Теория языкознания 
типов им отрицается.
Существенный вклад в разработку типологии языков внесли и другие
представители языкознания 19 в. (в особенности Август Шлайхер). Их
классификационные схемы включали обычно 3-4 типа, более или менее жёстко
отграниченные друг от друга. Значительным шагом вперёд была предложенная в
первой половине 20 в. Эдуардом Сепиром концепция, в соответствии с которой
при описании морфологической структуры должен учитываться характер
отношений между понятиями (морфемами) корневыми, деривационными, чисто
реляционными и смешанно реляционными. Различаются также грамматические
способы выражения отношений (изоляция, агглютинация, фузия и символизация)
и степени синтезирования (аналитическая, синтетическая и
полисинтетическая). В итоге строится скользящая, многоступенчатая
классификация языков.
Джозеф Гринберг придал этой концепции новый вид, введя понятие
количественных индексов. Так, если на 100 слов (W) текста обнаруживается от
100 до 200 морфов (М), т.е. устанавливается индекс синтеза M/W, больший
единицы и меньший двойки, то мы имеем дело с аналитическими языками. Более
высокий индекс характеризует аффиксальные языки, а именно синтетические (с
индексом от 2 до 3) и полисинтетические (с индексом выше 3).
Так, начальные тесты показали, что вьетнамский характеризуется индексом
синтеза 1,06, персидский - 1,52, английский - 1,68, англо-саксонский -
2,12, якутский - 2,17, русский - 2,33, суахили - 2,55, санскрит - 2,59,
эскимосский - 3,72. Подобным же образом устанавливаются индексы
агглютинации, словосложения, деривации, преобладающего словоизменения,
префиксации, суффиксации, изоляции, словоизменения в чистом виде,
согласования. Дальнейшие уточнения этой методики другими исследователями
касались объёма контрольных текстов, учёта их стилистической и авторской
принадлежности и т.п.
В морфологической типологии особое внимание обращается на способы
соединения аффиксов с корневыми морфемами и характер выражения аффиксами
грамматических значений. Флективные аффиксы:
нередко выражают одновременно несколько граммем (свойство синтетосемии, по
Ю.С. Маслову); ср. в русск. пишу флексийный аффикс выступаетносителем
граммем '1 л.', 'ед.ч.', 'наст. вр.', 'изъявит. накл.';
часто омосемичны между собой; ср., например, трава и брёвна, где в первом
случае фонема /а/ является экспонентом морфемы -а, обладающей пучком
значений 'сущ.', 'ед. ч.', 'ж. р.', 'им. п.', а во втором случае та же
фонема /а/ оказывается экспонентом другой морфемы -а, выражающей комплекс
значений 'сущ.', 'мн. ч.', 'им./вин. п.';
могут конкурировать друг с другом в выражении одного и того же
грамматического значения; так, морфемы -ы и -а в словоформах студенты и
дома одинаково передают значение мн. ч.;
могут иметь нулевые экспоненты; ср. словоформы слова страна во мн. ч.:
страны - стран-# - странам...
могут в результате процессов переразложения и опрощения как бы
"сращиваться" с корневыми морфемами и друг с другом; так, словоформа дат п.
мн. ч. сущ. нога сегодня разлагается на ног-ами, где -а входит в состав
окончания, тогда как изначально это -а было тематическим суффиксом, а
окончание сводилось к -mi; инфинитив русск. глагола печь восходит к
праформе * pek-ti.
Кроме того, грамматические значения могут передаваться не только
сегментными морфемами, но и грамматическими чередованиями фонем внутри
корня ("внутренняя флексия"); ср. англ. man 'человек' и men 'люди', goose
'гусь' и geese 'гуси', find 'находят' и found 'нашли', нем. brechen
'ломают' и brachen 'ломали'. Такие значимые чередования, как умлаут и
преломление в германских языках, возникли в результате предвосхищающей
(регрессивной) ассимиляции. Например, в немецком глаголе sprechen
'разговаравать' появление i вместо e во 2 и 3 л. ед. ч. наст вр. (du
sprichst, er spricht) было в своё время обусловлено наличием в составе
аффикса гласного верхнего подъёма i (др.-в.-нем. sprich-ist, sprich-it).
Этот гласный исчез, а чередование сохранилось и из живого стало
историческим.
Основы слов флективных языков часто не обладают способностью к
самостоятельному употреблению; ср. формообразующие основы глаголов бежа-ть,
пи-ть.
Агглютинативные аффиксы, напротив,
в принципе выражают не более чем по одной граммеме (по Ю.С. Маслову,
свойство гаплосемии),
не имеют, как правило, омосемичных соответствий;
стандартны в том отношении, что они не имеют конкурентов в выражении того
же грамматического значения;
не могут иметь нулевые экспоненты;
в линейном плане чётко отграничиваются от корня и друг от друга.
Кроме того, агглютинативным языкам не присуща внутренняя флексия.
Чередования же фонем в составае аффиксов не грамматикализованы. Они
возникают в силу инерционной (прогрессивной) ассимиляции. Так, чередование
гласных а и е в составе тюркского аффикса мн. ч. lar/ler задаётся рядом
(передним или непередним) гласного корня: тур. adamlar 'люди', evler
'дома'.
Основы слов в агглютинативных языках в принципе более самостоятельны, т.е.
могут употребляться в предложении и сами по себе, без аффиксов.
В 20 в. внимание типологов стали привлекать и другие уровни языковой
системы. Так, фонологическая типология (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон и др.)
может искать подобия и различия в строении систем фонем, в количественном
соотношении числа гласных и согласных в системе и в тексте, в структуре
слога, в системе просодических (суперсегментных) звуковых единиц и т.д.
Особое внимание в 20 в. привлекло типологическое изучение синтаксического
строя разных языков, и прежде всего сопоставительное исследование способов
выражения субъектно-объектных отношений (И.И. Мещанинов, Г.А. Климов, С.Д.
Кацнельсон, Дж. Гринберг и др.).
Для синтаксической типологии интересны опыты сопоставления словопорядка.
Так, расположение субъекта (S), глагола-предиката (V) и объекта (О) может
быть представлено одной из 6 формул: SVO, SOV, VSO, VOS, OSV, OVS. В
русском языке возможны все шесть арранжировок, но только арранжировка SVO
вляется нейтральной, стилистически немаркированной.
Отношения между S и O, S и V, S и O могут маркироваться различным образом.
Так, между S и V может иметь место согласование, при котором V может
повторять одну или несколько граммем, присущих S (в русском и многих
других языках с присущим им моноперсональным спряжением граммемы лица и
числа, а в прош. вр. числа и рода). В языках, имеющих категорию именных
класов, согласование может быть оформлено различными классными показателями
в структуре глагола; ср. авар. в-ачIана 'отец пришёл' - эбел й-ачIана 'мать
пришла' (глагольные согласователи в-/й-). Подобное же отношение
согласования может связывать V и O. Если согласование связывает V
одновременно и с S, и с O, то говорят о полиперсональном (двух- и даже
трёхличном) спряжении.Ср. абхаз. ды-з-беит 'его/её (человека)-я-видел', и-з-
беит 'то (вещь)-я-видел', и-бы-р-тоит 'то (вещь)-тебе (жен.род)-они-дают',
бы-р-на-тоит 'тебя (жен. род)-им-то (нечеловек)-даёт'.
В структуре предложения именные конституенты могут характеризоваться по их
синтаксической функции (как субъекты, прямые дополнения и косвенные
дополнения) и как носители семантических ролей (при двухвалентном
переходном глаголе друг другу противостоят агенс, т.е. одушевлённый
участник ситуации, её иницирующий и контролирующий, исполнитель
соответствующего действия, его источник, и пациенс, т.е. участник ситуации,
её не иницирующий, не контролирующий и не исполняющий; часто агенс и
пациенс ставятся в зависимость друг от друга, нередко считается, что
наличие пациенса не предполагает наличия агенса).
S может в падежных языках всегда (или почти) всегда маркироваться имен.
падежом, независимо от переходности или непереходности глагола-предиката и
независимо от того, передаёт ли глагол активное действие или же пассивное
состояние. Языки такого типа именуются номинативными. Прямое дополнение в
номинативных языках обычно передаётся винительным падежом (откуда второе их
название - аккузативные). S активной конструкции соотносится с агенсом, О с
пациенсом. В пассивной конструкции агенсу соответствует О, а пациенсу S. S
при непереходном глаголе может трактоваться как пациенс. Индоевропейские
языки характеризуются номинативным строем предложения. К номинативным
относится абсолютное большинство языков мира - кроме индоевропейских, здесь
могут быть названы афразийские, уральские, дравидийские, тюркские,
монгольские, тунгусо-маньчжурские, многие тибетско-бирманские , часть
австралийских, кечумара и др.
Если выбор падежа субъекта определяется в зависимости от того, что глагол
является переходным или непереходным, говорят о языках с эргативным строем
предложения. В предложениях с непереходным глаголом S стоит в падеже,
обычном для объекта при переходном глаголе. S же при переходном глаголе
выражается особым падежом - эргативом. Таким образом, эргатив маркирует
агенс, а абсолютный (или другой падеж) - пациенс. Так, в баскском
предложении Ni-k gizona ikusi dat 'Я видел человека' nik стоит в эргативе,
а gizona в абсолютиве; в предложении Gizona etorri da 'Человек пришёл'
gizona употреблено в абсолютиве. К эргативным языкам относятся многие
языки: кавказские (грузинский, убыхский), австронезийские (тонга),
австралийские (дьирбал), папуасские, чукотско-камчатские, эскимосско-
алеутские и майя (тцелтал). Проявления эргативности наблюдаются в хинди и
урду.
В языках активного строя друг другу противостоят не субъект и объект, а
активное и инактивное начало. Активные (одушевлённые) существительные в
принципе сочетаются с глаголами действия, а инактивные существительные с
глаголами состояния. Агенс выражается агентивом, пациенс - инактивом.
Активность или инактивность задаётся глаголом; ср.: гуарани o-hesa e-roga
'Он видит твой дом' - ti-miri 'Он скромен'; . Ср. восточный помо: ha
ce.xelka 'я скольжу (не намеренно)', wi ce.xelka 'я скольжу (намеренно)'. К
активным языкам относятся некоторые америндские языки (дакота), лхаса-
тибетский, гуарани. Нечто аналогичное (но не образующее системы) мы находим
в русск. Меня знобит, в нем. Mich friert.
Типологические сопоставления языковых систем на морфологическом,
синтаксическом и морфологическом уровнях в настоящее время часто проводятся
независимо. Вместе с тем многочисленны попытки выявления доминирующих
типологических черт в строе языков и установления зависимости одних
типологических особенностей от других (например, морфологических
особенностей от синтаксических).
Развитие получают диахроническая типология и ареальная типология.
Компаративисты всё в большей степени проявляют интерес к наличию
типологических сходств в родственных языках. Рядом со структурной
типологией в настоящее время развивается типология социально-
функциональная.
----------------------------------------------------------------------------
----
Лингвистическая универсология
Языки могут изучаться в аспектах дескриптивном (описательном),
генетическом, ареальном, типологическом и универсологическом. Эти аспекты
не всегда строго разграничиваются. Возможно взаимное влияние между
результатами, полученными при разных подходах. И тем не менее следует
учитывать различия в степенях абстракции от эмпирического материала
конкретных языков.
Современное языкознание различает несколько уровней исследования языков.
Соответственно различаются:
Первый, начальный уровень - описательное (дескриптивное) языкознание,
которое сосредоточивает своё внимание на отдельных конкретных языках или
диалектах, например русском или немецком, хинди или арабском, абазинском
или эве. Оно по своему объекту унилингвально, а по своему методу
преимущественно эмпирично и индуктивно, т.е. строит свои обобщения, идя от
отдельных фактов.
Второй уровень - мультилингвальное языкознание, которое имеет дело с
ограниченными множествами языков. В нём могут быть выделены относящиеся к
двум подуровням:
Нижний подуровень мультилингвальных исследований - сравнительно-
историческое и ареальное языкознание, объектами которых являются
ограниченные множества генетически связанных или территориально тесно
контактирующих языков, образующих языковые семьи или языковые союзы. Эти
дисциплины по преимуществу эмпиричны и индуктивны, хотя делаемые в них
обобщения более абстрактны, чем обобщения, формулируемые в частных
лингвистиках. Вместе с тем здесь чаще используются гипотетико-дедуктивные
методы, предполагающие движение мысли исследователя от общего к частному,
от гипотез к фактам.
Верхний подуровень мультилингвальных исследований - типологическое
языкознание, которое в принципе допускает рассмотрение в сопоставительном
аспекте всех языков мира (во-первых, и родственных, и неродственных, и, во-
вторых, и пространственно взаимодействующих, и географически не
контактирующих языков).Оно группирует языки на основании тех или иных
типологических признаков и работает с этими классами (типологически
связанными множествами) языков. Выявляя различия между языками,
принадлежащими к разным структурным типам, типологическое языкознание тоже
по преимуществу эмпирично и индуктивно, хотя удельный вес дедуктивных
методов здесь выше.
Третий, высший уровень - теория языковых универсалий, или лингвистическая
универсология. Она имеет дело не с отдельными языками или множествами
генетически, ареально и типологически сближаемых языков, а со всеми без
исключения языками мира, рассматривая их как частные проявления единого
человеческого языка. Универсологию интересуют языковые универсалии, т.е.
всеобщие, сущностные признаки, обнаруживаемые во всех или в большинстве
языков мира. Эти признаки постулируются исследователем в виде гипотез,
проверяемых потом на эмпирическом материале конкретных языков. Иначе
говоря, лингвистическая универсология представляет собой по преимуществу
теоретическую и дедуктивную дисциплину. Не случайно, многие языковеды
полагают, что общая теория языка - это прежде всего теория языковых
универсалий. См. высказывание Жозефа Вандриеса: "Не будет ошибочным и
утверждение, что существует только один человеческий язык под всеми
широтами, единый по своему существу. Именно эта идея лежит в основе опытов
по общей лингвистике".
На каждом из более высоких уровней исследования (на сравнительно-
историческом и ареальном, затем на типологическом и, наконец, на
универсологическом) любой конкретный язык получает более содержательную
характеристику.
Языковой универсалией является признак, обнаруживаемый во всех или в
абсолютном большинстве языков мира. Часто универсалией называют также и
высказывание (суждение) о такой закономерности, присущей человеческому
языку. Идея об универсальности определённых явлений в языках никогда не
была чужда учёным, обращавшимся к проблемам природы и сущности языка.
Предшественниками исследований в этом направлении были античные грамматики.
В более позднее время идея универсалий разрабатывалась Яном Амосом
Коменским, Рожером Бэконом и др. В 13 в. появился термин grammatica
universalis. С появлением в 1660 г. знаменитой "Грамматики Пор-Рояля / Пор-
Руаяля" Антуана Арно и Клода Лансло проблема универсалий становится одной
из центральных в теоретической грамматике (сегодня в этом случае говорят об
общей лингвистике). Логическое направление в языкознании уделяло
преимущественное внимание не различиям языков, а общему в языках. И только
утверждение в первой половине 19 в. сравнительно-исторического языкознания
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46
|
