И.П.Бардин и его вклад в развитие металлургии 
строительство крупнейшего металлургического завода.
В 1929 году И.П. Бардина вызывают в Москву. Ему поручается
техническое руководство строительством Кузнецкого металлургического
комбината — первенца промышленного освоения природных богатств Сибири.
Строительство завода началось в короткие зимние дни конца 1929 года,
когда столбик ртути в термометре редко поднимался выше 30 град. мороза. На
строительной площадке день и ночь горели костры, отогревая промерзшую
землю. Тысячи комсомольцев, прибывших сюда из разных концов страны, рыли
траншеи в мерзлом грунте, возводили фундаменты для металлургических печей,
создавали гигантские цехи. Иван Павлович Бардин был душой этой великой
стройки. Его можно было встретить здесь и ранним утром, и глухой ночью,
когда работы велись при ярком свете многих сотен прожекторов.
Иван Павлович за это время сумел кое-что сделать и в чисто
техническом плане. Он решил еще раз просмотреть проект завода. Зная теперь
хорошо площадку, он сразу же отметил, что расположить цехи можно лучше, чем
предлагала американская фирма "Фрейн". Дело в том, что американцы
ограничили площадь завода руслом речки Конобенихи. Летом это был ручеек, а
весной — свирепая река. Иван Павлович нашел, что, если построить плотину и
отвести воду по каналу, площадь завода можно значительно расширить, а цехи
его расположить целесообразнее.
Все это дало возможность значительно увеличить мощность будущего
завода. От 400 тысяч тонн чугуна в год она поднялась до 1,5 млн. тонн.
Никакие трудности не могли остановить Бардина; наоборот, они
вдохновляли его; видимо, практика предыдущих лет вселила в него
уверенность, что любые трудности можно и должно преодалевать. Он умел в
любой тяжёлый момент сохранить самообладание, ненавидел нытиков, которых
тянет на спокойную жизнь. “Стройке, — говорил он, — нужны люди
дисциплинированные, самоотверженные, упорные в стремлении к достижению
намеченной цели.
Не звание и чин, а внутреннее содержание и желание трудиться, вот что
было у Бардина главным критерием в оценке человека.
А дел все прибавлялось. На стройку пришла часть технической
документации, стали поступать машины и механизмы. Главный инженер смело дал
разрешение и чертежи для взрывных работ, которые должны были подготовить
сооружение фундаментов под домны и мартены.
Строители досрочно заложили все фундаменты основных цехов, кроме
прокатного. Такой размах работ, развернувшихся на площадке, был неожиданным
для центрального управления, ведавшего строительством. К Бардину из Москвы
полетели телеграммы. На каком основании по кем утверждённому плану
производится строительство основных цехов завода? Начальник строительства
обращал внимание главного инженера на то, что утверждённого плана ведения
работ ещё нет и он, Бардин, не имеет права возводить основные сооружения.
На все телеграммы и запросы Иван Павлович отвечал, что он имеет уже
обсуждённый и окончательно утверждённый план, составленный фирмой “Фрейн”,
и что считает его достаточным основанием для ведения работ.
Он не только считал себя в праве вести строительные работы на
площадке, но и принял на себя полную ответственность за это.
В конце февраля 1930 г на стройку неожиданно прибыла комиссия, по
решению которой руководство стройкой было передано строительной организации
"Стальстрой". Стройка замедлила темпы. После упорной борьбы Бардина со
строителями решением Высшего Совета Народного Хозяйства за подписью
Куйбышева структура "Стальстроя" была ликвидирована. Строителей снова
подчинили руководству Кузнецкстроя. Все бразды технического руководства — и
проектирование, и технический надзор, и непосредственное руководство
организацией и ходом работ — снова перешли к Ивану Павловичу.
Со второй половины 1930 года начало прибывать оборудование,
заказанное за границей, — экскаваторы, краны, тракторы, автомашины,
передвижные электростанции, станки.
Каждый день на площадке появлялись новые лица: рабочие, инженеры,
техники. Главный инженер был вездесущ. Меньше всего он сидел в конторе. У
него вошло в привычку большую часть времени проводить на строительных
участках — самому видеть, как ведутся работы. С самого раннего утра его
можно было увидеть только на площадке. Маршрут обычно был один и тот же:
сначала он спускался на будущий мамотный двор и через мартен отправлялся к
домнам. Затем обходил группу механических мастерских. И только часов в
шесть вечера появлялся у себя в кабинете и начинал заниматься делами
производственного отдела, конструкторского бюро, заслушивал отчеты о ходе
работы на участках. Рабочий день продолжался 12-14 часов. А на особо
трудных участках Бардина можно было увидеть и ночью.
Много внимания Иван Павлович уделял прибывавшему на станцию
оборудованию. Он регулярно ездил в Кузнецк, сам лазил по вагонам, ощупывал
буквально каждую машину, заходил на склад, чтобы объяснить, куда разгружать
и как хранить оборудование.
Работа днём и ночью, постоянное недосыпание и напряжение давали о
себе знать, но Бардин не обращал внимание на усталость, просто не думал о
ней. Его целиком поглощала одна мысль — построить этот металлургический
гигант быстрее и лучше! Захваченный пафосом созидания, он успевал всюду.
Первого мая 1930 года в праздничной обстановке был заложен фундамент
доменной печи, а первого апреля 1932 года в 3 часа 55 минут первая
кузнецкая домна была задута. Третьего апреля 1932г был получен первый
чугун.
Металл, выданный первой домной, разлили разливочной машиной и
отправили в Москву. Участники торжества получили по плитке первого
сибирского чугуна.
Газета Кузнецкой стройки тогда писала: "Слушай, великая пролетарская
страна: есть кузнецкий чугун!"
Вслед за первой печью через месяц пошла вторая. А вскоре выдал сталь
мартен, затем загремела, загрохотала прокатка — вошли в строй действующих
блюминг и рельсопрокатный стан.
В дни, когда готовился пуск первой доменной печи, на многолюдном
собрании в клубе ИТР выдвигали кандидатуру И.П.Бардина в академики. Перед
голосованием некоторые спрашивали : "Где же у Бардина научные труды?" И
тогда нарком Г.К.Орджоникидзе сказал: "Научный труд главного инженера
Кузнецкстроя Ивана Павловича Бардина - это построенный на пустом месте и
пущенный в эксплуатацию в невиданно короткий срок Кузнецкий
металлургический комбинат."
В апреле 1932 года И.П.Бардин стал академиком Академии наук СССР. Он
почувствовал еще большую ответственность перед страной за порученное ему
дело. Но по-прежнему он был строг к себе, сдержан и требователен к
подчиненным, по-прежнему был ровен со всеми, никогда не позволял себе
давать указания через чью-то голову. По-прежнему внимательно слушал и
учитывал мнения других. По-прежнему с раннего утра можно было увидеть его в
неизменном полушубке на самых трудных, самых ответственных участках
огромной стройки. Рабочие так и прозвали любовно своего главного инженера —
"академик в полушубке".
А между тем пуск первых агрегатов значительно затруднил и усложнил
деятельность Ивана Павловича. Ему надо было успеть всюду: и при подготовке
технической документации, и при решении сложных вопросов строительства, и
при освоении уже действующего оборудования. В общем первое время завод
работал плохо. В зиму 1932/33 года замерзали водопроводы, смерзалась в
камень руда в бункерах, льдом покрывались пути. Американцы даже предложили
остановить на зимние месяцы завод. Но самоотверженность, энтузиазм
советских людей сделали то, что зарубежным специалистам казалось
неисполнимым. Завод начал набирать темпы, давать стране все больше и больше
металла.
К 1936 году Кузнецкий металлургический комбинат был уже на полном
ходу. Были освоены и местные угли и местные руды. Домны — главная забота
Бардина — работали спокойно. Расширялись рудники, продолжал строиться и
завод.
Иван Павлович получил высшую награду — увидел воочию результат своего
труда, дело своих рук и разума. На сибирской земле поднялись могучие
доменные печи, встали стройные шеренги кауперов, как бы возглавляя цехи —
мартеновский, прокатный, коксовый. И всё это жило полной жизнью, дышало
воздухом, крепко настоянном на сибирском морозе, двигалось ,гудело — давало
металл стране, много металла, столь нужного для мирных строек пятилетки и
обороны. На Западе и на Дальнем Востоке сгущались тучи новой мировой войны.
Бардин хорошо ощущал это нарастающее напряжение. И он с ещё больщей
энергией окунался в работу. Быстрее, лучше развивать металлургию, больше
дать родине металла!
В феврале 1936 года Бардин участвовал в конференции металлургов. На
ней шёл горячий разговор, как улучшить работу домен. Участники конференции
говорили о том, что надо уменьшить количество пыли, добиться более ровного
хода печей.
Бардин и раньше считал, что подготовка сырья в металлургии — одна из
важнейших проблем. А теперь он всё более и более убеждался, что невозможно
успешно развивать производство чёрных металлов без подготовки сырьевых баз
и топлива. Причём особое внимание, считал он, надо обращать на усреднение,
дробление, сортировку и окусковывание железных руд и на обогащение углей
для коксования. Но при этом не забывал и о другом: а как развивается
металлургия за границей, каких рубежей достигла, что ещё можно сделать для
повышения производительности наших заводов?
Деятельному и пытливому специалисту недостаточно напечатанных
монографий и технических журналов — ему необходимо всё увидеть самому,
собственными глазами, пощупать руками. И он просит командировать его в США
для ознакомления с металлургическими заводами.
Пассажирский лайнер “Бенгалия” доставил Ивана Павловича к тому же
берегу, на который он уже высаживался двадцать шесть лет тому назад. Тогда
он был бедный искатель счастья. Теперь сюда приехал крупнейший советский
металлург, действительный член Академии наук СССР. Приехал знакомиться с
передовым технологическим опытом, чтобы лучше осуществить свою заветную
мечту: советские производственные показатели должны стать значительно выше,
чем на заводах Европы и США.
В Буффало Иван Павлович познакомился с только что пущеным непрерывным
тонколистовым станом и прокаткой жести, а также другим интересным заводом,
на котором в доменном процессе применялась тщательная подготовка и
сортировка руд.
Затем он отправился в большую поездку по Штатам. В Чикаго ему удалось
посмотреть завод, на котором он когда-то работал. Внешне предприятие мало
изменилось, но мощность его значительно возросла. Затем как в калейдоскопе
замелькали дорожные впечатления: строительство грандиозной плотины в
Колорадо, Сан-Франциско, Лос-Анжелес, с технологическим институтом
неподалёку. Миннесота, где находилась очень интересная лаборатория по
изучению металлургических процессов и обогащению руд. Снова Чикаго, завод
“Гэри”. А потом — металлургический Питтсбург и юг страны.
После посещения США Бардин встретился с Орджоникидзе, а затем
отправился в Днепропетровск и Днепродзерджинск, где сделал доклады о своих
заграничных впечатлениях. Затем такой же доклад — в Кузнецке и статьи по
этому вопросу. Металлурги страны должны знать всё лучшее из зарубежного
опыта и быстрее внедрять его у себя!
В это время Иван Павлович начинает чувствовать, что рамки главного
инженера Кузнецкого завода становятся ему тесноваты. Его опыт, знания, его
организаторские способности могут принести значительно больше пользы
стране, если будут использованы в более широких масштабах. Но он продолжает
трудиться на Кузнецком заводе, мечтает о его расширении и
совершенствовании.
В 1937 году Бардина назначают главным инженером Главного управления
металлургической промышленности Наркомтяжпрома. Год спустя — председателем
технического совета, а ещё через год утверждается заместителем народного
комиссара чёрной металлургии.
Родина высоко оценила научную и организаторскую деятельность
И.П.Бардина. 26 лет он был депутатом высшего органа государственной власти
— ВЦИК и Верховного Совета СССР. Он был удостоен звания Героя
Социалистического Труда, награждён семью орденами Ленина.
Много лет спустя КМК посетила делегация американских металлургов. "В
беседе со мной, — вспоминал директор КМК ЖеребинБ.Н. — один из членов
делегации Дженкс сказал, что металлурги много сделали для увеличения
производственных мощностей по сравнению с проектными. А другой американец —
Стивенс, говоря об условиях труда на комбинате, заявил: "Хотя я и пытался
найти недостатки, я этого сделать не мог. Я и мои коллеги снимаем шляпы
перед вами."
Такими успехами коллектив КМК во многом обязан И.П.Бардину. Это он в
свое время создал замечательную школу кузнецких металлургов, многие из
которых работали и работают на высоких постах.
Детищем И.П.Бардина стала центральная заводская лаборатория, в
которой он имел свой второй кабинет и проводил в нем еженедельно целый
рабочий день.
Также по инициативе И.П.Бардина на КМК был создан технический музей
комбината. При научно-техническом музее комбината создан мемориальный музей
академика — его домашний кабинет и библиотека, переданные комбинату в дар
его женой Л.В.Бардиной.
Особое значение И.П.Бардин придавал технической библиотеке, созданной
уже в 1933 году.
При посещении КМК он старался как можно больше осмотреть, узнать, что
есть нового, сравнивал увиденное с имевшимся на других заводах и делился
тем, что видел в зарубежной практике. Последний раз это было в конце 1959
года, а 7 января 1960 году его не стало.
Имя И.П.Бардина присвоено одному из центральных проспектов
г.Новокузнецка. На здании заводоуправления КМК установлена мемориальная
доска, напоминающая о его работе в Кузнецке.
В одном из скверов на проспекте Металлургов установлен памятник —
бюст И.П.Бардина. Его имя присвоено научно-технической библиотеке и Дому
Техники комбината.
Вся жизнь академика И.П. Бардина — это благородный патриотический
подвиг, который всегда будет примером для новых поколений российских
металлургов.
Литература.
1) В.Мезенцев ”Бардин”
изд. Молодая гвардия, 1970г.
2) А.С.Федоров “Творци науки о металле”
Москва, изд. Наука, 1980г.
3) “И.П.Бардин в воспоминаниях современников.”
Москва, изд. Наука, 1985г.
4) Г.А.Емельянов “Горячий стаж”
Москва, изд. Советский писатель, 1985г.
5) Г.А.Емельянов, В.Н.Калюбакин
“Запсиб — железная держава”
Кемеровское книжное издательство, 1979г.
6) Гумелёвский. А. “Русские инженеры”
2-е из., изд. Молодая гвардия, 1953г.
7) “И.П.Бардин и развитие металлургии в СССР.”
Москва, изд. Наука, 1976г.
8) “Современные проблемы металлургии”
Москва, изд. АН СССР, 1958г.
Страницы: 1, 2
|
