Сущность концепта "дом" в русской языковой картине мира

3. Фрейм "Жильцы и владельцы дома"

Для человеческого сознания очень значимо противопоставление дома "своего" и "чужого" [Байбурин, 1983; Никитина, Кукушкина, 2000; Цивьян, 1978]. В советскую эпоху "свой" дом - это место проживания, но не обязательно объект владения. С изменением социальной системы все большее значение приобретает вопрос о владении домом. При развертывании рассматриваемого фрейма концепт жильцы метафорически обозначает граждан страны и ее отдельных регионов. Люди, проживающие в доме, могут быть его хозяевами или квартирантами.

Слот 3.1. Жильцы и квартиранты

В начале десятилетия представители самых различных политических партий, говоря о строительстве государства, предполагали, что дом будет общим, подчеркивалась необходимость совместных усилий различных политических сил, что подразумевало одинаковый статус жильцов (то есть народов, партий, отдельных граждан). Признавалась лишь возможность проживания в отдельных квартирах, то есть относительная автономия. Ср.:

Государство - это единый дом с общими стенами и крышей. В нем необходимо соблюдать единые правила (В. Алексеев); Жесткая вертикаль власти не позволит растаскивать федеральную собственность по региональным квартирам (В. Бошков).

Показательно, что о "квартирантах" (то есть проживающих в России иностранцах и просто "не патриотах") упоминали только лидер ЛДПР В. Жириновский и члены его партии. Позднее метафорические образы заметно изменились.

Слот 3.2. Жильцы и владельцы дома

После создания В. Черномырдиным движения "Наш дом - Россия" (в это же время на Урале появилось возглавляемое А. Чернецким движение "Наш дом - наш город") вопрос о России как о доме для ее граждан стал восприниматься несколько иначе. Оппоненты названных политиков начали говорить о незаконной приватизации, о том, что в новом престижном доме место найдется только для определенных групп проживающих, что хозяевами "нашего дома" стали "черномырдинцы-домушники", а не весь народ России. Все чаще заходила речь о необходимости постройки отдельных региональных домов или хотя бы наведения в них порядка. Ср.:

Программа А. Страхова вытекает из поддержки объединения "Наш дом - Россия". Но этот "Дом" - для руководителей всех уровней, коммерческих структур и банковских деятелей (обращение комитета ветеранов Свердловской области, 1996); "Домушникам" удобно жить в своем доме, под крышей хозяина "трубы", а вот что делать остальным? (Н. Веров); За Э. Росселем - желание начать переустройство России с собственного дома, с земли уральской, за ним стремление объединить Россию снизу в единое крепкое, федеративное и правовое государство (А. Гайда).

В результате дальнейшего развертывания модели оказалось, что не всем гражданам удастся поселиться в новом доме или сохранить квартиру в старом, что грозило появлением больших групп "бомжей". Ср.:

Не для того мы преодолевали тоталитаризм, чтобы современные домоуправцы из "нашего дома" по-прежнему нами помыкали, как бомжами в ихнем доме (А. Гайда); Безнравственно заявлять "Наш дом - Россия", записывая тем самым всех в бомжи (М. Салье).

После поражения движения "Наш дом - Россия" на парламентских выборах 1999 года язвительная дискуссия о хозяевах дома, квартирантах и бомжах на общероссийском уровне естественным образом прекратилась, что является еще одним свидетельством решающего влияния политического дискурса на судьбы метафорических моделей.

Рассмотренные материалы показывают, что даже самая традиционная метафорическая модель на новом этапе развития политического дискурса преобразуется, создавая тем самым условия для фиксирования новых элементов в когнитивной деятельности человека. Так, со второй половины 80-х годов наиболее динамично развивались слоты "ремонт дома" (перестройка, ее прорабы и архитекторы), в середине 90-х особую значимость получил вариант рассматриваемой модели "Россия - это наш дом", в результате чего актуализировались образы хозяев дома, квартирантов и бомжей. Одинаково динамичны в полтора последних десятилетия слоты "конструкция здания" (фундамент, стены, крыша, дверь и др.) и "внутренняя планировка дома" (отдельные или коммунальные квартиры, кухня, коридоры, лестницы, просторные комнаты или тесные каморки).

Традиционно метафора дома связана с позитивными прагматическими смыслами: дом - это укрытие от жизненных невзгод, семейный очаг, символ фундаментальных нравственных ценностей; соответственно строительство - это динамика, планы на будущее, стремление сделать жизнь лучше.

Однако в современном российском политическом дискурсе любые метафорические модели могут развертываться таким образом, что акцентируются векторы тревожности, конфликтности, агрессивности [Чудинов].

Таким образом, концептуальная модель «дом» активно используется в российском политическом дискурсе. Эта модель может быть легко трансформирована в зависимости от меняющихся обстоятельств. Очень часто появляются абсурдные, с точки зрения формальной логики, политические контексты.

Так, А. Н. Баранов и Ю. Н. Караулов в своих «Материалах к словарю политической метафоры» (1991) отмечают, наряду с терминами, обозначающими государство как «строение» (с.125, 131-133), а также продуктивными моделями, отражающими реальное положение дел: «Зачем подливать масло в горящий дом?» (М. Горбачев) [Баранов, Караулов, с. 131] и противопоставлением общему дому своего уголка; собственной комнаты коммунальной квартире [Баранов, Караулов, с. 132], где предлагалось «жить своими домами» [Баранов, Караулов, с. 143] и проч., приводят контексты, в которых «перестройка» «живет», «не угасает», а дом, соответственно, «рушится на отдельные комнаты-княжества» [Баранов, Караулов, с. 132-133]. В статье к словарю, А. Н. Баранов приводит пример из речи Э. Шеварнадзе, где тот говорит: «перестройка не позволит себе угаснуть, народ не позволит погаснуть перестройке». Эффект от заключительной фразы министра иностранных дел был потрясающ, однако, если перевести на простой человеческий язык, выходит: «Народ, помоги себе сам!» [Баранов, Караулов, с. 189].

Таким образом, слово является не только результатом мифа, но и в своей потенции способно его творить. В кризисных, переломных ситуациях миф выступает наружу. Кризисы - периоды наиболее интенсивной истории мифологизма, которая в прочие периоды вовсе не затухает, просто становится более вялотекущей. Совокупность потенций слова-мифа и есть его концепт.

Не вызывает сомнений то, что в метафорическом зеркале отражаются обыденные представления человека о понятийной сфере-источнике, то есть то, как человек концептуализирует эту сферу и что при этом он выделяет в ней.

Таким образом, процесс экстраполяции знакомых признаков на все более отдаленные сферы может относиться и к абстрактным сферам, одной из которых является политика. Этот перенос может происходить как от дома, так и на дом. Так, крестьянин изображал элементы Вселенной на крыше своего дома, в то же время представлял мир неким Домом.

Заключение

В настоящей работе мы рассмотрели концепт «ДОМ» в русской языковой и концептуальной картине (модели) мира.

Для достижения намеченных целей нами были преобразованы некоторые существующие подходы, сформулированные рабочие определения.

Как известно, учение о внутренней форме зародилось в работах В. фон Гумбольдта. Суть теории в том, что языки отличаются друг от друга не тем, какие слова, предложения, части речи необходимы для адекватного отражения действительности, а уже тем, как народы, говорящие на том или ином языке, членят ее на элементы.

В русистике эту теорию развивал А.А. Потебня, применив ее по отношению к слову. Однако понятие «внутренняя форма слова» неоднозначно трактуется в современной лингвистической литературе. Объективные проблемы ее понимания осложнены «психологической терминологией», которую использовал А. А. Потебня.

Вопрос о внутренней форме является ключевой проблемой как в теории номинации, так и в теории мотивации.

Ряд ученых считают мотивированность неизбежной тенденцией, лежащей в основе наименования любого объекта (О. Блинова).

Другие авторы, например, Б.А. Серебренников, полагают, что, конечно, мотивированность важна, но лишь для того, чтобы оформить слово, придать ему звуковую оболочку, а так как в основе слова лежит лишь один признак, то он не способен к объективному отражению всех свойств предмета. Следствие этого - забвение внутренней формы слова.

Существует также синхронная трактовка внутренней формы, предполагающая ответ на вопрос: является ли слово мотивированным лексемами современного русского языка. Однако такая трактовка не решает задачу, усложняя ее, поскольку не всегда связь с лексемами современного русского языка очевидна.

Примечательно, что сторонники любого подхода в доказательство своей правоты выбирают «удобные» примеры. Для того же чтобы установить объективную истину, следует рассматривать проблему в рамках какой-либо тематической группы в целом.

Наименования жилых построек являются интересным в этом смысле материалом, ибо образуют одну из самых древних лексических микросистем.

При классификации лексем по их семантике выяснилось, что многие из них не обладают семантической устойчивостью. Значительное количество конкретных наименований жилья демонстрирует очень высокую степень расчлененности данного семантического пространства.

Наиболее характерные признаки, отмеченные в наименованиях жилья,- это темпоральный, с актуализацией семы `временное`, и локативный, а также признаки, указывающие на: материал, субъект, функции, соотношение частей, количество этажей. Отдельные лексемы имеют оценочные значения.

Такая высокая степень семантической расчлененности свидетельствует о четко разработанной структуре концепта «дом» в русском языке. Следует заметить, что сема `постоянное` в значениях наименований жилья, как правило, в словарном толковании не представлена.

Анализ лексем с точки зрения их мотивированности позволил нам установить следующее.

Из рассмотренной обширной группы (115 лексем; при этом, словообразовательное варьирование нами принимается во внимание) мотивированных и немотивированных лексем оказалось примерно равное количество (55 немотивированных и 54 мотивированных). Это говорит о равнозначности в рамках данной тематической группы двух тенденций - с одной стороны - к мотивируемости одних слов другими, а с другой - к изоляции лексем. Две основные точки зрения ученых взаимно дополняют одна другую и соотносятся по модели диалога - образуют фундаментальный принцип; закон номинации.

Из 55-ти немотивированных лексем, 32 исконно русских слова, а 23 названия жилых построек были заимствованы из других языков, в основном, из тюркских (12 лексем).

Такая картина наглядно отражает исторические и культурные связи русского народа.

Во всех мотивированных лексемах актуализируются: локативный(12 лексем), предметно-характеризующий (12), акторный и функциональный (по 9 лексем) признаки. Номинативно маркируются также темпоральный, качественно-характеризующий, квантитативный и реляционный (с актуализацией семы `смежность`) признаки.

Такое многообразие мотивировочных признаков, лежащих в основе номинации, свидетельствует о многовековом опыте оседлой жизни и связанной с ним, весьма развитой технологией строительства, характерной для русского народа.

Большинство наименований кочевого жилья - лексемы-заимствования, что указывает на «нехарактерность» такого образа жизни для восточных славян. Основное же наименование жилья, обозначающее родовое понятие--- лексема дом восходит к и.-е. корню и ничего не обозначает, как просто `дом`, `постоянное, а не временное жилье`.

Эта лексема материализует идею родства по месту «сидения», вообще по месту, которое отныне становится столь же важным, как прежде род. Именно дом стал исходной точкой общности, то есть близости по роду (в пространстве, а не во времени), что стало источником дальнейшего развития семантики слова дом, которое отражено во многих словарях современного русского языка. Замечено, что не понятие о здании легло в основу народного представления о доме, а не исключено, что первично было представление о социальной общности, связанной идеей общего `дома`.

Говоря о внутренней форме языка, В. фон Гумбольдт имел в виду то, что называют теперь концептуальной картиной мира, элементами которой являются концепты.

Если семантика слова отражена в совокупности его лексических значений, то концепт - единица ментальных или психических ресурсов нашего сознания.

В настоящее время существует множество трактовок понятия концепт. С одной стороны - наивно-материалистическая (Кубрякова), с другой -субъективно-идеалистическая (Лихачев). Определением концепта занимается специальная наука - концептология. Все подходы обладают определенной ценностью, так как, при рассмотрении тех или иных сторон концепта, внимание обращается на важность культурной информации, которую он передает. Концепт - единица языка, выражающая специфически-национальное восприятие слова в его основном значении. Национальное восприятие слова существует в виде универсальной, относительно постоянной модели, обусловленной различными пластами культуры, которые представлены в сознании носителя языка априорно. Концепт имеет «слоистое» строение, где разные слои являются результатом, «осадком» культурной жизни. Эти слои следующие: 1) ВФ (этимология) концепта; 2) связанный с ним фольклорный пласт; 3) новейший слой концепта.

Концепт - выражение народного сознания. Модели, отражающие народное, а не элитарное сознание русского человека - это фольклорные формы верования и современная мифология.

В русской фольклорной модели мира дом является ее сакральным центром. Дом осмысляется в русской народной культуре как средоточие таких основных жизненных ценностей, как счастье, достаток, единство семьи и рода, включающее не только живых, но и мертвых. Он воплощает идею рода как делящегося во времени процесса и органической целостности. Дом противопоставлен окружающему миру как пространство закрытое - открытому, внутреннее - внешнему, организованное - неорганизованному, свое - чужому.

Именно дом является одним из ориентиров в обыденной жизни, и не случайно он строился с учетом четырех сторон света. Дом является исходной точкой освоения пространства, своеобразным «центром» окружающего мира.

Будучи в мифологическом видении инобытием чрева матери, дом своим существованием не нарушает гармонию природы, словно вырастает из земли. На значимых частях дома изображаются элементы языческой геоцентрической космогонии (солярные символы). Под дом заложена жертва - тотемный предок. С самого рождения мир осваивается человеком «от себя», по направлению от ближайшего пространства к тому, что существует вне его сознания. Черты первоначального «своего» мира распространяются на все более далекие пространства, а затем освоение продолжается мысленно, путем экстраполяции уже известных параметров на более отдаленные сферы.

Сакральным центром дома является печь, а находящийся возле печи вход в подполье (голбец)- вход в царствие мертвых. Угол возле печи - место обитания покровителя (предка) расположен напротив «красного» (святого) угла. Печь, красный угол, матица и крыша (кров), являясь сакральными центрами жилья, в фольклоре метонимически могли обозначать весь дом. В жанрах устного народного творчества дом, как правило, присутствует в деминутивных формах (домик, избушка, теремок…).

В волшебной сказке дом является отправной точкой сюжета, целью персонажа, а также промежуточным звеном - «избушкой в лесу». Согласно концепции В.Я. Проппа, дом в сюжете отражает наиболее древние, праславянские формы родового строя, уходящие корнями в эпоху раннего энеолита.

Реликты языческих верований сохранились в обрядах и приметах, связанных с домом. Большинство этих примет отражают культ огня, предков, тотемного животного и культ растений и существуют до сих пор. Однако их смысл в настоящее время забывается, утрачивается.

Дом ранее выполнял функцию церкви, где очаг собирал вокруг себя всех членов семьи. Примечательно, что «притягивающей силы» очаг не утратил и в наши дни, когда центром сбора всех членов семьи является кухня. Функция церкви дому приписывалась не напрасно. Первую часть любого праздника русский человек проводит дома с семьей. Такая «домоцентричность» русской жизни порождает русскую «душевность», психологичность, углубленность, задумчивость.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12