Сибирская группа депутатов в начале XX века

Размер членских взносов с целью покрытия расходов деятельности группы был определен в размере 10 рублей для вступающего в группу (необходимо было оплачивать покупку канцелярских товаров и почтовые услуги, производить оплату помещения для собраний группы и т.п.).

Сибирская парламентская группа объединила 23 депутата различной политической принадлежности. В её состав вошли семь кадетов, пять мусульман, два народных социалиста, два человека, примыкавших к народным социалистам, один представитель казачества, два трудовика, три социал-демократа, один представитель партии демократических реформ. Эсеры и часть и социал-демократов от участия в группе отказались «не находя возможным сблизить задачи партийных программ с более узкими задачами областной группы…».

По сути, во II Государственной думе из сибиряков, представителей Дальнего Востока и Средней Азии сформировался своеобразный союз депутатов, «связанный общностью интересов населения территорий, представителями которых они являются». То, что был организована группа, а не фракция, самих сибиряков-депутатов нисколько не смущало: «Важно, чтобы было зерно… из зерна вырастает дерево. Была бы группа, а фракция будет. Если не во второй Думе, так в третьей, пятой», - подчеркивал журнал «Сибирские вопросы».

Одной из особенностей Сибирской парламентской группы было то, что во всех четырех думах среди сибиряков-депутатов практически не было представителей консервативно-либеральных («Союз 17 октября») и правых партий (черносотенцев), несмотря на довольно агрессивную политическую рекламу и поддержку властей. «Таков благочестивый сибирский обычай: не давать в Думу правых депутатов…», - отмечал один из сибирских депутатов в марте 1907 года. [17]

Для III Государственной Думы исполнительной властью России был изменен избирательный закон от 3 июня 1907 г. Он был опубликован без одобрения законодательными палатами - Государственной думой и Государственным советом, и существенно изменил нормы социального и территориального представительства в Государственной думе.

Вместе с тем основные принципы, положенные в основу избирательной системы, созданной правовыми актами 1905-1906 гг., остались неизменными: сохранялись курии; выборы депутатов производились посредством все той же «четырехчленной формулы» (не равные, не всеобщие, не прямые, тайные). Сокращение числа депутатов Думы (с 524 до 442), уменьшение количества городов с прямым представительством (с 26 до 7), устранение населения восточных окраин империи от выборного процесса в Думу (степных областей, Якутской области) не являлось главной целью составителей нового Положения о выборах. Замысел авторов третьеиюньского закона сводился к тому, чтобы обеспечить умеренно-консервативное большинство нижней законодательной палаты. Перераспределение числа выборщиков в пользу «электората», обладавшего большим имущественным цензом и априори считавшегося менее радикальным в претензиях к исполнительной власти, - стержневое направление избирательной реформы 1907 г. Этим, в частности, объясняется разделение курии городских избирателей на два съезда, в соответствии с цензом имущества или получаемого жалования.

Третьеиюньским избирательным законом различные части Сибири оказались в неодинаковом правовом пространстве. Часть края, административно входившая в состав Степного генерал-губернаторства, а также Якутская область потеряли право направить своих представителей в высшее законодательное учреждение империи - Государственную думу - временно, до достижения «достаточного развития гражданственности». Творцы закона 3 июня 1907 г., опасаясь обвинений в шовинизме, не решились объявить гражданами второго сорта исключительно инородцев (казахов, якутов). Был найден вариант, казавшийся власти более приемлемым, - упразднение ряда избирательных округов.

В комитет Сибирской парламентской группы III Думы были избраны: председателем - депутат от Забайкальской области Н.К. Волков, заместителем П.И. Пальчинский - внепарламентский член группы, горный инженер из Иркутска (будущий заместитель Министра торговли и промышленности Временного правительства и председатель Особого совещания по обороне государства), членами - депутат Енисейской губернии В.А. Караулов и Тобольской - В.И. Дзюбинский и секретарем - депутат от Тобольской губернии Н.Л. Скалозубов.

В III Думе Сибирская парламентская группа (преимущественно кадетская по своему составу), действовала исходя из «платформы требований и положений», разработанной Сибирской парламентской группой во II Думе.

Депутаты добивались введения в Сибири земских учреждений, расширения представительства края в Думе, проведения землеустройства, ограничение переселения крестьянства из Европейской России в Сибирь, введения порто-франко в устьях сибирских рек и т.п.

Но основные усилия сибирские депутаты III Думы сосредоточили на проблеме введения земства в регионе. Разработанный группой законопроект (за основу был взят проект, разработанный конституционно-демократической партией) созданная Думой подкомиссия во главе с князем А.Д. Голицыным в течение года подгоняла под земское положение 1890 г.

Однако внесенный на обсуждение Думы и утвержденный ею 30 января 1912 г. законопроект 5 мая того же года был отклонен Государственным советом.

Избирательная кампания по выборам в IV Думу официально открылась в июне 1912 г. после обнародования царского указа о роспуске III Думы в связи с истечением пятилетнего срока её полномочий, но, в действительности, и правительство, и политические партии вели предвыборную борьбу с начала 1912 г.

Это была единственная думская кампания в Сибири, сроки проведения которой совпали с общероссийскими. Сибирские депутаты успели приехать в столицу к открытию IV Думы, за исключением И.Н. Манькова от Иркутской губернии, прибывшего на неделю позднее, 22 ноября.

Принцип избирательной кампании был такой же, как и в III Государственной Думе. [16]

В деятельности Государственной думы четвертого созыва можно выделить два периода, временной границей для которого является начало Первой мировой войны. Если до объявления военных действий главными вопросами, обсуждавшимися на заседаниях этого органа, являлись вопросы о конституции и правах и свободах, провозглашенных манифестом 17 октября 1905 года, о текущих хозяйственных делах, то с лета 1914 года их решение осуществляется только через призму военных проблем. При этом сессии созываются нерегулярно.

Как известно, отношение к начавшейся Первой мировой войне у представителей различных политических партий было неодинаковым.

Оппозиционность сибирских депутатов, очевидная и для правительственных сфер, и для коллег «по депутатскому цеху», обуславливалась, прежде всего, тем настроением, которое господствовало в сибирском обществе. А это настроение было если не антиправительственным, то и не проправительственным.

Государственная Дума в условиях начавшейся Первой мировой войны не смогла пойти на сколько-нибудь активное противостояние правящим кругам. В результате она была вынуждена постоянно соглашаться на компромиссы, поскольку не имела реального политического веса. Выжидательная позиция ее либерального большинства, в конце концов, привела к потере Думой значимости в глазах большинства.

Сибиряки-депутаты как члены IV Государственной думы в целом шли в русле событий, происходивших внутри нее. А их изначально довольно высокая оппозиционность власти с течением времени снималась за счет пассивных действий большинства.

1.2 Особенности сибирской группы депутатов

Крестьянские депутаты, представлявшие Сибирь, были в зрелом возрасте, наиболее подходящем для активной общественно-политической деятельности (30-40 лет). Самому молодому депутату-крестьянину Д.Н. Немченко (Томская губ.) к моменту избрания в I Думу исполнилось 26 лет, а самому старшему - Г.И. Ильину (также Томская губ. и тоже I Дума) - 61 год. «Думцы от сохи» высоким уровнем образования не отличались, но и назвать их малограмотными было бы ошибочным суждением. Большинство из них получили домашнее или низшее образование. Так, перводумец Д.Н. Немченко (Томская губ.), окончивший училище, в течение ряда лет работал сельским учителем. Депутат III Государственной думы К.И. Молодцов (Тобольская губ.), образование которого ограничилось сельским училищем, служил волостным писарем. В своих селениях и тот, и другой были людьми уважаемыми, в их образованности земляки не сомневались.

По роду своей профессиональной деятельности избранные депутатами крестьяне были в основном обеспеченными земледельцами: размеры их наделов не опускались ниже 15 десятин. 2 десятины земли, которыми располагал Д.Н. Немченко, - скорее исключение, чем правило. Неудивительно, что в Думе сибиряки-крестьяне в своем большинстве присоединились к трудовикам, а некоторые - к кадетам (К.И. Молодцов в III Думе, А.А. Дуров - в IV). Им было что терять, и поэтому они не спешили вступить в социал-демократическую фракцию или во фракцию социалистов-революционеров (как известно, последняя существовала только во II Думе). Вместе с тем крестьянские депутаты края осознавали угрозу, которую несло сибирским хлебопашцам хаотическое продолжение переселенческой политики правительства. Они не могли не быть в оппозиции к правительству, но и радикальные политические силы не вправе были рассчитывать на их поддержку». [13, с. 24]

Безусловно, главными действующими лицами, представлявшими Сибирь на арене думской борьбы и думского законотворчества, являлись не крестьяне, священники или предприниматели, а интеллигенция. Депутатский мандат получили врачи (А.И. Макушин, А.К. Виноградов, В.И. Ишерский, В.Е. Мандельберг, Н.Ф. Николаевский), профессора (Н.Н. Розин, Н.В. Некрасов), агрономы (Н.Л. Скалозубов, Н.К. Волков). Все они имели высшее образование, как и еще ряд не названных сибирских депутатов, находились в рядах оппозиции царскому правительству, от либеральной до леворадикальной. Интеллигенции, в отличие от крестьян, естественно, был присущ более широкий спектр политических пристрастий. [13, с. 25]

Вне всякого сомнения, для понимания специфики социокультурных обликов сибирских депутатов Государственной думы начала ХХ в. следует провести сравнение имеющихся сведений с данными о депутатах нижней законодательной палаты от других регионов Российской империи. Однако добиться решения такой задачи непросто, для этого нужен иной масштаб исследования.

Партийное деление депутатов I и особенно II Государственной думы достаточно условно, так как многие из них либо временно и случайно примкнули к партийным фракциям, либо не имели партийности, либо скрывали ее. Буржуазные и социалистические партии были разделены примерно на две равные части при полном отсутствии в них монархистов, что делало группу сибирских депутатов самой левой и оппозиционной из всех региональных или национальных депутатских групп.

Оппозиционность сибирских депутатов, очевидная и для правительственных сфер, и для коллег по «депутатскому цеху», обусловливалась, прежде всего, тем настроением, которое господствовало в сибирском обществе. А это настроение было если не антиправительственным, то и не проправительственным. Даже депутаты-священники (А.И. Бриллиантов, В.В. Климов) находились в Таврическом дворце столицы на «левых скамьях», к явному неудовольствию Священного Синода. Слишком мало от Сибири прошло в Думу лиц духовного звания, чтобы ставить вопрос о реконструкции облика. Также недостаточно представительной в Государственной думе была «диаспора» крупной буржуазии края (С.И. Колокольников и С.В. Востротин).

Как уже было сказано ранее, сибирские депутаты объединились в единственную в Государственной думе региональную депутатскую группу - Сибирскую парламентскую группу, созданную для защиты интересов населения Сибири и разработки особого сибирского законодательства. На деле сложился межпартийный блок буржуазных социалистических партий, покрывший своими отделениями в виде дочерних организаций сибирской группы большую часть городов Сибири, где они являлись зародышами новой, альтернативной органам царской администрации государственной власти. В столице Сибирская группа стала органом, представлявшим и отстаивавшим интересы сибирских предпринимателей в центре страны.

Сибирская парламентская группа явилась, таким образом, высшей политической и представительной организацией предпринимательских слоев населения Сибири, в наибольшей степени выражала их интересы.

В исторической литературе существует точка зрения, которая отождествляет областничество и сибирских депутатов Государственной думы. Это принципиально важный вопрос. Сибирская буржуазия осознала свою роль и место в общей расстановке классовых сил очевиден отход от ранее занимаемых ею местнических позиций.

В 1906-1907 годах, в период деятельности I и II Дум, создание сибирской группы мыслилось и происходило как реализация на практике областнических идей, что доказывается многими фактами. Например, инициатор создания группы А.И. Макушин - видный областник. В начале деятельности II Думы организатор сибирской группы, тобольский депутат В.В. Колокольников писал: «Есть течение образовать в Петербурге организационное бюро особой… сибирской партии, которая имела бы разветвления в Сибири, где, в конце концов, и должен быть комитет общесибирской партии». Сибирская группа в это время рассматривалась ее членами в качестве этого бюро, для чего создался институт внепарламентских членов группы, в основном состоящий из видных областников, а Г.Н. Потанину было сделано предложение стать ее руководителем. В начале своей деятельности сибирская группа объявила себя сибирской фракцией Государственной думы, ее печатным органом стал журнал «Сибирские вопросы». Целью деятельности группы была объявлена разработка именно «Сибирских вопросов», ибо «нужды Сибири и остальной России далеко не одинаковы».

Программа втородумской сибирской группы составлялась в чисто областническом духе и включала в себя создание областной или областных Сибирских дум и отстаивании региональных интересов.

Третьедумская группа депутатов отказалась от создания Областной Думы и продолжала разрабатывать законопроекты о введении в Сибири земства.

Совершенно разными оказались политические позиции сибирской группы и областничества. Если областники объявили себя людьми, стоящими на внеклассовых позициях, то депутаты Государственной думы открыто встали на классовые, партийные позиции. Видя перспективы развития революционного процесса, они приложили все силы к утверждению руководящей роли буржуазии, ее партии и объединению вокруг нее мелкобуржуазных масс и даже рабочего класса для недопущения назревшей революции, перевода революционной борьбы в мирную парламентскую борьбу. Сибирские депутаты, являясь членами политических партий, никогда от имени группы не делали никаких заявлений о форме государственного устройства и форме правления будущей России, хотя, без сомнения, за редким исключением они были республиканцами. Ведь сибирские кадеты занимали левый фланг (Н.В. Некрасов возглавлял крайний левый фланг кадетской партии), а социалисты свои республиканские убеждения доказали тем, что в 1913 году в выступлении Дзюбинского публично объявили об отказе участвовать в 300-летнем юбилее династии Романовых.

Главным же пунктом разногласий с областничеством явились отбрасывание сибирской группой тезиса о существовании особой «русскосибирской нации» и переход с федеративного принципа построения государства к унитарному, что вело к отказу от требования для Сибири автономии и соответственно созданию Областной думы. При этом депутаты-кадеты маскировали свой разрыв с областничеством, трудовики-интеллигенты от них в этом не отличались, но трудовики-крестьяне оказались к областничеству совершенно равнодушными и никогда в своих выступлениях как в Думе, так и вне ее к областнической фразеологии не прибегали. Социал-демократы всегда исходили из сформулированной Л.Д. Троцким установки: «Сибирь областническая, Сибирь замкнутая, глядящая только под ноги себе - не наша Сибирь».

Страницы: 1, 2, 3