Языческая мифология

Имя выражает какую-либо функцию мифологического персонажа. Имя Род

указывает на генетивную (родительную) функцию данного божества. Под этим

именем верховное божество, бог-отец, было известно некоторой части

славянских племен, остальные же почитали данного бога под другими именами.

Однако возможен и иной ход рассуждений. Род в известных нам документах

постоянно упоминается вместе с двумя рожаницами — женскими божествами

плодородия, родительницами жизни. Культ рожаниц восходит к эпохе

матриархата.

Во времена матриархата лидирующее место занимали женские божества

плодородия или, как их называли славяне, рожаницы. При переходе к

патриархату они уступили место мужским божествам плодородия, одним из

которых был Род. Род — божество плодородия, родящей силы. Его основная

функция — рождение новой жизни. Само его имя, входящее в группу

однокоренных слов, таких как: род, родня, родичи, народ, родина, родить,

природа, урожай и др., указывает на принадлежность Рода кругу генетивных

божеств. Одной из функций Рода, как генетивно-го божества, была функция

мужского родительного начала в воспроизводстве родо-пле-менной общины.

Поэтому можно говорить о Роде и как о совокупности мужских членов племени,

и как о персонификации совокупности предков семьи, и даже как о божестве

мужской судьбы.

Но ограничивать сферу деятельности Рода только рамками племени будет тоже

неверным. неверным. Этот бог — родитель всего живого. Он вполне мог быть

небесным божеством, оплодотворяющим землю, ведь в мифологических системах

различных народов мужское начало связано с небом (отец-небо, мать-сыра-

земля). Как

божество плодородия Род был особо почитаем нашими предками. То

обстоятельство, что на определенном этапе культ Рода вытесняется культом

Перуна, определяется изменением социальных отношений у восточных славян, а

именно становлением государственности.

Очень важно отметить, что культ Рода не заместился культом какого-нибудь

христианского святого, как в случае с Перуном (Илья) и некоторыми другими

богами. В данном случае не произошло синкретизации языческих и христианских

верований. Культ Рода и рожаниц остался чисто языческим и потому всячески

преследуемым христианской церковью. Эта ситуация объясняется тем, что Род и

рожаницы — божества размножения, плодовитости; они никак не соответствуют

аскетичному духу христианства.

ЯРИЛО-БОГ ВЕСЕННЕГО ПЛОДОРОДИЯ

Ярило (Ярила) — божество весеннего плодородия, он близок к античным культам

умирающего и возрождающегося бога плодородия вроде Диониса. Ярило

олицетворяет собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки природу. У одних

славянских племен день Ярилы отмечался в начале весны, у других — в конце

весны—начале лета. Славяне представляли его в виде молодого красивого

юноши, ездившего по полям и селениям на белом коне в белой мантии.

Считалось, что там, где Ярило проедет на своем коне, вырастет богатый

урожай. В.Даль описывал празднование Яри-лы в Белоруссии: он молодой, на

белом коне, в белой одежде и босой; в правой — человечья голова, в левой —

горсть ржаных колосьев. Так праздновали этот день, встречая весну первой

сошкой, 27 апреля. Девушки ходили хороводом, нарядив одну Ярилою, и пели.

Ярила ходит по нивам, растит рожь, приносит новорожденных. Если праздник

отмечался в конце весны, то Ярило изображался дряхым стариком,

символизировавшим собой составившуюся уходящую весну.

Некоторые из исследователей отрицали существование такого божества, как

Ярило, они считали, что у наших предков были обряды, в которых участвовал

такой персонаж, как Ярило. Вообще, в мифологии одним из наиболее сложных и

дискуссионных является вопрос о соотношении мифа и обряда. Известно, что

многие мифы служат как бы разъяснением определенных обрядов. Возникает

вопрос: создавался ли обряд на основе мифа или миф сочинялся в обоснование

обряда? В одних случаях, безусловно, первичным является обряд, в других

случаях культовые ритуалы складывались на основе мифа. Что же касается

Ярилы, то данные этнографии и топонимики свидетельствуют, скорее, в пользу

существования мифов о Яриле как божестве плодородия у славян.

С принятием христианства это божество сблизилось с культом Георгия-Юрия. Но

еще в XIX в. в русской деревне сохранялись остатки ярилиных праздников.

Женские божества плодордия Лада и Леля (Лель)

Имена Лады и Лели, божеств, связанных с плодородием, встречаются в

различных письменных памятниках старины и хорошо известны в славянском

фольклоре.Лада почиталась в качестве покровительницы браков. Именно как

богиню любви и красоты, изображавшуюся в виде молодой прекрасной женщины с

золотоцветными волосами в розовом венке, рассматривали Ладу авторы самых

ранних работ по языческой мифологии славян. Однако прежде всего Лада

являлась рожаницей. Она, как и Ярило, олицетворяла весенние вегетативные

силы. Ладу и Ярилу можно считать двумя ипостасями весенних растительных

сил: женской и мужской. Песни в честь Лады исполнялись в основном весной и

в начале лета. Первые песни с обращением к Ладе пелись в начале марта в

ходе обряда «закликания весны». Именно у Лады испрашивали, разрешения

закликать (т. е. приглашать) весну.

В более поздние сроки к Ладе обращаются с молениями о дожде, с просьбами о

сохранении, защите первых всходов, молодых колосьев.

Очень много песен, посвященных Ладе, исполнялось в «зеленые святки» —

праздник молодой зелени, молодой растительности (25 мая — 25 июня по

старому стилю). После купальских празднеств песни в честь Лады умолкают до

следующей весны, исключая новогодние девичьи гадания о замужестве и

некоторые моменты свадебных обрядов, где без богини брака Лады невозможно

было обойтись.

Таким образом. Лада играла в славянской мифологии немаловажную роль. Б. А.

Рыбаков считает, что богиня-рожаница Лада изображена на одной из граней

Збручского идола: божество с кольцом в руке и есть Лада — богиня брака,

семейной жизни, покровительница девушек и женщин". Известно также святилище

Лады на Лысой горе недалеко от польского города Кельце. Согласно легенде на

этой горе был построен храм трех идолов: Лады, Боды и Лели. Каждый год в

первый день мая им приносили обильные жертвы.

Лель по сравнению с Ладой занимала более скромное место в языческой

мифологии славян. Часто Лель рассматривают как божество мужского рода. А.

Кайсаров: «Лелио был, как его описывают, маленький бог любви». Г. Глинка:

«Божок пламенный, рассыпающий или мечущий из руки искры. Сила его состояла

в воспламенении любви. Он есть сын красоты Лады. Изображался он в виде

златовласого, как и мать его, пламенного, крылатого младенца...».Тем не

менее этнографические данные дают нам основания считать Лель божеством

женского рода.

Так, в прошлом веке этнографы зафиксировали у белорусов и украинцев

праздник под названием Ляльник, который проводился 25 апреля по старому

стилю. В этот праздник девушки выбирали из своего круга самую красивую на

роль Ляли.

Песни с припевом «0-эв-Леля!», «Лелемье» наиболее часто исполнялись в

русальную неделю, посвященную благодарению духов растительности. Таким

образом, можно рассматривать Лелю как богиню молодой зелени. Превращение

женских божеств в мужские в ходе эволюции мифологических систем случалось

часто, а вот переход божества из разряда мужских в женские — явление весьма

необычное. Поэтому все-таки вернее будет полагать, что изначально Лель

(Леля) была женским божеством., дочерью Лады, олицетворением весны,

весенних растительных сил, молодых всходов, а позднее и молодости вообще.

Как покровительница юности, покровительница девушек, она была включена в

любовную обрядность и являлась, наряду с Ладой, частым персонажем свадебных

песен.

Итак, Лада и Леля в славянской мифологии изначально выступали как богини

плодородия, вегетативных сил, причем между ними существовала мифическая

родственная связь: Леля — дочь Лады. На более позднем этапе развития

мифологических представлений наших предков Лада и Лель, богини-

покровительницы размножения, стали основными персонажами любовно-свадебных

обрядов.

Мокошь - женское божество

Мокошь (встречаются также наименования Мокъшь, Мокоша, Макошь, Макешь,

Мокуша, Макуша) — единственное женское божество древнерусского пантеона,

чей идол стоял на вершине холма рядом с кумирами Перуна, Хорса, Дажьбо-га,

Стрибога, Симаргала.

Характер и функции этой богини выяснены не до конца. В свое время А. С.

Фаминцын уклонился от пояснений и не включил Мокошь в общий перечень

славянских божеств. Е. В. Аничков писал о «гадательном характере» богини.

Н. М. Гальковский полагал, что Мокошь — нечто вроде русалки, «дух умершего,

скорее обитавший в воде, чем на суше; впрочем он оговорился, что «после

всех толкований слово Мокошь остается темным и необъяснимым». Некоторые

авторы видят в ней богиню воды, дождя, непогоды, грозы, т. е. связывают ее

с божествами плодородия, космическими богами, указывая на обычай чехов

молиться и приносить жертву Мокоши во время засухи. Автор привел это

интересное свидетельство без ссылки на его источник. Чех Л. Нидерле указал

только некоторые топонимические признаки Макоши в Польше, объясняя их

влиянием Руси и добавляя, что «нигде более она не известна».

Другие исследователи, изучавшие обычаи восточных славян, предполагают связь

Мокоши с прядением и ткачеством. Мокошь считают покровительницей женщин и

женского рукоделия. Следы этого древнего языческого культа еще в середине

XIX в. сохранялись в глухих углах Олонецкого края, на Украине. Мокошь

представляют в виде женщины с большой головой и длинными руками. Она прядет

по ночам в избе, поэтому поверья запрещают оставлять кудель, а «то Мокоша

опрядет». Мокошь невидима, но ее присутствие можно обнаружить по урчанию

веретена.

В XIV—XVI вв. в позднейших копиях древних поучений Мокошь продолжает

упоминаться, но культ ее уже сильно снижен. Этнографические данные,

собранные на русском Севере, рисуют нам Мокошь невидимой пряхой,

вмешивающейся в женские работы, тайком стригущей овец, запрещающей прядение

в праздничные дни.

Что же касается происхождения имени Мокоши, то наиболее убедительным

является толкование его как производного от слов мокнуть, мокрый (см.

Этимологический словарь славянских языков). Вместе с тем возможна и связь с

корнем mokos — «прядение».

Непосредственным продолжением образа Мокоши после принятия христианства

стала Параскева Пятница. Параскева — по церковному преданию благочестивая

девушка, казненная за верность Христу язычниками в Ш в., — причислена к

лику святых.

Женская богиня, покровительница женского ремесла, охранительница дома и

семейного благополучия, покровительница полей и скота, видоизмененное

почитание которой очень долго сохранялось и в христианской Руси, Мокошь

закономерно была включена в состав главных божеств пантеона Х в.

Купала

В восточнославянской мифологии Купала — главный персонаж праздника летнего

солнцестояния, плодотворящее божество неба. Праздник в честь Купалы

отмечался 24 июня по старому стилю, в день, когда солнце поворачивалось «на

зиму», т. е. начинали уменьшаться дни и увеличиваться ночи. По

христианскому календарю этот день посвящен Рождеству Иоанна Предтечи. В

народном же сознании произошло слияние языческого и христианского

праздников в один, получивший название Ивана Купалы.

Празднику предшествовали «русалии» — торжества, посвященные нимфам полей и

вод. Русалки, по народным поверьям, содействовали напоению земли дождевой

водой. Во время русалий людей обливали водой, девушек бросали в воду. Этими

действиями наши предки пытались вымолить у Купалы и русалок дожди,

необходимые для получия и богатого урожая.

Кострома

Еще одним персонажем весенних праздников славян, наряду с Ярилой, Ладой,

Лелей, была Кострома. Костромой обычно называли соломенное чучело, которое

топили в воде в Петров день (29 июня по старому стилю). Согласно

Этимологическому словарю М. Фасмера Кострома — соломенная фигура богини

плодородия, получившая свое название от слова костра (костерь) — «жесткая

кора растений, идущих на пряжу». В. Я. Пропп полагает, что имя «Кострома»

этимологически связано со словами, обозначающими верхушку трав, метлицу,

бородку колосьев. Б. А. Рыбаковым вы- сказано предположение, что имя

Кострома можно истолковать как «мать колосьев»: Кострома.

Была ли богиня Кострома в славянском пантеоне, сказать трудно, так как до

нас не дошли следы почитания Костромы как богини. Однако мифологический

персонаж Кострома, вплетенный в весеннюю обрядность, дожил до начала нашего

столетия. Кроме того, его имя запечатлелось в названиях двух притоков Волги

и города Костромы.

Похороны Костромы являлись одним из обрядов праздника проводов весны.

Проходили они следующим образом. Изготавливали соломенное чучело и одевали

его в женскую или мужскую одежду (в зависимости от того, какого пола

представлялась Кострома). Затем игрался похоронный обряд: пели ритуальные

песни, иногда с плачем, шли процессией к реке, где торжественно топили

чучело.

Кострома предстает как мифологический персонаж, связанный с культом

плодородия, весенних вегетативных сил. Похороны Костромы могли отражать как

процесс расставания со ставшими уже ненужными яровыми силами, так и

жертвоприношения этим силам. Позже в обряды похорон Костромы влились

элементы культа заложных покойников.

Мара (Морена)

Как уже упоминалось, белорусы во время купальских празднеств топят в воде

куклу Мару. У украинцев эта соломенная кукла именуется Мореной. Схожие с

украинским названия имеются в западнославянских языках: Маржана, Морана,

Мурена, Мармурена. Причем у украинцев и западных славян она выступает

атрибутом не только купальских, но и ранневесенних обрядов. Подобно чучелам

Костромы, Ярилы, Купалы Морена уничтожалась различными способами: ее могли

топить в воде, разрывать на куски, однако чаще всего ее сжигали.

Этимология имени Морена (Мара) восходит к слову «мор» — смерть, гибель.

Поэтому изначально Морена (Мара) — воплощение мора, духа смерти.

Исследователи отмечают индоевропейские истоки славянской Мары. На санскрите

слово maras буквально означает «уничтожающий». Божество с именем Мара

известно в буддийской мифологии. Этот Мара хотел помешать Сиддхартхе

Гаутаме стать Буддой, но не успел совершить свое злодеяние за ночь, а утром

стал бессилен. Как воплощение ночного ужаса (англ. nightmare), кошмара (фр.

cauchemar) злой дух Мара известен народам Западной Европы. В средневековом

памятнике «Mater verboruna» чешская Морана отождествляется с греческой

Гекатой — богиней мрака, ночных видений и чародейства, охотящейся ночью

среди могил, мертвецов и призраков. В польских сказках мара — дух смерти

женского рода, к тому же дух-оборотень.

В древние времена ужасное божество смерти Мара требовало жертв, в том числе

и человеческих, особенно если грозила война или моровое поветрие.

Отголоском тех древних жертвоприношений является уничтожение соломенной

куклы Мары, символизирующей собою жертву Маре (см. аналогичный случай с

Костромой).

Ярило, Купала, Кострома выступали персонификациями вегетативных сил

природы, поэтому их участие в весенне-летних аграрных обрядах абсолютно

закономерно. О Маре (Морене) этого не скажешь, какая может быть связь между

духом смерти и силами плодородия? Видимо, славянская Мара (Морена) даже в

самые далекие времена была не просто смертоносным духом, а подобно той же

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8