Языческая мифология
греческой Гекате — хтоническим божеством, т. е. божеством, связанным с
землей. Сама Геката, по мнению А. А. Тахо-Годи, была близка Деметре —
жизненной силе земли1. Польский хронист XV в. Я. Длугош отождествляет
Маржану с римской Церерой — хтонической богиней производительных сил земли,
произрастания и созревания злаков, а также богиней подземного мира,
посылающей на людей безумие. Быть может, у славянской Морены таким же
образом сочетались функции смертоносности и плодородия.
Среди этнографов существует мнение, что соломенное чучело Морены
символизирует зиму, зимнее омертвение природы, а его ритуальное сожжение
означает воскресение вегетативных сил. С этим мнением можно было бы
согласиться, если бы Морена участвовала только в ранневесенних празднествах
проводов зимы, объяснить же участие символа зимы в обрядах начала лета
представляется весьма затруднительным.
Итак, Мара (Морена) — соломенная кукла, которую торжественно уничтожают во
время веселых весенних праздников, посвященных вегетативным силам природы.
Но в имени этой куклы слышны отзвуки первобытного ужаса, кошмара,
связанного со смертью и мертвецами.
В многих современных исследованиях и сводках по мифологии древних
славянских верований не упоминается такое божество, как Чур. Сведения о нем
отсутствуют в вышедших недавно энциклопедических изданиях-” Мифы народов
мира" и "Мифологический словарь".
народов мира» и «Мифологический словарь». Однако в прошлом многие
фольклористы и этнографы были убеждены в существовании у славян древнего
божества Чур. При этом ссылались на «волшебное» слово чур (Чур меня!),
наречие чересчур и существительное пращур.
В 1782 г. М. Чулков писал: «Славяне признавали сего бога хранителем межей,
полей и пашен, и оный больше всех прочих богов имел власти над чертями».
Подобные сведения о Чуре содержатся в трудах А. Кайсарова и Г. Глинки,
созданных в начале XIX в. Г. Глинка писал: «Его просили о сохранении межей
на полях... Слово «чур» и нынче употребляется, означая воспрещение какого-
либо действия. Сие слово у колдунов таинственное, коим они призванного
черта опять прогоняют».
Сходные воззрения на древнее божество высказывали мифолог А. Н. Афанасьев,
историки С. М. Соловьев и В. О. Ключевский, этнограф С. В. Максимов в книге
«Крылатые слова» и др.
Некоторые сближают чура с домовым, богом-хранителем домашнего очага. А. Н.
Афанасьев писал: «Чур — это одно из древнейших названий, какое давалось
домовому пенату, т. е. пылающему на очаге огню, охранителю родового
состояния». Дух умерших предков хранил живых от бед и несчастий, а дух
старшего в роду, основателя рода, строителя дома, усадьбы, и был домовым.
Об этом пишет и Б. А. Рыбаков: «Чур или щур — 'предок, дед («пращур»), т.
е. тот же домовой». Описывая фигурки, найденные в раскопках древнего
Новгорода, Б. А. Рыбаков считает, что это изображения Чура, домового.
Нередко встречается сочетание «чурка бесчувственная». Автор предполагает,
что тысячу лет назад слово «чурка» означало деревянное изображение Чура,
Пращура и лишь со временем приобрело (как и многое языческое) свой
пренебрежительный оттенок.
Вообще сведения о Чуре практически отсутствуют.
Итак, трудно ответить на вопрос, существовало ли у славян в древности
божество Чур, но можно сказать, что речевые формулы и действия, связанные
со словом чур, занимали важное место в древних языческих верованиях наших
предков.
Низшая мифология славян
Персонажами низшей мифологии являются различные духи природы
(домовые, полевые, водяные, лесные и т. д.), не имеющие божественного
статуса. Верования наших предков в повсеместную населенность природы
разными духами приводили к тому, что в повседневной жизни человек зависел
от них больше, чем от богов высшей мифологии. Связь персонажей низшей
мифологии с бытовой магией способствовала сохранению представлений о них,
после принятия христианства перешедших в разряд суеверий. Кроме того, они
стали главными персонажами многих сказок и быличек, составив бесчисленный
сонм «нечистой силы».
Навьи и упыри
Навьи (от древнерусского навьи-воплощение Смерти) — враждебные духи
умерших, первоначально чужеплеменников, чужаков, умерших не в своем роду-
племени, позднее — души иноверцев. Зловредность навий была универсальна:
они вызывали различные болезни людей и скота, их смерть, а также стихийные
бедствия.Верный способ уберечься от навий — не выходить из дома. Дом был
защищен от злых духов магической символикой. Различные заговоренные
предметы, изображения коней и петухов, солярные и громовые знаки отгоняли
навий от жилища. Оставаясь вне пределов дома, наши предки, чтобы защитить
себя от воздействия злых навий, носили разные обереги, пользовались
заговорами, а свою одежду в тех местах, где навьи могли проникнуть к телу
(ворот, застежка, обшлага рукавов, подол), украшали вышивкой, состоящей из
охранительных магических знаков. Имелся еще один способ не подвергаться
воздействию авий — задобрить их. Для этого навий приглашали помыться в
бане.
В Радзивиловской летописи на миниатюре, иллюстрирующей нашествие навий на
Полоцк, они изображены в виде человекообразных существ, покрытых шерстью, и
хвостатых. По украинским поверьям, навьи (навки, мавки) имеют спереди
человеческое тело, но со спины у них видны все внутренности. В мавок
превращаются умершие до крещения дети. Очень часто в восточнославянском
фольклоре навьи отождествляются с упырями, тоже злыми, вредоносными духами.
Однако, по мнению ученых, такое отождествление произошло в более позднее
время в силу функционального сходства навий и упырей, представления же об
упырях более архаичны. В «Слове об идолах» говорится, что славяне, еще не
зная богов, почитали духов: упырей и берегинь. «Словене начали трапезу
ставити Роду и рожаницам переже Перуна бога ихъ. А преже того клали требы
упиремь и берегынямъ». Берегини — добрые духи, оберегающие людей. Обращает
внимание то, что берегини — духи женского рода. Ученые относят почитание
берегинь к материнско-родовому культу святынь и покровителей, т. е. к эпохе
матриархата.
В противопоставлении упырей и берегинь отразился дуализм мировосприятия
древнего человека. Представители структуралистского направления в мифологии
видят здесь бинарную оппозицию добро-зло: берегини — упыри. Первобытный
человек делил мир по принципу отношения этого мира к нему самому: плохое
(злое) составляло одну сторону мира, сферу чужого, а хорошее (доброе) —
другую, сферу своего. Бинарная оппозиция свой — чужой отчетливее всего
проявляется в возникшем позднее, на этапе патриархата культе предков,
которые противопоставлялись злым духам чужих мертвецов — навий.
В представлении славян упыри — злые духи (позднее «живые мертвецы»), пьющие
кровь у людей и животных. Этимология слова упырь (древнерусск. пирь, болг.
въпиръ, вампир, в других славянских языках формы слова равны русскому или
болгарскому) не ясна. Некоторые ученые (Соболевский, Вайан и др.) связывают
это слово с парить, перо.
Позднее упырь (вампир) стал пониматься как особого рода мертвец, оживающий
по ночам и убивающий людей или животных (или сосущий у них кровь). Жертва
упыря может тоже стать упырем. Но обычно упырями становятся «заложные
покойники» — люди, умершие неестественной смертью:
от насилия, в молодом возрасте («раньше срока»), самоубийцы, «опойцы», а
также связанные с нечистой силой колдуны, которые при жизни могли быть
оборотнями-волкодлаками (отсюда неправомерное отождествление в
художественной литературе вампиров-упырей и вурдалаков-волкодлаков), люди,
родившиеся от нечистой силы, покойники, через гроб которых перепрыгнула
черная кошка. Такие мертвецы не погребались на кладбище и в ряде мест
вообще не предавались земле. Считалось, что мать-сыра земля не принимает
нечистое тело, а возвращает его к живым людям, сколько бы раз его ни
хоронили. При этом труп нисколько не подвергается тлению, и благодаря этому
упырь, выходящий по ночам из могилы, внешне трудно отличим от живого
человека. Для предотвращения появления «живых мертвецов» таких покойников
не закапывали в землю, а оставляли где-нибудь в пустынном месте,
заложенными сучьями (отсюда их название — заложные, т. е. заложенные
покойники). Но иногда и таким образом похороненные мертвецы становились
«живыми мертвыми» и вредили окружающим. Чтобы «упокоить» упыря, следовало
пронзить его осиновым колом. Об этом обычае писал великий книжник XVI в.
Максим Грек: «Телеса утопленных или убиенных и поверженных не сподобляюще я
погребанию, но на поле извлекоше их, отыняем колием».
Легенды и сказки об упырях-вампирах существуют у всех славянских народов.
От славян рассказы о вампирах распространились по всей Европе и вошли в
художественную литературу. Самым известным из образов вампиров в
художественной литературе является, пожалуй, граф Дракула, герой
одноименного романа Б. Стоукера. Роман был написан на рубеже XIX—XX вв. и
запечатлен во множестве кинематографических версий. Прототипом этого героя
послужил валашский (румынский)
князь Влад IV, прозванный за свою жестокость у себя на родине Цепешем
(прокалывателем, сажателем на кол), а в венгерских и немецких землях —
Дракулой (драконом). Необычайная жестокость, мстительность и коварство
Влада Цепеша послужили основой для сказаний о его «неугомонности» и после
смерти. Рассказы о Дракуле быстро разошлись по средневековой Европе, были
они известны и на Руси («Повесть о Дракуле», 1486 г.).
Берегини и вилы- русалки
Почитание берегинь уходит своими корнями в матриархально-родовой культ
духов-покровителей. Связь слова берегиня с глаголами «беречь», «оберегать»
очевидна. Берегини — духи, оберегающие людей от злых сил, противостоящие
злокозненным упырям. Но некоторые ученые отмечают связь имени «берегиня» и
со словом «берег». Так, Б. А. Рыбаков соотносит слова «берегиня»,
«оберегать», «берег» следующим образом: «Для первобытного рыболова эпохи
мезолита и неолита было совершенно естественно соединить понятие о береге,
о твердой надежной земле с понятием оберегания, охраны от нежелательного. В
современных русских диалектах слово «берегиня» уцелело только на Севере,
где дольше всего сохранялся охотничье-рыболовческий быт». Тем не менее
следует осторожнее подходить к установлению этимологической связи между
берегинями, оберегали -ем и берегом. Несомненна исконная связь между
первыми двумя именами, но возведение этимологии слова «берег» к глаголу
«беречь» многим лингвистам кажется малоубедительным. Скорее всего, в
дуалистическом мировоззрении древних людей берегини обладали свойством
вездесущности, а не ограничивались лишь водной стихией. Ограничение
(локализация) происходит позже, когда с развитием мифологического
миропонимания природные объекты и явления персонифицируются в образах духов
или божеств. Письменные источники, упоминающие берегинь, как раз и
фиксируют такую локализацию.
Например, на отношение берегинь к водоемам или к их прибрежной зоне
указывает контекст одного из фрагментов «Слова некоего христолюбца»: «А
друзии к кладязям приходяще моляться и в воду мечють велеару жертву
приносяще. А друзии огневи и камению и рекам и источником и берегыням». «А
другие молятся, приходя к колодцам, и бросают что-либо в воду, принося
жертву Велеару (библейскому божеству лжи и разрушения. А другие — огню и
камням, и рекам, и источникам, и берегиням»). Связь берегинь с водой
объясняется просто:
вода — непременное условие жизни, плодородия, а следовательно, добра. Кроме
того, древние славяне-земледельцы понимали берегинь как подательниц
живительной влаги рек и источников, дождя. А множественность берегинь
указывает на архаичность представлений о них.
Некоторые исследователи считают, что со временем функции берегинь перешли
на вил-русалок. Вилы в славянском фольклоре — женские божества низшего
порядка, покровительницы влаги, обеспечивающей жизнь. Как мифические
существа-подательницы жизни вилы часто упоминаются вместе с рожаницами,
главным образом, с Мокошью: «... и ньюя по украинам их молятся проклятому
богу их Перуну, Хорсу и Мокоши и вилам», — писал автор «Слова об идолах». В
«Слове некоего христолюбца» указывается и точное число вил: «Христь-янин не
мога терпети христьян двоеверно живущих, верующе в Перуна и Хорса, и в
Мокошь, ив Сима и в Рьгла, и в вилы, их же числом 30 сестрениць. Глаголють
бо невегласии: «То все мнять богыня-ми» и тако покладывають им требы и кур
им режють».«Христианин не мог терпеть христиан, двоеверно живущих, верующих
в Перуна и Хорса, в Мокошь, и в Симаргла, ив вил, числом 30 сестриц. Потому
что говорят невежды: «Их все богинями считают», — и совершают им требы и
кур им режут». В данном фрагменте зафиксирован и обряд жертвоприношений
вилам («кур им режут»), сохранявшийся несколько столетий после крещения
Руси.
Болгарский фольклор сохранил описание вил (самовил) как добродетельных
богинь влаги. «Русалки (вилы) суть женские существа — очень красивые
девушки с длинными косами и крыльями. Они живут на краю света, а к нам
прибывают лишь однажды в году и в нужное время орошают дождем хлебородные
нивы. Они выливают росу из рогов, и хлеба начинают колоситься. От русалок
зависит плодородие нив». Сербский фольклор изображает русалок в виде
молодых красавиц с длинными волосами, спускающимися по спине и груди. Одеты
они в белые платья длиною до пят. По некоторым поверьям, эти длинные
одеяния скрывают козьи, лошадиные, или ослиные ноги вил. Обычно вилы
доброжелательны к людям, они за
щищают обиженных и сирот. Если же вил разозлить, то они могут убить одним
взглядом. Вилы имеют крылья и летают, как птицы.
Вилы-русалки представлялись существами доброносными, они были связаны с
культом плодородия, олицетворяя одно из непременных условий такового, —
влагу.
В старину существовали особые празднества, посвященные вилам-русалкам —
русалии. Они были тесно связаны с молениями о дожде и приходились в
основном на середину весны — начало лета. Кульминацией русалий являлась
русальная неделя — период от Семика до Петрова дня.
.Русалка — это существо, которое чествуют в праздник русалий. Данная точка
зрения в настоящее время является доминирующей среди исследователей
славянского язычества. Ко всему этому весьма уместно прибавить, что rosalia
— праздник роз еще у римлян-язычников был тесно связан с культом умерших
предков.
В более же позднее, время под влиянием христианства мифический образ
русалок у восточных славян трансформировался и перешел в разряд нечистой
силы. В таком виде, в виде демонических существ, русалки описаны
этнографами ХIХ начала XX в. Согласно народным поверьям русалками
становятся все младенцы женского пола, родившиеся мертвыми или умершие без
крещения, а также взрослые утопленницы. В этих поверьях прослеживается все
тот же культ заложных покойников, который мы отмечали, говоря об упырях и
навьях. Русалки имеют внешность красивых девушек, по одним представлениям
они обладают вечной юностью, по другим — русалки смертны: в облике русалок
покойницы «доживают свой земной срок», а потом наступает их естественный
конец. Русалки имеют тот же характер, привычки и вкусы, какие были у
покойниц. Наиболее активны те из них, кто умер неудовлетворенной, с каким-
нибудь страстным желанием, или же те, кто при жизни обладал беспокойным
характером. Украинцы к русалкам относят и мавок (навок).
Русалки живут в хрустальных дворцах на дне рек. В русальную неделю они
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
|