Просветительская деятельность декабристов в годы сибирской ссылки
километров: это и стоило намного дешевле, и дети как подсобная рабочая сила
оставались дома.
По выходу на поселение «государственным преступникам» разрешалось
заниматься земледелием, торговлей и промыслами, медицинской практикой, но
категорически запрещалось обучать детей, так как правительство опасалось, и
не без основания, их влияния на молодое поколение. Однако декабристы
выискивали пути обхода подобных запретов и почти все занимались
педагогической деятельностью. При этом они не просто продолжали
существовавшую и ранее в Сибири учительскую практику ссыльных, но подняли
ее на более высокую ступень: создавали учебники и учебные пособия,
разрабатывали и внедряли новые прогрессивные методы обучения.
Так, М.И.Муравьев – Апостол, прибывший в 1828 году в Вилюйск, занялся
устройством школы для детей разных сословий и национальностей. Декабрист
обучал их чтению, письму и арифметике, а за неимением удовлетворительных
учебников сам составил несколько учебных пособий.
Чтению, письму, арифметике, географии, истории и различным ремеслам
обучали детей разных сословий и национальностей С.Кривцов и братья А. И
П.Беляевы в Минусинске в открытой ими по просьбе «мещан, крестьян
близлежащих деревень» школе. За неимением учебника математики они
пользовались лекциями П.С.Бобрищева – Пушкина, прослушанными в Петровском
каземате (пригодился опыт каторжной академии). Следует отметить, что
Минусинская школа декабристов формально считалась платной, но плата носила
номинальный характер и взималась только за обучение детей богатых
родителей.
Один из пионеров применения в России системы взаимного обучения
В.Ф.Раевский, проживший в с.Олонки с 1828 года до конца своих дней, на свои
скромные средства нанял помещение и учителя и стал разъяснять крестьянам
пользу просвещения. Однако успех к нему пришел не сразу, поскольку власти
внушали населению, что от грамоты происходит «помрачение ума». Однако
вскоре школу начали посещать не только дети, но и взрослые, что «по тем
временам было удивительно».1
Широко развернул просветительскую деятельность с выходом на поселение
Д.И.Завалишин – бывший преподаватель Кадетского корпуса (1821 – 1823 гг.).
Его общественной активности в значительной мере обязано Забайкалье
открытием ряда сельских приходских училищ, возобновлением работы в Чите
казачьей и солдатской школ, закрытых из – за недостатка учебников:
декабрист за свой счет снабдил их учебными пособиями и работал в них
учителем. Д.И.Завалишин открыл в Чите школу для мальчиков и девочек
«всякого звания и сословия», в которой обучал детей грамматике, арифметике,
истории, географии ремеслам. В 60 – х годах XIX века он выступил со
статьями по вопросам воспитания в московском журнале «Современная
летопись», опираясь в них наряду с другими материалами на педагогический
опыт декабристов в Сибири.
Декабристы считали, что в улучшении благосостояния народа большую
роль наряду с просвещением играет квалифицированный труд, поэтому они
придавали большое значение трудовому воспитанию учащихся.
Братья Н. и М.Бестужевы еще при организации казематской школы для
детей служащих и мастеровых Петровского завода были инициаторами трудового
обучения детей. Они приучали своих учеников к труду и порядку, не различая
их по происхождению.
Бестужевы и Константин Торсон стали просветителями Бурятского края. В
доме Торсона была устроена школа для совместного обучения мальчиков и
девочек, бурят и русских, в которой обучали общеобразовательным предметам и
ремесленному делу. В этой школе царил дух содружества, особо успевающих
награждали подарками – книгами, инструментами и одеждой, отстающим помогали
все вместе, подбадривали их.
Школа Бестужевых и Торсона в Селенгинске, как и другие декабристские
школы, не могла не подвергаться нападкам местного начальства. Она
выдавалась ее устроителями нередко за «хозяйство» Бестужевых, в котором
подростки якобы работали по найму, занимаясь ремеслом. Ученики этой школы,
поступившие в Иркутскую и Казанскую гимназии, были там в числе лучших, а
те, кто проходил полный курс средней школы, успешно поступал затем в высшие
учебные заведения. А.М.Лушников – в Академию художеств, А.В.Янучковский – в
Петербургский горный институт, а Алексей Старцев – в медицинский институт.
Наибольшие успехи показали ученики Бестужевых и Торсона в
профессионально – технической области. Бывая в улусах, Бестужевы знакомили
их жителей с различными ремеслами, приглашали бурят отдавать сыновей в свою
школу, где их научат ремеслу. Бурятские кочевники нередко сами приезжали к
Бестужевым поучиться тому или иному ремеслу, запастись необходимыми
инструментами, они охотно отдавали детей в школу к «чудо – мастерам»,
которые к тому же многих учеников кормили и одевали бесплатно. Кочевники
развезли славу о Бестужевых по бескрайним бурятским просторам. Помощником
по ремесленному обучению был в школе бурят Сарампилов, который учился у
Н.А.Бестужева в казематской школе на Петровском заводе.
Сестры Бестужевы – Елена, Ольга и Мария Александровны – обучали
девочек ремеслу. Ремеслам вместе с девочками учились и взрослые женщины –
русские и бурятки.
Примечательно, что постаменты памятников умершим в Селенгинске
Н.А.Бестужеву и К.П.Торсону вытесал их ученик бурят Анай Унганов.
О характере и результативности педагогической деятельности
декабристов в Сибири наиболее наглядно можно судить по ялуторовским школам.
Душой, организатором и руководителем этих школ был И.Д.Якушкин.
Педагогическая деятельность всегда привлекала его. Еще до восстания 1825
года он учил крестьянских мальчиков в своем смоленском имении Жуково, так
как просвещение, по его мнению, помимо улучшения материального
благосостояния, ведет к осмыслению человеком самого себя, развития
способностей к мышлению, осознанию своего положения в обществе, а тем самым
к подрыву устоев крепостничества.1
И.Д.Якушкин, как и другие декабристы, значительно расширил свое
образование в «каторжной академии». Выйдя из Петровского каземата и
поселившись в 1836 году в Ялуторовске Тобольской губернии, он уделял много
внимания самообразованию, особенно в области естественных наук, и искал
случая приступить к реализации своих педагогических идей и просветительских
планов, вытекавших как из программных идей декабристов, так и из его личных
наклонностей. Вскоре ему удалось обойти запрет на занятия педагогической
деятельностью. В Ялуторовск был переведен молодой протоиерей
С.Я.Знаменский, знакомый тобольских декабристов, достаточно образованный
для своего времени и прогрессивно настроенный человек. Протоиерей поддержал
идею И.Д.Якушкина об организации школы. Опираясь на синодские указы 1836 –
1837 гг. об открытии церковно–приходских училищ и ходатайство тобольских
декабристов перед архиереем и губернатором, он в октябре 1841 года получил
разрешение на открытие школы. Новое училище должно было «приготовлять
«детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и
окрестностях, к поступлению в семинарию и вместе с тем доставить
возможность учиться мальчикам, не имеющим права поступать или по недостатку
своему не поступающим в уездные училища».1
Такая постановка задачи обеспечивала школе легальное существование и
возможность расширять программу по сравнению с гражданскими училищами.
Поскольку по уставу 1828 года приходские училища не финансировались,
ялуторовские декабристы развернули активную работу по сбору средств среди
местного населения, помогла и тобольская колония декабристов во главе с
М.А.Фонвизиным. В преддверии открытия училища все жившие в Ялуторовске
декабристы (М.И.Муравьев – Апостол, И.И.Пущин, Н.В.Басаргин,
В.К.Тизенгаузен, Е.П.Оболенский и мн.др.) занимались изготовлением
различных школьных пособий. Сам И.Д.Якушкин составил учебники ботаники и
географии, использовав местный материал, изготовил сотни таблиц по русской
грамматике, истории, географии. Его учебные пособия существенно отличались
от официальных и призваны были воспитывать детей в духе патриотизма и
гражданственности, а не пресловутой уваровской триады «самодержавия,
православия и народности».
6 августа 1842 года училище было открыто в доме, пожертвованном
местным купцом Мясниковым. Отсутствие телесных наказаний, легкость и
занимательность ланкастерских приемов обучения привлекали детей в школу, и
к концу года в ней уже было 44 человека, а к маю 1846 года это число
выросло уже до 200. Формально учителем в училище числился дьячок
Е.Ф.Седачев, хотя занятия вел сам Якушкин. В школе преподавались русский и
церковнославянские языки, география, гражданская и священная история,
чистописание и не упоминаемые в отчетах зоология, ботаника, греческая и
латинская грамматика. Декабристы намеревались также составить и ввести в
курс обучения свод законов, касающийся крестьян. К сожалению, эта идея не
была реализована.
Обширная программа усваивалась детьми сравнительно легко благодаря
сочетанию классно – урочной системы и системы взаимного обучения.
Применение комплексного мстода обеспечивало Якушкину относительную свободу
действий и давало возможность творчески подходить к проведению бесед,
экскурсий и обучению ремеслам. В школе учились дети различных сословий и
национальностей. Декабристы строго следили за тем, чтобы между ними были
дружеские взаимоотношения. Вместе с горожанами обучались и крестьяне, даже
дети – сироты из разных деревень и уездов. Якушкин был решительным
противников физических наказаний и целиком опирался н личный пример и
авторитет учителя.
С 1843 года его школа официально именовалась Сретенским духовным
училищем, но доступ в нее был открыт для всех сословий. Довольно обширная
программа, усваиваемая учащимися в течение 4 лет, давала намного больше
знаний, чем программа уездных училищ, не говоря уже о приходских.
Практически школа И.Д.Якушкина стала своего рода учительской семинарией, в
которой учителя и смотрители уездных училищ Западной Сибири приобретали
опыт ведения занятий по методу взаимного обучения.
Вопрос о женском просвещении, поставленный на повестку дня передовой
мыслью России, волновал и сибирскую общественность. Однако сопротивление
консервативных сил было так велико, что в первой четверти XIX века не было
открыто ни одной женской школы. Количество же девочек, обучавшихся вместе с
мальчиками в отдельных приходских и уездных училищах, исчислялось
единицами. И только во второй четверти XIX века, уже в значительной мере
под влиянием декабристов, в Сибири появилось несколько женских учебных
заведений: Сиропитательный дом Медведниковой и Институт для «девиц
благородного и духовного звания в Иркутске. Однако их состав был крайне
малочисленным. В учебных заведениях, по данным А.Саблина, обучалось не
более 150 человек.
Несмотря на препятствия местных властей, ялуторовским декабристам
удалось 1 июля 1846 года открыть школу и для девочек, именовавшуюся
«духовным приходским училищем для девиц всех сословий».1 Ее идейным
руководителем тоже был Д.И.Якушкин, а учителем формально числился все тот
же дьячок Седачев. Для работы в школе были привлечены жена декабриста
А.В.Ентальцева и ученицы И.Д.Якушкина А.П.Созонович и О.Н.Балакшина.
В школе для девочек изучались те же предметы, что и у мальчиков, но
вместо греческого и латинского языков – французский, вместо ботаники –
рукоделие. Аналогичным образом обстояло дело с методикой обучения и
учебными пособиями.
Ялуторовская женская школа была первой всесословной среди женских
школ не только Сибири, но и всей России.
Вслед за Ялуторовском, опять же при содействии И.Д.Якушкина, в 1852
году была открыта женская школа в Тобольске для детей низших сословий на
деньги, собранные купечеством.
Сподвижник Якушкина по ялуторовским школам Протоиерей Знаменский,
переведенный на службу в Омск, в 1853 году открыл там школу для девочек,
которая явилась вместе с тем и первым гражданским учебным заведением в этом
новом административном центре Западной Сибири.
Деятельность ссыльных декабристов охватывала все стороны общественной
жизни Сибири, вовлекая представителей местного общества. Постоянные
негласные связи с Центральной Россией, с родными и близкими декабристы
смогли установить при содействии друзей из местной среды. Такие нелегальные
связи были необходимы политическим изгнанникам для информации о
происходящих в стране и за рубежом событиях, для пересылки литературных
произведений, а позднее – для получения и распространения вольных изданий
А.И.Герцена и другой запрещенной литературы. С другой стороны, передовые
круги забайкальского общества привлекали декабристов к своим прогрессивным
начинаниям, в частности к сотрудничеству в рукописных и печатных изданиях
края.
Декабристы хотели быть полезными, деятельными, «а не тунеядными»,
поэтому просили разрешения печататься, на что Бенкендорф ответил: « …Я
считаю неудобным дозволять государственным преступникам посылать свои
сочинения для напечатания в журналах, ибо сие поставит их в сношения,
несоответственные их положению».1
И все же отдельные произведения декабристов увидели свет, хотя
публикации были связаны с последующим выяснением и полицейскими дознаниями.
Начало было положено еще в 1830 – х гг., когда в Кяхте, впервые в
истории края, стали издаваться рукописная газета «Кяхтинская стрекоза» и
журнал «Кяхтинский литературный цветник». Издателем газеты был Александр
Иванович Орлов, городской штаб – лекарь Кяхты. К сожалению, ни один номер
этих изданий до наших дней не дошел. По отрывочным сведениям М.А.Бестужева,
тираж газеты доходил до 60 экземпляров – довольно значительное количество
для рукописного издания. Газета расходилась не только в Кяхте, но и за ее
пределами, в частности, В Петровском заводе, где с ее номерами знакомились
декабристы. Целью газеты являлось «изображение местности кяхтинской в
литературном, статистическом, топографическом и этнографическом
отношениях».2
В обстановке постоянного полицейского надзора, не имея возможности
выступать в центральной периодической печати, декабристы поддерживали
сибирских литераторов в их намерении издавать свои журналы и газеты.
Идея создания альманаха с символическим названием «Зарница»
принадлежала П.А.Муханову. Он предполагал включать в альманах повести ,
стихи и басни, написанные в тюремных казематах П.С.Бобрищевым - Пушкиным,
А.П.Барятинским, В.Л.Давыдовым, Ф.Ф.Вадковским, В.П.Ивашевым и другими. Но
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|