Проблемма адаптации чужого в русской культуре XVIII века 
Проблемма адаптации чужого в русской культуре XVIII века
САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра теории и истории культуры.
КУРСОВАЯ РАБОТА
По истории культуры
6 семестр
Факультет: социологический
Группа: культурологии
Выполнила студентка: Борода М. В.
Проверил доцент кафедры теории и истории культуры: Левитская И. В.
Самара 2000/2001гг
План работы:
I глава. Введение
§1.1. Проблема европеизации России.
§1.2. Освещение проблемы другими авторами.
II глава. Русская культура XVIII века, заимствование или обогащение
культурного опыта?
§2.1 Социальные и политические факторы развития русской культуры
XVIII века.
§2. 2 Особенности Просвещения в России XVIII века.
§2.3 Становление абсолютизма в России.
§2. 4 Петровские реформы.
§2.5Формирование нового быта.
§2. 6.Масонство в России.
§2.7Искусство Нового времени.
1. Два ведущих стиля XVIII века в России: барокко и классицизм.
2. Русская архитектура XVIII века.
2.Санкт – Петербург – образец новой культуры.
3. Скульптура Нового времени.
4. Живопись XVIII века.
5. Искусство интерьера, интерьерная живопись.
§2.8. Театр, музыка и опера
II глава. Заключение
. Список использованной литературы.
Проблема адаптации "чужого" в русской культуре XVIII века.
Глава I. Введение.
В предлагаемой работе рассматривается одна из основных проблем в истории
русской культуры XVIII века (практически каждая страна сталкивается, и
сталкивалась с той же проблемой в ходе своего развития). В центре проблемы
- стремление определить место России в окружающем ее мире, понять характер
и значение ее взаимосвязей с великими цивилизациями Запада и Востока, найти
оптимальное соотношение между курсом на приобщение к общечеловеческим
духовным и культурным ценностям и естественным желанием сохранить свою
национальную и историческую самобытность. Рассматриваемую проблему можно
сформулировать как вопрос: чем же является искусство XVIII века в России -
заимствованием, копированием западных образцов, или органичным сплавом
русской художественной традиции, обогащенной западным культурным опытом?
Жизнь русского общества в XVIII веке стала гораздо сложнее, чем была
прежде. Не все ее пружины с их тонкими связями заметны при первом взгляде;
вот почему ход этой жизни кажется поверхностному наблюдателю капризным и
неожиданным, порою даже противоречивым. Что же так осложнило русскую жизнь
этого века? Реформы, начатые предшественниками Петра и им продолженные? Что
послужило причиной резкого изменения мировоззрения и уклада жизни
российского образованного общества? С XVIII века на это общество стала
активно действовать иноземная культура. Но до этого на русскую землю была
привнесена культура и религия Византии, почему же это не привело к такому
расколу общества, а принесло лишь единение нации? До XVIII века русское
общество отличалось цельностью своего нравственного состава. Боярин и холоп
неодинаково ясно понимали вещи, неодинаково твердо знали свой житейский
катахезис; но они черпали свое понимание из одних и тех же источников,
твердили один и тот же катахезис и поэтому хорошо понимали друг друга,
составляли однородную " нравственную массу". Западное влияние разрушило эту
цельность. Оно не проникало в народ глубоко, но в верхних классах общества,
по своему положению наиболее открытых для внешних влияний, оно постепенно
приобретало господство. «Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в
разных своих частях, так русское общество, неодинаково проникаясь западным
влиянием во всех своих слоях, раскололось. Недаром, некоторые исследователи
утверждали, что верхи российского общества порой выглядели в собственной
стране как иностранные завоеватели».[1] Раскол носил не только в социальной
(как это утверждалось в идеологических и научных трудах недавнего времени),
но не в меньшей мере культурный и мировоззренческий характер. Для огромной
массы народа чужими были не только представители власти, аристократии или
дворянства, но и все, кто жил иначе, чем он, кого он привык называть
"барин" или "ваше благородие". Сложность этого времени, стремление
осмыслить происходившие изменения, место западного опыта в культурных
преобразованиях всегда вызывали большой научный и общественно-культурный
интерес к деятельности Петра 1. Еще в XIX столетии в буржуазной
историографии и литературоведении был сформулирован тезис об исторической
обусловленности петровских преобразований, которые были «...естественным и
необходимым явлением в народной жизни, в жизни исторического,
развивающегося народа»[2]. Исследование советскими учеными истории этого
времени, а особенно предшествовавшего «бунташного» столетия подтвердили
правоту такого взгляда. В современной историографии общепризнанной является
оценка петровской эпохи, как времени решительного скачка в хозяйственной и
культурной жизни страны, имевшего внутренние предпосылки, но резко
ускоренного вмешательством государственной власти. Однако в литературе
последних лет встречаются утверждения, что при Петре «...строительство
новой России носило символический характер», а русская культура строилась
как «сколок с культуры европейской» [3]. Отношения к реформам Петра не было
однозначным и у ровесников эпохи: Е. Р. Дашкова[4] в «Записках» писала –
«…Он (Петр) был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был
совершенно не воспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом.
Он был вспыльчив и груб, деспотичен и со всеми обращался как с рабами,
обязанными его терпеть; его невежество не позволяло ему видеть, что
некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы
мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не
ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный,
самобытный характер наших предков. Если бы он не менял так часто законов,
изданных даже им самим, он не ослабил бы власть и уважение к законам. Он
подорвал основы уложения своего отца и заменил их деспотичными законами… Он
почти всецело уничтожил свободу и привилегии дворян и крепостных… он ввел
военное управление, самое деспотическое из всех и , желая заслужить славу
создателя, торопил постройку Петербурга весьма деспотичными средствами; это
было ужасно тяжело…».[5] Русский историк Карамзин[6] писал: «Был у нас
свой… Государь, которому нигде не было подобных: Петр Великий. …Иностранцы
были умнее Русских… Монарх объявил войну нашим старинным обыкновениям во
первых для того, что они были грубы, недостойны своего века; во вторых и
для того, что они препятствовали введению других, ещё важнейших и
полезнейших иностранных новостей. Надлежало, так сказать, свернуть голову
закоренелому Русскому упрямству, чтобы сделать нас гибкими, способными
учиться и перенимать… Немцы, Французы, Англичане, были впереди Русских по
крайней мере шести веками: Петр двинул нас своею мощною рукою, и мы в
несколько лет почти догнали их... Мы не таковы, как брадатые предки наши:
тем лучше! Грубость наружная и внутренняя, невежество, праздность, скука
были их долею в самом вышнем состоянии: для нас открыты все пути к
утончению разума и к благородным душевным удовольствиям… Что хорошо для
людей, то не может быть дурно для Русских; и что Англичане или Немцы
изобрели для пользы, выгоды человека, то моё, ибо я человек!».[7]
Глава II.
§2.1. Социальные и политические факторы развития культуры XVIII века.
В XVIII в. возросли внешние экономические и культурные связи России.
Контакты с развитыми западноевропейскими государствами втягивали Россию в
мировой экономический и культурный процесс. Однако активный характер этих
связей был подготовлен общностью некоторых внутренних процессов. Открытость
как характерная черта новой культуры была результатом разрушения
средневековых устоев и особенностью не только русской, но и
западноевропейской культуры. Процесс взаимодействия национальных культур в
период их формирования значительно усилился и приобрел качественно новые
черты по сравнению с предшествующим временем. Проблема связи русской
культуры с западноевропейской имеет большую традицию в современной
историографии. Известным итогом в ее осмыслении является тезис о
необходимости не противопоставлять «западную» и «русскую» культуру при
изучении их взаимных связей, а выявлять диалектику старого и нового в
едином историко-культурном процессе[8].
Начинался процесс дифференциации, появления новых сфер культуры (наука,
художественная литература, светская живопись и т. д.), и одновременно
происходило значительно большее их соприкосновение и взаимовлияние.)
Важной историко-культурной проблемой является вопрос о путях и средствах
распространения культуры в обществе, степень овладения ею различными
общественными слоями, в первую очередь образованием. В новый период
общекультурный прогресс был связан с демократизацией культуры — процессом,
в результате которого произошло расширение круга потребителей и
производителей культурных ценностей, увеличение возможностей приобщения к
культуре различных социальных групп. По сравнению с предшествующим временем
в обществе увеличивалась система передачи культурных ценностей,
формировался новый «механизм» их распространения (светская школа,
гражданская азбука, новый литературный язык, печатная книга, газета, журнал
и т. д.). Петровская эпоха занимает важное место в истории культуры России,
поскольку в это время произошел крутой перелом в культурной жизни, имевший
далеко идущие последствия для судеб отечественной культуры.
§2.2. XVIII век – Особенности Просвещения в России.
Весь XVIII век в России проходит под знаком Просвещения. Почва для
распространения идей Просвещения была подготовлена реформами Петра I. Эпоха
Петра – эпоха просветительства и «птенцы гнезда петрова (прообраз будущей
интеллигенции), представляли собой очень тонкий слой образованных
реформаторов, во многом оторванных от образа жизни не только большинства
населения, но и от жизни своего класса. С этим связывают хрупкость
преобразований, обратимость реформ и непредсказуемость событий XVIII века.
В России просвещенное дворянство составляло меньшинство, а остальное
общество придерживалось традиционалистских взглядов. В дворянстве Петр
видел подневольное сословие, оно несло повинность: служба. От государя
зависело благосостояние дворян. ОК концу его царствования страна уверенно
шла по пути европеизации и оказалась включенной в культурную орбиту Запада.
Быстрыми темпами шло становление отечественной науки и образования.
Образование давалось в западном духе и на свою страну смотрели взглядом
постороннего. Но на западный лад образованный человек, зачастую, внутри
себя сохранял приверженность русским традициям. Не сразу давалось ощущение
внутренней свободы и независимости, индивидуальных достоинств и чести.
Появилось много новшеств, каких не знала допетровская Россия: газеты,
журналы, портретная живопись. К середине XVIII века образованное общество
состояло из европеизированного дворянства (прежде всего московского и
петербургского), а также крайне малочисленной молодой разночинной
интеллигенции (разночинцами называли выходцев из семей солдат, матросов,
священнослужителей, мелких чиновников и т.д.) Философские и общественно-
политические идеи западноевропейских мыслителей начали проникать в Россию
уже при Петре I. Но движение Просвещения под общим названием
"вольтерьянство" получило распространение в 40- 60-е гг. XVIII в. Если в
конце XVII века лидером европейского Просвещения была Англия, то в XVIII
веке "историческая инициатива" перешла к французскому Просвещению. Кроме
того, российская "французомания" была вызвана расширением культурных связей
между Россией и Францией, особенно во второй половине XVIII в. Богатые
дворяне имели прекрасную возможность приобщиться к Просвещению во время
путешествия за границу, или изучая труды просветителей (благодаря знанию
языка). В России чрезвычайную популярность получили произведения
просветителей: образованное общество зачитывалось книгами Вольтера,
Монтесье, Д*Ламбера и Дидро. Но многовековой путь развития России во многом
отличался от европейского, и семена Просвещения, попав на русскую почву,
принесли иные плоды, нежели на Западе. Русское Просвещение обращено к
Европе, оно возникло позже европейского. Реформы были изначально
ориентированны на позитивный (так считалось) опыт Европы. Европейская
культура считалась средством с помощью которого возможно достичь
необходимого роста. Если идеи равенства и всесословной ценности,
сформированные на Западе развивались под воздействием буржуазно-
демократических процессов, то в России они вступали в противоречие с
крепостной системой, деспотичным государством и самодержавием, как
средневековым идеалом национального устройства. Феномен русского
самодержавия, в его специфических взаимоотношениях с дворянской и народной
культуры ведет к формированию русского радикализма (революционного, а не
эволюционного). Во второй половине XVIII века Франция уже была на пороге
великой революции. Резкая критика просветителями отживших порядков и
предрассудков, провозглашаемые ими идеалы соответствовали настроениям
будущих вождей революции. Между тем Россия времен расцвета вольтерианства
совершенно не походила на Францию. Третьего сословия не было и в помине: на
промышленных предприятиях царил крепостной труд, а наиболее состоятельные
предприниматели из купцов жаждали слиться с могущественным и
привилегированным дворянским сословием. Крепостное право вошло в кровь и
плоть России, став привычным, будничным явлением. Его охраняло
самодержавие, имевшее в своем распоряжении огромный государственный
аппарат.[9] Крестьянство вместе с духовенством и купечеством пребывало
скорее в допетровской Руси. Дистанция между культурой дворянства и др.
сословий, возникла не изнутри, её создало усвоение западной культуры.
Складывается конфликт между просвещенным меньшинством (культурной элитой) и
консервативно настроенным большинством. Наблюдается социальный феномен:
петровские реформы изменили положение благородного сословия в сторону
Запада, а «подлых» людей – в сторону Востока. Приоритет государственной
службы характеризует переход от традиционного аграрного общества к
индустриальному обществу.
§2.3. Становление абсолютизма в России.В XVIII веке вестернизация культуры
выступала как средство её ориентации относительно европейских и западных
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
|
