Крупная феодальная вотчина в России конца ХVI-ХVII века (По архиву Троице-Сергиевой Лавры)

Во втором ростовском барщинном центре, селах Ивашково и Берлюково Лутского стана, господский клин почти не уменьшился, но повытная норма его обработки возросла в 4 раза, составив 2 дес. (в конце ХVI в. было 0,5 дес.), а в условиях резкого сокращения численности населения (и дворов, и людей) это означало утяжеление в 2,3-3,3 раза барщинного гнета, составившего на двор 1 четв., а на душу - 0,7 четв. в 1 поле. По поводу резкого диапазона различий нормативов полевой барщины в ростовских имениях Троицкого монастыря в конце ХVI в. (от 0,5 до 3 дес.) Е.И.Колычева недоумевала, хотя тут же интуитивно (и безошибочно) замечала, что комплекс Новое-Деболы более плотно населен. Полагаем, что объяснение, действительно, в этом: как отмечалось в главе о сельском расселении, юго-восточные станы Ростовского уезда были плотнее заселены, чем северовосточные, в них уже к 1540-м гг. завершился первичный этап земледельческого освоения, и именно там располагались села Новое и Дебалы с высоким новытным нормативом барщины в 3 дес. В интенсивно осваиваемых северо-восточных районах уезда корпорация не могла в ХVI в. завести столь же стабильно функционирующий домен, так как не имела для этого ни земли в достаточном количестве, ни рабочих рук. Допустимо влияние и традиций феодальной ренты в полученных вотчинных комплексах Берлюково и Ивашково до их попадания в монастырь, где и в предшествующее время барщина могла не практиковаться в слишком крупном масштабе. Отсюда и более “щадящий” повытный норматив полевой барщины - 0.5 дес. Во втором же десятилетии ХVII в. монастырь в селах Берлюково и Ивашково, не задаваясь нереальной в тех условиях целью увеличить размер собственной запашки, ужесточает режим ее обработки в рамках уже достигнутого размера. Комбинируя уменьшение нормативов полевой барщины в одних селах, с увеличением их в других, троицкие власти выравнивают тем самым отмеченные для конца ХVI в. различия - с выти должно было обрабатываться по 1,5-2 дес.11 Стремление троицких властей сохранить полевую барщину, хотя бы и в уменьшенном объеме ( в гл.4 отмечены 57 % его сокращения по уезду к уровню 1594 г.) и в условиях резкого падения численности населения, ослабления возможностей крестьянского хозяйства совершенно очевидно и в Костромском, и в Ростовском уездах.

По Бежецкому Верху сравнительные данные о полевой барщине в 1590-1620-е гг. отыскиваются только для крупного вотчинного центра Присеки. Правда, в Бежецкой писцовой книге 1594 г. не сообщается о повытном нормативе полевой барщины. Она вообще не дает ни суммарных сведений о вытях по комплексам, ни вытных окладов по дворам. Сопоставление количественных показателей господской пашни в 1594 и 1623 г. свидетельствует о сокращении объема полевой барщины к началу 1620-х гг. на 78 % по сравнению с концом ХVI в. В 1623 г. на монастырь в селе Присеках пахалось по 2 дес. с выти, а в пересчете на двор и на душу - по 0,4 четв. в 1 поле, что в 2,2-2,3 раза превосходило уровень 1594 г. (табл.27). Изменение в организации полевой барщины к 1623 г. заключались в с.Присеках в отмене пашни “згоном”, занимавшей в 1594 г. 18 %. В остальных бежецких селах полевая барщина к 1623 г. была уже полностью упразднена и заменена высоким денежным оброком - в с.Молоково и Ахматово - по 6 руб., в с.Баскаки - по 8 руб. с выти. Для сравнения отметим, что Бежецкая писцовая книга 1627-1629 гг. (так называемого “оптимального варианта”) сообщает о 20 четв. монастырской пашни в с.Молокове), хотя данные вытной книги 1623 г. вызывают большее доверие12.

Отмена полевой барщины произошла к 1623 г. и в ярославском с.Коприно. В Пошехонском уезде, как показывают все писцово-дозорные и вотчинные описания конца ХVI - первой четверти ХVII в., корпорация эту форму ренты не практиковала совсем. К широкому комплексу отработочных повинностей были привлечены в конце ХVI - первой четверти ХVII в. крестьяне Белозерского, Пошехонского, Угличского и Ярославского уездов. Комплекс этот напоминает “эстафетную палочку”, когда провоз продуктов и запасов на корпорацию, начавшись в одном уезде, продолжался в других, к нему как бы подключались следующие исполнители. Исходным пунктом отмеченного движения с севера к центру страны можно считать Белоозеро. Сначала крестьяне белозерского с.Танищи везли по Суде и Шексне соль, хлеб, мед, рыбу, тес и другие продукты и материалы, затем крестьяне приселков с низовьев Шексны доставляли все это по Волге до ярославского с.Коприна. Функционирование данного участка пути подробно описано в писцовой книге 1594 г. и вытной книге 1623 г., где имеется Пошехонский раздел. Провозы рыбы совершались 2 раза в году на основные монастырские праздники - Чудотворцеву память (25 сентября по ст.ст.) и Троицын день. Стоимость таких провозов оценивалась в 12 руб. Раз в 2 года осуществлялся провоз рыбы в монастырь на Успение, и его стоимость определялась в 3,5 руб. Пошехонские крестьяне также обязаны были провозить “рыбные мережи” с Мологи в Ярославль (стоимость 2 руб.). Ответвление маршрута могло вести с низовьев Шексны не только в Ярославль, но и в Углич, а далее через Кашин и дмитровские села Поречье и Синково --в монастырь или в Москву для продажи части продуктов и запасов.

Отработочные повинности для троицких крестьян, живущих в предместье Соли Галицкой, заключались в солеварении на монастырь - “поделывают варницы и онбары и колодцы варничные”. Немалый доход имел монастырь со своих варниц здесь - в писцовой книге 1594 г. фигурируют по крайней мере 300 руб. в год. Не совсем пока ясны пункты транспортировки рыбных запасов, которые шли из новгородского села Сытина, расположенного недалеко от Ильмень-озера. Его крестьянам, также не имевшим барщины, приходилось вылавливать на монастырь “з дву неводов по 20 щук и по 20 судаков больших”. К числу отработок можно отнести и мельничную повинность на монастырь. Например, в подмосковном селе Ростокине на р.Яузе крестьяне должны были “ежевесень поделывать мельницу, сечь лес и возить землю к заплотине”. Крестьяне подмонастырных сел ( в Радонеже Московского уезда, стане Инобоже Дмитровского у.) занимались приготовлением съестных запасов (хлеба, пива), привлекались к многообразному “изделью”. Помня об огромной численности и самой троицкой общины в ХVI-ХVII вв. (свыше 700 чел.), и о периодических царских приходах и приездах, и о паломничестве тысяч верующих со всей России к самой знаменитой и почитаемой обители, нетрудно понять, почему ей были необходимы в огромных количествах и съестные припасы, и разные материалы для торговли и т.д.

- денежная рента.

Анализ ее в конце ХVI в. логично начать опять-таки с Кашинского уезда, в котором, напомним, писцовая книга 1592/93 г. отметила наибольшую долю чисто оброчных дворов - 67 %. Здесь у монастыря было два исключительно оброчных комплекса - с.Олексино Введенское (29 дв.) и группа Пестовских деревень (50 дв.). В последних отмечена наиболее высокая денежная рента - по 1,5 руб. (300 денег) с выти. В табл.28 показаны размеры платежей крестьянских дворов разной тяглоспособности. Наибольший - 90 ден. - приходится на 22 третьвытных двора, тяглые наделы которых при 10-четвертной выти составляли 3 четв. в 1 поле. Мы видим, что наиболее землеобеспеченные дворы являлись и наиболее облагаемыми. Далее в табл. 28 показано 15 четвертьвытных дворов, платившие по 75 денег, 10 “шестушных” дворов - по 50 ден. и 3 осьмачных двора - по 37,5 ден. Всего же более половины, 52 % денежной ренты сходило монастырю в группе Пестовских деревень с треть- и четвертьвытных дворов.

Значительную часть денежных платежей - 37,5 % поступало в монастырь в данной группе деревень и с общих массивов крестьянских полей. В дер.Сухие с 1,3 вытей - 390 ден., в дер.Куриково с 1 выти - 1,5 руб., в дер.Выгари с 3,659 вытей - 5,4 руб., в дер.Ондрониково - с 1,5 вытей - 2,25 руб., а всего с 7,5 вытей (75 четв.) - 11,1 руб. Эта сумма превышает то, что получала корпорация от какой-либо отдельно взятой группы крестьян, включая даже наиболее тяглоспособных. Следовательно, массивы общих полей в Кашинском уезде были важны крестьянам не только как гаранты прожиточного минимума, а феодалу - как круговая порука в деле сбора податей, о чем писала Е.И.Колычева (см. гл.5), но и интенсивно использовались самим последним как объект вотчинного обложения.

Другие ставки денежного оброка существовали в с.Олексино для дворов, описанных ( по крайней мере формально) такими же долями выти, как и дворы Пестовской группы деревень. Например, четвертьвытные дворы в с.Олексино платили по 25-30 ден., третьвытные - по 30 ден., а имевшие больше земли полувытные дворы - 50-60 ден., хотя в Пестовских деревнях значительно выше облагались - по 90 ден. - третьвытные дворы (табл.28). Более всего ренты монастырь в этом селе получал от шести полувытных дворов - 26,9 %. Примерно столько же - 26,1 % платежей сходило ему с массивов общих полей в с.Олексине (3 выти, или 30 четв. в 1 поле). Отдельно от крестьян, вне вытного оклада, платили непашенные (бобыльские) дворы в с.Олексине

- по 20 ден. (“бобыльская гривна”).

С еще большим разнообразием показателей денежного оброка на двор сталкиваемся, переходя к рассмотрению уже названных в предшествующем параграфе кашинских сел с барщиной. Из табл.28 следует, что дворы в них или делились на барщинно-оброчные и чисто оброчные (с.Фроловское), или все имели “уравновешенный” барщинно-оброчный облик (с.Архангелькое). Особенно сильным диапазон различий был у крестьян с.Фроловское. Самое высокое изъятие денежной ренты указано именно здесь в оброчных дворах, хотя ее повытная ставка - 138 ден. -значительно устVIIала той, что отмечена в Пестовской группе деревень. По с.Фроловскому в табл.28 отражены следующие данные писцовой книги 1592/93 г. о денежном оброке - по 207 денег для двора на 1,5 выти, по 138 ден. для вытного двора, по 89 ден. для двора на 0,583 выти, по 69 ден. для шести полувытных дворов и т.д.

Самый низкий показатель денежной ренты для наименее тяглоспособного, осьмачного двора в оброчной половине с.Фроловского - 17 ден. - как бы “смыкался” с самым высоким ее показателем для наиболее тяглоспособного, вытного барщинного двора в барщинно-оброчной половине этого села, который возделывал на сеньора 4 четв. запашки и платил 3 алтына (18 ден.) оброка. Наиболее многочисленные, полувытные дворы с.Фроловского возделывали на монастырь 2 четв., а оброка вносили 9 ден. (табл.28). Использовались и общие массивы крестьянских полей в барщинно-оброчной половине с.Фроловского. С совместной 1,416 выти (14,16 четв. пашни в 1 поле) обрабатывалось 5,6 четв. барского поля и вносилось 25 денег оброка. Значит, не только для денежного обложения, но и барщинного тягла общие поля имели значение. В другом кашинском селе, Михайло-Архангельском показатели денежного оброка дворов были более высокими (от 33,6 до 12 ден.), чем во Фроловском, вследствие вполовину меньшего норматива полевой барщины (см. предшествующий параграф) - табл.28.

В соседнем с Кашином Угличском уезде повытные ставки денежного оброка резко отличались в двух половинах вотчины - Прилуцкой, барщинно-оброчной (235 дв.) и Красносельской, чисто оброчной (142 дв.). В первой половине они составляли 52 ден. ( по 5,7 ден.на двор), а во второй - 1,5 руб. (по 91 ден. на двор)13. В Красносельской половине мы видим столь же высокие повытно-водворные показатели денежной ренты, как и в кашинской группе Пестовских деревень, которые как раз располагались “за Волгою” смежно с названной половиной.

В отличие от вотчинных комплексов Троицкого монастыря в Кашинском уезде, по двум другим, отраженным в табл.28, имеется сопоставимый материал за 1590-е гг. и второе десятилетие ХVII в. Это группа деревень в волости Верхний Березовец Галицкого уезда и село Костомы на Луговой стороне Костромского уезда, по которым сохранились оброчные книги Сергиева монастыря 1595/96 и 1617 г. (первая - во фрагментах). Обратимся сначала к небольшой группе из 7 березовецких деревень (23 двора). Они как бы связывали троицкие вотчинные комплексы Луговой стороны Костромского уезда ( земледельческие и железоделательные ) с галицким селом Гнездниковым (земледельческим и солеваренным). В оброчной книге 1590-х гг. использовались разновеликие выти (даже в пределах одного сравнительно небольшого комплекса!), и это затрудняет выведение единой повытной ставки денежной ренты в нем. Возможно, что в данной группе деревень таковой и не существовало вовсе. В самом деле, табл.28 показывает, что 69 денег оброка платил и вытный, и три полувытных двора с весьма отличающимися по размерам наделами (от 1 до 10 четв. в 1 поле). Большинство дворов в комплексе были четвертьвытными и вносили по 36 денег ренты, хотя 11 из них имели надел в 1 четв., а четыре других -вдвое меньше (табл.28). Очевидно, определение вытного тягла и размеров денежной ренты зависело, помимо надела, от ряда других факторов. Обработанное с помощью вычиления парных коэффициентов корреляции подворное описание по с.Домнину Муромского уезда 1630 г. это показало (см. гл.5). В данном же случае крайний локанизм дошедшего до нас фрагмента не позволят исчерпывающе в этом разобраться. С учетом отмеченного выше расположения деревень Верхнего Березовца допустимо предположить значительный удельный вес в хозяйственной жизни крестьян неземледельческих, промысловых занятий. Думать так заставляют слишком малые показатели крестьянских наделов: в 1595 г. в среднем 1,3 четв., в 1617 г. - 0.73 четв. на двор в 1 поле. К этому добавим, что писцовая книга 1594 г. упоминает о непашенных бобыльских дворах в ряде березовецких деревень - Княже, Борсино, Матково.

В оброчном описании костромского с.Костомы (27 дворов), как видно из табл.28, в 1595/96 г. также использовались разновеликие выти, хотя и с меньшим диапазоном различий (4-5 четв. в 1 поле). Рента полувытных дворов колебалась от 14 до 75 денег, а четвертьвытных - от 6 до 24 денег. Более усредненные величины находим по с.Костомам в писцовой книге 1594 г. В ней повытная ставка оброка определена в 120 ден., а подворная - 60 ден., из которых 48 ден. собственно оброк + 12 ден. “за мелкий доход” (табл.29).

Если в 1590-е гг. повытный норматив денежного оброка для группы деревень Верхнего Березовца вывести невозможно, то в оброчной книге 1617 г. он указан - 3 руб. (табл.29), что в пересчете на двор составляло 111 денег оброка. По сравнению с 1590-ми гг. это выше, чем самый высокий подворный показатель денежного оброка для данной группы деревень. С определенной поправкой на обесценение денег в первой четверти ХVII в. такое сравнение наводит на мысль об увеличении денежного обложения крестьянского двора в данном комплексе от 1594 к 1617 гг. по крайней мере в 1,6 раза. Слабее - в 1,2 - 1,1 раза - выглядит изменение повытно-подворных нормативов денежного оброка и при сравнении данных по с.Костомы за 1594 и 1617 гг.: повытных от 120 до 200 ден., то есть до 1 рубля, подворных - от 60 до 66 ден. Более полная фиксация населения в оброчной книге 1617 г. позволяет даже вывести подушную величину денежной ренты в с.Костомы - 44 ден.- отдельно зафиксировано обложение бобыля-захребетника - по 10 ден.

По другой части галицкой вотчины монастыря - комплексу Гнездниково - есть возможность сравнить данные о феодальной ренте в писцовой книге 1594 г. и оброчной книге 1617 г. В конце ХVI в. повытная ставка денежного оброка здесь была 20 алт. (или 120 ден.) + 25 ден. “за сыры, масло и “московские дрова”, что в пересчете на двор составляло в среднем 50-52 ден. (табл.29). Оброчная книга 1617 г. зафиксировала норму 3 руб. с выти и для с.Гнездникова, и для упомянутой выше группы березовецких деревень. Поскольку Гнездниково находилось буквально в 1 версте от посада Соли Галицкой, крестьянский двор при формально такой же повытной норме платил 150 ден. оброка, то есть в абсолютном выражении налицо троекратное усиление его оброчного бремени от 1594 к 1617 г. В табл. 29 отражен и подушный показатель денежного оброка в с.Гнездникове - 107 ден., что значительно превосходит тяжесть оброка на душу в с.Костомы. По галицким владениям Сергиева монастыря имеются редкие сведения и о размерах государственных налогах крестьянских дворов в 1617 г. Эти ценные данные будут приведены нами в другом параграфе настоящей главы.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66