Татарская свадьба

более ранней традиции она оставалась в родном доме. Во - втором случае муж

навещал свою жену по ночам, скрываясь от её родителей. Такой обычай

назывался кияулэп йору - буквально: . Известен он пермским

татарам, а так же татарам-мишерям, чепецким татарам и народам Средней Азии.

Необходимо отметить, что после обряда никах устанавливались строгие

правила обращения родственников жениха и невесты друг к другу. Их родители

называли друг друга кода и кодагый, т.е. сват и сватья. Родители жениха и

его старшие родственники называли невесту килен, а младшие родственники

жениха называли ее жинги. Родители невесты и ее старшие родственники

обращались к жениху кияу, а младшие - йозни. Кайнэти - так обращался жених

к отцу невесты, кайнэни - к её матери. Невеста же называла родителей жениха

также как и своих: эни и эти. Такими образом был распространён обычай

вместо имён новобрачных, а так же родственников мужа и жены употреблять

соответствующие термины родства. После никах туй через 2-3 месяца играли

большую свадьбу - зур туй или просто туй. Если жених был из небогатой

семьи, то свадьбу могли отложить на год. Свадьбу справляли менее пышно,

если за это время успевал родиться ребёнок. Как и никах

начиналась в доме невесты, причём если девушка до свадьбы жила с мужем, то

накануне туй она приезжала в родной дом. Нужно отметить, что в татарском

свадебном обряде основные действия сосредоточены на территории будущей

жены, это, так называемая, уксорилокальность свадебного обряда. У русских

же обряды свадебного дня можно охарактеризовать, как вирилокальные, т.е.

сосредоточенные на территории будущего мужа. Жених с поезжанами приезжал

за невестой на лошадях, которые, как и в русской традиции, непременно

украшались лентами, колокольчиками, а также красивым домотканым полотенцем

- тастымал.

Первыми в свадебном поезде ехали родители жениха. Объясняли это тем, что

в случае возникновения какой-либо неблагоприятной ситуации, например,

наведения порчи на жениха, смогли принять весь на себя. Следующими в

свадебном поезде ехали жених с дружкой - кияу егет, а замыкали поезд друзья

и родственники. Однако в с. Елпачиха было записано, что первым в свадебном

поезде ехал жених, а за ним уже все остальные. По дороге к дому невесты

поезжан могли остановить, перекрыв дорогу бревном или же натянув веревку с

двух сторон и требуя подарка, чаще выпивки. Жених, как правило, выполнял их

условия, и потому в дорогу выезжал с запасом водки или самогона. Перед

домом невесты жениха встречали её родители, родственники, подруги. Жених

одаривал их подарками, конфетами, гостинцами - кияу кумэче, рассыпал по

двору монеты, которые затем собирали дети и старики.

Родственники невесты перед входом в дом клали ковер, по которому жених

и шел до двери. Но никаких действий на пороге, с дверью он не проделывал,

по

крайней мере, никто из информаторов не сообщал об этом. В доме сразу

после появления жениха устраивали чаршау, вход в который двумя

женщинами- родственницами невесты. Им новобрачный дарил довольно крупные и

дорогие вещи: платье, шелковую шаль, иногда ткань на платье. В чём же

состоял этот обычай? Друзья жениха брали его за руки, а иногда и за ноги и,

что есть силы, кидали в чаршау, где находилась невеста. Часто бывало так,

что из-за большой силы подбрасывания жених, перемахнув чаршау, через окно

оказывался на улице. В этом был своеобразный игровой момент, это забавляло

и веселило гостей. Такой обычай назывался чаршауга керету (буквально

заводить в чаршау) или тушэккэ сикерту (бросать на перину). Так же было

записано, что чаршау на свадьбе устраивали в том случае, если невеста

была честной. В противном случае он мог изрезать все перины.

Кроме того, отмечали, что в чаршау вместе с невестой сидели её подруги

(до восьми человек) и пели песни. К сожалению, никто из информаторов не

вспомнил, какие это были песни, и в чём был их смысл. У всех девушек,

включая невесту, лица были закрыты платком, и задача жениха заключалась в

обнаружении своей избранницы. На нём был широкий пояс - пута, концы

которого жених тщательно прятал. После того, как он находил невесту она, в

свою очередь, развязывала ему пояс. Чтобы это сложнее было сделать, пояс

специально завязывали на несколько узлов. Таким действием молодую проверяли

на ловкость: чем быстрее она справлялась с , тем проворнее

считалась. Нами был записан любопытный обычай: жениха встречали не у

невесты дома, а в так называемом - уен ызба, где и

устраивали чаршау. Обычно это проходило в доме у соседей или

родственников. После кидания в чаршау все шли в дом невесты и продолжали

свадебное гулянье. В клали новобрачных на ночь, там же

молодёжь.

Думается, не лишним будет сказать о внешнем виде жениха и невесты.

Одежда новобрачных ничем не отличалась от праздничной. Прическа невесты

тоже не изменялась, замужние женщины также заплетали две

косы.Непосредственно свадебный пир начинался после выхода молодых из

чаршау. Некоторые информаторы отмечали, что новобрачные на протяжении

свадьбы в доме невесты находились в чаршау. Такая традиция является,

вероятно, более архаичной, древней. Все гости располагались на полу,

который застилали кошмой (кушмой) - тканый шерстяной палас, верхняя часть

его обшивалась ситцем. На свадебном обряде существовали свои правила

размещения за трапезой. Молодожены садились тургэ - самое почётное место в

доме напротив двери, между окон. Рядом с невестой садились родители жениха.

Невестины родители за не садились, так как ухаживали за гостями. С

другой стороны жениха усаживался дружка. Остальные гости садились по кругу,

в центре которого располагался ведущий свадьбы - туйны алып баручы. В

некоторых населенных пунктах рассказывали, что во время свадебного пира у

невесты её могли украсть, спрятать просить за неё выкуп .

Этот обычай известен и другим народам. Исследователь свадебного обряда

из Башкирии Султангареева Р.Г считает, что это отголосок первобытного

умыкания невест. .

Что касается угощений на свадебном столе, то обязательными были

следующие блюда: гульбадия (иногда его называли кок бэлеш), чак - чак,

гусь, шурпа. Следует охарактеризовать каждое из этих блюд.

Гульбадия - сладкий слоёный пирог из пресного теста. Для его

приготовления выпекались сочни из теста, которые потом чередовались с

начинкой. Начинка - кок - была самой разной: сушеные малина, земляника,

смородина, яблоки, изюм. Сверху гульбадию закрывали сочнем из теста и

украшали. Обычно выпекали нечетное количество слоёв: 3-5-7-9, и их

количество определяло, сколько ночей мог оставаться жених в доме невесты.

Этот пирог готовили специальные мастерицы. Обычно в каждой деревне было два

- три таких человека. Во многих населенных пунктах отмечали, что гульбадию

привозил жених. Но также был записан вариант, согласно которому гульбадию

пекли со стороны невесты.

Чак - чак - сладкое блюдо из теста. Готовили его следующим образом:

сдобное пресное тесто раскатывали в жгутики, затем резали на мелкие

кусочки. Старались по возможности мельче нарезать тесто. После этого их

обжаривали в довольно большом количестве масла. Обжаренные кусочки

выкладывали на тарелку и заливали медом, потом украшали. Иногда чак-чак

заливали пастилой из лесной земляники. Для этого ягоды толкли в ступе,

затем протирали сквозь сито и полученной массой заливали чак-чак. Как

правило, данное блюдо готовила сторона невесты. Говорят: чак-чак - кыз

кумэче (чак-чак - угощение невесты).

Непременным, обязательным блюдом на свадебном столе был гусь.

Большинство опрошенных нами информаторов констатировало, что гуся привозили

сторона жениха. Иногда гуся готовили обе стороны. Привозили гуся

ощипанным, а варили целиком уже непосредственно у невесты. Очевидно, что

птица, в частности, водоплавающая несёт в себе некую символическую

семантику. Ритуальный гусь на свадебном обеде - очень древняя, архаическая

традиция. В памяти многих народов сохранялось представление о птице, как о

предке рода, демиурге. В более поздней традиции у народов Урала

водоплавающая птица является символом семейного благополучия, плодовитости.

При подаче гульбадии, чак-чак и гуся родители новобрачных устанавливали

человека для разделывания перечисленных ритуальных блюд, после чего вручали

ему подарки. Родители жениха объявляли человека, которому поручали

разрезать гульбадию. Эту функцию могли выполнить как мужчины, так и

женщины. Существовали особые правила при разделывании ритуальной пищи.

Гульбадию резали осторожно, не отрываясь, так чтобы была видна середина

пирога, поскольку иногда она не пропекалась. Если такое случалось, то

заставляли печь новую гульбадию. Свадьба при этом продолжалась, но

настроение при этом испортилось. Новую гульбадию пекли уже после свадьбы и

раздавали её близким родственникам обеих сторон. Перед тем, как приступить

к разделыванию гульбадии отец жениха накрывал её платком или тастымалом и

поверх них клал деньги, тем самым выкупая её. Только после этого остальным

гостям разрешалось взять кусок этого блюда. Гости тоже оставляли деньги на

подносе рядом с гульбадиёй. Эти деньги затем отдавали молодым. Гульбадию

разрезали на четыре части, причём одну четвёртую часть увозили в дом

жениха, где её раздавали тем родственникам, которые по тем или иным

причинам не присутствовали на свадьбе. Чак-чак разрезал человек,

назначенный родителями невесты, обычно это была кыз жинги. Перед

разделыванием чак-чак тоже накрывали платком, на который родители жениха и

его родственники клали подарки, деньги. Как и гульбадию чак-чак разрезали

на четыре части. Одну четвёртую часть увозили в дом жениха для тех же

целей.

Разделывать гуся мог только мужчина, назначенный родителями жениха.

Иногда его назначали гости. Вынос гуся также сопровождался преподнесением

подарков и денег. В некоторых случаях гуся разделывали с помощью

специального ножа. Говорили, что он длинней и шире обычного. Гуся

разделывали очень осторожно, старались не повредить косточки. Вариантов

последовательности разделки ритуального гуся было достаточно много. Иногда

сначала обрезали голову, затем крылышки и лапки. Жениху давали шею, невесте

- крыло; либо невесте давали правые лапку и крылышко, а жениху - левые;

либо невесте давали шею, а невесте - голову. Вручение молодым определённых

частей гуся сопровождалось специальными словами того, кто его разделывал. К

невесте обращались так:

Текст:

Перевод:

*Киленкэем, куп очкансы * Невестушка, ты много

летала

канатынны кисеп ырам теперь обрезаю тебе

крылышки

киленкэем, туганнарын килгэндэ невестушка, когда придут

родственники

канатынны сызып тырма. не стой с опущенными

руками.

Обращался к жениху:

*Кияукэем, куп очкансын *Зятёк, много летал

канатынны кисеп ырам теперь обрежу тебе

крылья

кияукэем, туганнарын килгэндэ зятёк, когда придут

родственники

канатынны кисеп ырам. не стой с опущенными

руками.

*Кияукэем, получканны алгач *Зятёк, когда получишь

получку

анда-монда барма, угэ кайт. Туда-сюда не ходи, иди

сразу домой.

*Кулларын озын булмасын очен *Чтобы руки не были

длинными

ике кулынны кисэм обрезаю тебе их

икенче жиргэ кузлэрен тошмэсен очен чтобы глаза твои не смотрели

в

другое место

муеныннан кисэм обрезаю

тебе шею

хатыныннан башка чыгып йормэскэ чтобы без жены не ходил

никуда

аякларынны кисэм. обрезаю тебе

ноги.

В д.Тюндюк, когда отрезали голову у гуся говорили, чтобы жена не

перешагнула через голову мужа, когда отрезали крылья - чтобы муж не бил

жену. Голову и лапки отдавали мужу, чтобы .

Крылья давали жене, чтобы < не улетела в другую сторону>. После этого гуся

уносили на кухню, где его разделывали родственницы невесты, и уже после

этого им угощали всех остальных гостей.

Каждый день на свадебном гулянье молодым топили баню. Первый свадебный

день имел ряд своих примет. Приведём некоторые из них:

*дождь или снег на свадьбу - к богатству, благополучию

*в первый день свадьбы нельзя подметать пол и мыть посуду - чтобы

избежать

бедной жизни

*печь блины, оладьи, хлеб - к достатку в доме

*нельзя переходить дорогу перед свадебным поездом.

На утро после первого свадебного дня пекли оладьи. Существовал обычай

приглашать молодожёнов к родственникам. И тогда все гости отправлялись к

ним. Таким образом, молодые посещали до десяти домов, оставляя в знак

благодарности тастымал, кусочек гульбадии или хлеба. В д.Тюндюк записано,

что в первый день свадьбы приглашали пожилых родственников, затем уже

молодёжь, что было характерно, видимо, для раннеё традиции, когда молодёжь

и старики веселились отдельно друг от друга. Свадебное гулянье у невесты

продолжалось до недели, как правило, нечётное количество дней.

Далее, через одну-две недели, иногда этот срок растягивался и на более

длительное время в зависимости от возможностей, средств обеих сторон,

свадебный пир продолжался у жениха. Этот этап свадебного обряда назывался

кода туй - свадьба у сватов. Жених уже без родителей, с дружкой приезжал за

невестой. Это был, пожалуй, самый драматичный момент во всём свадебном

обряде. Перед выносом сундука из дома невеста плакала, причитала, пела

баит. Вообще, причеты исполняли кряшены, мишари, а также башкиры, а

которых он назывался сенлэу. К сожалению, нам не удалось записать ни

одного текста причетов. Заметим, что свадебный фольклор тулвинских татар и

башкир беднее, чем у других групп татар. Молодых провожали родственники

невесты. Приезд жены в дом мужа назывался килен тешу. Это был самый

долгожданный момент для родственников мужа, поскольку многие из них ещё не

видели килен. Главную деталь приданого - сундук - сопровождала кыз жинги.

Молодых встречали родственники и родители мужа. Сойдя с повозки,

новобрачные сначала вставали на подушку, причем первой ступала жена.

Подушка считалась символом достатка в доме, благополучия, подобно

русской свадебной традиции, когда молодую садили на рогожу или войлок. Как

считают некоторые исследователи: . Молодая накрывала

подушку платком, который предназначался для свекрови. В с. Тюндюк жениху

тоже клали под ноги подушку, когда он приезжал за невестой. В таком случае

ему говорили: < Теш кияу, кызым башы-аягы белэн узенэ (< ступай, жених,

дочь моя с головой-ногами твоя>). Объясняли тем, что после проведения

такого действия парень женится только один раз. Но вернемся к событиям,

происходящим в доме молодого. Его мать подносила ложку мёда и ложку масла

(а в с.Сараши ещё и хлеб) сначала невестке со словами: (будь как мёд сладкой,

как масло податливой, ловкой, солёное и пресное вместе пробуйте). Ещё

говорили, обращаясь к невесте: < Ступай, невестушка, тебе даём одну овцу>

или < ступай, невестушка, в дом, для тебя целый мир>. После этого молодые

входили в дом. За ними шла женщина, счастливая в браке, и несла подушку,

которую клали рядом с новобрачными. Затем вносили приданое.

Интересно, что к ручкам сундука привязывали полотенце, кумган - сосуд

для совершения омовения и поддержания чистоты невесты, оставшуюся часть чак-

чак. Полотенце и чак-чак предназначался тем, кто вносил сундук.

Родственницы молодой начинали украшать приданым дом: вешали занавески на

окна, стены украшали тастымалом, обносили пологом супружескую кровать,

стелили половики и т.д. Названный обычай демонстрировать приданое известен

и русским. На кода-туй приглашали тех, кто был на свадебном пире у

невесты и тех, кому не посчастливилось там побывать. Во время

заключительного этапа свадебного обряда молодую посылали на реку, либо к

колодцу за водой. В основе этого обычая лежат, очевидно, магические

представления предков о живительной силе воды. Приобщение к воде означало

приобщение к чужому роду. Теперь же в этом обычае содержится лишь игровой

элемент: если молодая быстро вернется с полными ведрами воды, то говорили,

что она будет хорошей женой. Кроме того, на кода-туй открывали лицо

молодухи, что символизировало её переход в чужой род. Обычно делал это

отец мужа. За показ лица новобрачной давали деньги, вручали подарки. На

протяжении свадебного пира в доме мужа его родственники приглашали молодых

к себе, за что невестка дарила им тастымал. Жена после переезда в дом мужа

не могла жить у своих родителей.

Страницы: 1, 2