Восприятие русскими иностранцев по русским источникам 15-16 веков

Однако не все военнопленные и угнанные попадали в услужение или перепродавались на невольничьих рынках Востока и России. Положение не-«ясыря» варьировалось в зависимости от знатности. Место человека в системе русского иерархического государства определяло происхождение. Родовитым пленникам русское законодательство даровало свободу (конечно, этот принцип многократно нарушался обычным правом, но важен сам факт существования подобных правовых государственных норм). Дворяне, профессиональные воины иных стран не могли быть потеряны для царской службы. Государство освобождало определенную часть военной добычи. Военнопленные-дворяне предназначались для государевой службы. Они увеличивали численность служилого сословия России. Причем специфика попадания иностранцев (достигших личной свободы) в Россию не отражалась на их правах. Иммигранты, как добровольные, так и вынужденные (получившие свободу после плена), приобретали в России одинаковое положение и входили в одну страту.

Чтобы заполучить иностранцев, правительству, конечно, не всегда приходилось прибегать к захвату. На протяжении XVI-XVII вв. существовала достаточно интенсивная добровольная миграция. Границы России постоянно пересекали иностранцы различных стран (в терминологии приказного делопроизводства: «выезжали на государево имя»). Миграция в Россию в большинстве своем была обусловлена внутренней ситуацией в Европе и Малой Азии. «Выезд» иностранцев в Россию был связан с мощными миграционными процессами того времени. Многолетние войны, первоначально религиозные, а затем утерявшие религиозные мотивы, вынуждали людей к самым непредсказуемым перемещениям. Прослеживается жесткая закономерность. Добровольная миграция распространялась на мелкопоместных или беспоместных дворян. В Россию дворян иных стран гнало безземелье и полное разорение. На поиски счастья в ином государстве отправлялись люди, не сумевшие закрепиться в социальной системе своего государства. В большинстве своем «иммигрантами являлись» «рядовые дворяне из регионов, где часто велись боевые действия», в силу чего они «лишались земельных наделов - основы благосостояния» Бычкова М.Е. О сословной структуре класса феодалов России в XVII в. // Социальная структура и классовая борьба в России XVI-XVII вв. - М, 1988. - С. 95.. Социальные мотивы тесно переплетались с конфессиональными. В числе внутренних причин миграции значительное место занимали религиозные преследования. В России нередко оказывались религиозные диссиденты и представители религиозных меньшинств (католики - шотландцы и ирландцы, пуритане и представители пресвитерианской церкви из Англии, гугеноты - из Франции, католики и протестанты из германских государств, греки, сербы и валахи из Османской империи и подчиненных ей территорий, украинцы и белорусы из Речи Посполитой). Все они рассчитывали найти в России возможность сохранения вероисповедания.

Среди устремившихся в Россию иностранцев присутствовали и те, кто не планировал стать иммигрантом. Западноевропейские специалисты (врачи, профессиональные наемники, ювелиры и т. д.) предполагали заключить в России временный контракт. Однако правительство оценивало их действия в иной правовой системе, и вернуться удавалось далеко не всем. Отдельную группу традиционно занимало купечество.

1.2 Планомерная правительственная политика привлечения на службу иностранцев

Планомерная правительственная политика привлечения (насильственным путем и поощрением добровольной иммиграции) на службу иностранцев обусловила формирование особого социального слоя России - «служилых иноземцев». Появление этой группы потребовало оформления специального законодательства, признавшего за иноземцами-иммигрантами самостоятельного юридического статуса. Во многом он находил параллели со статусом мусульман и язычников. (Не случайно ко всем группам неправославных почти всегда применялись единые правовые нормы.) Но существовали и некоторые различия. К их числу можно отнести формы управления. Если «внутренних иноземцев», обладавших землей, контролировали территориальные ведомства - Приказ Казанского Дворца и Сибирский приказ, - то к «внешним иностранцам», не имевшим собственных территорий, был применен иной подход.

Были созданы ведомства, разграничивающие вновь прибывших по профессиональным группам. Приказом, традиционно регламентировавшим контакты России с внешним миром, являлся Посольский. Это дипломатическое ведомство контролировало деятельность в России иностранных купцов (не являвшихся формально иммигрантами). Работу Посольского приказа обслуживал целый штат иностранных переводчиков и толмачей (которых уже можно рассматривать в полной мере иммигрантами). Наиболее востребованными в России всегда были иностранные военные (традиционно они и составляли основную массу «служилых иноземцев») Зезюлинский Н. Иноземцы в русской армии при царе Михаиле Федоровиче, Алексее Михайловиче и Петре I Алексеевиче // Журнал имп. русского военно-исторического общества. Кн. 2. - СПб., 1913.. Уже в XVI в. существовали структуры по их управлению: Панский, с 1624г. переименованный в Иноземский, приказ. Частично его функции, особенно в отношении иностранцев, принявших православие, пересекались с Разрядным приказом. Кроме того, был создан Рейтарский приказ. Иностранные инженеры и артиллеристы находились в ведении Пушкарского приказа; ювелиры и оружейники - дворцовых мастерских (палат Золотого и Серебряного дела, а также Оружейной палаты). Малочисленная и очень замкнутая группа врачей была отнесена к Аптекарскому приказу. Таким образом, все иммигранты разделялись в России по виду деятельности и распределялись по различным приказам. Причем в профессиональных ведомствах (даже в Иноземском) могли находиться не только иноземцы, но и русские, и, что особенно важно для нашей темы, в них собирались иностранцы из различных стран. Этническая принадлежность иммигрантов была крайне разнообразной, пожалуй, можно говорить, что в России были представлены этносы едва ли не всех государств Европы и Малой Азии. Русские чиновники все это многообразие распределяли по трем основным группам: выходцы из Западной Европы, Речи Посполитой и Османской империи.

Самой заметной группой являлись западноевропейские иммигранты, объединяемые в русских документах этнически обезличенным понятием «немцы». Нередко определение раскрывалось, и чиновники уточняли происхождение выходца. Термин мог конкретизироваться до формулы «немчин шкотскои земли», «немчин францужскои земли» или же «немчин свейскои земли» и т.д. «Иноземцам вотчины продавать...». Дело Поместного приказа о наследовании вотчины Ю. Ю. Абрамова 1676-1678 гг. (Подг.Т.А. Лаптевой) // Исторический Архив. - № 1. - М. - 1994.. Этнический состав «немецкой» группы был сложен: в России присутствовали немцы, голландцы, англичане, шотландцы, ирландцы, датчане, шведы, французы и др.

Внутри «немецкой» группы складывались землячества, поддерживающие соотечественников и хранящие традиции. В процессах разделения по землячествам нередко мощным фактором являлось наличие влиятельной торговой корпорации, например Московской Английской компании. (Последняя выполняла функции дипломатического ведомства. Главный агент компании являлся представителем британской короны в России. Аналогичные обязанности возлагались на голландских, датских и шведских купцов, получивших звание «фактора», или «агента», «приказчика» определенного правительства). В военной сфере деление определялось и потребностями армейской службы. Различия в методах ведения боя сохраняли этнически однородные военные подразделения (в чем всегда выделялись шотландцы). Градацию всячески поддерживали и власти. Разделение упрощало управление иммигрантами. Представитель этнической группы (в армии стоявший во главе роты или полка; в среде купечества - фактор) играл роль своеобразного связующего звена между земляками и властью. Именно он выступал перед чиновниками «знатцем» (поручителем за соотечественников).

Наряду с разделительными, внутри «немецкого» сообщества действовали и объединительные процессы. Среди западноевропейцев доминировали немцы. Все исследователи говорят о преобладании среди «немец» этнической германской группы (балтийских, имперских, прусских и других немцев). Языком межэтнического общения среди западноевропейских иммигрантов ученые называют немецкий язык.

«Немцев» объединяла и вера. Для русских чиновников конфессиональное наполнение термина было безусловным. «Немцы» в России означали (хотя и без уточнения) представителей западного христианства. При этом отчетливо виден дифференцированный подход русских властей к западным христианам.

Свобода вероисповедания католиков была ограниченной. Хотя в Российском государстве допускалось пребывание представителей католического вероисповедания, католические храмы и публичное католическое богослужение были категорически запрещены. Католики принуждены были или посещать протестантские храмы, или же удовлетворяться присутствием на службах капелланов, сопровождавших посольства католических стран.

Ортодоксальным протестантам предоставлялась значительная свобода вероисповедания. Неясно, являлось ли подобное предпочтение следствием устойчивых дипломатических и торговых контактов России с протестантскими странами антигабсбургской коалиции или же, наоборот, существовали религиозные причины подобной внешнеполитической ориентации Российского государства, но, безусловно, подавляющее большинство находившихся в России западноевропейцев принадлежало к кальвинизму и лютеранству. В церковном строительстве (как и в языке) лидирующее положение занимали немцы. К 30-м гг. XVII в. в России существовали две немецкие лютеранские кирхи (одна из которых подчинялась управлению лютеранской церкви Гамбурга) Кохен X. фон. Москва в 1687-1688 гг. // Русская старина. - 1878. - № 9. - С. 26-32.. В кальвинистской общине установилось преобладание голландцев. В 1626г. появилась реформатская церковь, являвшаяся конгрегацией Амстердамского совета реформатских церквей. В России, кроме того, существовала община пресвитериан и, наиболее вероятно, присутствовали представители радикальной реформации.

Самой многочисленной группой иммигрантов традиционно являлись выходцы из Речи Посполитой. Подданным соседнего государства отводилось в России особое место. В миграционном потоке, идущем в Россию, они устойчиво преобладали. На протяжении XVI и XVII вв. население Российского государства устойчиво пополнялось подданными этого полиэтнического и поликонфессионального государства. В формировании подобных приоритетов миграции, очевидно, существенную роль сыграли несколько факторов. К их числу следует отнести славянское (без учета конфессионального разделения) родство. Понимание языка, знакомство с культурой упрощали ассимиляцию; подданные Речи Посполитой без труда становились подданными Российского государства. Другим фактором являлся сословный. Стремление московского правительства расширить нобилитет собственной страны, обусловило востребованность в России иммигрантов-шляхтичей. В большинстве своем в России оказывались представители шляхты (различных этносов и вероисповеданий). Однако, принимая всех без исключения славянских иммигрантов, власти, несомненно, подразделяли их по религиозным убеждениям. Выходцы из Речи Посполитой разграничивались на западных и восточных христиан. К первым применялась характеристика «поляк». Но этнонимы того времени не соответствуют современным понятиям. Термин «поляк» нес безусловное конфессиональное наполнение. «Поляком» в России являлся не столько житель Короны Польской, этнический поляк или представитель шляхты, сколько последователь западного христианства Речи Посполитой. Украинец или белорус при переходе в западное христианство становился «поляком». Принятие западного христианства было равносильно изменению этнической принадлежности, оно мыслилось как «ополячивание».

Но и восточных христиан, находившихся под католическим управлением, русские чиновники разграничивали на страты. Среди православных (или изначально православных) иммигрантов (соответствующих современным украинцам и белорусам) в первую очередь выделялись «черкасы». Формально «черкашенин» означал род службы и характеризовал тип воинских подразделений - казацких. Но термин имел и политическое наполнение. «Черкасами» обозначались в России представители казацкой республики Запорожской Сечи и, шире, жители территорий казацкого управления Речи Посполитой (формировавшиеся в политическое образование «Гетманат»). Термин «черкашенин» противопоставлял казака из Речи Посполитой казакам из России. Помимо казаков из восточнославянских земель Речи Посполитой в Россию приезжали «белорусцы», с середины XVII в. к ним стали применять понятие «малоросы». «Белорусцы» являлось территориально-конфессиональной характеристикой, под ними подразумевались жители восточнославянских земель Речи Посполитой, находившиеся вне казацкого управления, православного или униатского вероисповедания (самоназванием являлось «русь»).

Безусловно, сложность терминологических оценок отражает два подхода русских властей к иммигрантам из Речи Посполитой. Русские власти в определенных ситуациях объединяли выходцев из Речи Посполитой, основываясь на представлениях славянского единства (внеконфессионального), в других - разъединяли их по вероисповеданиям. По отношению к восточным христианам Речи Посполитой чиновники формулировали идею о существовании православного славянского единства. Но уже при расселении иммигрантов и определении на службу доминировали в основном объединительные подходы. Исключение составляли крупные колонии «черкас» на юге России, состоящие исключительно из украинских казаков. Однако в Иноземском и Сибирском приказах военные подразделения включали уже представителей всех групп Речи Посполитой (к середине XVII в. в Иноземском приказе находилось два подобных полка, о подразделениях «служилой литвы». Единые походы были следствием и единой конфессиональной политики властей к иммигрантам из Речи Посполитой. В России восточных и западных христиан Речи Посполитой предполагалось перекрещивать. При этом внутри этой группы ставших православными «поляков» и изначально православных «бслорусцев» существовало собственное дробление. Источники говорят о наличии постоянного польского землячества.

Заметно уступала по численности двум первым группа иммигрантов из Османской империи и вассальных ей государств. Она известна в первую очередь в плане изучения церковных и просветительских контактов44, хотя, безусловно, как и прочие, включала полный спектр профессиональных страт. К подобным выходцам применялось несколько терминов, несших, как и ранее, конфессиональную нагрузку. Сторонников ислама характеризовал термин «турченя» (миграция турок была крайне незначительной, единичные примеры выездов не влияли на состав местных мусульман). Иммигранты-христиане (или изначально христиане), находившиеся под мусульманским управлением, объединялись в России в одну категорию, которая именовалась «греченя, сербеня, волошеня». Термин «греческий» (как и «польский») мыслился конфессиональной характеристикой. «Грек» означал православного в Османской империи, если и обращенного в ислам, то в недавнем прошлом. Длительное пребывание в исламе в понимании русских властей означало переход в категорию «турченина». Поэтому под «греченей» подразумевались греки, арабы-христиане, а также славяне. Обозначения славян сходным образом не несли жесткого этнического наполнения: «Общим наименованием «сербов» характеризовались все славяне и часть «греков». «Волошине» означали представителей Дунайских княжеств и Трансильвании. В соответствии с общей тенденцией иммигранты из Османской империи и вассальных ей государств формировали собственные землячества, поддерживаемые греческими купцами и членами «греческой роты» Иноземского приказа.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6