Становление Османского государства 
ри индивидуальной обработке земли хозяйство имело коллективный характер. Община, а не крестьянство вела хозяйство. Обработка земли рассматривалась как государственная повинность крестьян, как их долг перед обществом. Крестьянин не мог отказаться от обработки земли, не отказавшись от самой земли принудительных характер труда на полях общины, лишал крестьянина индивидуальной свободы, т.е. возможности самостоятельно располагать собой, своими силами и средствами, крестьянин был полностью обезличен. Его труд и его судьба находились в чужих руках. Общинное крестьянство османской поры представляло собой совершенно особый тип земледельцев.Это был, по словам Ж. Велерса, и уникальный, почти патологический случай среди крестьянства, всего мира. «Люди земли, которые не имеют ни понимания, ни уважения к земле: земледельцы, которые презирают земледелие: пахари, которые питают отвращение к плугу: жители деревни, которые отрекаются от деревни».Это был, по словам Ж. Велерса. и уникальный, почти патологический случай - среди крестьянства всего мира. «Люди земли, которые не имеют ни понимания, ни уважения к земле; земледельцы, которые презирают земледелие; пахари, которые питают отвращение к плугу; жители деревни, которые отрекаются от деревни».Османское крестьянство было пассивно и безвольно. Ему абсолютно чужды хозяйственная инициатива, даже элементарное чувство ответственности за результаты своего труда. Феллах бездумно и хищнически эксплуатировал землю, не заботился о её восстановлении и сохранности, не говоря уже об улучшении почвы. У него никогда не возникало заботы о будущем, о предстоящей посевной компании.Все заботы о ведении хозяйства ложились на общину и государство. По османским законам административно-хозяйственный аппарат нес всю полноту ответственности за результаты сельскохозяйственных работ. На протяжении всего османского периода должностные лица государства осуществляли общее руководство сельским хозяйством. Не вмешиваясь во внутреннюю жизнь общины, они отвечали за её финансово-экономическую деятельность.Общинные порядки наиболее полно воплощали идеалы османской теократии. Они отражали вековые чаяния крестьянства, всегда мечтавшего о простой и справедливой власти. Османскую общину в какой-то мере можно рассматривать как конкретизацию социальных утопий, некогда вдохновлявших антифеодальную оппозицию, как на западе, так и на востоке.Османская община, как самоуправляемый коллектив, составляла первооснову всего османского общества и государства. Оно было частью более широкой системы, охватившей все сферы человеческой деятельности. Вместе с тем, каждая община представляла собой изолированный мир, по существу не нуждавшийся ни в какой управляющей власти. Крестьянские общины не входили ни в какие более широкие территориальные или корпоративные общности, хотя бы отдаленно напоминавшие сословное или земское представительство. В этом плане османская империя представляет как беспредельный мир мелких самоуправляемых общин, живших под сенью верховного правителя. Аппарат государства был не более чем суперструктурой, призванной охранять и защищать мир общин. По сути дела, это было «сегментарное» общество, состоящее из бесчисленного количества подобных себе однородных коллективов. Каждый из них был замкнут на своих узких корпоративных интересах и был призван защищать простейшие интересы людей - интересы, не выходившие за рамки первой жизненной необходимости обеспечивать существование человека как биологического вида. С этой точки зрения османская община представляет как одно из форм той «скудной демократии», какой является демократия стадного коллектива, порабощающего и отклоняющего человеческую личность. Человек не имел здесь никаких прав, даже права на самого себя. Он был обречен на растительное пассивное существование.Общинный человек - это «винтик», деталь безликого социального механизма, созданного для счастья всех, но никого в отдельности. «Мы все не должны забывать, - писал К. Маркс, - что эти идиллические сельские общины, сколь безобидными они бы ни казались, всегда были прочной основой восточного деспотизма, что они ограничивали человеческий разум самыми узкими рамками, делая из него рабские цепи традиционных правил, лишая его всякого величия, всякой исторической инициативы».1.2 ТимарФормирование турецкой народности, колонизационные и миграционные процессы осуществлялись в непосредственном взаимодействии с формированием социально-экономической структуры османского общества. К периоду правления Махмеда II главной опорой султанской власти стала та прослойка османского феодального класса, которая была связана с тимарной системой. Своего наивысшего развития эта система достигла на завоеванных османами землях западной Анатолии.По исламской традиции, все завоеванные территории считались землей султана, а следовательно, государства - мири. Такие земли султаны могли пожаловать своим подданным, но не в собственность, а лишь для хозяйственной эксплуатации; их запрещалось продавать, закладывать и т.п. На практике это предписание нарушалось. Султаны жаловали земли, выдавая дарственные грамоты, отдававшие земли в полную собственность. Однако юридически эти пожалования, все-таки, не являлись «истинными мюльками», т.е. не отвечали общемусульманским религиозным предписаниям о такой форме землевладения.Поэтому они не были даже формально, юридически ограждены от султанского произвола. За какую-либо провинность или непокорность султаны могли их изъять у владельца.Махмед II довольно широко использовал это право в борьбе с крупными беями, получившими свои земли ещё в период завоеваний. Однако султаны, и до Махмеда и после него, широко раздавали мюльними своим наиболее отличившимся приближенным.Подобная же ситуация наблюдалась в конце XIV в. Мюльни так и не стали в Османской империи устойчивой категорией феодального земледелия. Очень часто земледельцы передавали свои земли в вакф, т.е. в распоряжение мусульманских религиозных учреждений.Широкая практика пожалований земель в вакх привела к тому, что в XVII в. вакфное землевладение составляло в империи около трети всех обрабатываемых земель, что, разумеется, ограничивало экономическую мощь государства. Из тех земель, которые оставались в распоряжении султана, выделялся фонд для условных пожалований господствующему классу.При Махмеде II более четко, чем было раньше, османское общество было разделено на две группы: высшие, которые были освобождены от налогов и не принимали непосредственного участия в экономическом производстве, и податное сословие - райат. Аскери представляли собой некую господствующую общность завоевателей, среди которой ещё продолжался процесс социального расслоения. В состав аскери включались и отдельные представители господствующего класса местных народов, пошедшие на сотрудничество с завоевателями. В то же время из этой категории постепенно выпадали отдельные представители и группы османского населения, первоначально относившиеся к аскери.Так происходило, например с мюсселемами. Сами же они составляли определенную общность, называемую в османских источниках племенем, обрабатывали в мирное время свой надел и были свободны от налогов. Постепенно они были переведены на такой режим, что ходили в походы по очереди, а затем и совсем были отстранены от военной службы. Отдельные группы этих бывших военных уже в период Сулеймана I канули. Однако в социально-психологических представлениях османского общества эти изменения ещё долго не укладывались.Аскери по своим функциям разделялись на «людей меча» и «людей пера». К последним относились различные категории улемов и кадиев, а также чиновники финансового ведомства. Хотя по своим служебным функциям эти категории османского общества далеки от военных, они к ним приравнивались и в социальном плане включались в категорию аскери. Подобное деление общества подчеркивало военный характер османского государства и справедливость местного замечания Д. Шлоссера, которое использовал К. Маркс, о том, что Османская империя - это единственная подлинно военная держава средневековья.Лишь аскери могли получать земельные пожалования от султана. Все виды земельных пожалований в источниках этого времени носят названия «тимар». Поэтому всю систему пожалований можно назвать «тимарская система». Однако в узком понятии этого слова тимар - это небольшое земельное пожалование воину-кавалеристу. За военную службу давались также более крупные пожалования, имевшие самостоятельные названия, - зеаметы.В XIV-XVI вв. Наиболее распространенным видом пожалований были именно тимары и зеаметы. Законодательные положения о тимарах вырабатывались и уточнялись с начала XIV в., а окончательно были зафиксированы при Сулеймане I. Они точно фиксировали доход, который мог получить сипохи с пожалованного ему участка. Обязанности же его состояли в том, чтобы жить в сандмане, где находится тимар, и в зависимости от дохода с предоставленного ему тимара выставлять строго определенное число воинов - джембелю и гулямов, которые вместе с самим сипахи должны были участвовать в военных действиях.Алайбей имел в качестве кормления зеамет. Все отряды санджака собирались под командованием Санджакбея, а бейлербей был во главе ополчения зеамета. Бейлербей был одновременно и гражданским правителем и командиром войск ополчения, т.е. военные и административно-чиновничьи функции на местах не были разделены. Сипахи также, кроме военных, выполняли некоторые хозяйственно-организационные функции.Надзор за состоянием земельного фонда, за обработкой земли, за регулярным поступлением налога с каждого крестьянина, за наследованием земли крестьянам и т.д. Иначе говоря, на местах тимариоты выступали как чиновники местного государственного аппарата. Это не исключало их из среды феодального класса, поскольку материальной основой их жизни служила рента - налог, собираемая ими с подвластного крестьянина. Рентой сипахи служила часть государственного налога, который он мог собирать в свою пользу. С того же владения определенные налоги продолжали взиматься государственными чиновниками в пользу казны. Правильность взимания этих налогов и их размер определялись кадиями; они же следили за тем, чтобы доля сипахи не превышала определенных законом размеров, и выполняли некоторые хозяйственно-организационные функции, оказавшиеся не под силу сипахи.Государство, даже при условии выполнения тимариотами всех их обязанностей, сохраняло за собой право контроля за владением сипахи. Кроме налоговой сферы это касалось, прежде всего, наследования тимара. Передавалось сыну не все отцовское наследство, а лишь так называемый кылыдж-тимар и кылыдж-зеамат, т.е. минимальный размер владения, который необходим для экипировки и отправления в ополчение то число воинов, которое за этим владением записано.Тимары по своему происхождению генетически восходят к сельджукскому икта и византийской пронии. Уже в XV в., переводя на турецкий язык сельджукские тексты, переводчики выставляли термин - «тимар».С самого своего возникновения тимар был наследственным. Этим он скорее сближается с византийской пронией. Однако тимар нельзя отождествлять и с пронией. Подтверждением этому служат разные пути эволюции этих институтов. Прония очень быстро эволюционировала в безусловную феодальную собственность. Тимар же, при строгом контроле султанской власти, долго сохранялся на условиях юзуфрукта, т.е. права пользования чужой собственностью в оплату за несение военной службы.Даже предоставив землю в распоряжение господствующего класса, государство не утрачивало связи с крестьянством, райатами. Оно регулировало переписи населения, в которых каждый раз снова фиксировало доходы тимариота. В случае нарушения тимариотом своего статуса и увеличения сбора налогов в свою пользу, крестьяне могли искать защиты у кадия. Разборы подобных дел в кадийском суде были довольно часты, а правительство в ответ издавало адолетнаме, которые снова возвращали сипахи к той квоте, которая была установлена законом. Подобные действия властей не позволяли тимару переродиться во владение частноправового характера.В русской и советской туркологии принято называть османскую феодальную структуру военно-ленной. Это определение подчеркивало единство военно-административной и земельной систем Османской империи и на определенном этапе учения османского феодализма имело положительное познавательное учение.В султанских реестрах и жалованных грамотах размер тимара всегда определялся не размером земельного пожалования, а денежной суммой его дохода. Проживая в своем тимаре, сипахи мог вести свое собственное хозяйство, но размеры его были ограничены «особым личным чифтликом» сипахи, который не должен был превышать райатского чифтлика. Не была распространена и отработочная рента.Для сипахи нехарактерна «барская запашка». Он был лишь надсмотрщиком, и, в определенной степени организатором хозяйственной эксплуатации земли через хозяйство райата. Предоставив землю в распоряжение господствующего класса, государство не утрачивало связи с крестьянством.В этих условиях особое значение приобретает организация налоговой системы государства. Османы во многом заимствовали сложившуюся до них, в частности, в византийских владениях систему обложения, сохранив определенную специфику для различных районов и придав налогообложению общемусульманскую терминологию и форму.После завоевания той или иной области османские писцы, многие из которых были недавними или даже оставались христианами, составляли описание завоеванных территорий, в котором отличали местную налоговую практику и разницу в уровне налогообложения. Это описание после утверждения султаном и включались в вилайетские дефтеры в качестве канун-наме данного района. Тимариоты в этой ситуации выступали как надсмотрщики за завоеванными землями, их функции сводились к поддержанию сложившегося уровня ведения хозяйства и налогообложения.С юридической точки зрения система налогообложения восманской империи состояла из налогов двух типов. Первая, так называемая законные налоги, восходящие к шариату. Это ушр и закят, харадж и джизья. На основании этих четырех законных налогов постепенно вырастала целая система всевозможных податей, имевших различное название. Вторая группа налогов включала так называемое ушр т.е. налоги, собираемые в соответствии с обычаями и традициями.На налоговой основе формировалось не только сипохийская прослойка феодального класса, т. к. тимары и зеаметы не были единственным видом феодальных пожалований. Со второй половины XIV века везиром и ближайшим султанским родственником, привлекаемым к государственному управлению, стали предоставляться хассы, а несколько позже чиновником следующих за везирами - арпалыки.Размеры этих земельных пожалований намного превышали размеры тимаров и зеаметов, но они не передавались по наследству, а были связаны с определенной чиновнической должностью, утрачивались с прекращением службы или переходом на другую должность.Османские власти, давая определенным категориям должностных лиц большие иммунитетные свободы, в то же время усиливали условность пожалований, делали их ненаследственными, а следовательно, не утрачивали полностью контроля за земельным фондом и при этой категории пожалования.Эксплуатация крестьянства здесь меньше регулировалась государством, чем во владениях сипахи. В тимарах - зеаметах и хассах-арпалыках складывались в этих условиях различные отношения между феодалами-рентополучателями и крестьянством, а следовательно здесь закладывались основы разных типов хозяйствования, или, получавшие хассы и арпалыки, были связаны с разными феодальными укладами, характерными для Османской империи XIV-XIV вв. Их разнотипность делало различной и пути их дальнейшей эволюции и судьбы тех прослоек господствующего класса, которые были с ним связаны. Султанское же правительство, используя их противоречие, балансируя их, могло усиливать свою деспотическую власть». 2. Государственное устройство и система управления.До середины XV в. существовало лишь 2 бейлербеймена, а на границах империи находились вассальные государства и независимые бейские владения. Затем вновь захваченные территории султанские власти стали ставить под контроль провинциальной администрации, формируя новые саджаки. Некоторые из них, наиболее важные в стратегическом отношении, а также самостоятельные области в Анатолии выделились в новые бейлербейства. Так были созданы бейлербейства Рум в 1413 г., Карама, в 1461-1512 гг., Длярбаксыр в 1515 г. и т.п.Босния, которая в 1463 г. считалась санджаком бейлербейства Рум, в 1580 г. была выделена в специальный бейлербейлик, цель которого - подготавливать наступления против Австрии. В XVI в. специальными бейлербействами стали Кафа в Крыму и Гильдер в Закавказье; на северо-западе Причерноморья выделился санджак Оро и.т.п.Формирование административной структуры империи шло постепенно. К концу правления Сулеймана I в стране насчитывалось 16 бейлербейменов. С 1590 г. их стали называть эйялетами. Тимарний режим был введен далеко не во всех областях, а лишь в европейских владениях империи, Малой Азии и части примыкающих к ней арабских и закавказских территорий, частично на Кипре и на островах Эгейского моря. В турецких источниках эти районы называются «эялеты с хассами». Кроме «эялетов с хассами» существовали «эялеты с сальме», откуда султанское правительство получало дань, держало там гарнизоны войск капыкулу, насылало туда своих наместников, но не подвергало старую, сложившуюся здесь структуру социальных отношений.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
|
