Партикулы и языковая таксономия

сами слова онтологически ударны или безударны, позиции сами по себе не имеют просодического наполнения, важна лишь последовательность «позиций», однако безударные слова «тянутся» именно к второй позиции;

интонация высказывания, более значимая, устроена так, что после активного начала наступает интонационный спад и потому слова во второй позиции слышатся более слабыми, то есть безударными, а сами они так квалифицироваться не могут.

Итак, можно суммировать противоречия, связанные с «законом Ваккернагеля» и потому затемняющие, на наш взгляд, картину в целом.

Клитики тяготеют к «хозяину». Если это так, тогда интонация фразы не имела бы «безударных позиций», а состояла бы только из полнозвучных фонетических слов. Например, А. Вейль, говоря о порядке слов в древних языках, считал, что основное свойство частиц - безударность: le seul effet du repos d'accent.

Являются ли клитиками на самом деле «мелкие» безударные слова вроде бы, вот, еще и т.д.? Предположим, мы будем считать так? Считать их клитиками. Тогда, проще говоря, имеем ли мы право объединять клитики и частицы, трактуя «закон Ваккернагеля»? В таком случае эта проблема должна пониматься шире: в языковом лексиконе есть слова безударные и ударные.

Но ведь одни и те же частицы, как известно, могут быть и ударными, и безударными в зависимости от позиции в высказывании. Например, сравним два вот: Вот что случилось у нас вчера и Иду вот я по улице… В первом случае вот явно «ударное», а во втором - «безударное». Тогда, значит, на самом деле подобные слова расщепляются на две лексемы.

Однако существуют инициальные частицы, и в разговорной речи ударение падает на них. Они тоже могут быть «хозяевами». Значит, есть два рода частиц: внутренние и внешние.

Вообще, «закон Ваккернагеля» относится только к кластерам мелких слов или распространяется и на одно слово тоже? То есть какова его минимальная / максимальная протяженность воздействия?

Как относиться к достаточно важному тезису Р. Якобсона о том, что в восточнославянских языках «закон Ваккернагеля» не «работает» для изменяемых клитик из-за того, что в этих языках «свободное» ударение? См.: «Dans les langues slaves a accent d'intensite libre, la regie de Wack-ernagel ne s'etend pas aux mots enclitiques flechis».

Наконец, в интонации фразы, например повествовательной, всегда ли «второе место» слабоударно или оно является таковым только в том случае, если имеются подходящие для этого «мелкие слова». Ведь существует же известное инто-нологам положение, что интонация повествовательного предложения в европейских языках напоминает «шляпу»~трапецию: a hat.

И в конце возникает самый простой вопрос - а что же такое это пресловутое «второе место»? Какова его линейная протяженность: сколько - слов? слогов? - оно захватывает?

Наконец, в зарубежном языкознании утвердилась также идея «движения» клитик. Но и тут, как представляется, эта идея предполагает некий строго установленный строй из некли-тичных элементов, которые клитики нарушают, двигаясь в разных направлениях. Мы считаем эту заданность строя просто условностью метатеории и потому не пользуемся термином movement, полагая синтаксические структуры исходно равноправными.

Внутренняя структура кластеров клитик традиционно определяется последовательностью для прономинальных клитик, их отношением к предложным словосочетаниям и позицией по отношению к непрономинальным клитикам. Приведем примеры из болгарского языка:

Книгите му на Иво. Это: клитика в дательном падеже + предложная группа, имеет место редупликация; при этом референт должен быть не-генеричным:

Ана му помогна на съседа / на един сьсед / *на съсед; Новата му книга на поета/на един поешь / *на поет.

Таким образом, в болгарском языке прономинальная клитика ви, му всегда является первой в цепочке, даже если далее представлена не предложная группа, а клитика винительного падежа:

Анна виму го даде.

Кластерная комбинация Дат. + Акк. отмечается и для английского языка: *Mary gave John it / Mary gave me it.

В итальянском языке такой комплекс примыкает к глаголу, тогда в постпозиции клитики сливаются и имеют место кластерные сандхи: например, gli + 1о = glielo.

Voleva darmelo.

Me lo voleva dare.

* Mi voleva darlo.

*Lo voleva darmi.

Во французском языке ситуация несколько иная. А именно: клитика 3-го л. в дат. пад. может следовать за клитикой в винительном, а клитика в 1-м и 2-м лицах - нет:

Jean me / te / nous / vous / Га donne;

Jean le lui / leur a donne.

Порядок цепи клитик в немецком языке обратный: винительный предшествует дательному падежу:

Ich habe es ihm gegeben;

Ich habe ihn ihm vorgestellt.

Анализируя славянские языки, ML Димитрова-Вулчанова вводит термин FRONT, о котором мы скажем далее, разбирая позиции клитик в высказывании. Этот термин кажется ей очень удачным, и он действительно удачен из-за некоторой своей туманности, благодаря которой исследователь избавляется от мучительного определения того, что такое первая позиция, по Ваккернагелю, равна ли она слову, интонационной единице, словосочетанию и т.д. Поскольку Димитрова-Вулчанова считает клитикой и вспомогательный глагол сьм, и вопросительную частицу ли, то она выстраивает для болгарского клитичный кластер максимальной протяженности:

Li + CL + Aux + CL - Arg. Например:

а. Детето не си ли го выждал днес?

б. Чел. ли си я тази книга?

В болгарском языке так же, как и в английском и отчасти французском языках, сохраняется порядок Дат, + Акк.:

На Иван книгата азмуя дадох.

Эта последовательность сохраняется с учетом сказанного нами выше о необходимости для объекта, редуплицируемого через клитику, быть определенным или специфическим; см.:

а. Чел. сьм я книгата; б*. Чел. сьм я книга.

Спецификой сербского языка являются две характеристики, отличающие его от болгарского и македонского: во-первых, в сербском языке есть прономинальная клитика генитива, во-вторых, клитика аккузатива может входить также и в предложную конструкцию:

MaJKa je ово за те спремила.

И в сербском языке также представлена последовательность Дат. ¦+¦ Акк.:

Ж ел им му га дати; Ja му га желим дати. Желим да му га дам; Желим да му га да дам.

Как уже говорилось, порядок кластеров клитик неотделим от той позиции, согласно которой автор нечто считает или не считает клитикой, то есть ясно нужно понять, что во многом факты языкознания не отражают факты языка или не совпадают с ними. Так, наиболее подробный анализ клитик в румынском языке представлен Т.Н. Свешниковой. В целом Т.Н. Свешникова понимает класс клитик довольно широко, а именно: она вводит в него предлоги, союзы, местоимения, частицы. Но собственное ее исследование посвящено порядковой грамматике клитик с центральным показателем инфинитива - а и конъюнктива sa: de a nu se mai; sa u i le mai. Т. H. Свешникова располагает все клитики по «порядкам» и, что важно, подчеркивает, что этот порядок не должен нарушаться. Так, клитикой первого порядка является отрицание пи. Второй порядок - это личные безударные местоимения в дативе, подпорядком второго порядка являются возвратные местоимения в том же дательном падеже. На два подпорядка распадается и порядок три, в который входят личные безударные местоимения в аккузативе. Его подпорядком также является клитика - возвратное местоимение. Например, Refuza cu respect a se supune. Клитиками четвертого порядка Т.Н. Свешникова считает наречия: cam, mai, prea, tot и др. Особенностью классификации Т.Н. Свешниковой являются классы с отрицательным показателем, то есть с минусовым порядком. В качестве показателей со знаком минус один выступают предлоги: de, in, la, pentru, pina, prin, spre. Ранг имеет только один предлог fara. Клитика минус 3 ранга - это отрицание пи, не совпадающее с отрицанием в ранге +1 и находящееся с ним в дополнительном распределении: оно сочетается с предлогом в отличие от первого, которое является отрицанием при глаголе. Но и в этом случае комплекс Датив + Аккузатив остается неизменным.

По нашему мнению, наиболее четко и строго теория «незнаменательных слов» разработана в монографии Т.В. Цивьян о синтаксической структуре балканского языкового союза. Ею вводится в метаописание некий класс Z. Именно эти классы слов, по мнению Т.В. Цивьян, занимают фиксированное место в высказывании у языков Балкан, тогда как позиции знаменательных слов управляются иными законами, о которых мы сейчас не говорим. Существенно, что Т.В. Цивьян различает три важных синтаксических позиции: абсолютное место, относительное место и иерархическое место. Абсолютное место - это начало или конец высказывания. Существует списочная заданность тех элементов класса Z, которые могут или не могут занимать абсолютную позицию. «Относительное» место - это то, что выше определялось нами как позиция по отношению к «хозяину». Иерархическое место - это взаимное расположение элементов в цепи Z. При этом, по мнению Т.В. Цивьян, за центр иерархии целесообразно принимать глагол, «так как именно вокруг него группируется максимальное число элементов с фиксированным местом: приглагольные и фатические частицы, союзы, междометия, клитики». Интересующие нас клитики описываются Т.В. Цивьян следующим образом: про-номинальные рефлексивные клитики стоят обычно в препозиции, иные местоименные клитики- в постпозиции. Однако языки Балкан вполне допускают различия: так, в болгарском местоименные клитики могут находиться и в пре- и в постпозиции к глаголу, в македонском и новогреческом - только в препозиции, за исключением клитик при герундии и императиве, в лабанском и новогреческом при императиве и конъюнктиве имеется особая клитичная форма и т.д.

Наиболее важным считаю общий вывод Т.В. Цивьян, который не встречается в гораздо более поздних работах, специально посвященных клитикам. По ее мнению, «количество Z и функционально тождественных им лексем прямо пропорционально степени жесткости порядка слов. Чем меньше в предложении элементов класса Z и больше элементов класса С, тем свободнее порядок слов и тем больше он определяется лексическими, семантическими и под.».

Как кажется, этот вывод позволяет отличить немецкий язык от русского, хотя прономиналь-ных клитик, несмотря на все новейшие старания, нет в обоих языках. Немецкий язык, как известно, переполняет высказывание именно словами класса Z, но это сложные классы частиц, кластеры частиц, но не клитики, что предопределяет, по Т.В. Цивьян, жесткость немецкого порядка слов.

Как уже говорилось выше, наиболее подробно описывает грамматики клитик Г.А. Цыхун. Естественно, что и он затрагивает вопрос о «правиле Ваккернагеля», как он его называет. По его мнению, из южнославянских языков в наибольшей степени подчиняются этому правилу языки сербский и хорватский. Восточная ветвь южнославянских языков отошла от этого правила. Г.А. Цыхун рассматривает эволюцию клитик по следующей шкале: лексикализованные и неграмматикализованные > делексикали-зованные и неграмматикализованные > делексикализованные и грамматикализованные. Однако он считает, что «правило Ваккернагеля» соблюдается и в именных группах, не включенных в высказывание, то есть лишенных фразовой интонации. Например, болгарские словосочетания майка ми; старата ми майка; старата ми мила майка сохраняют для клитики ми «ваккернаге-левскую» позицию. Это - неграмматикализованные болгарские энклитики. «Позиция «полуграмматикализованных» клитик, которые выступают в болгарском литературном языке в приглагольном употреблении то как проклитики, то как энклитики, является компромиссной с точки зрения двух тенденций, оказывающих влияние на расположение клитик в предложении: тенденции к закреплению местоименной клитики в препозиции непосредственно при глаголе и тенденции к постановке клитики на второе место в предложении. В результате действие правила Ваккернагеля проявляется лишь в том случае, когда глагол, к которому примыкает клитика, выносится в начало предложения».

По этому поводу можно лишь заметить, что абсолютное инициальное положение глагола также и в русском языке перетягивает на себя усиление фразово-интонационных параметров. В этом случае после глагола наступает интонационный спад и нечто, занимающее таинственное «второе место», произносится слабее. Например, Купи ему эту штуку, наконец!. Что же здесь, по «науке», оказывается «ваккернагелевским» кластером? ему эту штуку? Или другой пример: Любила очи я голубые, / Теперь люблю я черные. А где же именно в этих двух предложениях выявляется «ваккернагелевский» компонент: очи л? я! люблю л? Или за всем этим стоит некая совсем другая модель?

Г. А, Цыхун считает клитики в македонском языке грамматикализованными полностью. Их особенности: 1) возможность занимать инициальное место и 2) препозиция по отношению к глаголу. Что касается тесной именной группы в македонском, то здесь, по мнению Г.А. Цыхуна, « «нейтрализовались» две тенденции: тенденция к закреплению клитики при имени, что связано с ее грамматикализацией, и тенденция к постановке энклитики на второе место при именной группе». И далее: «Итак, правило Ваккернагеля является актуальным для болгарского языка только в случае сохранения местоименными клитиками их энклитического характера. В македонском литературном языке правило Ваккернагеля неприменимо к местоименным клитикам в приглагольном употреблении, так как здесь господствует проклиза. Оно неприменимо также и к энклитикам в приименном употреблении в связи с тем, что их позиция в именной группе зависит от позиции имени, с которым они жестко связаны».

В диссертации А.Б. Борисовой клитики рассматриваются на фоне общего анализа местоименной репризы как явления языкового употребления в целом. Материалом в ее работе служит новогреческий язык: представлены данные, так сказать, двойного характера: мариупольский диалект, изученный автором лично, и тексты греческих авторов Нового времени, в основном написанные на димотике. Автор различает три вида местоименного повтора: а) повтор прямого или косвенного дополнения, б) репризы - в той ситуации, когда дополнение стоит в препозиции к глаголу-сказуемому, а клитика располагается между ними, в) антиципации, когда дополнение стоит в постпозиции к глаголу-сказуемому, а клитика- в препозиции. Как и Г.А. Цыхун, А, Б. Борисова рассматривает свой материал на фоне других языков контакта, в частности балканских. Центр ее внимания - это недалеко еще пока зашедшая грамматикализация повтора на Балканах: «в болгарском и румынском языках прагматика доминирует над грамматикализацией, в албанском грамматикализация начинает доминировать над прагматикой, а в македонском грамматикализация полностью одержала верх над прагматикой». Для нашей работы интересны ее выводы. Итак, как пишет А.Г. Борисова, не все может дублироваться через местоименный повтор. Или - что же может дублироваться через местоименный повтор, а что не может:

не может дублироваться дополнение-рема;

запрещено дублирование предложных групп;

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7