Маргинальная культура в средневековой Европе

древнегреческая философия в неоплатонизме. Августин Блаженный обратился к

этим трем источникам при написании своих трудов, к тому же он сам

культивировал аскетизм, он придал аскетизму высокий статус своим учением о

первородном грехе, совершенным Адамом и передающемся по наследству.

Августин Блаженный считал, что следствием этого греха является похоть,

поэтому отречение от похоти, борьба с ней является как бы возвращением к

первоначальной, райской чистоте. В этом плане монашество — это уже не

особый образ жизни, а высокое призвание человека.

Контраст между аскетическим настроением средневекового общества

Западной Европы и завоевательными стремлениями римско-католической церкви

является характерной чертой истории средних веков (хотя в конечном счете ни

та, ни другая цель не были достигнуты). Поборники аскетизма и церковной

иерархии ведут упорную борьбу, чтобы установить в мире господство теократии

и подчинить средневековому мировоззрению все сферы человеческой

жизнедеятельности — государство, общественный строй, экономику, право,

литературу и науку. Можно сказать, что стремление к отречению от мира и

стремление к господству над миром, по сути, едины; что переход от

аскетического христианства к завоевательной политике папства имеет свою

логику; что притязания средневековой церковной иерархии на власть имели

свои основания не в произволе отдельных личностей, а в самой логике

развития религиозной системы католицизма. Религиозный фанатизм служил одним

из средств в стремлении римско-католической церкви установить тоталитарное

управление над западным обществом. Более того, римско-католическая церковь

от имени бога пыталась добиться также «интернационализации» своей власти —

пробиться на Восток, хотя и потерпела в этом поражение. В остальном же

католическая церковь продемонстрировала необыкновенную живучесть. Она

успешно находила выход из ситуации, которые, казалось, грозили ее гибелью.

Достаточно вспомнить о многочисленных сектах, имеющих свои истоки и опору в

массовых общественных движениях, — катарах, вальденсах, флагеллантах,

немецких и фландрских мистиках XIV в., гуситах и других «еретиках»,

наконец, о движениях эпохи Реформации. И одним из эффективных орудий

решения такого рода задач выступала священная инквизиция, вскормленная в

атмосфере религиозного фанатизма и сама представляющая собою фанатическое

учреждение.

Эта странная и разветвленная организация практически контролировала

все сферы деятельности миллионов людей, используя различные методы

социотехнического, в том числе и тайного, управления обществом, а также

тонкие способы проникновения в самые скрытые уголки человеческой души. Она

возникла в XII—XIII вв. и закончила свое существование в первой половине

XIX в. Следует отметить, что к

концу XIII в. Западная Европа, находящаяся под влиянием католической

церкви, была покрыта сетью инквизиционных трибуналов. Их деятельность была

непрерывна, подобно действию законов природы, что лишало еретиков надежды

выиграть время и скрыться в одной из европейских стран. В ту эпоху

священная инквизиция выступала в качестве международной полиции, ибо у нее

были длинные руки и хорошая память. Она внушала мистический ужас в силу

таинственности ее деятельности и ее сверхъестественной бдительности.

Деятельности инквизиции были присущи разнообразные методы и формы — от

пыток в застенках и аутодафе в средние века до анафем, отлучений и Индекса

запрещенных книг в Новое и Новейшее время.

Однако деятельность священной инквизиции не смогла предотвратить

Реформации, и падение римско-католической церкви казалось неизбежным. Это

случилось в тот момент, когда Европу со всеми ее мирянами, духовенством и

монашескими орденами охватили сомнения в истинности доктрин римско-

католической церкви. Взрывы подобного рода сомнений органически связаны с

тем, что ее нетерпимость переплетается с неопределенностью многих догм

христианства. Поэтому для борьбы с «христовыми врагами» и отступниками был

создан в середине XVI в. орден иезуитов, во главе которого стал Игнатий

Лойла, основатель этой полувоенной-полумонашеской организации. Именно этому

фанатичному ордену удалось потеснить множество других католических орденов

(доминиканцев, францисканцев и др.) и осуществить тотальный контроль над

мыслями, духовной жизнью многих людей в мире.

Орден иезуитов полностью оправдал чаяния римской курии: он стал весьма

эффективным орудием в руках римской церкви в борьбе с ересями и

свободомыслием, способствовал сохранению влияния католической церкви. Орден

иезуитов на протяжении длительного времени был главным орудием феодальной

католической реакции, основным средством политической и идеологической

экспансии Ватикана. Достаточно привести слова генерала ордена иезуитов

Тамбуриани (1706— 1730), сказанные маршалу Франции герцогу де Бриссаку: "

…Из этой комнаты я управляю не только Парижем, но и целым миром, и никто не

знает, как это делается". И ныне орден иезуитов занимает особое место среди

католических церковных орденов и выполняет определенные функции.

Римско-католическая церковь с самого начала установила монополию на

интеллектуальное образование, она использовала некоторые знания античности

при организации епископских и монастырских школ, необходимых для обучения

клириков. В них Боэцием и Кассиодором было введено (VI в.) деление «семи

свободных искусств» на две части: тривиум (три пути знания: грамматика,

риторика и диалектика) и квадриум (четыре пути знания: геометрия,

арифметика, астрономия и музыка). В XII и XIII вв. из них иногда возникали

университеты (в том случае, если в школах были крупные профессора

богословия, философии, медицины и римского права). В 1200 г. во Франции был

основан Парижский университет, в Италии находились такие знаменитые школы,

как Болонская юридическая и Салернская медицинская школы.

В XIII в. появились и другие университеты: Оксфордский и Кембриджский

в Англии, Саламанкский в Испании, Неаполитанский в Италии; в XIV в. были

основаны Пражский, Краковский, Гейдельбергский, Кельнский и Эрфуртский

университеты. В конце XV в. в Западной Европе насчитывалось уже 65

университетов. Занятия в университетах обычно проходили в форме лекций:

профессора и магистры читали и комментировали труды авторитетных церковных

и античных авторов. Устраивались публичные диспуты на темы богословского и

философского характера, в которых участвовали профессора, нередко на них

выступали студенты. Преподавание, в средневековых университетах велось на

латинском языке.

Средневековая университетская наука получила название схоластики,

наиболее ярко схоластика отразилась в средневековом богословии. Нужно не

забывать, что на духовную жизнь средневековья наложили свою печать

католическая церковь и город. Этому новому этапу духовной культуры Западной

Европы соответствует «схоластическая логика», в рамках которой большой

вклад в развитие логических идей внесли номиналисты (средневековые

материалисты). Достаточно напомнить о поисках геометрических интерпретаций

логических зависимостей (Шервуд, Оккам. Схоластика в области логики отнюдь

не была прямым продолжением античной классики или ее преломлением через

призму религиозной «духовности». Она возникла на основе логического

наследия, обработанного арабской классической мыслью и воспринятого

средневековой культурой; она подготовила почву для нового подхода к

проблемам возможного и действительного, к бесконечности, что позволило

затем безболезненно оперировать бесконечностями в математике. Именно

рецепция античного логического наследия в средние века явилась одной из

основ для дальнейшего развития математики и возникновения европейской

экспериментальной науки.

С XI в. в результате крестовых походов Западная Европа познакомилась с

культурой Востока и Византии; возникли новые культурные центры в Испании и

Сицилии. На латинский язык переводились труды греческих и арабских ученых:

Птолемея, Архимеда, Галена, Авиценны и др. Знакомство с этими трудами

способствовало распространению в XIII в. вольнодумства и рационализма, в

первую очередь в парижском университете. Магистры этого университета Амори

Венский и Давид Динанский высказывали мысли о том, что бог в понимании

католической церкви не существует, что он — во всей природе, сливается с

ней. Это пантеистическое представление получило широкое распространение;

жестоко преследуя подобные взгляды, церковь сама попыталась приспособить

учение Аристотеля для обоснования догматов католической веры.

Крупными схоластами ортодоксального направления были Альберт Великий

(1193-1280) и Фома Аквинский (1225-1274). Альберт Великий был почитателем

Аристотеля, автором многих сочинений богословского и

естественноисторического характера. Фома Аквинский создал своеобразную

энциклопедию католического богословия «Сумма теологии», в которой вопросы

познания природы и общества рассматривались в ортодоксально-католическом

духе. Он выработал общие принципы католического богословия, считаемые

церковью незыблемыми и по сей день. Выдвигая идею гармонии веры и разума,

Фома Аквинский тем не менее подчинил науку богословию (наука — служанка

богословия).

Наука в средние века была в основном книжным делом, она опиралась

главным образом на абстрактное мышление. При непосредственном обращении к

природе она пользовалась, как правило, методами наблюдения, крайне редко —

эксперимента; видела свою цель не в том, чтобы способствовать

преобразованию природы, а стремилась понять мир таким, каким он предстает в

процессе созерцания, не вмешивающегося в естественный ход событий и не

руководствующегося соображениями практической пользы. В этом отношении

средневековая наука была антиподом как науки Нового времени, так и

средневековой техники, именно последняя была первоначально носителем духа

преобразования, который в XVI—XVII вв. стал доминирующим и в науке.

В средневековой науке выделяются четыре больших направления. Первое —

физико-космологическое, ядром которого является учение о движении; на

основе аристотелевской натурфилософии оно объединяет массив физических,

астрономических и математических знаний, послуживших почвой для развития

математической физики Нового времени.

Второе — учение о свете, оптика в узком смысле слова является частью

общей доктрины - «метафизики света», в рамках которой строится модель

вселенной, соответствующая принципам неоплатонизма. Следующее направление

средневекового знания составляют науки о живом, они понимались как науки о

душе, рассматриваемой как принцип и источник и растительной, и животной, и

разумной жизни, и содержали богатый эмпирический материал и систему

аристотелевского толка. Наконец, комплекс астролого-медицинских знаний (к

которому в известном отношении примыкает также учение о минералах) и

алхимию следует выделить как особое направление средневековой науки.

Алхимия представляет собой специфический феномен средневековой

культуры — нечто целостное, включающее в себя такие компоненты, как научные

обобщения и фантазии, рациональная логика и мифология. Алхимический рецепт

— это форма познания природы, связанная с особенностями средневекового

мышления. Согласно христианской догматике, мир есть изделие (Лактанций),

т.е. мир вышел из рук бога законченным, совершенным. Вот почему любое

действие — лишь комментирование мира, копирование образца. Фундаментальной

особенностью средневекового мышления является его рецептурный характер,

связанный с его авторитарностью и иерархичностью, причем средневековый

рецепт — и действие, и священнодействие сразу. Таким образом, в алхимии как

бы вместе проявляются иррационалистическая и рационалистическая

тенденция средневековой культуры Запада.

Рационалистическая тенденция средневековой культуры весьма ярко

обнаружилась в трудах английского ученого монаха францисканского ордена

Роджера Бэкона (1214—1292). Он был одним из первых, кто настаивал на

необходимости опытного познания природы, противопоставляя опытное знание

ложным авторитетам. В своих сочинениях, основным из которых был «Большой

труд», он выдвигает ряд замечательных догадок, мечтает о летательных

аппаратах, о подъемных кранах, облегчающих труд человека. Р.Бэкон установил

способы получения многих химических веществ, составил рецепт пороха; его

сочинения католическая церковь предала анафеме, а он сам провел 14 лет в

заключении.

Кроме схоластики в средние века существовали иные направления в

философии и богословии, которые вели борьбу со схоластикой. Одним из таких

направлений была мистика, чьи представители отвергли необходимость изучать

Аристотеля и пользоваться логическими

Мистики считали, что религиозные доктрины познаются не с помощью

разума и науки, а путем интуиции, озарения или «созерцания», молитв и

бдений. К известным мистикам средневековья относятся Бернард Клервовский,

организатор второго крестового похода, Иоганн Баулер и Фома Кемпийский,

написавшие немало произведений и оказавшие большое влияние на деятельность

немецких реформаторов радикального направления XVI в. Мистики отрицали роль

разума в познании мира и бога и в этом отношении были более реакционными,

чем схоласты. Но среди них были сильны демократические настроения,

мистические секты критически относились к феодальному строю и предсказывали

необходимость переворота и установления царства божия на земле. К ним

относился Иоахим Флорский (1132—1202), предвещавший наступление на земле

тысячелетнего царства, в котором не будет частной собственности,

неравенства и эксплуатации.

В XII—XIII вв. под влиянием школьного и университетского образования в

городах Западной Европы развивалась латинская литература (на церковные и

светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные

произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе

занимала поэзия вагантов — "бродячие", появившаяся в Германии, Франции,

Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и

средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты.

Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов

средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они

воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: «Бросим все премудрости,

побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение...» Очень остро в их

поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали

римско-католическую церковь: «Рим и всех и каждого грабит безобразно;

пресвятая курия — это рынок грязный!»

Ваганты были связаны с традициями латинской поэзии и заимствовали у

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5