Речевой акт приказа в английском языке

Одним из способов реализации принципа вежливости является стратегия уклонения. Последняя предполагает использование определенного набора структур - softening devices, смягчающих резкость высказывания и делающих его менее прямолинейным.

Смягчение утверждений является одним из непременных условий уклончивого вежливого общения: высказываемое мнение или критическое замечание, выражаемое отношение или совет, которые иначе могут прозвучать слишком категорично или показаться чересчур назидательными, необходимо облечь в соответствующую оболочку, чтобы не обидеть собеседника.

Пассивный залог, часто встречающийся в инструкциях, приказах и запретах, реализует тактику уклонения, позволяя вывести адресата из ситуации, представляя ожидаемое от него действие не как его прямую обязанность, а как общепринятое правило, необходимость выполнения которого очевидна для законопослушных британцев и американцев. Такая форма позволяет избежать непосредственного давления и соблюсти приличия:

Ср.: Косвенный речевой акт: English is spoken here.

Прямой речевой акт: Don't speak Russian.

Пассивный залог (например, в конструкциях с to be supposed to) также нередко используется для смягчения категоричности запретов и приказов:

Ср.: You are not supposed to use dictionaries. - Don't use dictionaries.

Способы смягчения категоричности побудительных высказываний в английском языке достаточно широко освещены в специальной литературе, поэтому представляется целесообразным ограничить круг примеров теми типами вопросительных конструкций, в которых наиболее ярко реализуется рассматриваемая стратегия. В качестве обобщения следует указать, что форма вопроса является для английских директивных и реквестивных высказываний более распространенной и предпочтительной, нежели императивная (в отличие от русских), поскольку очевидно, что именно в таких высказываниях заложена потенциальная угроза, связанная с возможностью покушения на личное время и свободу действий. При этом в традициях англо - американской культуры, с ее акцентом на необходимости соблюдения закона и порядка, не принято ставить под сомнение кажущуюся неимперативность общепринятых правил, тогда как для россиян право выбора (оставленное пусть чисто формально) может служить предлогом необязательности подчинения, и только прямое (вербальное) давление нередко является ключом к пониманию серьезности намерения говорящего.

В английском языке для смягчения приказаний и утверждений широко используются why-questions и yes/no questions (общие). Why-questions употребляются в отрицательной форме, что помогает придать назидательно звучащему совету или предложению ненавязчиво-убедительную форму: Почему бы вам не…?

Ср.: You must show it to a specialist. - Why don't you show it to a specialist?

В сфере различий в способах оформления русских и английских директивных высказываний показательны результаты одного американского исследования. Его автора более всего удивила распространенность в российской школьной аудитории так называемых “совместных директив” и серий императивов, которые без каких-либо дополнительных показателей вежливого или смягчающего тона воспринимались как нейтральные. (Примером первых могут служить высказывания типа “итак, мы с вами сейчас переходим к грамматике и сделаем несколько упражнений”, а вторых - “теперь прочитайте, прочитайте внимательно… и отложите книги”.) По контрасту, работа в американской, особенно детской, аудитории опирается на стратегию “намека”, с характерными для нее тактиками “уговора” (целью которого является достижение своего рода компромисса путем “смены направлений” и “установления сделок”) и “цепи инструкций”, например: If you don't understand, please raise your hand, and I'll be around to help (imbedded imperatives); Why don't you finish your essay first and then you can turn to the new text? (imbedded hints), предполагающие медленно прогрессирующий переход от косвенных к более прямым директивным формам.

Представляется также, что достаточно часто наблюдаемое усиление русских директивных высказываний (типа прошу вас, прекратите немедленно; это надо обязательно обсудить; ты непременно должен зайти к нам пообедать и т.п.) является в первых случаях апелляцией к чувству долга, напоминанием о моральной ответственности, а в случае приглашения свидетельствует о большей степени искренности намерения. В традициях русской коммуникативной культуры не принято камуфлировать откровенность волеизъявления (как это обычно делается в англоязычной коммуникации в случаях смягчения прагматического значения “я хочу, чтобы ты это сделал”), - русское “надо” является своего рода “моральным” регулятором, не всегда и необязательно требующим специальных оговорок.

Очевидно, что смягчению подлежат и сами вопросы, широко распространенные в побудительных речевых актах, особенно касающиеся наведения справок, получения информации личного характера, просьб и прочее, которые иначе звучат достаточно прямолинейно и бесцеремонно. Техника, используемая для дополнительного смягчения вопросительных высказываний такого рода, опирается на вопросы “декларативные” (statement-questions) и разделительные (tag-questions). “Декларативные” вопросы, не трансформируя грамматическую форму утверждения, придают ему вопросительно-вежливое звучание. В зависимости от ситуации, особенно когда приходится выступать в роли просителя, им можно придать оттенок безнадежности, чтобы вероятный отказ просто как бы подтверждал ваши худшие ожидания - такую тактику британские ученые Левинсон и Браун называют “будьте пессимистом”. Для этой цели подходит как утвердительная, так и отрицательная форма вопроса (unhopeful statements).

Ср.: Could you find anyone to help us with this task? - I don't suppose you'd find anyone to help us with this task? / I suppose you wouldn't be able to find anyone to help us with this task? [Кузьменкова 2005: 43].

Модальные глаголы в конструкциях с if также используются в качестве формул вежливого вопроса, предложения, совета, приказа:

I wonder if you might be interested in… / could possibly…/ would like to…?

If I were you I'd…; It would be better if…; If you would…

You might see if (professor Smith is free this afternoon) и т.д.

Глаголы could и might (более вежливые, чем can и may) часто употребляются, когда необходимо спросить разрешения или высказать предложение; наиболее тактично такие вопросы звучат в конструкциях с if, потому что заранее предполагают - хоть и чисто формально - потенциальную возможность выбора - согласиться или отклонить предлагаемое.

Could I ask you something if you're not too busy? I wonder if I might have some more tea?

Условные предложения такого рода могут быть очень удобны для просящего или предлагающего, поскольку позволяют сформулировать вопрос в достаточной мере уклончиво, чтобы возможный отказ не прозвучал грубо, а предлагаемая помощь или услуга не были навязчивы:

It would be really nice if you could, but don't worry if you don't have time…; I could go and see him if that would help.

Рекомендации и пожелания, вопросы личного характера и отказы в просьбах также звучат более тактично в условном наклонении:

I'd rather you…; I wish you would…; I'd rather not answer that if you don't mind; I'd really like to say yes/ help, but… и др.

Следует отметить, что конструкции с could и would нередко переводятся дословно при помощи оборотов с бы или ли (не могли бы вы, не угодно ли вам). Возникающий эффект повышенной формальности, например, при переводе типичных для английского урока формул побуждения, таких, как Would you like to read it, Jane? Производит весьма странное впечатление. Более корректным представляется подбор современных речевых формул, передающих прагматическое значение высказывания в зависимости от контекста (Джейн, прочти(те) это, пожалуйста). Вежливая просьба в подобных случаях вполне адекватно передается повелительным наклонением, смягченным модификатором “пожалуйста”, роль которого можно трактовать по аналогии с could и would, что еще раз свидетельствует о различии способов выражения побуждения в русском и английском языках. [Кузьменкова 2005: 59].

1.6 Другие наиболее распространенные речевые акты

Помимо прямых и косвенных выделяются системные речевые акты. Для понимания системного речевого акта недостаточно включиться в контекст ситуации, необходимо включение в контекст определенного коммуникативного стиля, характерного для той или иной цивилизации и эпохи. Системный речевой акт представляет собой культурно обусловленное явление, для интерпретации которого необходима значительная информация. Таковы ритуальные формулы. Примером подобных формул являются выражения, которыми открывались собрания, посвященные критике ревизионизма в период "культурной революции" в Китае: "Восточный ветер мощно дует, все больше новостей о победе", "Без разрушения нет созидания", "Друг есть друг, враг есть враг, и нужно четко их различать". После таких фраз начиналась критика в адрес конкретного человека, обвиняемого в ревизионизме, затем обвиняемый долго перечислял свои заблуждения и ошибки и просил товарищей критикой помочь ему. Сложились формулы завершения речи: "Прошу покритиковать и помочь", "Приветствую критику" [Карасик 1983: 80].

Также к наиболее распространенным относятся контактоустанавливающие речевые акты. В контактоустанавливающих (или сигнальных) речевых актах обмен репликами не носит информативного характера, а служит для установления контакта или обозначения социальных отношений между собеседниками. К контактоустанавливающим речевым актам относятся некоторые формулы речевого этикета, разговоры о здоровье, погоде, вопросы об очевидном или уже известном, риторические вопросы - те разговоры “ни о чем”, которые не рождаются из ситуации общения, а сами ее создают. Эта ситуация заключается в самом факте общения, в тех особых чувствах и социальных отношениях, которые связывают участников общения. В таких речевых актах недостаток информации восполняется на эмоционально-оценочном уровне, когда языковые средства используются в их несобственном значении. Лингвистической особенностью таких речевых актов является использование речевых клише: “How are you?” - “I'm fine”; “It's cold today, isn't it?” - “It really I”.

Эмоционально-оценочные речевые акты также широко распространены. Они актуализируют оценку события, а не информацию о нем. Подобные речевые акты отображают психическое эмоциональное состояние собеседников. Прагматические функции таких речевых актов - мобилизующая (“настройка” языкового сознания на успешное выполнение задачи общения) и компенсирующая (принятие решения при недостатке информации за счет определенного эмоционального состояния). Для эмоционально-оценочных высказываний характерна актуализация экспрессивных средств языка: фонетических, морфологических, лексических и синтаксических.

1.7 Особенности некоторых речевых актов

В исследовательском ракурсе речевой акт просьбы разворачивается как трехчастное образование: 1) привлечение внимания, 2) вспомогательные ходы и 3) собственно просьба. Вспомогательные ходы включают поддержание контакта ("Вы сейчас очень заняты ?"), просьбу о просьбе ("Не могли бы Вы мне помочь ?"), обоснование просьбы ("Я пропустил занятия вчера, нельзя ли мне взять у Вас до завтра текст лекции ?"), обещания или угрозы ("Я завтра же верну разработку" или "Иначе мне придется обратиться к другому преподавателю").

Речевой акт извинения интересен тем, что человек, совершивший проступок и признающийся в своей вине, как бы играет две роли одновременно: виноватого и осуждающего самого себя. В речевом акте извинения выделяются пять типовых компонентов: 1) выражение огорчения, 2) признание своей вины, 3) самоосуждение, 4) обещание исправиться, 5) предложение компенсировать ущерб. В иной трактовке компоненты извинения выглядят как 1) собственно извинение, 2) объяснение причины, 3) признание ответственности, 4) предложение компенсировать ущерб, 5) обещание исправиться. Чем больше дистанция между участниками общения, тем более вероятно использование развернутой схемы извинения с приведением причин, признанием ответственности и - в определенных обстоятельствах - обещанием вести себя лучше. Предложение компенсировать ущерб, однако, нейтрализует статусное различие.

Интересен речевой акт совета: тот, кто советует, ситуативно наделен статусом вышестоящего; тот, кому дается совет, находится в затруднительном положении; советующий выражает положительное отношение к тому, кто нуждается в совете. Пересечение названных условий речевого акта совета заставляет говорящего избегать категоричности в суждениях, подчеркивать свою субъективную, личную точку зрения и общаться с партнером как бы на равных, намеренно игнорируя статусное различие. Тот, к кому обращен совет, вынужден примириться с ролью нижестоящего, обязан согласиться с констатирующей частью совета (т.е. признать долю своей вины или неумения справиться с обстоятельствами) и должен прореагировать на рекомендательную часть совета.

1.8 Ориентация высказываний на лицо в косвенных побудительных речевых актах

Ориентация реплик на лицо, или личная локализация (адресованность) высказывания, является одним из основных формализаторов речевого поведения. С помощью личной локализации кодируется информация о говорящем и адресате высказывания: его половой принадлежности, социальном статусе, социальных отношениях, дистанции между собеседниками. К языковым элементам, управляющим личной локализацией высказывания, относится система личных местоимений. Сравним ориентацию на лицо в двух языках.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6