию стали прибывать буддийские монаху, а вместе с ними и священные
буддийские книги, написанные на китайском языке. И хотя среди историков нет
до сих пор единогласия в объяснении причин успешного проникновения буддизма
в японское общество, тем не менее, почти полуторатысячелетняя история его в
Японии — своеобразный ренессанс после второй мировой войны (в виде так
называемых “новых религий”) свидетельствует о том, что буддизм нашел в этой
стране благодатную почву. Достаточно отметить, что буддизм явился
теоретической основой управления государством и именно в Японии в полной
мере воплотился принцип сэйкё-итти — единства политики и религии.
Древняя Греция. Веками классическая культура Древней Греции занимала
воображение людей и очаровывает до сих пор. Она была преемницей
древневосточных культур, только приобрела новые черты и стала колыбелью
европейской культуры. Одной из важнейших черт древнегреческой культуры
является ее интерактивный (от слова интеракция — взаимодействие) характер.
Действительно, в Грецию ахейцы прибыли в XXI в. до н.э. с севера и северо-
запада и создали в Афинах, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах свои царства; а
около XVI в. до н.э. завоевали Крит. Именно на Крите, в Пилосе, обнаружено
и расшифровано линейное письмо, которое является уже греческим. Однако
культура ахейцев все еще слишком была зависима от критской культуры. В
результате взаимопроникновения возникла культура, представлявшая собой
своеобразную мешанину критской и архейской культур, остатки которой еще
можно увидеть в раскопанных археологами руинах дворцов в Нилосе, Микенах и
Тиринфе. Завоеватели принесли с собой прагреческий (индоевропейский) язык.
Интересно, что по времени это вторжение совпадает с появлением хеттов,
также пришедших с севера, в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Иными словами,
это был единый процесс расселения ариев с их прародины — Дона и Северного
Причерноморья. Именно из сокровищницы архейской культуры с ее развитой
мифологией черпали сюжеты Гомер и древнегреческие трагики, создавая
прекрасные произведения европейской литературы.
Интерактивная культура греков породила интерактивную технику, первым
выражением которой стало военное искусство и применяемая в нем тактика.
Благодаря чему греки одерживали победы в битвах и победоносно завершили
персидские войны; первым применил эту технику афинянин Мильтидат под
Марафоном, затем спартанец Леонид под Фермопилами. Если в войнах Гомера
главную роль играли сила и ловкость отдельных героев типа Ахилла, то
греческая фаланга имеет закрытую структуру, не проницаемую для отдельного
воина. Эта фаланга является не просто военным изобретением, но духовным
выражением интерактивной культуры греческих городов-государств (полисов). В
этих полисах не было ни монархов, ни жреческих каст, а осуществлялась
античная рабовладельческая демократия.
Демократия — другая черта классической древнегреческой культуры.
Государство не существовало “вне” и “над” гражданами, они сами в своей
живой совокупности и были государством со всеми его культовыми,
гражданскими и эстетическими установлениями. Отсюда в значительной мере
свободная от оттенка официальности жизнь и деятельность античного грека.
Это определяло то чувство единства личного и общественного, этического и
эстетического, конкретного и всеобщего, интимного и монументального,
которое достигает своего кульминационного выражения именно в классической
культуре. Конечно, существование такого рода культуры было возможно лишь в
сравнительно небольших полисах. В эллинистических монархиях мы имеем дело
уже с иной культурой.
Еще одной характерной чертой классической греческой культуры является
пронизывающая весь уклад жизни полиса борьба (агон), состязание,
восходившее к культовым игрищам былой общины. Таков и спор — агон двух
полухорий в классической комедии, связанный с сельскими хороводами, с их
шуточными плясками-хорами, такова и форма философского трактата,
разработанного как диалог. Такой момент наличествовал и в постановках
трагедий, связанных с культом Диониса, проводимых как соревнование между
тремя коллективами, составленными из хора, актеров и драматурга. Особое
значение спор — агон приобрел в спортивных состязаниях, получивших свою
классическую форму в Олимпийских играх.
И, наконец, следует отметить такую яркую черту классической греческой
культуры, как энтропоцентризм. Именно в Афинах философ Протагор из Абдер
провозглашает знаменитое изречение “человек есть мера всех вещей”, а в
софокловской “Антигоне” лучше всего выражено удивление свершениями
человека. Для греков человек был олицетворением всего сущего, прообразом
всего созданного и создаваемого. Вот почему человеческий облик, возведенный
к прекрасной норме, был не только преобладающей, но почти единственной
темой классического искусства, природа же передавалась скупыми намеками.
Ландшафт стал появляться только в эллинистической живописи. Антропоцентризм
характерен и для других сфер классической греческой культуры.
Древний Рим. До сих пор широко распространено представление о том, что
древнеримская культура не является самобытной, ибо римляне пытались
подражать недосягаемым образцам классической греческой культуры, все
перенимая и практически не создавая ничего своего. Однако новейшие
исследования показывают самобытный характер культуры Древнего Рима, ведь
она представляет собой определенное единство, возникшее в результате
сочетания оригинального с заимствованными культурными инновациями. Не
следует забывать того существенного момента, что древнеримская и
древнегреческая культуры формировались и развивались на базе античной
гражданской общины. Весь ее строй предопределял шкалу основных ценностей,
которыми, так или иначе, руководствовались все сограждане. К таким
ценностям принадлежали: идея значимости и изначального единства гражданской
общины при неразрывной связи блага индивида с благом всего коллектива; идея
верховной власти народа; идея теснейшей связи гражданской общины с богами и
героями, которые заботятся о ее благе. Такое восприятие божества и в
Греции, и в Риме открывало простор свободному поиску в области философии,
науки, искусства и самой религии, не связанному догмами и канонами. Имеет
значение и отсутствие жреческой касты.
Сходство многих черт базиса создавало благоприятные условия для
взаимовлияния культур, и, прежде всего, для воздействия греческой культуры
на римскую. Но сходство отнюдь не означает тождества — Рим во многом
отличался от греческого, в первую очередь афинского, полиса. С самого
начала своего существования Рим вел постоянные войны со своими соседями,
что в значительной мере определило и его организацию, весь строй жизни и
историю. Если греки создавали мифы о богах и полубогах, то для римлян в
центре их мифологии был сам Рим, его героический победоносный народ, те,
кто боролся и погиб за его величие. Боги, по убеждению римлян, лишь
помогали им победить, выказывая тем самым свое особое расположение к
римскому народу. Железная воинская дисциплина требовала воинских
добродетелей — мужества, верности, стойкости, суровой непреклонности,
гордого достоинства. Такие добродетели требовались не только для войны, но
и для мирной жизни, для исполнения долга хорошего гражданина. Свои
особенности были и в отношениях патрициев и плебеев — первостепенное
значение приобрела борьба за различные законы, вырывавшиеся плебеями у их
противников, что обусловило особую роль права в жизни общества. Обе стороны
использовали в своих интересах религию, первоначально очень близкую к
праву. Тесная связь религии с правом, с политической борьбой, с одной
стороны, повышала ее значение в жизни общества, с другой — способствовала
ее формализации, детализации различных способов общения с богами, узнавания
их воли. Это исключало полет фантазии и собственную инициативу в
религиозной сфере, не ставшей источником поэтического творчества.
Упомянутые различия во многом определили путь освоения римлянами греческой
культуры.
Не удивительно, что здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом — если
греческое искусство и литература благополучно были “пересажены” на римскую
почву, то греческая математика и логика на ней не прижились. Логика
перестала быть моментом научного поиска, логические знания античности как
бы “засыхали” в силу интеллектуального уровня “потребителей” римской
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
|