Профессиональная этика журналистов

ее развитие стало определяться превышением роли субъективного вектора в

объективных процессах функционирования социума, заметной произвольностью

вмешательства человека в естественноисторические механизмы. Это сказалось и

на отношениях с природой и на организации жизни людей. На 1/6 части Земли

возникло руководимое Коммунистической партией государство, ориентированное

на осуществление задуманной идеологами программы общественного

переустройства, предполагающей направленное формирование определенного типа

личности («коммунистическое воспитание»). В этой программе было немало

ценных с точки зрения развития общества идей, в том числе относительно

моральных отношений, но намерение «осчастливить человечество во что было ни

стало» изначально было чревато насилием и несло в себе угрозу деформации

общественной морали – механизма, основанного на доброй воле индивидов.

Именно поэтому для реализации властных функций государства потребовалась

развернутая командно-административная система, снабженная мощным аппаратом

принуждения, направленного, главным образом, на инакомыслящих.

Пресса в этих условиях превратилась в «подругного партии» - стала

составной частью административно-командной системы, и это на десятилетия

фактически вывело журналистский корпус России за рамки мировой

профессиональной общности журналистов. Профессионально-нравственные

отношения были настолько трансформированы партийной зависимостью

журналиста, что потеряли самостоятельное значение. Содержание

профессионального долга работников прессы в Уставе Союза журналистов СССР

определялось исключительно задачами, которые ставила перед собой КПСС,

практически без учета специфики журналистики[8]. Ни о каких кодексах,

декламирующих моральные принципы профессионального поведения советского

журналиста, до конца 80-х годов речи не велось. Зачастую оставались

неизвестными в среде сотрудников наших редакций и международные документы,

имевшие отношение журналистской этике. Профессиональная этика как учебная

дисциплина считалась несовместимой с принципом партийности журналистики,

определившим ее функционирование, и в учебных планах отсутствовала.

Если учесть, что законодательства о печати до 1991года тоже не

существовало, то можно представить себе, сколь трудно было отечественной

журналистике сохранить верность своему исконному предназначению, не

утратить определяющие черты профессии. В случаях, когда журналисты решались

работать в соответствии со своим представлением о профессиональном долге,

от них требовались поистине героические усилия и недюжинная

изобретательность для того, их материалы могли увидеть свет. Однако такие

примеры немногочисленны. В большинстве своем представители журналистского

«цеха» приспосабливались к обстоятельствам, иронизируя на предмет нередких

расхождений своей практики с требованиями общей морали.

Ориентация на гласность и плюрализм, заявленная в 1985 году в качестве

доминанты новой политической линии властных структур СССР, объективно

означала для журналистики возвращение ей права быть самой собой. Пресса

вышла изпод гнета Коммунистической идеологии. Свобода слова, свобода

творческого самовыражения была не просто провозглашена, а закреплена

законодательно. Но она-то и оказалась первым серьезным испытанием

профессионально-нравственной зрелости нашего журналистского корпуса.

Обнаружилось, что в этом плане ты изрядно отстали от коллег из многих

стран. Журналисты российской прессы начали то и дело выходить за границы

этического коридора, которым определяется свободное творческое

пространство. Свобода слова все чаще стала оборачиваться журналистским

произволом – такой формой профессионального поведения в тексте или

профессиональном общении, при которой оно не согласуется ни с нормами

морали, ни с интересами общества, ни с чем, кроме личного «хочу».

В чем же именно выразилось отставание?

Процесс кодификации профессионального эпоса журналистов, начавшийся в

демократических государствах в ХХ веке, сопровождался интенсивной

деятельностью по контролю за соблюдением норм со стороны редакционных

коллективов. К концу века этот процесс привел к отчетливо видимым

результатам.

Во-первых, «отстоялся», «выпал в осадок» пласт профессионально-

нравственных представлений, в которых отражаются объективно сложившиеся

обязанности журналистики в обществе и объективно необходимые качества

продукции журналистики, о чем говорит содержание кодексов, принятых

международными журналистскими организациями и отдельными редакционными

коллективами.

Во-вторых, определились алгоритмы действия профессиональной морали и

формы влияния профессиональной общности на своих членов, о чем

свидетельствуют множественные прецеденты из практики журналистских

организаций в различных странах мира.

В-третьих, в общих чертах обозначился своеобразный профессионально-

нравственный облик журналиста. Для него характерны достаточно высокий

уровень общей моральности, глубокая преданность профессиональному долгу и

острое чувство профессиональной ответственности. В этом можно было не раз

убедиться, наблюдая работу зарубежных коллег в нашей стране во время

чрезвычайных собраний (путч 1991года, октябрьские события 1993 года,

вооруженный конфликт в Чечне).

Сказанное не означает, что ситуация журналистики мирового сообщества

приобрела благородный характер и редакционные коллективы навсегда

избавились от неумелых, недобросовестных сотрудников, а конфликты

морального свойства полностью исчерпали себя. Дело в другом: в

журналистских кругах установился профессионально-нравственный климат,

стимулирующий уважительное отношение членов редакционных коллективов к

профессиональным стандартам поведения. Журналисты увидели в них средство

укрепления престижа профессии и своего личного престижа, упрочения законным

путем своего материального благополучия. Пренебрежение профессиональными

стандартами становится при таком положении для нарушителя «себе дороже»,

оборачивается существенными потерями и в моральном, и в материальном плане.

Возможно, что у таких нарушений этических норм имеются и причины,

лежащие более глубоко. Предположить это позволяет тот факт, что в подобном

отношении к нормам определенного типа просматривается общая позиция

национального содружества журналистов, а это уже повод для размышлений. Как

бы то ни было, и в американской журналистике формированию устойчивого

профессионально-нравственного климата уделяется самое пристальное внимание.

В том же исследовании отмечается, что процесс формирования представлений о

журналистской этике в США «подвергается воздействию комплекса факторов»[9]

и достаточно результативен.

Мировому журналистскому сообществу присуща еще одна довольно ярко

выраженная тенденция. Для тех журналистов, уровень профессионально-

нравственной зрелости, которых достигает высшей отметки, следование

профессиональным стандартам становится самоценным. Профессионально-

нравственные мотивы у них начинают доминировать в структуре мотивации

деятельности, «перевешивая» материальный интерес, так что в ситуациях

морального выбора этичность поведения оказывается предпочтительнее, даже

если она не ведет к экономическому успеху.

Давая диагноз проблемной ситуации, сложившейся в российских СМИ, авторы

отчета об исследовании обращают внимание и на то, что журналистам по всей

вероятности, не хватает стратегий личного профессионального выбора, у них

отсутствуют навыки принятия автономных решений в непростых профессиональных

ситуациях, когда надо полагаться на личную ответственность или собственный

риск.

Государственная власть отстранилась от протекционизма рынку прессы и

материальной поддержки СМИ, а в ответ на попытки журналистики утвердиться в

качестве независимого критика властных структур отработала набор

политических, экономических и административных методов, позволяющих

осуществить ощутимый нажим на нее. Союз журналистов России вынужден был

даже обратиться в 1997 году к общественности страны с докладом о

критическом состоянии российских СМИ, в котором, охарактеризовав совместное

положение журналистов, специально подчеркнул:

«… Нормой отношения к журналистам становится насилие. Участились случаи

нападения на них, издевательств и оскорблений. В их адрес раздаются угрозы,

множатся факты жестокой расправы с ними, вплоть до убийств»[10].

При такой ситуации профессионально-нравственное возмужание

журналистского «цеха» нашей страны становится вопросом первостепенной

значимости.

3. Профессионально-нравственные качества журналиста.

Что такое профессиональный долг журналиста? Это выработанное

содружеством журналистов представление об обязательствах перед обществом,

которые журналисты добросовестно берут на себя, сообразуясь с местом и

ролью своей профессии в жизни.

Личностное самоопределение профессионального долга рождает убеждение в

необходимости лично участвовать в выполнении принятых общностью

обязательств («Если не я, то кто?»), а в итоге ведет к возникновению

системы внутренних побуждений, устойчивых профессиональных установок.

Содержание профессионального долга современного журналиста описано, в

частности, в «Международных принципах журналистской этики», принятых на IV

консультационной встрече международных и региональных журналистских

организаций, проходившей в 1984 году в Париже и в Праге. Этот документ

гласит: «Первейшая задача журналиста – гарантировать людям получение

правдивой и достоверной информации посредством честного отражения

объективной реальности». Именно в такой гарантии заключена сердцевина общей

формулы профессионального долга.

Слова «профессиональный долг» и «задачи» нередко оказываются рядом,

звучат почти синонимично. Однако это не синонимы. Задачи, который коллектив

или человек ставит перед собой, - производное профессионального долга,

продукт взаимодействия представления о профессиональном долге с конкретными

обстоятельствами действительности, продукт «автоматического включения»

предписаний профессионального долга в ситуациях, представляющих

профессиональный интерес. Этот момент – назовем его «самовозложение долга»

- имеет референтный характер: если он проявится в поведении журналиста,

значит, перед нами человек вполне зрелый в профессионально нравственном

плане. И чем выше уровень зрелости, тем глубже, сложнее, объемнее задачи,

за решение которых берется такой профессионал, повинуясь голосу долга.

Основу содержания категории «профессиональная ответственность»

составляет реально существующая зависимость между результатом

профессиональной деятельности и теми последствиями, которые он может иметь

для общества, для конкретных людей.

Любая профессиональная деятельность, если она имеет творческий

характер, в той или иной степени обречена на непредсказуемость последствий

от ее результата. И конечная цель, и поэтапно промежуточные задачи в

процессе такой деятельности содержательно формируется в условиях

неопределенности. Вот почему, при всей заинтересованности субъекта

деятельности в достижении успеха, решения о действиях он неизбежно

принимает с учетом вероятности их альтернативного исхода. И такой тип

принятия решений может быть определен как риск.

Вероятность исхода деятельности, альтернативного журналистским

намерениям, очень велика, особенно при возрастающей степени свободы

творчества. Естественный противовес этой вероятности – профессиональная

ответственность. Проявления профессиональной ответственности зависят не

только от его «морального согласия» быть ответственным. Требуется еще и

высокий уровень гражданской зрелости, а также профессионализма, чтобы

заблаговременно определять, чем жизнь может ответить на наше слово («чем

наше слово отзовется…»).

Профессиональную ответственность надо не только воспитывать в себе, но

и учиться ей. Быть профессионально ответственным – значит гарантировать

обществу качественное исполнение своего профессионального долга и уметь

находить возможности для этого в любых обстоятельствах.

Еще один гарант качественного исполнения долга – профессиональная

совесть. Данная категория обозначает представления профессионального

сознания, в которых хранится коллективная память профессиональной общности

об эмоциональных состояниях, переживаемых человеком в ходе работы и

образующим тем самым внутреннюю среду процесса деятельности. Тут

проявляется особая установка личности, особый настрой – на профессиональные

действия, способные вызвать состояние душевного спокойствия, внутреннего

комфорта. И формирование этой установки начинается вместе с процессом

профессионального становления человека. Проявляется профессиональная

совесть двояко:

Во-первых, она – чуткий индикатор соответствия индивидуального

поведения журналиста меркам профессиональной общности: своего рода

термометр, измеряющий «температуру» профессиональных поступков. Нормальная

«температура» - и человеку хорошо, на середине спокойно. Но вот пошли

«температурные сбои» - и совесть на дыбы, грызет душу, лишает человека сна

и покоя.

Во-вторых, профессиональная журналистская совесть – «подстрекатель» к

оптимальному решению проблемных ситуаций. К одним шагам она подталкивает,

другим препятствует. Конечно, при условии, что профессиональная совесть у

журналиста есть.

Категории «профессиональное достоинство» и «профессиональная честь»

тоже отражают доминантный ряд представлений профессионального нравственного

сознания, определяющий основу профессиональной позиции специалиста. Не

секрет, что в достоинством у российского журналиста эпохи перехода к рынку

не все в порядке. Стоит посмотреть на армию парламентских корреспондентов,

когда они с диктофонами на перевес толпой кидаются к выходящему из зала

заседаний депутату, едва не сбивая друг друга с ног. Ни дать, ни взять –

папарацци! А ведь это в некотором роде профессиональная элита…

Установка отдельной личности на то, чтобы каждым поступком, каждым

действием соответствовать высокой значимости своей профессии, может

сформироваться только при условии, что эта высокая значимость осознана

профессиональной общностью и стала для нее ценностью.

Категория «профессиональная честь» истекает из реально действующей

зависимости между нравственным уровнем той или иной профессиональной

общности и отношением общества к этой профессии. Когда говорят: «дело чести

врача - …», «дело чести педагога - …», «дело чести ученого - …» и т.п.,

Страницы: 1, 2, 3