Христологические ереси VI века

Свои мысли, изложенные в письмах к Несторию, Кирилл развил в двенадцати тезисах, "анафематизмах", разъясняющих различные аспекты христологии.

Слабостью христологии св. Кирилла, на почве которой суждено было возникнуть монофизитству, была нечеткая терминология, а именно, взаимозаменяемое употребление слов "ипостась" и "природа". Он постоянно подчеркивал ограниченность нашего разума, недостаточность его понятий и логических формулировок, а потому и не придавал особого значения их точности. Особенно это относится к выражению мЯб цэуйт фпх иепы льгпх уеубскщмЭнз - "Единая природа Бога Слова воплощенная ", которое употреблял св. Кирилл, полагая, что цитирует св. Афанасия (в действительности эта фраза принадлежала Апполинарию). Именно эта формула в дальнейшем станет камнем преткновения для богословской мысли, на неё обопрётся учение монофизитов. Для Аполлинария смысл формулы «мЯб цэуйт» был тот, что, согласно его представлениям, Логосом воспринята только плоть, но без духа. Как было сказано выше, св. Кирилл не имел в виду ничего подобного, хотя уже одной такой формулой давал Антиохийцам, понимающим его терминологию буквально, серьезный повод к подозрению в аполлинаризме. Авторы-историки, чьи труды использовались в данной работе (Болотов, Карташев, Мейендорф, Алымов), единогласно утверждают, что для св. Кирилла эта фраза явлась выражением ипостасного единства, и fvуйт употреблялось в данном случае в значении uр3уфбуйт. Несколько иначе, более глубоко, трактует этот момент Лурье. Он утверждает, что «само понятие природы Христа у св. Кирилла гораздо объемнее и не ограничивается христологическим измерением, а выражение «единая природа Бога Слова воплощенная» включает в себя не только индивидуальное человечество Иисуса, но и всю полноту обоженного человечества--всех спасенных и спасаемых, т.е. всю Церковь» Лурье В. М. История Византийской философии. Формативный период. --СПб., 2006. С. 112-113. Таким образом, Лурье утверждает, что понятие fvуйт воплощенного Логоса оказывается у св. Кирилла понятием сотериологическим и соответствует понятию Тела Христова как Церкви. Как бы то ни было, в условиях христологической полемики того времени эти слова явились соблазном как для противников Кирилла, так и для его ярых последователей, ставших монофизитами, поэтому на Халкидонском соборе 451 г. Церковь отказалась от данной формулировки.

Вместе с тем, дальнейшее развитие православной христологии совершалось в духе и стиле св. Кирилла, несмотря на то, что в дальнейшем приходилось не столько защищать истинное единство, сколько различать его неслиянность. Отцы Халкидонского собора делали ударение на том, что они придерживаются «веры Кирилла». Осознавая огромный вклад святителя в развитие богословской мысли, можно утверждать, что сила кириллова богословия была не в формулах, часто неточных, дающих возможность неоднозначного толкования, а в его живом созерцании, которое раскрывалось в целостную христологическую систему.

I.2 Первые монофизиты: Евтихий и Диоскор Александрийский

Ярая борьба с несторианством, вершиной которой стал Эфесский собор, породила в христологии резкий перегиб в противоположную сторону. Теперь в крайней позиции оказались радикальные последователи богословия св. Кирилла, утвержденного как истина на эфесском соборе, но не отличавшегося терминалогической четкостью. Именно они, кирилловцы-фундаменталисты, строго придерживавшиеся буквы, но не чувствовавшие духа учения св. Кирилла, стали родоначальниками ереси монофизитства. Таковыми были константинопольский архимандрит Евтихий и приемник Кирилла на Александрийской кафедре Диоскор.

Архимандрит Евтихий, к тому времени уже 70-летний старец, был известен своей аскетической жизнью и пользовался большим влиянием в монашеском мире. Его почитала православная партия во главе с императрицей Евдоксией, а также он являлся духовным отцом временщика Хрисафия, имевшего большое влияние на императора.

Евтихий слишком увлекался полемическими крайностями свт. Кирилла, доводил до абсурда его богословские неточности. Основываясь на фразе "Единая природа Бога Слова воплощенная" Евтихий утверждал, что Иисус Христос имел в себе лишь одно естество - Божественное. От этих слов "одно естество" (или "природа" - цэуйт) и произошло название новой ереси: монофизитство.

Основные моменты евтихиева учение ёмко выражаются двумя его фразами :

1. «Исповедую, что Господь наш состоял из двух естеств до соединения, а по соединении исповедую одно естество»;

2. «Иисус Христос единосущен Матери, но не имеет плоти единосущной нам» Цит. по: Болотов В.В. Указ. соч. С. 249.

Первым опасность нового лжеучения увидел блж. Феодорит Кирский. В своей книге «Эранист» он изобличает ошибочность взглядов Евтихия.

В 448 г. На Константинопольском сборе Евтихий был открыто обвинен в ереси.

После смерти Кирилла в 444 г. Александрийскую кафедру занимал его племянник и последователь Диоскор. М. Постнов в своём труде по церковной истории дает весьма нелестную характеристику этому иерарху: «Если Кирилл напоминал своего дядю не только честолюбием, горячностью характера, настойчивостью в достижении цели -- талантливостью натуры он быть может даже превосходил его, то Диоскор унаследовал от своего предшественника, повидимому, лишь страсть к господству, несдержанность, но без его талантливости, без понимания исторических обстоятельств и умения истолковать их для себя. Он не понимал основной догматической точки Кирилла, но тем тверже усвоил крайности в его выражениях, часто лишь полемические выпады его. Он принадлежал к крайней правой Кирилловой партии. Если Кирилл своим властным словом сдерживал неумеренную ревность своих почитателей, то Диоскор сам стал во главе этих последних». Поснов М.Э. История Христианской Церкви (до разделения Церквей -- 1054 г.) [Электронный ресурс]

Диоскор разделял взгляды Евтихия. При поддержке императора Феодосия он добился права на проведение ещё одного собора. Собор состоялся в Ефесе на 1 августа 449 г. Вопрос, предлагаемый на обсуждение данного собора, сводился к рассмотрению правомерности осуждения Евтихия на соборе в 448 г. Состав присутствующий был тщательно подобран в интересах сторонников Евтихия. Участники Константинопольского собора, осудившие Евтихия, были лишены права голоса. Легатам папы также не дали слова. Присутствовавшие на заседании параваланы и сирийские монахи, неистовствовавшие при одном упоминании о двух природах Христа, призывали: «Рассечь надвое разделяющих Христа надвое».

Неудивительно, что Ефесский Собор (впоследствии его назвали «Разбойничьим»), организованный для укрепления монофизитства, одобрил исповедание Евтихия, объявив его православным. Под угрозой побоев, от всех епископов требовали подписать это решение. Были низложены противники Евтихия: Флавиан Константинопольский, Евсевий Дорилейский, Феодорит Кирский и др. Монофизитский характер, необъективность и бесчинства - всё это стало причиной исключения православной церковью собора 449 г. из числа Вселенских соборов.

I.3 Халкидонский собор

Узнав о катастрофе на Востоке, папа Лев уже через месяц созвал в Риме Собор, осудивший эфесское сборище, как "разбойничье". Также папа направил императору Феодосию письма с требованием созыва нового Вселенского Собора. Все низложенные Диоскором обратились к папе Льву, как своему последнему защитнику.

В то самое время (в июле 450 г.) умирает император Феодосий II. К власти приходит его сестра Пульхерия, которая возводит с собой на престол своего номинального мужа Маркиана. Побуждаемый постоянными протестами папы Льва, и стремясь освободиться от навязчивого Александрийского диктата, Маркиан созывает новый Вселенский Собор в Халкидоне.

Халкидонскому собору суждено было стать крупнейшим не только по количеству участников (630 епископов под председательством патриарха Константинопольского Анатолия, в том числе многочисленные папские легаты), но и крупнейшим по своим историческим последствиям.

Собор осудил Евтихия как еретика, он был отлучен и сослан. Диоскор также был осужден, однако не за ересь, а лишь за нарушение канонов - неявку на собор после трехкратного приглашения. Остальные участники "разбойничьего" собора принесли покаяние.

На соборе было прочитано, а после и подписано послание папы Льва «Томос», утаенное Диоскором в 449 г. Оно произвело на всех присутствующих ошеломляющее впечатление. Оно и сейчас потрясает ясностью изложения сложнейшего догмата, высотою мысли, безукоризненной чистотой классического стиля.

На Халкидонском соборе было выражено полное признание постановлений III Вселенского собора в Ефесе и богословского авторитета св. Кирилла. В то же время отцы собора отказались от кирилловой формулировки мЯб цэуйт, по причине того что она толковалась сторонниками Диоскора в смысле принижения человечества Христова. Так формула «единая природа Бога Слова воплощенная» вышла в православном богословии из употребления.

Кроме того, отцы собора упорядочили терминалогию, различную у Александрийской и Антиохийской школ. Поэтому в соборном определении «ипостась» приравнивается к понятию «цэуйт» св. Кирилла и к Антиохийскому понятию «лицо».

Итак, знаменитый халкидонский орос был составлен на 5-м заседании собора. B основу его легло Антиохийское вероизложение 433 г., подписанное св. Кириллом, послание самого Кирилла к Несторию ("Кбфбцлхбспхуйн") и «Томос» Льва. Таким образом, был найден максимальный компромисс двух богословствований. Привдем полный текст халкидонского вероопределения:

«Последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына Господа Нашего Иисуса Христа, совершеннейшего в Божестве и совершеннейшего в человечестве, истинного Бога и истинного Человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству; по всему нам подобного, кроме греха; рожденного прежде всего от Отца по Божеству, в последние же дни Того же ради и нашего ради спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству. Одного и Того же Христа, Сына Господа, единородного; в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, -- так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну ипостась, -- не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и Того же Сына и единородного Бога-Слова, Господа Иисуса Христа, как издревле пророки и как Сам Господь Иисус Христос научил нас и как передал нам символ Отцов наших» Цит. по: Болотов В.В. Указ. соч. С. 292.

Кульминационной точкой внутри самого ороса являются его отрицательные наречия: «неслитно, неизменно» (против Евтихия) и «нераздельно, неразлучно» (против Нестория), исключающие доступ в него еретических тенденций. Эта знаменитая классическая антиномия Халкидонского Собора не оставляла места ни монофизитству, ни несторианству.

Также необходимо упомянуть и то, что произошло на девятом и десятом заседаниях: а именно реабилитацию двух епископов, осужденных "Разбойничьим" собором, Феодорита Кирского и Ивы Эдесского. Реабилитация этих двух бывших выдающихся и явных критиков Кирилла впоследствии станет ещё одним поводом для «фундаменталистских» последователей Кирилла (т.е. монофизитов) к очернению всего Халкидонского собора.

I.4 Монофизитство после Халкидонского собора

Значение Халкидонского Собора в истории и богословии велико и неоспоримо. Если Собором Ефесским 431 г. были осуждены крайности Антиохийского богословия, то Халкидонский Собор 451 г. осудил крайности богословия Александрийского. С устранением Александрийского монофизитства и Антиохийского несторианства утверждается, как идущее средним путем, -- греческое православие. «Халкидонский «орос» заканчивает диалектическую раздвоенность Антиохии и Александрии. За «тезисом» и «антитезисом» приходит «синтез». И с этого синтеза начинается уже новая - византийская - глава в истории православного богословия. Халкидон есть богословская «формула» исторического Православия. Выраженная опять таки на «антиохийском» языке, она, парадоксальным образом, являет веру Кирилла Александрийского и он остается для нас предтечей и истолкователем Халкидона, великим учителем о смысле Боговоплощения. В Халкидоне перегорела историческая ограниченность каждой «школы», была преодолена двусмысленность и недостаточность слов. Он завершает старое и начинает новое. Из «Халкидонского чуда», как из своего источника вытекает все православное богословие и его раскрывает и толкует» Шмеман А. Исторический путь православия [Электронный ресурс] - так пишет А. Шмеман о значении Халкидонского собора.

Несмотря на то, что Халкидонское вероопределение было принято всеми присутствующими, Собор породил огромное количество споров, так и не был рецепсирован значительной частью Церкви и вызвал монофизитскую смуту, которая кипела целый век и привела к образованию ряда национальных Церквей.

Формула «в двух естествах» (Эн дэп цэуеуйн) у св. Кирилла не встречалась, но она употреблялась в Антиохийской школе и в Томосе св. Льва. Включение этой формулы, а не кирилловой «из двух естеств» (Эк дэп цэуещн) вызвало протест монофизитов, и они отказались её принять. Восточный массовый мир воспринял Халкидонский орос как скрытое несторианство, считая, что Кириллова формула православия более верна и привычна. Но, как говорилось выше, на Халкидонском соборе выражение "из двух естеств" было заменено, мЯб цэуйт вычеркнуто из православного употребления, были замолчены и 12 анафематизмов св. Кирилла. По выражению Карташева, в Халкидоне «Кирилл был принесен в жертву Льву» Карташев А.В. Вселенские соборы. - СПб., 2002. С. 305. Сопротивление "кириллистов" и создало тяжелый монофизитский кризис.

Однако, слегка углубясь в исторический аспект монофизитства, отметим, что борьба против халкидона была вызвана не только богословскими разногласиями, но также и религиозно-политическими причинами. Халкидонский собор явился не только торжеством объективной истины, но и веры Империи, Константинополя. Но, увы, Империя в то время не являлась тем, чем провозглашала себя - вселенским, сверхнациональным государством, на её территории не наблюдалось ни культурного, ни психологического единства.

Торжество Константинополя не было оправданным. Об этом пишет А. Шмеман. Он указывает, что коптская и сирийская масса воспринимала власть Империи как «ненавистное иго». «Под тонким слоем эллинизма, элленистической культуры, утвердившейся в городах и среди «интеллигенции», продолжали бурлить старые национальные страсти, жили древние традиции. … В монофизитстве нашли выход разгоравшиеся под спудом этнические страсти. Борьба против «двух природ» грозила превратиться в борьбу против самой Империи». Шмеман А. Указ. соч. [Электронный ресурс]

Главной питательной средой антихалкидонской реакции и монофизитства было монашество. В рассматриваемый период монашество Сирии и Египта состояло в основном из местных национальных элементов: коптов и сирийцев, и поэтому меньше всего было связано с эллинизмом. См. там же Отстаивая Кирилла, бушуя на «разбойничьем» соборе, монахи уже очевидно защищали «свою» Церковь от поползновения чужого «имперского» центра. Ситуация осложнялась ещё и тем, что основная часть монахов жила тогда свободно, бродя и меняя места жительства. Это делало массу монашества довольно анархичной, с трудом признающей церковную власть.

Вначале в оппозицию Халкидону встали и почтенные монахи-- о. Иоанн Мейендорф указывает на св. Герасима и св. Геронтия, бывшего собеседником св. Мелании-младшей. Они изменили свое отношение лишь позже. «В 451г. единственным действительно стойким приверженцем Халкидона был великий святой Евфимий в своей лавре» Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2003 С. 143 - пишет Мейендорф.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6