История освоения Дальнего Востока

Благодаря еще более возросшим темпам в освоении и заселении Дальнего Востока численность русского, украинского и других категорий населения, прибывшего сюда из Европейской России и Сибири, увеличилась с 382 558 до 776 676 чел. об. п. (по Амурской области -- с 142 369 до 288 063 и по Приморской -- с 240 189 до 488 613 чел. об. п.)1. Если в 1906 г. русские и украинцы составляли в крае 75,98% (по отношению к 503 484 чел. об. п.), то в 1914 г. их удельный вес возрос до 81,88% (к 948 509 чел. об. п.), однако все приведенные здесь цифры относятся к зимнему периоду.

Условия переселения крестьян на Дальний Восток оставались тяжелыми. Большинство их ехали в так называемых вагонах-теплушках, где отсутствовали самые элементарные удобства. Правила санитарии соблюдались неудовлетворительно.

Усилившийся с 1906 г. приток земледельческого крестьянского населения, а также наличие пришлых китайско-корейских выходцев, работавших по найму, способствовали дальнейшему развитию земледелия на Дальнем Востоке. Но хлеба и других продуктов сельского хозяйства все еще не хватало. Амурская область продолжала давать излишки хлеба, но не могла компенсировать недостаток его в Приморской области, где земледельческое население размещалось в основном в Южно-Уссурийском, Уссурийском казачьем и южной части Хабаровского округов. Удский же округ и большая часть Хабаровского оставались потребляющим районом области.

Неблагоприятному положению дел в области способствовал также ускорившийся рост городского неземледельческого населения, удельный вес которого по Приморью с 1906 по 1914 г. возрос с 29,75 до 39,26% (с 93 968 до 243 083 чел. об. п.). Если все население Приморской области увеличилось примерно в 8 раз (с 85 338 до 635 458 чел. об. п.), то население городов области за это время увеличилось почти в 11 раз (в 1892 г. -- 25 785, а в 1917 г. -- 273 671 чел. об. п.). В летнее же время удельный вес населения городов был еще выше. Размеры посевных площадей Приморья с 1890 по 1917 г. увеличились почти в 10 раз (в 1890 г. было 32,9 тыс. десятин, а в 1917 г. -- 325,9 тыс. десятин1), несколько повысилась и урожайность.

Однако всего этого оказалось недостаточно, чтобы полностью покрыть спрос на хлебные продукты. В 1911 --1915 гг. Приморская область удовлетворяла за счет собственных ресурсов лишь около 40% своей потребности в хлебе2. Лишь в 1917 г. этот процент выразился цифрой 65,313, что объяснялось хорошим урожаем и увеличением размеров посевной площади (на 31 тыс. десятин). Характерно, что нехватка хлеба ощущалась буквально во всех частях Приморья. Так, по данным 1915 г., для обеспечения населения продовольствием в Никольско-Уссурийском уезде не хватало 1437,9 тыс. пудов хлеба, Иманском -- 884,0 тыс., Хабаровском -- 385,4 тыс., Ольгинском -- 287,2 тыс., а Удский полностью ввозил хлеб со стороны4.

Амурская область и в 1906--1907 гг. оставалась житницей Дальнего Востока, причем ее значение еще более возросло. С 1906 по 1914 г. размеры посевных площадей в области увеличились более чем в два раза (с 180 028 до 398 582 десятин), а валовой урожай -- на 74,78% (с 12 120913 до 21185496 пудов). Урожайность повышалась начиная с 1911 г., когда она постоянно была выше, чем сам-7, в то время как в 1906--1910 гг. она не поднималась в среднем выше сам-6. Особенно значительным был урожай в 1912--1913 гг. -- сам-8,5. Однако в 1914 г. урожай снизился до сам-7,1. Было собрано на 5 494 805 пудов хлеба меньше, чем в 1913 г. Особенно сильный недобор наблюдался по основным хлебным культурам: пшенице (уменьшение па 4 097 701 пуд) и овсу (на 1833 415 пудов). Это снижение урожая было вызвано поражением хлебных культур ржавчиной и наводнением. Недобор хлебных культур по тем же причинам наблюдался также в 1907 и 1909--1910 гг.

Размеры посевных площадей еще более увеличились в 1915--1917 гг. В 1916 г. они составили 420,8 тыс. десятин, а в 1917 г. -- 563,8 тыс.1, т. е. по сравнению с 1906 г. выросли более чем в три раза. Повысились и урожаи. Хотя у пас нет полных данных о размерах урожая, но известно, что 1917 г. для Амурской области был исключительно урожаен. Только одна плодородная Зейско-Буреинская равнина дала 14 831000 пудов хлеба2.

Промышленность на Дальнем Востоке даже накануне Октябрьской революции так и не получила значительного развития, край оставался рынком для сбыта промышленных изделий из Европейской России и соседних государств. Развивались лишь золотодобывающая, пищевая, мукомольная отрасли, чего, конечно, для потребностей Дальнего Востока было явно недостаточно.

А теперь рассмотрим положение аборигенов и других групп населения Приамурья и Приморья. Общая численность аборигенов в десятые -- начале двадцатых годов несколько уменьшилась. Если в 1897 г. их было 17,9 тыс., то в 1912 г. -- 17,2 тыс., в 1916 г. -- 15,9 тыс., а в 1923 г. -- 13 тыс. чел. об. п.1. Данные эти не совсем точны и несколько занижены, однако они убедительно показывают, что в. начале XX столетия начинается процесс постепенного уменьшения численности аборигенов. Процесс этот получил объяснение в работах известного географа и писателя В. К- Арсеньева, который указывал, что в связи с ростом оседлого населения аборигены были вынуждены уйти в труднодоступные лесные и горные районы. Это ухудшило условия их жизни: стало меньше зверя, рыбы и т. д. Местные власти не уделяли им достаточного внимания, и всевозможные эпидемии по-прежнему свирепствовали в их среде2. «В течение нескольких суток, -- писал В. К- Арсеньев, -- от целого стойбища не оставалось ни одного человека». Чтобы спасти малые народы от полного угасания, нужна была Великая Октябрьская социалистическая революция. Советская власть, осуществляя политику равноправия всех национальностей и этнографических групп, проживающих на территории нашего государства, предоставила им возможность полноценной жизни, дала медицинскую помощь, образование и т. д.

Как уже отмечалось, данные о численности отдельных групп коренного населения очень условны и не претендуют на этнографическую точность. Тем не менее они позволяют установить, что в начале XX в. численность гольдов и тунгусов не претерпела существенных изменений. Что же касается гиляков, то их количество значительно уменьшилось. Численность же удэгейцев явно завышена, так как по Южно-Уссурийскому уезду в число коренных жителей попала, по всей вероятности, часть корейцев.

Численность китайских выходцев на Дальнем Востоке в 1906--1917 гг. достигла своего максимума. Характерно также, что наибольший наплыв китайских сезонников -- как в зимнее, так и в летнее время -- наблюдался в 1907--1910 гг. На 1 января 1907 г. на Дальнем Востоке насчитывалось примерно 69 340 чел. об. п. китайцев (47 390 -- в Приморской области и около 13 000 чел. об. п. -- в Амурской).

С 1911 г. начинается процесс постепенного уменьшения численности китайского населения: в 1911г. оно составило 92 458 (в Приморской области -- 60 586, а в Амурской -- 31872 чел. об. п.), в 1912 г. -- 91329 и в 1916 г. -- 78 168 чел. об. п. (в Приморской области -- 47 389 и в Амурской -- 30 779 чел. об. п.). Приведенные данные показывают, что в Приморской области наибольшее количество длительно пребывающих китайцев проживало в 1908--1909 гг., а в 1910 г. начинается постепенное уменьшение их численности (1907 г. -- 47 390, 1908 г. -- 69 340, 1909 г. -- 68 355, 1910 г. -- 65 409, 1911 г. -- 60 586, 1912 г. -- 59 447, 1914 г. -- 54 239, 1915 г. -- 42 738 и 1916 г. -- 67 389 чел. об. п.). В Амурской же области наибольшее количество китайцев в зимнее время проживало в 1910-- 1911 гг., и убыль после этой даты была менее значительна (1907 г. -- 13 000, 1908 г. -- 16 351, 1909 г. -- 17 000, 1910 г. -- 32740, 1911 г. -- 31872, 1915 г. -- 30 779 чел. об. п.).

А как же изменялась численность корейцев в 1906-- 1917 гг.? С 1906 по 1916 г. количество корейцев увеличилось с 40,6 до 60,3 тыс. чел. об. п. Как и ранее, подавляющая часть корейцев проживала на территории Южно-Уссурийского округа Приморской области. В 1906--1907 гг. в Приморской области было учтено 34 400 чел. об. п. корейцев, в 1908 г. -- 44 706 (29 907 -- русских подданных и 14 799 -- корейских подданных), в 1909 г. -- 46 106 (29 307 русских и 16 799 корейских подданных), в 1910 г. -- 51 554 (36 755 русских и 14 799 корейских подданных), в 1911 г. -- 50 965 (33 885 русских и 17 080 корейских подданных), в 1912 г. -- 57 289 (39 813 русских и 17 476 корейских 'подданных), в 1914 г. -- 57 440 (38 163 русских и 19 277 корейских подданных), в 1915 г. --- 66 104 (45 398 русских и 20 706 корейских подданных) и в 1916 г. -- 52 358 (30 719 русских и 21639 корейских подданных). В Амурской области численность корейцев была сравнительно невелика, хотя прирост их здесь был несколько выше, чем в Приморской области. В 1906 г. было учтено 6283 корейца, в 1911 г. -- 3474 (1400 русских и 2074 корейских подданных), в 1913 г. -- 65131, в 1915 г. -- 6556 чел. об. п. корейцев.

Максимальное число корейцев на территории Дальнего Востока проживало в 1912--1915 гг. (в 1912 г. -- 60,8 тыс. чел., в 1915 г. -- 72,6 тыс. чел.). В течение 1915--1917 гг."наблюдался значительный отток русско-подданного корейского населения (на 1 января 1915 г. было 45398, а на 1 января 1916 г. -- только 30 719 чел. об. п.). Это привело к общей убыли численности корейцев: на 1 января 1915 г. было 72,6 тыс. чел. об. п., на 1 января 1916 г. -- 60,3 тыс. чел. об. п.

В отчетах губернаторов Амурской и Приморской областей дается объяснение этому процессу. Переселение корейцев в пределы Дальнего Востока усилилось после аннексии Кореи Японией в 1910 г., однако с 1915 г.. в связи с набором в армию русскоподданных корейцев, начинается их отток обратно в Корею1. Общее же число временно пребывающих корейцев, па которых, естественно, не распространялась воинская повинность, продолжало увеличиваться в течение всего рассматриваемого периода. Удельный вес корейского населения в 1906-- 1916 гг. с некоторыми колебаниями продолжал снижаться, так как наблюдался гораздо более интенсивный приток переселенцев из Европейской России. Если в 1892 г. корейцы составляли 8,42% всего населения края, то в 1898 г. -- 7,68%, в 1907 г. -- 7,26%, в 1915 г. -- 7,97% и в 1916 г. -- 6,64%.

Таким образом, только в 1915 г. наблюдалось некоторое повышение удельного веса корейского населения в крае, но уже к 1916 г. произошло его резкое сокращение. Характерно также, что с 1914 г. наблюдается сокращение абсолютной численности и удельного веса корейцев, проживавших в городах. Если в 1912 г. в городах Приморской области было учтено 14 013 чел. об. п. корейцев (24,46% всех корейцев), то в 1914 г. осталось только 8472 чел. об. п. (14,75%). Иначе говоря, сократилась численность неземледельческого временного населения при довольно значительном росте численности сельского оседлого населения.

Несколько слов о характере занятости корейского и китайского населения в 1906--1917 гг. В 1906--1917 гг. характер занятости корейско-китайского населения сколько-нибудь значительным образом не изменился. Как и раньше, корейцы были по преимуществу оседлыми земледельцами, а большая часть китайцев -- чернорабочими, прибывавшими в край на заработки преимущественно на летнее время. По данным 1907 г., в Амурской области из 17 303 китайцев 12 231 чел. работали на золотых приисках, 3997 чел. являлись чернорабочими и прислугой в г. Благовещенске, в казачьих и крестьянских селениях; торговцев и разносчиков было 552, ремесленников -- 424 и огородников 99 чел.1. В Приморской области из 47 390 чел. китайцев 9771 чел. занимались земледелием, 1529 работали на золотых приисках и в лесной концессии, а остальные являлись чернорабочими.

Таким образом, особенностью 1906--1917 гг. можно признать дальнейшее сокращение численности длительно проживающих па Дальнем Востоке китайцев. В эти годы становится больше корейских и китайских сезонников, нанимавшихся на лето.

К 1917 году переселенцы из Европейской России уже в значительной мере освоили и заселили Дальневосточный край. Это привело к тому, что состав населения Дальнего Востока окончательно изменился. Русское и украинское население стало преобладать во всех уголках края. На его долю теперь приходилось более 80% всех жителей Приамурья и Приморья. Эти данные красноречиво свидетельствуют об успехах, которых добились народы нашей Родины, и в первую очередь русский и украинский народы, в деле заселения этого благодатного района России.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Приведенные выше данные показывают, что на территории Дальнего Востока с давних времен проживали племена, создавшие самобытную культуру, унаследованную от них народами Приамурья -- потомками древних земледельцев и рыбаков.

Еще в 40-е гг. XVII в. начался процесс постепенного освоения Приамурья и северной части Приморья русскими землепроходцами, которые столкнулись здесь с независимыми племенами (даурами, дючерами, гольдами, гиляками и др.). Общая численность аборигенов, по примерным подсчетам Б. О. Долгих, в эти годы составляла 40,7 тыс. чел. об. п. (в Приамурье 32,3 тыс., в Приморье -- 4,0 тыс. и на острове Сахалин -- 4,4 тыс. чел. об. п.).

В отличие от маньчжуров, которые ограничивались кратковременными набегами на Приморье и Приамурье, русские землепроходцы -- казаки и пришедшие вслед за ними земледельцы-крестьяне -- начали застраивать и обживать этот край. В 70--80-е гг. XVII в. в Приамурье, по неполным данным, проживало около 800 русских пашенных крестьян, казаков и промышленников. Успехи в освоении Приамурья привели к тому, что уже в 80-е гг. XVII в. Албазинский уезд снабжал хлебом Забайкалье и другие районы Восточной Сибири.

Стремясь изгнать русских из Приамурья, маньчжуры в 1652 г. открыли против них военные действия, и в течение 1654--1656 гг. насильственно переселили в глубь Маньчжурии дауров и дгочеров. Это сразу же более чем вдвое сократило общую численность коренного населения Приамурья (до 20,2 тыс. чел. об. п.).

Военные действия между русскими казаками и цинскими войсками возобновились в 1683 г. и продолжались до августа 1689 г., когда между двумя государствами был подписан Нерчинский трактат. Не имея тогда сил к продолжению, борьбы, Россия была вынуждена пойти на ряд уступок в Приамурском крае. Согласно договору Албазинский острог и все русские поселения по левую и правую сторону р. Амура разрушались, а Аргунский острог переносился на левый, оставленный за Россией берег р. Аргуни. Однако большая территория, лежавшая к востоку от р. Зеи и до бассейна р. Уды, осталась неразграниченной «до иного благополучного времени». Ничего не говорилось в договоре и об обширном Уссурийском крае, не принадлежавшем Китаю. В ходе переговоров 1689 г. цинские представители обязались «земли до самого Албазина не заселять, а иметь там караулы».

После Нерчинского трактата Приамурье и Приморье, по существу, были превращены в пустынное буферное пространство, отделявшее Россию от Цинской империи. Русские казаки и крестьяне были вынуждены переселиться в Забайкалье, дауры и дючеры остались жить в центральных районах Маньчжурии. Маньчжуро-китайской колонизации Приамурья по указанным выше причинам практически не существовало. Это было вызвано также и тем, что сама Маньчжурия тогда была крайне слабо заселена и начала по-настоящему осваиваться лишь со второй половины XIX в. Русские же переселенцы исключительно активно продолжали осваивать и заселять Сибирь. С 1719 по 1858 г. общая численность населения Сибири увеличилась с 241 084 до 1 355 661 чел. м. п. Возросла численность и аборигенов -- с 71744 до 278 236 чел. м. п., хотя их удельный вес по отношению ко всему населению Сибири за это время снизился с 29,7 до 20,52%.

Более высокий, чем в Европейской России, естественный прирост и постоянно возраставший приток переселенцев привели к тому, что в течение XVIII -- первой половины XIX в. удельный вес населения Сибири по отношению ко всему населению России увеличился с 3,10 до 5,03%, а в границах 20-х гг. XVIII в. -- с 3,18 до 6,52%, т. е. более чем в два раза.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16