Особенности культуры древней Месопотамии

ритмическая организованность узора, его подчинение строению сосуда говорят

о новой, более сложной стадии художественного мышления [ 6. Стр.90].

Во в.п. 4-го тыс. до н. э. в плодородных равнинах Южного Двуречья

возникли первые города-государства, которые к 3-му тыс. до н. э. заполнили

всю долину Тигра и Евфрата. Главными из них стали города Шумера. В них

выросли первые памятники монументального зодчества, расцвели, связанные с

ним, виды искусства - скульптура, рельеф, мозаика, различного рода

декоративные ремесла.

Культурному общению разных племен активно содействовало изобретение

шумерийцами письменности, сперва пиктографии (основой которой служило

картинное письмо), а затем и клинописи [4. Стр.100]. Шумерийцы придумали

способ увековечивать свои записи. Они писали острыми палочками на сырых

глиняных табличках, которые потом обжигались на огне [ 4. Стр.100].

Письменность широко распространила законодательства, знания, мифы и

верования. Записанные на табличках мифы донесли до нас имена божеств

покровителей разных племен, связанных с культом плодоносящих сил природы и

стихий [ 5. Стр.56].

Каждый город чтил своих богов. Ур чтил бога Луны Нанну, Урук - богиню

плодородия Инанну (Иннин) - олицетворение планеты Венеры, а так же ее отца

бога Ана, владыку небосвода, и ее брата - солнечного бога Уту [ 5. Стр.56].

Жители Ниппура почитали отца бога Луны - бога воздуха Энлиля - создателя

всех растений и животных. Город Лагаш поклонялся богу войны Нингирсу.

Каждому из божеств посвящался свой храм, который становился центром города-

государства [ 5. Стр.56]. В Шумере окончательно утвердились и основные

черты храмового зодчества.

В стране бурных рек и заболоченных равнин необходимо было поднимать

храм на высокую насыпную платформу-подножие. Поэтому важной частью

архитектурного ансамбля стали длинные, подчас проложенные в обход холма,

лестницы и пандусы по которым жители города поднимались к святилищу.

Медленное восхождение давало возможность увидеть храм с разных точек

зрения. Первыми мощными сооружениями Шумера конца 4 тыс. до н. э. были, так

называемые, “Белый храм” и “Красное здание” в Уруке [3. Стр.92]. Даже по

сохранившимся развалинам видно, что это были строгие и величественные

здания. Прямоугольные в плане, лишенные окон, со стенами, расчлененными в

Белом храме вертикальными узкими нишами, а в Красном здании - мощными

полуколоннами, простые по своим кубическим объемам, сооружения эти четко

вырисовывались на вершине насыпной горы. Они имели открытый внутренний

двор, святилище, в глубине которого помещалась статуя почитаемого божества.

Каждое из этих сооружений было выделено из окружающих строений не только

подъемом ввысь, но и окраской. Белый храм получил свое название за побелку

стен, Красное здание (оно, видимо, служило местом народных собраний) было

украшено разнообразным геометрическим орнаментом из глиняных обожженных

конусообразных гвоздиков “зигатти”, шляпки которых окрашены в красный,

белый и черный цвета. Этот пестрый и дробный орнамент, напоминавший вблизи

ковровое плетение, издали сливаясь приобретал единый мягкий красноватый

оттенок, что и дало повод для его современного наименования.

В 3-м тыс. до н. э. в шумерских центрах Уре, Уруке, Лагаше, Адабе,

Умме, Эреду, Эшнуне и Кише возникли более разнообразные и разработанные

типы зодчества. Города, беспрерывно воюющие друг с другом, ограждали себя

оборонительными сооружениями. До сих пор видны остатки этих мощных и

суровых крепостных стен с башнями и укрепленными воротами. Значительное

место в ансамбле каждого города занимали дворцы и храмы. Хотя здания

возводились из сырцового кирпича, в их декоративном оформлении проявилось

большое разнообразие. Из-за влажного климата плохо сохранялись настенные

росписи. Поэтому особую роль стали играть мозаика, а так же инкрустация из

самоцветов, перламутра и раковин, широко применявшиеся в украшении стен,

колонн, статуй [ 1. Стр.130]. В употребление вошла также отделка колонн

листовой медью, включение рельефных композиций. Окраска стен, в свою

очередь, имела немаловажное значение. Все эти детали оживляли строгие и

простые формы храмов, придавали им большую зрелищность, соответствующую

красочности самих обрядов [ 5. Стр. 70]. Храм богини “матери всех богов” и

“богини лесистых гор” Нин Хурсаг, воздвигнутый в Убайде близ города Ура в

середине 3-го тыс. до н. э., отмечен целым рядом подобных нововведений.

Культ плодородия, столь значительный для древних сельскохозяйственных

племен, определил и тематическую направленность и символику убранства

храмов. Над прямоугольным входом в храм располагался навес, опирающийся на

тонкие деревянные столбы (символы финиковых пальм), обитые медью и

украшенные вкладками из перламутра, самоцветов, асфальта. Стены храма,

помимо вертикальных ниш, были расчленены и по горизонтали лентами мозаичных

фризов, вдавленных в асфальтовую обмазку [ 1. Стр.131]. Их сюжеты

повествовали о повседневных с\х занятиях, которые приобрели значение

ритуала, - дойке коров, сбивании масла. Плоские, вырезанные из желтоватой

известняковой плиты фигуры, сочетающиеся с фоном из черных шиферных

пластин, сами по себе были грубоваты и приземисты, но каждое их движение,

метко схваченное и точно найденное, было исполнено большой значительности и

показывало, что все изображение фиксирует не случайное событие, а имеет

важный смысл [1. Стр.131]. Карниз храма был украшен узором из керамических

гвоздиков, шляпки которых, выполненные в форме цветов с красно-белыми

лепестками, служили символами богини плодородия. Верхний фриз также включал

мозаичные изображения белых голубей, выполненные по шиферному фону, нижний

фриз состоял из медных фигур бычков, движущихся ко входу в торжественном

ритме. Сам вход был обрамлен двумя деревянными фигурами львов-охранителей.

Они были покрыты медными листами, а глаза и языки инкрустированы цветными

камнями, что дополняло их живость и яркость. Над входной дверью помещена

медная прямоугольная пластинка на которой изображались рельефные фигуры

львиноголового орла Имдугуда, прочно держащего лапами двух оленей -

своеобразный символ власти божества над всеми обитателями лесистых гор и

долин [1. Стр.132].

Видимо, подобием гор с которых людям явились боги, были и древнейшие

ступенчатые башни - зиккураты, возникшие в Шумере в 3-м тыс. до н. э. Они

состояли из нескольких площадок. Верхняя площадка увенчивалась небольшим

святилищем - “жилищем бога”. Строившиеся обычно при храме почитаемого

божества, эти башни впоследствии на многие тысячелетия сами превратились в

главные храмы, центры науки, своеобразные обсерватории, где жрецы наблюдали

за небесными светилами и жизнью Вселенной [4 . Стр.95]. От древнейших

времен до нас дошли в руинах лишь несколько древних башен. Лучше всего

сохранились зиккураты Элама (в Чога-Замбиле, 2 тыс. до н. э.) и Борсины

(близ Вавилона, середина 1-го тыс. до н. э.). Ныне частично

отреставрировали один из самых древнейших зиккуратов царя Ур-Намму в Уре

конца 3-го тыс. до н. э. Теперь видна лишь одна его нижняя терраса. Но и

она производит ошеломляющее впечатление грандиозностью своих размеров.

Площадь огромной усеченной трапеции занимает 65 х 43 метра, а высота

основания башни насчитывает 20 метров, т. е. равняется современному

семиэтажно,у дому ы1. Стр.138].

Столь же величественными как и культовые постройки были и дворцы

правителей, начавшие строиться с середины 3 тыс. до н. э. Примером их может

служить дворец в городе Кише, один из самых древних в Передней Азии.

Подобно другим дворцам он воспроизводил в своем плане тип светского жилого

дома с рядом глухих, лишенных окон, помещений. Стены его колонного зала

были инкрустированы композициями из перламутра, воспроизводившими сцены

битв.

На протяжении многих веков постепенно сложились и разнообразные виды

и формы скульптуры. Скульптура в виде статуй и рельефов с древнейших времен

составляла неотъемлемую принадлежность храмов. Скульптурными формами были

украшены каменные сосуды и музыкальные инструменты. В металле и камне были

выполнены первые монументальные портретные статуи всевластных правителей

государств Двуречья, а в рельефах каменных стел были запечатлены их деяния

и победы. При проведении параллели с развитием скульптуры Египта,

несомненно, можно увидеть сочетание наивности приемов с уверенным

мастерством, грубоватости с утонченностью. Но тем не менее, мастера Шумера

и Аккада стремились к совершенству. Они отбирали, подобно египтянам, из

фасного и профильного положений самые выразительные и отчетливые аспекты,

соединяя их воедино и составляя из плоскости многофигурные

повествовательные композиции [6 . Стр. 99].

Повествовательный рельеф зародился очень рано в культуре Двуречья.

Темы рельефов во втор. пол. 3-го тыс. до н. э. воскрешают перед нами круг

основных забот древних обитателей долины Тигра и Евфрата, связанных с

урожаем. Это, по большей части, обряды поклонения богине плодородия Инанне,

показ тучных стад домашних животных, налитых соками созревших колосьев.

Подобная процессия жертвователей, идущих с дарами к богине Инанне,

запечатлена в рельефах, заполняющих поверхность монументального

алебастрового сосуда из Урука начала 3 тыс. до н. э. (ныне хранится в музее

в Багдаде). Форма кубка расчленена на ряд поясов, что позволило мастерам

развернуть свое повествование по этапам. На внешнем фризе обозначены мотивы

речного сельского пейзажа, деревья, растущие у воды. Следующий показывает

вереницу мерно двигающихся по берегу реки баранов. Выше расположено столь

же мерное шествие людей, несущих блюда с яствами и фруктами. Верхний

посвящен церемонии поклонения богине и приношения ей даров. Фризообразное

распределение фигур на плоскости, развернутое поясом, расположение

нескольких поясов друг над другом, подобно строчкам текста стали принципом

построения рельефных композиций, утвердившимся в искусстве Передней Азии на

многие века [1. Стр.139]. Этот же принцип был использован и резчиками

цилиндрических печатей-амулетов, знаков личной собственности. Самые ранние

печати воспроизводили то, что более всего занимало воображение людей того

времени - сцены охоты, стада животных, лесных зверей. Миф, эпос, басня,

сказка находят многообразное отражение в печатях. [ 3. Стр.102]. Фантастика

в изображении людей и животных сочеталась с точным знанием облика, умением

передать естественную красоту движений.

Вместе с укреплением рабовладельческих деспотий искусство стало

служить и задачам аллегорического прославления власти правителя, божества.

Уже ранний медный рельеф сер. 3-го тыс. до н. э., помещенный над входом

храма в Убайде, центральная фигура которого - львиноголовый орел, держащий

лапами двух оленей, приобрел характер своеобразного герба-эмблемы силы и

могущества. Строго симметричный по своей композиции, выделяющий центральную

фигуру. как важнейшую, рельеф храма в Убайде открыл собой целый ряд

скульптурных геральдических композиций, повторяющихся в печатях,

посвятительных рельефах, подобных палетке жреца Дуду из Лагаша, и во многих

других памятниках Передней Азии [ 3. Стр. 103].

Повествовательное изображение проявилось и на стеле, названной

исследователями “Стелой Коршунов” (ок. 2500 г. до н. э., хранится в Лувре).

Небольшая по размерам (75 см) каменная плита, посвященная победе правителя

города Лагаша Эанатума над соседним городом, как-бы заложила основы нового

вида повествования - исторического рельефа. На одной из сторон изображена

огромная фигура верховного бога города Лагаша - Нингирсу, который заносит

палицу над сетью с барахтающимися в ней врагами. На другой стороне, в

четырех размещенных друг над другом регистров, показаны Эанатум и его

войско, сцена оплакивания погибших, сцена терзания коршунами трупов

поверженных врагов [ 1. стр. 142]. В самом рассказе нет ни пафоса, ни

страсти, ни упоения победой. Собственно, изображаются не лица, а лишь одно

лицо, воспроизведенное множество раз. Это нерасчлененность людской массы,

выявленная в нем грубая сила и производят на зрителя устрашающее

впечатление готовностью снести все живое на своем пути, абсолютностью

своего повиновения власти вождя [ 1. стр. 142].

Говоря об искусстве древнего Шумера, необходимо отметить, что уже в

п.п. 3 тыс. до н.э. искусство уже имело разные художественные направления,

следовательно, и задачи. Фигуры Северного Двуречья обладали вытянутыми

пропорциями, удлиненными лицами. Фигуры Южного Двуречья были большеголовыми

и приземистыми [ 3. стр. 104 ]. В то же время и те и другие, как бы

родственны между собою. Все в них: поза, возведенные к небу глаза,

сложенные на груди ладони, - направлены на выявление внутреннего состояния

просветленности. Таковы базальтовая фигура начальника житниц города Урука

Курлиля, алебастровая статуя сановника Эбих - Иля ( из г. Мари) и каменная

статуя бога Аб-У из г. Эшнуна [ 3. стр. 104 ]. Наивные и несложные образы,

воплощенные в этих небольших раскрашенных статуях, отмечены единой печатью

духовного подъема, незамутненной веры, светлого чистого порыва,

Еще в большей мере полны духовной значительности выполненные для

храмов в технике высокого рельефа головы высших божеств. Хотя сохранилась

лишь единственная, восходящая к началу 3 тыс. до н.э., скульптурная голова

богини Инанны, высокое мастерство обработки ее мраморной поверхности,

красота и совершенство образа, свидетельствует о том, что это явление не

было случайным в художественной жизни. Плоско срезанная сзади, это

выполненная почти в натуральную величину голова, прикреплялась к стене и,

видимо, являлась частью рельефной и живописной композиции Лицо богини с

огромными, ранее инкрустированными глазами, поражает мягкостью своих

объемов, значительностью строгого и спокойного выражения [ 1. стр.145].

Особую внутреннюю силу скульптурные образы Двуречья обрели во в.п. 3

тыс. до н.э., когда в результате борьбы за власть между городами -

государствами победу одержал Аккад. Его правитель Саргон 1 ( Шаррукин - “

Истинный царь”), названный учеными Древним, объединил почти весь север и

юг, слив их в единое Аккадское государство. Его преемник Наран - Суэн

продолжил борьбу за объединение Двуречья. Будучи не царского рода, Саргон,

волевой и энергичный деятель, после подавления шумерийской аристократии

окружил себя столь же активными людьми неаристократического происхождения.

Это дало свои результаты. В литературу и искусство Аккада проникли новые

веяния, новые образы и темы. Именно в это время сложился облик

мужественного героя - полубога Гильгамеша. “ Сказание о Гильгамеше”

является первым литературным заимствованием. Согласно утверждениям древних

Страницы: 1, 2, 3