Испанское рыцарство \Песнь о Сиде\
3398. Piden sus fijas a mio Cid el Campeodor
Por seer reinas de Navarra e de Aragon[96].
Завершается поэма исполненными торжества словами поэта о том, что
теперешние короли Испании гордятся своим родством с Кампеодором, своими
руками добившим себе славу и почёт.
Очевидно, достаточно непросто складывались отношения между рыцарством
и горожанами. Так, довольно-таки бесцеремонно Сид пытался разместиться на
ночлег вместе со своей дружиной в доме какого-то горожанина; обнаружив, что
хозяин не желает его впускать, Сид попробовал вышибить дверь[97]. И
неизвестно, чем закончилось бы для хозяина дома его упрямство, если бы его
маленькая дочка не растолковала Сиду, что грозит ее отцу за помощь
изгнаннику.
Наиболее рельефно отражает отношения между рыцарями и городскими
ростовщиками тот эпизод поэмы, в котором рассказывается о получении Сидом
ссуды у евреев Рахили и Иуды. Вместо наполненных золотом сундуков Сид дал
им в залог два ящика с песком, взяв с них обещание целый год не раскрывать
ларцы[98]. Сид утверждает, что лишь крайняя необходимость кормить вассалов
вынудила его пойти на этот обман[99].
Далее в поэме нигде не упоминается о том, что Сид отдал свой долг
субсидировавшим его ростовщикам. Некоторые ученые полагали, что в этом
эпизоде поэмы проявляется свойственный массовому сознанию средневековой
Европы антисемизм. Более обоснованным представляется линия Менендеса
Пидаля, который считал, что расплата Сида с ростовщиками просто опущена
поэтом, не любившим повторов[100].
Как бы то ни было, тот факт, что Сид просто-напросто забыл о
выручивших его в трудную минуту ростовщиках и поставил их на грань
разорения, свидетельствует о принебрежитель-ном отношении рыцарства к
занимавшимся торговлей и ростовщичеством горожанам.
Сведений о взаимоотношениях рыцарства с крестьянством в поэме почти
нет; но имеющиеся в ней упоминания о крестьянах не лишены почтительности.
Так, жителей Сант-Эссебана, которым правил Минайа, поэма называет «мужами с
умом»[101] Сам Минайа с большим уважением относится к жителям
подвластного ему города и в благодарность за выхаживание дочерей Сида
освобождает их от уплаты оброка и от души благодарит[102].
Возможно, такое почтительное отношение рыцарства к крестьянству,
прослеживаемое в поэме, объясняется тем, что многие рыцари сами были
выходцами из этого сословия, да и по своему хозяйственному положению не
существенно отличались от мелких земельных собственников[103].
Итак, несмотря на то, что рыцарство нередко предстает в поэме как
единый сословный коллектив, нельзя не заметить глубоких различий в
общественном положении подлинных категорий рыцарей. Высшая знать - рикос-
омбрес - состояла из крупных землевладельцев, приближенных короля, в руках
у которых фактически находилась государственная власть. Вторым слоем
рыцарства были инфансоны, также владевшие вотчинами, получавшие
пожалования от короля, участвовавшие в работе кортесов. Хотя правовой
статус инфансонов не сильно отличался от правового статуса рикос-омбрис, в
общественной жизни между ними была огромная дистанция, определявшаяся
большим влиянием рикос-омбрес при дворе и благородством происхождения.
Низший слой знати составляли caballeros, многие из которых получили это
звание за личные заслуги.
Очевидно, рикос-омбрес с презрением относились к инфансонам и
кабальерос, понимая их права и привилегии. Подобное положение вызывало
недовольство среди низших слоев испанского рыцарства. Составляя основную
воинскую силу государств Реконкисты, мелкие рыцари требовали справедливого
отношения к себе со стороны высших дворянских кругов. Для их социального
сознания было характерно непризнание знатности как главного достоинства
человека, определяющего его общественное положение. В противовес они
выдвигали такие личные качества, как мужество и честность, полагая, что они
отсутствуют у большинства представителей аристократии. Социальное положение
и общественное признание человека они ставили в прямую зависимость от его
личных заслуг на ратном поприще.
Вместе с этим испанское рыцарство, походя в том на представителей
благородного сословия других стран феодальной Европы, с пренебрежением
относилось к городским торговцам и ростовщикам.
Особенно обращает на себя внимание достаточно почтительное отношение
мелкого рыцарства к крестьянам, что, возможно, объясняется схожестью их
хозяйственного положения.
Вассалитет.
Слово «вассалы» ( vassallos ) употребляется в поэме прежде всего для
обозначения воинов, подчиненных командиру, или подданных короля.
В то же время не вызывает сомнений, что Сид и его дружинники были
связаны отношениями вассалитета в прямом смысле этого слова, т.e.
отношениями, установленными при помощи церемонии оммажа ( homenaje ).
Вассалы обозначаются в "Песне" разными терминами: vassalos, los sos ( los
de Campeodor, etc. ). Испанские историки определяют вассалитет как
отношения служения, защиты и взаимной верности, заключавшиеся между
принадлежавшими к рыцарскому сословию людьми. При этом вассал клялся
сеньору в верности и обязывался служить ему, прежде всего в военных
действиях, при условии получения поддержки от сеньора[104].
Эта поддержка выражалась либо в земельных пожалованиях (в условное
держание или полную собственность), либо в денежных выплатах. Как уже
отмечалось выше, королевские вассалы получали от монарха бенефиции ( onores
) на управление определенными территориями.
Сид также наделял своих вассалов землями. Захватив Валенсию и
превратив ее в свою вотчину ( heredad )[105], Сид выделил земельные
владения и дома в полную собственность своим ближайшим соратникам, ушедшим
с ним в изгнание:
1245. Los que exieron de tierra de ritad son abondados,
A todos les dio en Valencia el Campeodor contado
Casa y heredades de que son pagados.
По-видимому, Сид раздавал в условное держание управление отдельными
населенными пунктами на территории своих владений - ему потребовалось целых
три дня на то, чтобы разослать гонцов во все подвластные ему города и
собрать свою дружину, рассредоточенную по этим городам[106].
Очевидно, особой формой земельного пожалования была передача права
сбора дани с определенной территории:
2503. Ellos me daran parias con ayuda de Criador,
Que paguen a mi o a qui yo ovier sabor.
Все эти пожалования предоставлялись лишь самым близким и надежным
вассалам. Огромное же войско Сида, состоявшее из мелких рыцарей и
пехотинцев, содержалось в основном за счет денежных выплат ( soldada ):
480. Si yo bivo, doblar vos he la soldada.
Эти денежные выплаты получали и близкие вассалы Сида, особенно когда у
него еще не было возможности наделять их земельными пожалованиями и им
приходилось "зарабатывать свой хлеб"[107] исключительно грабежом
мавританских земель.
Распределение награбленной добычи было подчинено строгим правилам.
Прежде всего, все захваченные вещи складывались вместе[108]. Далее
производился подсчет добычи, который
поручался либо кому-либо из вассалов, либо казначеям ( quiniorneros )[109].
При этом пятую часть добычи ( quinta ) забирал себе предводитель[110].
Потом производилось распределение оставшейся части добычи между воинами,
причем доля всадника в два раза превышала доли пехотинца[111].
Из своей пятины предводитель мог дополнительно наградить кого-либо из
своих вассалов[112].
Не совсем ясен характер денежного пожалования "половина пятины", т.е.
1/10 часть добычи, которую Сид сделал епископу основанного им в Валенсии
епископства - дону Жероли[113]. Возможно, в виду имелась церковная
десятина. Свою долю добычи получали и находившиеся на службе у Сида
инфанты[114].
Вполне понятно, что находившиеся на денежном жаловании воины были
заинтересованы в увеличении выплат. Поэтому неудивительно, что в поэме
всячески превозносится щедрость Сида[115].
Стремясь увеличить численность своего войска накануне похода в
Валенсию, Кампеадор скликал в свою дружину воинов со всей Испании, обещая
им богатства[116]. Приходившие к нему на службу рыцари не были, однако,
простыми наемниками - они являлись "платными вассалами" ( vassalos
asoldados ) Сида. Согласно вассальским законам, такие вассалы должны были
служить в войске сеньора в течение трех месяцев. Если сеньор не платил им
жалования, они могли оставить его[117].
Существовала и другая группа вассалов, связь которых с сеньором была
более продолжительной и тесной; многие из них с детства жили и
воспитывались в доме сеньора. Такие вассалы назывались "вассалами по
воспитанию" ( vassalos de criazon )[118]. ^.
По-видимому, та же категория вассалов подразумевается под теми,
которые живут в его (сеньора) доме ( los que en sue casa ha )[119] и теми,
которых едят его хлеб ( los que comien so pan )[120].
В число сидовых вассалов входили и его родственники: Альвар-Раньес,
Минайя, Педро Бермудес, Муньос, - которые приходились ему племянниками (
sobrinos )[121].
Очевидно, vassalos de criazon и sobrinos входили в число тех 15
рыцарей, которых Сид считал своими самыми близкими друзьями[122].
Эти вассалы составляли "малую" дружину ( mesnada ) Сида бывшую ядром
его войска[123] (тем же словом, но во множественном числе, обозначалась
вся дружина Сида целиком -
mesnadas )[124]. Для обозначения "большой" дружины, т.е. войска в полном
составе, применялись термины compana[125], companas[126], yentes[127],
bando[128].
Установление вассальных связей оформлялось специальной процедурой -
оммажем
( hominaje ) представлявшей собой принесение клятвы верности сеньору.
Очевидво, тот же термин использовался для обозначения клятвы в нерушимости
какого-либо договора вообще[129].
Ритуал принесения оммажа состоял в целовании руки сеньора и
произнесении специальной словесной формулы: « Senor, besovos la mano e so
vuestro vassallo»[130]. Сид пытался восстановить вассальную связь с
королем, поэтому его послы всякий раз говорили королю:
1846. Por mio Cid el Campeador todo esto vos vesamos
A vos llama por senor e tienes por vuestro vassallo.
Оммаж Сиду приносили вступавшие в ряда его войск новобранцы:
2986. Lleganletodos, la mano van besar.
Вассальная связь могла быть расторгнута по желанию обеих сторон-
сеньора или вассала. Так, например, король разорвал свою вассальную связь с
Сидом, изгнав его из королевства. Разрыв вассальных связей должен был
происходить в соответствии с теми же формальностями что и установление
вассалитета: рыцарь, желавший расторгнуть свою вассальную связь с королем
или другим сеньором, должен был направить к нему своего представителя,
которому надлежало поцеловать сеньору руку и сказать: « Senor, rico ome,
besavos la mano por el, e de aqui adelante ya no es vuestro vassallo»[131].
И представители высшей знати, и инфансоны могли расторгнуть свою
вассальную связь с королем и по собственной воле удалиться из королевства.
Так, граф Раймунд Беренгер, игнорируя тот факт, что Сид был изгнан из
Кастилии, называет его "вышедшим" ( salido )[132], т.е.
покинувшим королевство по собственному желанию. Гильос Гарсиас - "вышел" (
fo ) из Арагона[133]. Епископ Жероли угрожая Сиду "покинуть" его (
quitar ), если тот не исполнит его просьбы[134]. Наконец, некоторые рыцари
"покидали" войско Сида:
1207. Mas le vienen al mio Cid, sabet, que nos le van.
Однако разрывать вассальные связи было необязательно, если вассалы
хотели лишь на время покинуть сеньора. Тогда он мог у него отпроситься или
"попрощаться" ( despedirse )[135].
Разрыв вассальных связей влек за собой утрату вассалом всего
имущества, полученного от сеньора; у Сида король отобрал все его honores,
как и у всех остальных своих вассалов, ушедших с Сидом[136]. Так же и Сид
приказад отбирать у решивших покинуть его войско рыцарей нажитое ими
имущество и раздавать его тем, кто оставался в Валенсии[137].
Если рыцарь не разрывал официально вассальные связи с сеньором, а
бежал тайно, стремясь сохранить все полученные от сеньора
дары, он считался предателем. Сид велел отлавливать таких беглецов и сажать
их на кол[138].
Интересно, что это распоряжение Сида трактуется в поэме как весьма
полезное и своевременное. Очевидно, эта мера могла найти поддержку среди
профессиональных рыцарей, ориентировавшихся на долговременное
сотрудничество с Кампеадором и плохо относившимся к всевозможным бродягам,
желавшим урвать пучок добычи и скрыться, не соблюдая воинских обычаев.
Таким образом, поэма отражает воззрения довольно-таки сознательной и
дисциплинированной части мелкого рыцарства, высоко ставившей понятия долга
и честности.
Установление вассалитета обязывало сеньора защищать честь и жизнь
своих вассалов. Сид, например, требует от короля как своего сеньора, чтобы
он разделил его обиду на инфантов, оскорбивших сидовых дочерей[139].
Обязанность сеньора защищать вассала особенно четко изображена в том
эпизоде "Песни о Сиде", в котором Кампеадор передает в руки короля трех
своих воинов, перелагая на него и долг защищать их[140].
Вассальные отношения накладывали определенные обязательства и на
вассала, обычно выражавшиеся формулой auxilium et consilium[141].
Под auxilium понималось служение вассала сеньору, прежде всего - на
войне. Сеньор как военачальник имел право отдавать своим вассалам приказы,
которые те должны были выполнять[142], причем делать это с готоdностью, "от
всего сердца" и "по своей охоте":
1430. Vassallos tan buenos por corazon le han
Mandado de so senor todo lo han a far.
Иногда вассал мог отказаться выполнять приказ своего сеньора, или
считал его унижающим свое достоинство: так, Педро Бермудес отказался
опекать карррионских инфантов во время боя[143]. Очевидно, в таких случаях
сеньор соглашался со своим вассалом и отменял приказ. Однако сеньор мог
настоять на своем, и тогда вассалу приходилось подчиняться:
2766. Mandaronle ir adelante, mas de so grado non fo.
Долгом вассала было защитить сеньора от всех врагов[144], доносить ему
обо всех готовящихся против него злодеяниях. Наконец, вассалы были "должны"
сражаться за честь сеньора на судебном поединке:
3535. Cumplir quieren el debdo que les mando so senor...
Сеньор мог поручить управление частью своего войска своим вассалам, и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
|