Сущность концепта "дом" в русской языковой картине мира

С домашним (хоромным) богом связано множество примет, которые чтутся и теперь, однако в трансформированном виде. Прежде всего, это касается правила не здороваться, не прощаться, не беседовать и ничего не передавать друг другу через порог [ПВ,2 с.60]. Также существует ряд запретов-: свистеть в доме, рассыпать соль, мести несколькими вениками [СД, с.118].

Дом как объект-участник обряда на свадьбе и похоронах фигурирует носителем идеи рода, его силы, воплощением жизненной и социальной модели.

Как уже упоминалось в настоящей работе, дом считается полностью освоенным, когда в нем совершен один из обрядов жизненного цикла.

Образ дома как символ богатства и изобилия - устойчивый фольклорный мотив обрядовых песен [СД, с.119]. Например, обращение невесты к дому при ожидании жениха, при прощании с домом в свадебных причитаниях.

В настоящей работе упоминалось о значении матицы и печи в свадебных обрядах. Метонимически матица, равно как и другие значимые элементы дома, обозначает весь дом.

Зарождение новой семьи- такое же знаковое событие в жизни села, как и появление нового дома. Если в новом доме был неженатый парень, либо незамужняя девушка, то как правило, там устраивали посиделки (мирские сходки). «В коллективной жизни села важное значение приобретали те дома, которые выделялись по каким-либо признакам. Посиделки устраивались в тех домах, где имелись молодые парни и девушки» [СД, с.117]. На таких сходках и знакомились молодые люди; засылали сватов.

Свадебный ритуал (смотрины, сватовство, девишник и т.д.) детально рассмотрен в работах многих этнографов (например, в цитируемой работе Н. В. Зорина). Важные семантические аспекты, во-первых, преемственность семьи, то есть родительское благословение «совет да любовь» происходит по аналогии с обрядом перехода в новый дом (в первом случае «доля» принимается вместе с короваем, в последнем------- -«доля» «зазывается» на новое место). Приобщение новому дому и ритуальное обметание углов в доме жениха, а также осмотр загнетки (матицы). Во-вторых, первая брачная ночь в неотапливаемом помещении и возжигание очага невестой после первой брачной ночи. Также значимыми являются перебрасывание через крышу предметов: «молодая, прежде чем войти в дом, мужа, перебрасывала через дом яблоко, свой пояс и др., произносила заклинания, чтобы ей повиновались как новой хозяйке» [СД, с.119] и приобщение молодой к домовому (предку) семьи жениха: «в доме мужа молодая должна была дотронуться до печи; присесть у очага, обойти его три раза, поклониться очагу, бросить туда монетку, кусок свадебного пирога» [СД, с.119].

Наиболее сакральный момент обряда-- принесение невестой иконы из своего дома и водружение образа в святом углу дома жениха.

В обрядовой причети невесты значимы обращения к дому при ожидании жениха, а также при прощании с отчим домом.

В размещении сватов под матицей дом уже становится `объектом-участником приобщения, освоения, носителем идеи и силы рода` [Червинский, с.34].

Дом, не меняя исходных значений космогонического и обрядового компонентов `своего, внутреннего, ограниченного, замкнутого, защищенного, места обитания субъекта`; `пространства совершения и участника`, приобретает в лирических свадебных песнях следующие основные значения:

1. высокий терем, родительской дом- `место благополучного рождения и воспитания` девицы (молодца); `место, в котором сидит девица`, из которого матушка наблюдает за играми повзрослевшей дочери; `место, честь которого соблюдала девушка`; `место, куда девицы приглашали войти молодца`.

2. избушка, светелка девицы на горе- `место, в котором девица зажигает свечу, прядет в ожидании милого`.

3. дом свекра, мужа, чужой лихой семьи- `место страданий, мучений оторванной от родни, от своей стороны молодой жены`; `место возвращения после тайного свидания с милым`; `место совершения мести свекру, свекрови, мужу`; `место встречи брата, отца, матери, приезжих навестить молодого`.

4. дом молодой хозяйки, счастливой жены, новый дом- `место, по которому ходит молодая жена, говорит с мужем, будит его, муж к ней обращается ласково, успокаивает ее, уговаривает, выполняет ее желания`.

5. дом молодых, терем-теремчик- `место благополучной семьи, молодца-жениха, девицы-невесты`.

6. родительский дом, родная сторона после замужества- `место, куда стремится молодая с чужой стороны, куда прилетает в облике кукушки, ласточки, перепелки, откуда гонит ее жена брата`.

7. внутреннее помещение дома (светелка, горница)- место игр и встреч девушек с парнями` (на посиделках, вечерках, супрядках); `место, где собираются незамужние девицы зимними вечерами прясть, вышивать, петь`.

Эти значения более подробны и более близки внутреннему миру субъекта - личному, семейно-родовому, социально-психологическому. В лирических песнях регулярны грамматические значения категорий включения в род, приобщения к роду, категории жизненного цикла, социального устройства, группирующихся вокруг основной, центральной категории рода, категории «я» коллектива-субъекта [Червинский, с.36-37].

«Приобщение к домашнему пространству символизировали специальные ритуальные действия. Бабка-повитуха дотрагивалась ножками новорожденного до печи или обходила с ним вокруг очага. Возвращаясь из церкви после крещения ребенка, отец клал его на несколько минут на порог» [СД, с.119].

Дом мыслится пространством обитания, носителем идеи рода. Очаг (печь) концентрирует в своей семантике элементы различных кодов; является центром дома, собирает вокруг себя всех членов семьи. Порог дома- регламентированная граница.

В погребальном обряде дом означает `место обряжения на тот свет умершего, отправления его в последний путь` «В момент, когда гроб для умершего, осмысляемый как его `новый дом`, вносят в дом, все выходят, особенно беременные женщины. Крайне осторожно осуществляется вынос покойного из дома: стучат гробом о порог дома, чтобы покойный попрощался со своим `старым` домом и больше туда не возвращался; переворачивают в доме всю мебель, выливают, выбрасывают за покойником из дома камень, головешки из очага, выметают или моют пол, открывают все окна и двери, выносят из дома и сжигают вещи покойного. После того как гроб вынесен, мусор на улице заметают к дому, чтобы все его обитатели остались в нем. Дом, где случилась смерть, считается опасным местом. В течение первых сорока дней ожидают возвращение души покойного в свой дом: оставляют для нее еду, питье, вывешивают на окно полотенце, не гасят огонь в очаге» [СД, с.119-120].

В погребальной причети дом оказывается одним из детально проработанных фрагментов, что делает это понятие особенно интересным с точки зрения его структурирования основными оппозициями, с одной стороны, и способом конкретной реализации основных признаков, с другой.

Основное функциональное назначение дома в плаче- защита живых от смерти.

Гроб как посмертное жилище (домовина) описывается перебором элементов, присущих дому (окна, двери), но отсутствующих.

Дом, таким образом, противопоставлен домовине (гробу) и воплощает жизнь как таковую. Он един с заключенной в нем жизнью… общая идея дома как охраняющего и ограждающего жизнь внутри себя повторяется в представлениях об отдельных его элементах: окно, дверь/ ворота с запорами и замками, особенно прорабатывается «пограничная зона» дома- сени и крыльцо как элементы, связывающие собственно жилую часть с пространством вне дома.

Через код дома в плачах передается противостояние жизни и смерти. Табуируя прямые номинации смерти, покойника и т п плач передает эти понятия через систему оппозиций, полярные члены которых конкретизируют общие понятия жизни и смерти: окно светлое- окно темное, почерневшее; печь жаркая- печь нетопленная.

Основной особенностью концепта дом в погребальных плачах оказывается противопоставление дома живого человека и дома покойника, а также дома и гроба как посмертного жилища. Эти противопоставления реализуются, многократно усиливаясь, применительно к каждому элементу дома. Релевантному своду текстов причети» [Невская, с.106-121].

Таким образом, Л. Г. Невская отмечает, что основное концептуальное значение дома- вывод смерти из дома жилого в дом иной. Путем противопоставлений достигается основная цель- защита жителей дома от смерти. В причети происходит подмена понятий, в которой домом покойника становится гроб, а дом семьи остается воплощением жизненной и социальной модели.

В обряде через символическое прощание покойника с домом (стучат гробом о порог) подчеркивается «непринадлежность» в дальнейшем покойника к этому дому, что противопоставлено приобщению к домашнему пространству младенца (ребенка после крещения отец клал на несколько минут на порог).

Кроме обрядов жизненного цикла, связанных с домом, существует множество обрядов охранительного характера.

Так, например, при отъезде одного из обитателей, дома не подметают пол, чтобы не замести след. Невеста при уходе из родительского дома забирает с собой что-либо живое (курицу, кошку), чтобы иметь потомство в новом доме.

«Символическое удаление из дома чего-либо способствует очищению дома от насекомых, пресмыкающихся, болезней., нечистой силы» [СД, с.119], «охранительный смысл приписывается действиям, совершаемым вокруг дома» [СД, с.118].

Помимо охранительных обрядов, существуют также противоположные, целью которых является причинение вреда чужому дому, то есть его обитателям. Как правило, это подбрасывание вредоносных предметов в дом, либо во двор.

Как в обрядах наведения порчи, так и в обрядах ее изведения, дом становится `местом заклятия`.

Итак, мифопоэтический народный образ дома аккумулирует в себе языческие и христианские традиции и представляет сложные семантические комплексы, которые включают быт и семейные отношения. Пространство дома включено в космическую модель мира.

Сложный комплекс воззрений, уходящий корнями в язычество, определяет центром избы печь, которая собирает вокруг себя всех членов семьи.

Уклад семьи формируется вокруг символического очага- печи, являющейся одновременно и местом, где готовят пищу, и одним из традиционных топосов сказочных персонажей.

«Внутри дома - пишет Б. А. Рыбаков- проводился целый ряд языческих праздников. Речь идет не только об узкосемейных делах вроде крестин, постригов, сватовства, свадьбы, похорон. Почти все многолюдные сборы и «события» проводились в двух планах: какая-то часть обряда совершалась на площадях, в святилищах и требищах, а какая-то каждой семьей в своей хоромине, у своей печи, где глава семьи выполнял функцию жреца.

Вторым этапом после домашних обрядов было вынесение празднества вовне, в места общего мирского схода; дом же оставался тем пунктом, где начиналась и где кончалась каждое языческое священнодействие, какой бы масштаб оно ни принимало в момент кульминации. Недаром словосочетание «домашний очаг» приобрело устойчивый социальный смысл» [Рыбаков, с.466-467].

В настоящее время семиотический статус вещей резко снизился. Дом, очаг утратил свой сакральный статус. Ю. С. Степанов в своем «Словаре русской культуры» понятие концепта дом сужает до понятия `уют`, `комфорт`. «Понятие «уютного уголка», «уютной квартиры» в современном русском быту продолжает представления не мещанского дома и крестьянской избы (последнее приняло полностью этнографический характер), а представление об интерьере, убранстве квартиры» [Степанов,1997, с.696]. Таким образом, «дом» переходит в разряд материальной культуры, уступая место концепту «уют».

Тем не менее, дом ассоциируется с родной стороной, когда человек оказывается на чужбине. В повседневной жизни дом является фактически одной из сторон света, точнее, одним из ориентиров в макропространстве (городе, поселке). Мы в своей обыденной жизни обходимся весьма приблизительными ориентирами типа «здесь», «там», «на работе», «дома» и для нас мало существенна наша ориентация относительно сторон света.

Очаг в значении `дом` используется только в поэтической речи. Однако, какой бы ни была по величине жилплощадь, всех домашних вмещает кухня. Члены семьи, как правило, собираются на тесной кухне с очагом.

Сохранилось множество примет, связанных с домом, порогом, домашними животными, однако смысл последних уже далеко не всегда осознается.

Говоря о внутреннем мире, либо о том, что внутри некая субстанция - душа, человек отождествляет себя с домом, и наоборот, называет части дома именами человеческого тела. Говоря же о государстве, планете, мире, вселенной, называет их своим домом.

«С появлением жилища мир приобрел те черты, которые на бытовом уровне остаются актуальными и в наше время… иными словами, дом придал миру пространственный смысл» [Байбурин, с.10].

Как справедливо отметил Ю. С. Степанов, «…с точки зрения референции мир осваивается человеком «от себя», по направлению от ближайшего пространства к тому, что существует вне его сознания и его личности. «Первичный концепт» - Мир как то место, где живем «мы», «свои», и концепт «Мир, Вселенная, Универсум», связаны в самом прямом смысле этого слова отношениями расширения в пространстве: осваивается все более обширное пространство, черты первоначального «своего» мира распространяются на все более далекие пространства, а затем, когда физическое освоение за дальностью пространства становится невозможным, освоение продолжается мысленно, путем переноса, экстраполяции уже известных параметров на более отдаленные расстояния. В сущности, этот процесс довольно не сложен, он напоминает логическую индукцию и совершается по принципу, который, выражаясь разговорным языком, можно описать словами: «подобно тому миру, в котором я действительно живу (хожу, действую), устроен также более отдаленный мир, в котором я могу жить (двигаться, действовать), и еще более отдаленный мир, в котором я мог бы действовать, но вряд ли буду, так как он слишком далек, и еще более отдаленный мир, в котором я никогда не могу быть, так как он слишком отдален, но который я могу себе представить точно таким же образом, как и все предыдущие,- но только лишь- и единственно- в мысли» [Степанов, 1994, с.11].

Дом оказал существенное влияние на формировании оппозиции `внутренний - внешний`. «Поскольку дом образует самостоятельное замкнутое пространство (объем) в пространстве, он начинает восприниматься сам как внутренность пространства. На лексическом уровне это отражается, в частности, в том, что оппозиция внутри/снаружи заменяется оппозицией дома/снаружи» [Цивьян, с.74].

Таким образом, на всех этапах развития русского языка наблюдается две тенденции: с одной стороны - сворачивание концептуального дом, его совпадение с концептом уют, комфорт, с другой стороны - расширение этого концепта до обозримых пределов.

Показательным примером является наименование «мирская изба»: изба, в которой собирается весь мир, то есть все село. На значимые элементы крестьянской избы переносились геоцентрические представления язычества. Русская деревянная изба является результатом совмещения всех отмеченных параметров: мира в человеке и человека в мире. В силу домоцентричности российской жизни в ней особенно развита «дружба», русская «душевность» и «психологичность».

2.3 Репрезентация концепта «дом» в современных моделях наивного массового сознания

Языковая картина мира является многоуровневой структурой. Так, М.Э. Рут предлагает иерархию образных предметных сфер, исходя из антропоцентризма человеческого мышления, в которой сфера «внешний мир» (в эту сферу отнесены все реалии, не связанные непосредственно с крестьянским бытом, в том числе реалии общественной жизни, политики, искусства) занимает положение периферии, а сфера «дом, двор» - центра.

Такая модель наивного обывательского восприятия мира активно используется в современной политике. Эту модель можно увидеть в метафорическом зеркале политических лозунгов. Отличие проявлений концепта в фольклоре и в политическом дискурсе в том, что если первое идет «от народа», то последнее- «в народ». Иными словами, первое создано народом и для народа, а последнее диктуется народу на понятном народу языке и строится по упрощенной модели.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12