Штурм Кенигсберга

Но упорное сопротивление продолжал оказывать форт N 5 «Шарлоттенбург», уже находившийся в тылу наших войск. Даже 280-миллиметровое орудие, бившее по нему прямой наводкой, не могло сломить упорства осажденных. Тогда заговорили орудия более мелких калибров, которые открыли прицельный огонь по амбразурам форта. Так удалось загнать гарнизон в подземные этажи. Прикрытый шквальным огнем, через водяной ров с большим тру-дом и потерями перебрался саперный взвод лейтенанта И. П. Си-дорова, который заложил под стены форта несколько сот кило-граммов взрывчатки. Ее взрыв образовал крупные проломы, в ко-торые ворвался штурмовой отряд старшего лейтенанта Бабушкина. Но с ходу завершить взятие форта все же не удалось. Это была смертельная схватка, где никто не просил пощады. Только в руко-пашном бою наши десантники истребили больше двухсот гитле-ровцев, а около сотни солдат и офицеров взяли в плен. Бой длился всю ночь и завершился только утром 8 апреля. Пятнадцать совет-ских воинов за героизм при взятии форта N 5 были удостоены высшей награды -- звания Героя Советского Союза.

Героизм советских воинов был массовым и беспримерным. Сла-ва о юном комсорге батальона младшем лейтенанте Андрее Яналове прошла еще до его гибели. Не лекциями и беседами, а личным примером убеждал он своих товарищей по оружию. В одном из боев Яналов лично уничтожил более двадцати гитлеровцев, в том числе двух офицеров. В последнем своем бою Андрей гранатами подавил огонь двух пулеметов. Посмертно ему было присвоено зва-ние Героя Советского Союза, а улица, где погиб молодой офицер, носит сегодня его имя. Таких примеров героизма можно привести тысячи.

Второй день штурма стал решающим. В ряде мест была прорва-на третья и последняя линия обороны противника. Взято с боем за этот день 140 кварталов и несколько городских поселков. Сдача в плен вражеских солдат и офицеров становилась массовой.

Бесполезность дальнейшего сопротивления понимали не только находящиеся в траншеях и дотах. Ночью на исходе суток команду-ющий кенигсбергским гарнизоном генерал от инфантерии Отто Ляш связался со ставкой Гитлера и попросил разрешения на сдачу города советским войскам. Последовал категорический приказ -драться до последнего солдата.

А победа была близка. Бойцы 16-й гвардейской стрелковой ди-визии, прорвавшиеся с юга к Прегелю, уже видели вспышки на противоположном берегу реки. Там вели бой воины 43-й армии, наступавшей с северной стороны. Между стальными клещами оставалась только центральная часть города. Часы города и крепости Кенигсберг были сочтены.

4. ДЕНЬ ТРЕТИЙ 8 АПРЕЛЯ

Третий, и предпоследний, день штурма точнее всего можно оха-рактеризовать одним словом -- агония.

Еще ночью гитлеровская верхушка предприняла отчаянную по-пытку вырваться из разрушенного, пылающего города и пробиться в Пиллау, откуда уходили отдельные суда в Гамбург. Во внутреннем дворе одного из городских фортов было сосредоточено несколько тяжелых танков «тигр» и штурмовых орудий «Фердинанд», броне-транспортеров. В них помимо экипажей разместились чиновники фашистского руководства Восточной Пруссии, прихватившие наи-более важные документы. В ночной темноте распахнулись ворота и, ревя моторами, из форта вырвалась стальная колонна. Но и она была обречена. Чем дальше двигались танки по улицам, освещен-ным огнем горящих зданий, тем меньше их оставалось. Через час все было кончено.

Ночью гвардейцы корпуса генерала П. К. Кошевого форсировали под огнем противника Прегель. Первыми переправились на се-верный берег штурмовые отряды 46-го гвардейского полка и мино-метчики капитана Киреева из дивизии генерала Пронина. К утру вся 16-я гвардейская стрелковая дивизия уже преодолела водную преграду. Стремительной атакой она овладела вагоностроительным заводом. А в 14 часов 30 минут в районе теперешнего кинотеатра «Победа» дивизия соединилась с частями 43-й армии, наступавшей с севера. Кольцо замкнулось.

Стремясь избежать бессмысленных жертв, маршал Василевский обратился к окруженным вражеским войскам с предложением сло-жить оружие. Но в ответ на это была предпринята еще одна попыт-ка разорвать кольцо окружения и вырваться в Пиллау. Чтобы под-держать эту операцию, земландская группировка немцев провела встречную атаку. Но, кроме новых тысяч убитых, противнику она ничего не принесла.

В эти часы, когда весенний воздух был буквально пропитан за-пахом близкой победы, продолжали гибнуть и наши герои. В цент-ре Кенигсберга реку Прегель предстояло форсировать соединени-ям 8-го гвардейского стрелкового корпуса. Но для этого был необходим плацдарм на противоположном северном берегу реки. Пере-правиться удалось горстке гвардейцев. Вот их имена: Вешкин, Горобец, Лазарев, Ткаченко, Шайдеревский и Шиндрат. Вот их национальности: русские, белорус, украинец, еврей. Против них был брошен батальон фашистов, но герои не отступали, они приняли свой последний бой. Когда наши части прорвались к месту крова-вой схватки, герои уже погибли. А рядом лежали десятки гитлеров-цев. У одного из десантников в кулаке был зажат клочок бумаги, на котором он успел написать: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев, сестер, матерей и отцов. Дрались, но не сда-лись врагу. Прощайте!» Так погибли шесть десантников, дети четы-рех советских народов. У всех у них была одна великая Родина.

8 апреля максимальной силы достигли удары советской авиа-ции. Боевая работа летчиков началась до рассвета и не прекраща-лась с наступлением темноты. Утром в воздух поднялись штурмо-вики и дневные бомбардировщики. Часть их громила врага в самом Кенигсберге, другая -- пехоту и танки группировок, находящихся западнее города. А три шестерки «илов», ведомые майором Коро-виным, прикрыли переправу частей 16-й дивизии на северный бе-рег Прегеля.

У командования гарнизона крепости оставалась одна надежда -- помощь извне, чтобы вывести остатки войск из Кенигсберга. Ко-мандующий 4-й немецкой армией генерал Ф. Мюллер вновь стал подтягивать силы западнее Кенигсберга для нанесения деблокиру-ющего удара. Сорвать этот замысел врага и было поручено авиа-ции. Для действий против немецких войск, сосредоточившихся за-паднее города, были привлечены основные силы 3-й и 18-й воз-душных армий. Удары бомбардировщиков чередовались с ударами «илов» и истребителей, выполнявших функции штурмовиков. Весь день западнее Кенигсберга стоял неумолчный грохот от бомбовых разрывов. Против деблокирующей группировки противника 8 ап-реля было совершено почти три тысячи самолето-вылетов и сбро-шено более 1000 тонн бомб. Не выдержав такого удара, группиров-ка стала отходить к Пиллау. 8 апреля советские летчики уничтожи-ли 51 самолет, по существу полностью лишив гарнизон авиации.

К исходу третьего дня штурма наши войска заняли свыше трех-сот городских кварталов. У врага оставалась более чем призрачная надежда какое-то время продержаться в центре города, где возвы-шались руины Королевского замка, разрушенного еще осенью на-летами англо-американской авиации. В двухстах метрах от замка находился подземный командный пункт Ляша.

В оперативной сводке Верховного Главнокомандования за 8-е апреля говорится, что в течение дня ожесточенных боев войска 3-го Белорусского фронта, наступающие на Кенигсберг с северо-запада, прорвали внешний обвод крепостных позиций и заняли го-родские районы: Иудиттен, Лавскен, Ратсхоф, Амалиенау, Пальфе. Войска фронта, наступающие на город с юга, заняли городские районы: Шенфлис, Шпайхерсдорф, Понарт, Нассер Гартен, Континен, главный вокзал, Кенигсбергский порт, форсировав реку Прегель, заняли городской район Косее, где соединились с войска-ми, наступающими на Кенигсберг с северо-запада.

Тем самым войска фронта завершили окружение значительной группы войск противника, обороняющего город и крепость Кениг-сберг.

За день боя войска фронта взяли в плен свыше 15000 немецких солдат и офицеров.

Наступала последняя ночь осажденной крепости. Не тактичес-кими замыслами, а скорее отчаянием гитлеровцев были продикто-ваны попытки проводить перегруппировки своих войск, создавать новые огневые позиции.

Позднее в своих мемуарах генерал Ляш расскажет, что офицеры штаба зачастую не могли разыскать нужные части, чтобы передать приказы коменданта, ибо город стал неузнаваем.

Темнота в этот вечер так и не наступала. Улицы были освещены огнем горящих зданий. Светилось небо от зарева пылающего горо-да. Генерал Ляш признавал, что предпоследний день штурма был для окруженной группировки самым тяжелым и трагическим. Солда-ты и офицеры все глубже осознавали полную бессмысленность дальнейшего сопротивления. Но тем отчаяннее было сопротивле-ние нацистов, фанатично преданных Гитлеру. Они обрекали на бессмысленную гибель не только себя, не только своих солдат, но и укрывшихся в подвалах домов мирных жителей.

5. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 9 АПРЕЛЯ

И вот он наступил -- последний день штурма Кенигсберга. Враг не капитулировал, и каждая минута продолжала уносить жизни на-ших воинов. Тянуть с завершением операции было нельзя. С утра, как и в первые часы штурма, заговорили все пять тысяч орудий. Одновременно 1500 самолетов начали бомбить крепость. После та-кого мощного удара вновь двинулась вперед пехота.

Собственно единой, стройной обороны у гитлеровцев уже не существовало. Были многочисленные очаги сопротивления, только в центре города в них имелось свыше сорока тысяч солдат и офи-церов, много боевой техники. Тем не менее немцы стали сдаваться целыми подразделениями. Из подвалов, из разрушенных домов вы-ходили солдаты с белыми тряпками в руках. На многих лицах лежа-ла печать какой-то отрешенности, безразличия к тому, что проис-ходило вокруг, к собственной судьбе. Это были морально сломлен-ные люди, еще не способные до конца осмыслить случившееся. Но было и много фанатиков. История сохранила такой эпизод. По улице медленно двигалась большая колонна сдавшихся в плен не-мецких солдат. Ее сопровождали всего два наших автоматчика. Вдруг из окна дома по пленным ударил немецкий пулемет. И тогда, дав команду ложиться, два советских солдата вступили в бой, защи-щая своих недавних врагов, сложивших оружие. Пулеметчик был уничтожен, но и наш немолодой уже солдат, четыре года проша-гавший по дорогам войны, не поднялся с земли. Его тело на руках понесли немецкие солдаты.

Кольцо окружения сжималось к центру и насквозь прострелива-лось орудийным и минометным огнем. Моральный дух в войсках, особенно в батальонах фольксштурма, все больше и больше падал. Однако полки СС и полиции продолжали отчаянное сопротивле-ние, надеясь на помощь 4-й немецкой армии.

В 14 часов комендант крепости генерал от инфантерии Отто Ляш собрал совещание. Вопрос обсуждался один - что делать дальше? Некоторые командиры соединений, в том числе и сам Ляш, считали дальнейшее сопротивление бесполезным. В то же время высшие чиновники нацистского партийного руководства, а также представители частей СС и полиции настаивали на продол-жении сопротивления до последнего солдата, как этого требовал Гитлер. Вследствие разногласий определенного решения принято не было, и бои продолжались. Как стало известно из воспомина-ний Ляша в его книге «Так пал Кенигсберг», руководитель восточ-но-прусской службы безопасности. Бёме, узнав о позиции Ляша, своей властью отстранил его от командования. Но решение это выполнено не было, ибо в крепости не нашлось генералов, поже-лавших принять на себя руководство обреченными войсками. А тут и сам Бёме погиб, переправляясь через Прегель. Таким образом, Ляш продолжал командовать войсками.

Вскоре после совещания Ляш стал действовать самостоятельно. Примерно в 18 часов на участке 27-го гвардейского стрелкового полка линию фронта перешел полковник Г. Хефкер с переводчи-ком зондерфюрером Ясковским. Они были доставлены на команд-ный пункт 11-й гвардейской стрелковой дивизии. Но тут произош-ла заминка. Оказалось, что данные Хефкеру полномочия подписа-ны не пославшим его генералом Ляшем, а самим Хефкером. Воз-никло опасение -- не провокация ли. Но маршал А. М. Василевс-кий решил рискнуть. В штаб Ляша с текстом ультиматума о безого-ворочной капитуляции были направлены парламентеры -- началь-ник штаба 11-й дивизии подполковник П. Г. Яновский, капитаны А. Е. Федорко и В. М. Шпигальник, выполнявший роль перевод-чика.

Вот как впоследствии вспоминал свой поход в бункер Ляша ге-нерал-майор в отставке П. Г. Яновский. На всю подготовку парла-ментерам было выделено всего 30 минут. Это объяснялось стремле-нием к быстрейшему прекращению боевых действий и приближаю-щимися сумерками. Парламентеры как могли привели в порядок свою одежду, оставили свои личные документы и оружие. Яновс-кий признался, что был несколько растерян, ибо подобных заданий выполнять ему не доводилось, а каких-либо официальных настав-лений о действиях парламентеров не существовало. К тому же была поставлена задача не только вручить Ляшу ультиматум, но взять его самого в плен. Но приказ есть приказ, его надо было выполнять.

В девятнадцать часов наши парламентеры в сопровождении не-мецкого переводчика Ясковского вышли в путь. Полковник Хеф-кер был оставлен в нашем штабе.

Расстояние от штаба дивизии до места расположения немецкого командования было небольшим, не более полутора километров, но чтобы преодолеть его, потребовалось около двух часов. Страшное впечатление производил разрушенный и пылающий город, улицы и переулки которого перекрыты мощными баррикадами и инже-нерными заграждениями, разбитой техникой. Между машинами валялись неубранные трупы. Стрельба несколько стихла. Это пре-кратила огонь наша артиллерия, Перестали летать самолеты.

Заминка произошла, как только парламентеры оказались в зоне расположения немецких войск. Выяснилось, что Ясковский не знал дороги в штаб Ляша, ему пришлось отправиться на поиски проводника. Таким оказался подполковник Б. Кервин. Благодаря его помощи парламентерам удалось целыми и невредимыми прой-ти весь путь. Их трижды останавливали гитлеровцы и даже пытались применить оружие. Сопровождавшим группу немецким офицерам пришлось решительно встать на защиту парламентеров. В подземном бункере, где располагался командный пункт генерала Ляша, подполковника Яновского и его товарищей встретил начальник штаба окруженной группировки полковник фон Зускинд. Ему и был вручен один экземпляр ультиматума. Через не-сколько минут в комнату вошел Ляш. Он внимательно прочитал документ и коротко ответил, что согласен с его требованиями. По-том добавил, что идет на этот шаг, чтобы сохранить жизнь ста ты-сячам жителей, оставшихся в городе. Парламентерам было ясно, что не одна забота о мирном населении, а реальная угроза уничто-жения немецко-фашистских войск, находящихся в кольце окруже-ния, вынудила принять решение о капитуляции.

Здесь уместно привести два заявления, сделанные генералом Ляшем. 4 апреля в своем обращении по радио к войскам и населе-нию Кенигсберга он говорил: «Для того, чтобы рассчитывать на какой-либо успех штурма, русские должны будут стянуть огромное количество войск. Слава богу, они практически не в состоянии этого сделать». А в ночь с 9 на 10 апреля, уже будучи в плену, гене-рал признался: «Это невероятно! Сверхъестественно! Мы оглохли и ослепли от вашего огня. Мы чуть не сошли с ума. Такого никто не выдержит...»

Вот как подполковник Яновский вспоминает дальнейшее разви-тие событий. «После того, как Ляш дал согласие на капитуляцию, мы перешли в его кабинет и примерно в 21 час 30 минут начали переговоры по практической реализации принятого решения. Ляш и его окружение рассчитывали, что мы пленим их и безопасно до-ставим в штаб советских войск. Я и мои товарищи согласиться с этим не могли, поскольку брошенные на произвол войска таили в себе опасность ведения хотя и разрозненных, но связанных с поте-рями боевых действий. Консультироваться было не с кем, и мы взяли инициативу в свои руки. Определили порядок сдачи в плен немецких войск, где складывать легкое оружие, как прекратить со-противление всех войск и повсеместно, как довести до штабов час-тей и соединений решение коменданта и даже как обеспечить без-опасность его самого и офицеров штаба обороны.

Я потребовал от Ляша написать подчиненным войскам пись-менный приказ и с нарочными офицерами связи как можно скорее доставить в части. Вначале Ляш под разными предлогами пытался отказаться от такого шага. А когда приказ все же был написан, то под ним стояла подпись только начальника штаба полковника Зускинда. Нам пришлось потребовать, чтобы свою подпись поставил и сам комендант. Кстати, во время переговоров в штабе раздавались телефонные звонки, командиры частей запрашивали о том, что им делать. Офицеры штаба отдавали им устные распоряжения прекратить огонь и сдаваться в плен, не дожидаясь письменного приказа. Командиры так и поступили.

Во время переговоров произошло и такое событие. К бункеру Ляша подошла группа вооруженных эсэсовцев, возглавляемая на-чальником одного из отделов нацистской партийной канцелярии в Кенигсберге подполковником Фндлером. Эти фашистские фанати-ки горели желанием прервать переговоры, расстрелять парламенте-ров и самого Ляша. Но охрана бункера оттеснила нацистов, и мы продолжили работу. Этот эпизод взбудоражил больше немецкое командование, чем нас, знавших, на что шли и какие могли быть последствия. Известна была горькая судьба наших парламентеров в Будапеште, убитых гитлеровскими фанатиками. Более того, я раз-решил пленникам до перехода линии фронта иметь при себе лич-ное оружие. Не парадокс ли -- мы, безоружные парламентеры, вели вооруженных пленников».

В штабе группировки решено было оставить начальника опера-тивного отдела для контроля за выполнением приказа коменданта. Линию фронта наши парламентеры и пленные перешли вновь на участке 27-го стрелкового полка. До штаба дивизии парламентеры вместе с пленными добрались около часа ночи. Там радостные то-варищи сообщили им, что час назад в 24.00 девятого апреля Моск-ва салютовала доблестным войскам 3-го Белорусского фронта, ов-ладевшим городом и крепостью Кенигсберг, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий. В своем приказе Верховный Главнокомандующий благодарил участ-ников штурма. Впоследствии все они были награждены медалью «За взятие Кенигсберга».

Всю ночь и весь следующий день происходила сдача в плен не-мецких войск. К нашим солдатам со словами благодарности подхо-дили люди в гражданском. Это те, кто был угнан из разных стран в фашистскую неволю и теперь освобожден советскими войсками.

Заключение

Штурм Кенигсберга -- не просто один из ярких эпизодов Вели-кой Отечественной войны. Это нечто большее, что заставляет нас серьезно задуматься о многих проблемах сегодняшнего дня.

Да, безусловно, это прекрасно, талантливо задуманная и мас-терски выполненная крупномасштабная военная операция. Вся, от начала боевых действий на территории Восточной Пруссии до взя-тия военно-морской крепости Пиллау, до победного освобождения этого края от фашистских войск. Как ни вспомнить об этом сегод-ня, когда все мы стали свидетелями того, какой высокой ценой оп-лачивается на войне полководческая бездарность отдельных высо-копоставленных военных чиновников.

Конечно, в коротком хроникальном рассказе о штурме Кениг-сберга упущены многие важные страницы сражения, они более подробно освещены в других изданиях, посвященных этой битве. Отдельно можно и нужно говорить о железнодорожных войсках, которые обеспечили бесперебойное снабжение идущих на штурм боеприпасами, продовольствием, другими необходимыми материа-лами. Это они в кратчайшие сроки уложили, перешили и ввели в действие 552 километра железнодорожных путей, построили 64 моста. Успешный штурм Кенигсберга был бы невозможен без са-моотверженного ратного труда инженерных и саперных войск. Не-оценима роль Балтийского флота в штурме Кенигсберга и Пиллау. Корабли и подводные лодки перерезали морские коммуникации противника, а морская авиация непосредственно участвовала в штурме, поддерживая наземные войска.

Нельзя забывать, что удары по Кенигсбергу крылом к крылу с нашими авиаторами наносили французские летчики полка Нор-мандия -- Неман, завершившего на этой земле свой боевой путь. Хочется упомянуть и о тех, кто внес свой незримый вклад в проис-ходившие события. Это группа немецких антифашистов -- солдат, офицеров и генералов из комитета «Свободная Германия», кото-рые через громкоговорящие радиоустановки, выдвинутые в первые линии атакующих, обращались к своим соотечественникам с при-зывом не поддерживать фашистский режим. А некоторые из анти-фашистов, прекрасно понимая, чем это грозит, вновь надевали во-енную форму и шли через линию фронта в осажденный Кенигсберг, чтобы нести во вражеские окопы слово правды о войне, раз-вязанной гитлеровцами.

Но, что важнее всего, штурм Кенигсберга еще раз доказал вели-кую силу патриотизма. Подойдите к братским могилам, и по фами-лиям погибших вы увидите, что победу ковали сыны всех народов Советского Союза, никогда не называвшие свою Родину «этой страной». Прикосновение к их подвигу учит нас любить свою стра-ну, гордиться ее славной историей. И тщетны предпринимаемые отдельными кругами попытки переиначить итоги второй мировой войны, преуменьшить роль в ней советского народа, одержавшего великую победу над агрессором, спасшего мир от фашистской чумы.

Нет, штурм Кенигсберга не канул в историю. Приходя на братс-кие могилы, каждый должен задать себе вопрос -- а достоин ли он святой жертвы, принесенной нашими отцами и дедами. Ибо не ради себя, а ради своих потомков шли они без колебания в крова-вую битву с фашизмом. Вот почему нашу жизнь, деяния и помыс-лы свои мы обязаны соизмерять с величием их бессмертного под-вига. В этом великое значение Победы.

Светлые образы героев не только навсегда остались в нашей па-мяти, они и сегодня должны помочь нам определить верные ори-ентиры в жизни.

Список используемой литературы

1. Галицкий К.Н. В боях за восточную Пруссию/ К.Н.Галицкий. - М.,1970. - 492с.

2. Дарьялов А. Кенигсберг: Четыре дня штурма/ А. Дарьялов. - Калининград.,1995. - 64с.

3. Медведев Л.С. Штурм Кенигсберга/ Л.С.Медведев. - Калининград.,1985.-429с.

Страницы: 1, 2, 3