Преемственность языческой и христианской культур у восточных славян

верования и обычаи, тем не менее, все-таки они существуют на Руси в XIII-

XIV вв., пишет и Д.С.Лихачев в своей книге «Культура Руси времен Андрея

Рублева и Епифания Премудрого». Так, например, он пишет, что: « еще в

1274г. церковным собором во Владимире отмечались игрища, на которых по

субботам и воскресеньям собирались новгородцы, « ристали и ржали, как ковш,

и делали скверну». Еще в к.XIIIв. в Новгороде существовал языческий обычай

водить невест к воде. Еще в первой половине XIV в. при сливании кваса

окружающие поднимали страшный шум, призывая и величая языческих богов (в

том числе и кваса), и били в бочки. Но уже под1358г. в новгородской

летописи отмечалось, что новгородцы «того же лета целоваша (т.е. клялись)

бочек не бити».[ Д.С.Лихачев. Культура Руси времени Андрея Рублева и

Епифания Премудрого. М-Л-1962г]

А русская деревня еще долго-долго была языческой. В материалах

сельских курганов этого времени очень мало предметов, связанных с

христианством. Зато многочисленны украшения, обусловленные языческой

символикой. Особый интерес представляют привеси-амулеты. Они связаны с

заклинательной магией. Привески в виде стилизованных птиц и животных и

животных, очевидно, связанны были с их животными свойствами. Изображение

зубов, когтей хищников служили для ограждения от зла. Амулеты-гребни

являлись оберегами от болезней и нередко носились на груди вместе с

освященным крестиком.

В оформлении оружия и воинских доспехов многие орнаментальные

композиции сложились на почве политеистической мифологии. [Крянев Ю.В.,

Павлов Т.П. Двоеверие на Руси. М-1988г, с.365]

ФОЛЬКЛОР

Подлинным духовным богатством Древней Руси было устное народное

творчество во всем многообразии его проявлений: песни на бытовые, обрядовые

и исторические темы, пословицы и поговорки, сказки и былины.

Жаль, что многое из всего этого богатства русской фантазии не

сохранилось не только потому, что записывать его стали очень поздно: первый

сборник былин издали лишь в XVIII в., когда многое уже было утеряно.

Роковую роль сыграло и неприязненное отношение к фольклору со стороны

Русской Православной Церкви, которая стремилась искоренить остатки

язычества всеми доступными ей средствами. [Крянев Ю.В., Павлов

Т.П.Двоеверие на Руси. М-1988г. с.366]

И, тем не менее, вопреки всему это не ушло от нас бесследно. «От

глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует

истории»–пишет М.Горький.

Значительное место в фольклорном творчестве Руси занимали

представления о природе, жизни и смерти, культовые обряды. Все обряды

сопровождались специально к тому приуроченными песнями и плясками,

гаданиями и заклинаниями.

Особенно широко были распространены, конечно, песни. Люди пели всегда

за работой и на праздниках, на тризнах и пирах, плачи–входили в похоронные

обряды. В заговорах и заклинаниях видели средство воздействия на внешний

мир. В них обращались к силам природы, к духам, которые способствовали

выздоровлению, урожаю, удачной охоте.

А сказки! Змей-Горыныч, Баба-Яга, Кощей, Леший.… Все они пришли к нам

из глубины веков. Во всех сказках идет вечная борьба добра и зла. И добро,

конечно, побеждает. Это извечное стремление людей силой слова, заговора

повлиять на стихийные враждебные силы. А разве христианскую молитву нельзя

назвать в какой-то степени заклинанием? Пускай, это немного грубовато

прозвучало, но ведь у молитвы тот же характер: просьбы о помощи, защите.

А еще в сказках выражена мечта о хорошей, счастливой жизни. Отсюда и

ковер-самолет, и сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, дворцы, вырастающие

за одну ночь…

Знает и любит Русь до сих пор пословицы и поговорки, загадки. Они

вплетены в письменные источники. В одних случаях это своеобразные

примечания для описываемых исторических событий, в других–изречения

исторических лиц.

«Погибаша аки обри», рассказывает «Повесть Временных Лет» о гибели

племени обров, воевавших со славянами.

Выражение «беда аки в Родне» напоминало о голоде в городе, осажденном

Владимиром.

«Мир стоит до рати, а рать до миру», «мертвые бо сраму не имуть»,

«един камень много горньцев (горшков) избивае», «аще ся волк овця ввадит,

то выносит все стадо, аще не убиют его», «безумных ни орют, ни сеют, сами

ся рожают»– все эти пословицы возникли именно на Древней Руси.

Отзвуком бытовой поговорки веет от изречения князя Владимира

Святославича: «Руси есть веселья пити, не можем бес того быти».

Народные загадки использовались и летописцами. Новгородская первая

летопись под 1016г. рассказывает о борьбе двух сыновей Владимира–Ярослава и

Святополка. Однажды Ярослав направил в лагерь противника разведчика,

который должен был встретиться со сторонником Ярослава и спросить его:

«…что ты тому (т.е. Ярославу) велиши творити? Меду мало варено, а дружины

много». На что посланец получил ответ: « да аще меду мало, а дружины много,

да к вечеру дати». И Ярослав понял, что в ночь нужно идти в бой. [Муравьев

А.В. Сахаров А.М. Очерки истории русской культуры. М-1984, с. 21] Таким

образом, это даже не просто загадка, а, на мой взгляд, первые формы

военного пароля.

Среди памятников устного народного творчества особое место занимают

былины, в народе «старинки». Былинный эпос возник в период развития

феодальных отношений, когда к тому же усилилась борьба между язычеством и

христианством.

Это былины о борьбе Добрыни со змеем, о Добрыне-свате, об Алеше

Поповиче и Тугарине, о Соловье-разбойнике, цикл об Илье Муромце, Микуле

Селяниновиче и др.

Наиболее ранние былины о князе Вольге Святославовиче во многом

переплетаются с языческим мировоззрением. Это образ князя-кудесника,

искусного охотника, хитреца и оборотня.

В былинах нет идиллической картины прошлого, в них отразились мечты

народа о справедливом мире, о могуществе Руси, которых можно добиться

только руками самого народа в лице его богатырей.

В былине о борьбе Добрыни со змеем отразилась борьба Руси с внешними

врагами. В сознании людей змей всегда был воплощением злой силы, и победа

над ним символизировала победу над недругами. А в Илье Муромце слились все

лучшие черты русских богатырей: патриотизм, сила, любовь к Родине, к людям,

отсутствие корысти.

Таким образом, возникнув ранее появления письменности, фольклорное

творчество продолжает жить и развиваться. Долгие годы друг на друга

наслаиваются новые темы, идеи, отражая прошлое и надежды на будущее,

переплетаясь с умелой выдумкой, жадно вбирая в себя все мелочи культурного

наследия разных эпох и уж тем более одно из первых мест в этом удивительном

сплетении играет язычество.

РУССКИЕ НАРОДНЫЕ ПРАЗДНИКИ

Обрядовый фольклор был, как уже упоминалось, тесно связан с

календарными и некалендарными праздниками. Праздновали встречу зимы –

коляду и проводы – Масленицу. Праздник Красной горки и Радуницы означали

встречу весны, которую провожали на семик. Были летние праздники – русалии

и Купала.

Долгое время в деревнях жили тремя календарями. Первый – природный,

земледельческий. Второй – языческий тоже соотносился с явлениями природы. И

третий, самый поздний календарь – христианский, православный, в котором

только одних великих праздников, не считая Пасхи, – двенадцать, остальных и

не счесть.

Некоторые русские праздники за многие годы не раз меняли свои сроки.

Так, например, Новый Год на Руси до середины XIV в. отмечали 1 марта, а

потом перенесли на 1 сентября, а в 1700г. Петр I повелел праздновать Новый

Год 1 января, да еще с елкой. Однако в древности главным зимним праздником

считалось Рождество, а не Новый год.

Особенно таинственна была рождественская ночь, полная, как считалось,

необычных явлений. А под Рождество – святки. Они начинались 25 декабря и

заканчивались 5 января по старому стилю. В это время собирались, устраивали

колядование, игрища ряженых, гадания.

Гадание на святки было главным развлечением девушек: бросали башмачок

за ворота, чтобы по тому, куда укажет носок, узнать с какой стороны придет

суженый, если он показывал на дом местной гадалки, значит, предстояло еще

год сидеть в девках; подбрасывали снег вверх и наблюдали, как он падает:

если ровно и звонко – быть девушке скоро замужем. Одним из самых

распространенных было подблюдное гадание. Девушки, сложив свои кольца в

блюдо и накрыв его платком, пели песни-предсказания. После каждой такой

песенки блюдо встряхивали и наугад вытаскивали одно кольцо. К его хозяйке

относилось содержание только что исполненной песни, предсказывающей судьбу.

Гадание на воске свечи, гадание с зеркалом и со свечой, гадание по чужой

беседе, когда, загадывая на жизнь в замужестве, ходили подслушивать под

окна домов. Если говор слышался веселый, то и жизнь ожидалась нескучной, а

муж – добрым и ласковым.

На святки ходили колядовать. Остановившись под окнами чьей-нибудь

избы, пели особые песенки – колядки. Содержание их было традиционным –

славление хозяина, пожелания его семье и дому благополучия и процветания.

За это полагалось вознаграждение. Если колядовщики его не получали, то пели

песни иного – угрожающего содержания, пугая хозяев неурожаем и болезнями

скота. Среди колядовщиков имелся также специальный носитель мешка для

подарков – мехоноша.

Конечно, самой языческой оставалась древняя русская скоморошья забава

игры ряженых. Гонимая церковью и властью, традиция эта все же пережила века

и стала неотделимой частью праздников. Рядились в костюмы и маски (хари),

вывернутая мехом наружу шуба – медведь, та же шуба с вставленной в рукав

кочергой – журавль, девушки рядились в парней, парни– в девушек. Особым

успехом пользовались группы ряженых – лошадь с седоком, медведь с вожаком,

а при нем деревянная коза. Ряженые заходили в избы и веселились, как могли:

кувыркались, дурачились, орали не своим голосом, а иногда разыгрывали целые

представления. [Рябцев Ю.С. Путешествие в Древнюю Русь. М-1995г. с.197,198,

199, 200]

В первый весенний праздник сороки (9 марта, день сорока мучеников)

дети собирались на огородах и приносили с собой куликов, которых пекли из

пшеничного или ржаного теста. Иногда они назывались жаворонками. Этих

куликов привязывали нитками к шестам, которые втыкались в одонки. Ветер

качал куликов, так что они представлялись как бы летящими, а дети пели,

зазывая весну. [Андреев. Русский фольклор. с.67]

А самым шумным праздником была, конечно, Масленица. Она тоже известна

еще с языческих времен как праздник проводов зимы и встречи весны. В

христианской традиции она стала предвестницей Великого поста перед Пасхой.

В масленичную неделю уже не разрешается есть мясо, но молочные продукты, в

том числе и масло, которым обильно поливают блины – еще не под запретом.

На Руси Масленицу праздновали целую неделю. Каждый день имел свое

название: понедельник – встреча, вторник – заигрыши, среда – лакомки,

четверг – разгул, пятница – тещины вечерки, суббота – золовкины посиделки

и, наконец, воскресенье – проводы Масленицы, прощенный день.

В первый день праздника мастерили соломенное чучело – олицетворение

Масленицы. Его возили на санях с песнями и плясками. Заканчивался этот день

кулачным боем: по сигналу стенка на стенку сходились две команды.

Запрещалось использовать какое либо оружие, нельзя бить лежачего, догонять

спасающегося бегством. Случались и трагические исходы, поэтому в конце XVII

века царь издал два указа о запрете кулачных боев. Однако мера эта не

возымела действия. Жестокая потеха бытовала чуть ли не до начала XX в..

Во вторник, на заигрыши, парни и девушки катались с ледяных горок или

в санях. Катания эти сопровождались всю неделю. В процессе парни

присматривали себе невест, девушки – женихов.

В среду тещи приглашали своих зятьев на блины, демонстрируя взаимную

любовь и уважение.

В четверг наступал самый разгар праздника: опять носили чучело в

сопровождении санного поезда с ряжеными. Они пели, играли, кривлялись.

Нередко устраивались коллективные застолья – братчины.

В пятницу наставала очередь зятьев угощать своих тещ блинами. А на

следующий день, золовкины посиделки, молодая невестка принимала у себя

родных мужа.

С Масленицей связан вьюнишник – обычай величания молодых. Дело в том,

что на зиму, время свободное от земледельческих работ, в деревнях

приходилось много свадеб, поэтому чествовали молодых – вьюнца и вьюницу,

недавно вступивших в брак. К ним в гости приходили друзья и пели им

здравницы.

В последний день Масленицы было принято, да принято и сейчас, просить

друг у друга прощения. Устраивались проводы Масленицы. Снова возили

соломенное чучело по деревне, а за околицей его сжигали и расходились по

домам. Масленичный разгул прекращался, в понедельник наступал Великий Пост:

«Не все коту Масленица!». [Рябцев Ю.С. Путешествие в Древнюю Русь. М-1995г.

с.201,202, 203, 204]

Еще по весне, примерно в конце апреля на Руси во многих местностях

отмечали ярилки. Уж этот праздник связывался с язычеством напрямую. Ярило –

солнечный бог, сильный, эмоциональный, несущий плодородие. Его представляли

юным мужчиной. А изображение головы, которую Ярило держал, вероятно,

связывалось с тем, что он, подобно египетскому Осирису, принадлежит к

ежегодно умирающим и воскресающим богам плодородия. [Семенова М. Мы –

славяне! С-П-1997г.]

Влияние его было настолько сильно, что многие века уже после крещения

Руси обряды, связанные именем Ярилы, сохранились вплоть до XIX в. К тому же

слово это проникло и в наш лексикон: ярость, ярый, яростный – означает

характер с требованиями, незнающими препятствий, стремления без пределов.

В языческом мифе – Ярило можно охарактеризовать как то, что

принадлежит весне и ее благотворному влиянию на природу. Немудрено, что

начало года в древности было весной, потому что именно тогда оживлялась

природа.

В Костроме долгое время существовало обыкновение во всесвятское

заговение хоронить Ярилу. Так, например, какой-нибудь бедняк, нищий брал на

себя поручение хоронить куклу мужчины, с чрезвычайно развитыми

принадлежностями производительности, положенную в гробик, а пьяные, а

подчас может быть и трезвые, но очень суеверные женщины провожали этот

гробик и нелицемерно плакали.

Существовал Ярилий праздник и близ Галича. Даже в начале XIX в. там

все еще поступали так: подпаивали мужичка и шутили с ним как хотели, требуя

от него изображать собою Ярило.

Не везде Ярилин праздник обозначался одним числом. В селениях

Рязанской и Тамбовской губерний он приурочивался то ко дню всех святых, то

Страницы: 1, 2, 3