Сопоставительный филологический анализ оригинала и русскоязычного перевода сонетов А. Мицкевича 
p align="left">Поэту не надо много: чтобы о нём вспомнил кто-нибудь. Память Времени тревожит его. Он не желает смириться с мыслью, что может быть забыт всеми. И решение блестяще подтверждает пафос всех его переживаний: слёзы одинокого путника на его могиле (будущей) - венец всех его мечтаний.Перевод, сделанный В. Левиком, выглядит так: Здесь увядала ты, цветок родной земли! Промчавшись мотыльков чредой золотокрылой, В твой мир года весны и молодости милой, Как тайного червя, о прошлом боль внесли. Дугою к северу миллионы звезд взошли, Кто мог в одну стезю их слить волшебной силой? Не ты ль огнем очей, потушенных могилой, На Польшу яркий путь зажгла в ночной дали? Как ты, о полька, здесь я кончу дни в забвенье, Но, может быть, мой холм найдет безвестный друг, Пришедший навестить твое уединенье, И польской речи я родной услышу звук,И в песне о тебе строкою вдохновеннойПоэт грядущих дней почтит мой прах смиренный.Слово и его смысл в тексте значимы прежде всего для выражения содержания произведения и основных интенций автора, для обеспечения эстетического воздействия. Ю.П. Солодуб выделяет два вида словесного образа. Первый из них опирается на прямые, первичные, ассоциативно-референционные связи слов и сочетаний слов с действительностью. Он вызывает «в сознании читателя конкретные представления о соответствующих реалиях, что в свою очередь помогает воспринимать достаточно сложные отвлеченные понятия, глубинные психологические состояния автора или его героев». Такая образность называется «первичной» [8, с. 23]. Второй вид образов - это тропы: метафоры и метонимии (чредой золотокрылой, молодости милой, тайного червя, волшебной силой, яркий путь, строкою вдохновенной, прах смиренный).Сопоставление текста первой строфы с оригиналом показывает, что здесь нет прямых соответствий к образам rozkosznymi sady, mloda rozo и к сравнению jak zlote motyle. Однако в переводе В. Левика сохраняется смысл, который воплощали эти образные средства. Так, они оба сравнивают героиню с цветком, правда, В. Левик, в отличие от Мицкевича, не говорит, какой именно это цветок: «mloda rozo». Ср.: «цветок родной земли». Теряется представление о красавице польке, но подчеркивается мысль о национальной принадлежности красавицы. Именно это роднит поэта Мицкевича с Марией Потоцкой. Но поэты сожалеют о преждевременной смерти женщины, сохраняя образ увядшего цветка.Во второй строфе переводчик, как и в первой, отходит от буквального смысла оригинала. Он несколько видоизменил метафору А. Мицкевича «gwiazd gromady», Ср.: «мильоны звёзд», ввёл эпитет, которого нет в оригинале: «волшебной силой» и не использовал в своём переводе эпитет автора «jasne slady», заменив его сочетанием «яркий путь».В третьей строфе есть прекрасный эпитет: «w samotnej zalobie». В. Левик и здесь не стремится к дословному переводу. Он отказывается от этого яркого эпитета. Но о вечной памяти говорят и А. Мицкевич, и переводчик: «Tu niech mi garstke ziemi dlon przyjazna rzuci. /Podruzni czesto przy twym rozmawiaja grobie…». Ср.: «…Но, может быть, мой холм найдёт безвестный друг, /Пришедший навестить твоё уединенье…». Хочется отметить, что Левик верно понял основной смысл этих строк Мицкевича.В четвёртом трёхстишье, в отличие от трёх предыдущих строф, перевод более точный. Переводчик сохранил оборот А. Мицкевича «dzwiek mowy rodzinnej». Ср.: «речи… родной… звук». Правда, В. Левик несколько видоизменил оборот «I wieszcz samotna piosenke dumajac o tobie…», Ср.: «…И в песне о тебе строкою вдохновенной /Поэт грядущих дней…». Надо подчеркнуть, что Мицкевич использовал особую номинацию поэта wieszcz, которая переводится как «поэт-пророк». В. Левик ощутил здесь возвышенность стиля и, хотя использовал нейтральное слово поэт, но компенсировал потерю контекстом последней строфы в целом. Он использовал высокую книжно-славянскую лексику: вдохновенной, грядущих, почтит, прах, смиренный.Перевод выдержан полностью в поэтическом стиле, при этом в нём много таких средств выразительности, которых нет у А. Мицкевича. Это перифраза цветок родной земли, сложная метафора огнем очей, потушенным могилой; эпитеты чредой золотокрылой, волшебной силой, безвестный друг, строкою вдохновенной, сравнение как тайного червя.Поэт, как отмечалось, очень широко привлекал возвышенную книжную лексику: увядала, чредой, стезю, забвенье, почтит, смиренный. Эта возвышенность была свойственна русскому романтизму, но образ, созданный Мицкевичем, несколько иной. Нам кажется, что В. Левику не удалось в полной мере представить объективную сторону реальности, он намеренно использует в своём переводе яркие образные средства, которые не свойственны А. Мицкевичу. Может быть, автор оригинального текста вовсе не хотел пользоваться слишком высокими художественными тропами, чтобы не нарушить идею произведения. Ведь он говорит не о графине, а о простой, милой девушке, которая совсем не заслуживает такой печальной судьбы. Смысл произведения у В. Левика сохраняется, образная система переводимого произведения не понесла значимых потерь, но образы автора и героини сонета здесь иные. В подлиннике это живые люди, в переводе же это жизнеподобие стирается за счет избыточной поэтизации.3. Сопоставительный анализ вербального выражения сонета А. Мицкевича «Rezygnacja» и его переводаКогда мы говорим о переводе литературного, а особенно - поэтического текста, то сталкиваемся с проблемой адекватности перевода оригиналу: насколько полно перевод передает смысл, красоту, поэтические особенности, подтекст оригинала? Это во многом зависит от того, какую задачу ставил перед собой переводчик, насколько глубоко он сам понимает произведение, которое переводит. Перевод сонета «Rezygnacja» показывает, что В. Левик умел чувствовать оригинальный текст очень тонко.Сонет «Rezygnacja» входит в цикл «Любовные сонеты. Этот цикл по сюжету разделен на два равных тематических микроцикла. Первые одиннадцать стихотворений образуют микроцикл, повествующий о возвышенных чувствах лирического героя к Лауре. Во временном пространстве эта история соответствует прошлому.Известно, что А. Мицкевич не однажды был увлечен женщинами (Иоанна Залеска, Каролина Собаньска, графиня Гурьева). Однако в любовных сонетах на первый план выдвигается идеальный образ его первой возлюбленной - Марыли Верещако, которую называли «музой Мицкевича» [13]. Эта девушка, ставшая женой другого, осталась для поэта недостижимым идеалом, богиней, новой Лаурой. Адам Мицкевич не случайно называл свою возлюбленную именем, которое прославил Петрарка, потому что вслед за итальянским поэтом он с огромной силой воспел платоническую страсть к женщине.Во втором микроцикле повествуется о герое-поэте, который проживает свою жизнь в кругу светского общества. Сонет «Rezygnacja», вошедший в этот цикл, выполняет функцию пограничную. Он разделяет прошлую жизнь и настоящую, идеальную любовь и салонную. В нем лирический герой, пересмотрев систему ценностей, отрекается от чистой глубокой любви и возвышенных чувств к Лауре; теперь он стоит на пороге новой жизни.В своём сонете А. Мицкевич говорит о невзаимной любви, но любовь для него - это уже счастье и он не требует взаимности от своей возлюбленной.REZYGNACJANieszczesliwy, kto prozno o wzajemnosc wola, Nieszczesliwszy jest, kogo prozne serce nudzi, Lecz ten u mnie ze wszystkich nieszczesliwszy ludzi, Kto nie kocha, ze kochal, zapomniec nie zdola. Widzac jaskrawe oczy i bezwstydne czola, Pamiatkami zatruwa rozkosz, co go ludzi; A jesli wdziek i cnota czucie w nim obudzi, Nie smie z przekwitlym sercem isc do stop aniola. Albo drugimi gardzi, albo siebie wini, Minie ziemianke, z drogi ustapi bogini, A na obiedwie patrzac zegna sie z nadzieja. I serce ma podobne do dawnej swiatyni, Spustoszalej niepogod i czasow koleja, Gdzie bostwo nie chce mieszkac, a ludzie nie smieja. Приведем буквальный перевод-подстрочник названного сонета. ОТРЕЧЕНИЕ Несчастен тот, кто зря о взаимности просит, Еще более несчастен тот, кого пустое сердце печалит. Но тот из всех людей самый несчастный, Кто не любит, потому что любил и не смог забыть. Видя яркие глаза и бесстыдные лбы, Воспоминаниями отравляет роскошь, которая его обманывает; А если прелесть и добродетель чувства в нём разбудит, Не смеет с отцветшим сердцем идти к ногам ангела. Или других презирает, или себя винит, Обойдёт земную женщину, дорогу уступит богине И, на обеих глядя, прощается с надеждой. И сердце у него похоже на старинный храм, Опустошенный чередой непогод и времен, Где божество не хочет жить, а люди не смеют. В этом сонете А. Мицкевич раскрывает душевную драму героя, используя общеупотребительные глаголы, имеющие яркую экспрессивную окраску: wola, nudzi, zatruwa, ludzi, obudzi, nie smie, gardzi, zegna sie. Необычайно выразительны яркие поэтические метафоры и эпитеты (prozne serce, przekwitle serce, swiatyni spustoszalej) и перифразы (isc do st? p aniola, b? stwo nie chce mieszkac, niepog? d i czas? w koleja, jaskrawe oczy i bezwstydne czola) По словам А. Мицкевича, несчастный тот, кто зовёт взаимность: «Nieszczesliwy, kto prozno o wzajemnosc wola…» Но ещё страшнее, по мнению автора, когда не любишь или не можешь забыть свою любовь: страдание и мучения от неё: «Lecz ten… nieszczesliwszy…, kto nie kocha, ze kochal, zapomniec nie zdola». Во втором катрене А. Мицкевич говорит о том, что, увлёкшись кем-то, он как бы предаёт свою возлюбленную, воспоминания о чувствах к ней начинают причинять ему боль: «Pamiatkami zatruwa rozkosz, co go ludzi…», а с помощью метафоры «przekwitle serce» он показывает, что новые чувства уже не будут такими ангельски чистыми и возвышенными: «Nie smie z przekwitlym sercem isc do st? p aniola». И, осознав всё это, поэт сравнивает своё сердце со старинным заброшенным храмом: «I serce ma podobne do dawnej swiatyni…», в котором замерла жизнь: «Gdzie b? stwo nie chce mieszkac…». Под «b? stwem» он понимает что-то неземное и величественное. Перевод В. Левика тоже носит название, созвучное оригиналу, хотя его следовало бы назвать «Отречение». РЕЗИНЬЯЦИЯНесчастен, кто, любя, взаимности лишен, Несчастней те, чью грудь опустошенность гложет, Но всех несчастней тот, кто полюбить не может И в памяти хранит любви минувшей сон. О прошлом он грустит в кругу бесстыдных жен, И если чистая краса его встревожит, Он чувства мертвые у милых ног не сложит, К одеждам ангела припасть не смеет он. Надежде и любви равно далекий ныне, От смертной он бежит, не подойдет к богине, Как будто сам себе он приговор изрек. И сердце у него - как древний храм в пустыне, Где все разрушил дней неисчислимых бег, Где жить не хочет бог, не смеет человек. Уже в первой строке первого катрена у В. Левика можно увидеть слова с иным смыслом, чем у А. Мицкевича: «o wzajemnosc wola» у переводчика как «взаимности лишён». Далее видно, что метафорический эпитет «prozne serce» В. Левик переводит просто словом «грудь», но добавляет более ёмкий, содержательный, яркий и насыщенный оборот «опустошённость гложет». У переводчика нет образа «przekwitle serce», но здесь он использует другой образ: «nie smie z przekwitlym sercem isc do st? p aniola…», Ср.: «он чувства мёртвые у милых ног не сложит, к одеждам ангела припасть не смеет он…». Но смысл катрена, как мне кажется, переводчик сохранил. От оригинала В. Левик ушёл и в первых трёх строках второй строфы: мы видим совсем другие эпитеты и метафоры: «Widzac jaskrawe oczy i bezwstydne czola, /Pamiatkami zatruwa rozkosz, co go ludzi; /A jesli wdziek i cnota czucie w nim obudzi…» Ср.: «О прошлом он грустит в кругу бесстыдных жён, /И если чистая краса его встревожит, /Он чувства мёртвые у милых ног не сложит…». Четвёртая строка у переводчика почти не отличается от оригинала: «Nie smie z przekwitlym sercem isc do st? p aniola…». Ср.: «К одеждам ангела припасть не смеет он…». Но этот неточный перевод не мешает увидеть, что смысл катрена здесь так же сохраняется. Удалось переводчику передать и внутреннюю борьбу лирического героя, который постоянно находится перед выбором: он сохранил и даже порой подчеркнул антонимические построения в тексте: полюбить не может - хранит любви минувшей сон; бесстыдные жены - чистая краса; чувства мертвые - милые ноги; смертная - богиня; жить не хочет бог, не смеет человек В третьей строфе смысл сохранен, хотя буквального соответствия тоже нет: «z drogi ustapi bogini» - «не подойдёт к богине». Перевод последнего катрена вполне адекватен. Переводчик не только сохранил центральный, ключевой образ-сравнение сердца с опустевшим храмом: «I serce ma podobne do dawnej swiatyni,…» Ср.: «И сердце у него, как древний храм в пустыне…», но и точно передал содержательное образное его определение: Spustoszalej niepog? d i czas? w koleja - Где все разрушил дней неисчислимых бег. В результате возникает емкий, точный метафорический образ сердца разочарованного героя, которое уподобляется святилищу, Gdzie b? stwo nie chce mieszkac, a ludzie nie smieja - /Где жить не хочет бог, не смеет человек. На мой взгляд, переводчику не удалось в полной мере передать поэтическую индивидуальность и выразительность выдающегося художника слова, своеобразие польского языка и стиля стиха автора. Однако образное словоупотребление А. Мицкевича в переводе В. Левика передано достаточно полно. Переводчик стремился точно выразить поэтические идеи этого сонета и сохранить яркие языковые средства, и ему это удалось. Он пытался передать и некоторые особенности авторского стиля: эмоциональность, образность, языковые средства художественной выразительности, но это получилось у него не везде. Заключение Сопоставительный анализ поэтических произведений Мицкевича и их переводов подтверждает, что поэтическая речь во многом затрудняет работу переводчика. Образы, их структура и взаимодействие в поэзии несут большую долю информации поэтического текста. Поэтому изменение образного строя текста может приводить (как видим мы это в переводах В. Левика) к изменению информационного содержания текста. Познакомившись с сонетами А. Мицкевича, можно увидеть, что внутренний мир лирического героя раскрывается не столько через поступки и события, сколько через конкретное душевное состояние, переживание отдельной жизненной ситуации в данный момент. Каждый сонет - единичное и конкретное проявление его индивидуальности. В образе лирического героя воплощается художественное представление о желаемом или должном, обладающее максимальной полнотой обобщения. Языковые средства выражения внутренней жизни героя - это образные средства, и В. Левик постарался их сохранить или найти адекватные соответствия. В текстах В. Левика мы видим адекватный перевод стихотворений, то есть он переводит не каждую смысловую единицу по отдельности, а значение перевода в целом, сохраняя, как правило, красоту оригинала и тот эффект, которого хотел достичь автор. Однако если коммуникативное намерение автора оригинальных текстов переводчик неизменно передает правильно, то сохранить все элементы образного ряда ему удавалось не всегда. Переводы, представленные нами, сохраняют мысль, но дух и настроение иногда искажаются, вследствие того, что язык русской поэзии не может передать нужную тональность польской речи. Следовательно, какими бы хорошими ни были переводы В. Левика, следует помнить, что, к сожалению, ни один перевод никогда не передаст всей полноты оригинала. Литература 1. Википедия - свободная энциклопедия: http://ru.wikipedia.org/wiki/Мицкевич 2. Заболоцкий, Н. Заметки переводчика. - Л.: «Наука», 1970. - 298 с. 3. Кивака, Е.Г. Лирический герой «Крымских сонетов» Адама Мицкевича / Е.Г. Кивака // Вечные проблемы и образы в творчестве А. Мицкевича: Сборник материалов Международной научно-теоретической конференции «Личность и творчество А. Мицкевича в контексте мировой литературы» - Брест: БрГУ, 1998. - С. 92-98. 4. Королевич, С.А. Образное слово в сонетах Адама Мицкевича и их переводах на русский язык /С.А. Королевич. // Вечные проблемы и образы в творчестве А. Мицкевича: Сборник материалов Международной научно-теоретической конференции «Личность и творчество А. Мицкевича в контексте мировой литературы» - Брест: БрГУ, 1998. - С. 229-236. 5. Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя. / Б.А. Ларин. - Л.: Издательство ЛГУ, 1974. - 285 с. 6. Мицкевич, А. Сонеты. - Л.: «Наука», 1976. - 600 с. 7. Мицкевич, А. Стихотворения. Поэмы. / А. Мицкевич. - М.: Художественная литература, 1968 - 744 с. 8. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. - М.: «Азбуковник», 1999 9. Рыльский, М.Ф. Поэзия А. Мицкевича /М.Ф. Рыльский. - М.: Академия, 1956. 10. Солодуб Ю.П., Теория и практика художественного перевода: Уч. пособие для студентов лингвистических факультетов высших учебных заведений /Ю.П. Солодуб. - М.: Издательский центр «Академия», 2005 - 304 с. 11. Фёдоров, А. Очерки общей и сопоставительной стилистики / А.В. Фёдоров. - М.: Высшая школа, 1971 - 195 с. 12. Филина, М. Первое обращение к сонетам Адама Мицкевича в Грузии // Научная сессия, посвящённая 200-летию со дня рождения Адама Мицкевича. - Тбилиси, Издательство ТГУ, 1998. 13. Цвирко, К. Муза Адама Мицкевича / К. Цвирко. - М.: Академия, 2003 14. Яструн, М. Мицкевич. / М. Яструн. - М.: Мол. гвардия, 1963. - (Жизнь замечат. людей. Сер. биогр.) 15. A. Witkowska, Mickiewicz. Slowo i czyn, Warszawa 1983. 16. Cz. Zgorzelski, O sztuce poetyckiej Mickiewicza. Proby zblizen i uogolnien, Warszawa 1977. 17. W. Borowy, O poezji Mickiewicza. Przedmowe napisal K. Gorski, T. I-II, Lublin 1958. 18. Wielki slownik polsko-rosyjski, pod red. Jana Wawrzynczykiego, Wydawnictwo Naukowe PWN SA, Warszawa 2004.
Страницы: 1, 2, 3
|
|
