Российское крепостное право

Согласно Наказу сыщикам 1683 г., в отличие от указа 3 января 1683 г. была наиболее радикально проведена отмена наддаточных крестьян, а действие нормы распространилось и на прошлое время. Наказ на будущее время отменял наказание кнутом приказчиков, возложив ответственность за прием беглых на помещиков и вотчинников. Тем самым крупные вотчинники, бояре и думные чины лишались возможности укрываться за спинами своих приказчиков при предъявлении исков о беглых крестьянах.

В основу ст. 6 положен указ 2 марта 1683 г. о новой посылке сыщиков. Статья брала сыщиков как лиц, облеченных государственными полномо-чиями, под защиту закона. Ст. 7 -- новая. Она предоставляла отсрочку в уплате пожилых денег (штрафа за держание беглых), по 100 руб. на месяц, для тех, у которых «пожилых денег взять нечего».

Из указа 31 марта 1663 г. в Наказ вошли нормы о взысканиях за передачу беглых крестьян в даточные, о закреплении внуков по дедам, о возложении издержек по сыску и держанию беглых в тюрьмах на самих феодалов. Из указа 10 мая 1665 г. включена в Наказ норма о подложных отпускных, предъявленных беглыми. В ст. 18 эта норма получила наибо-лее развернутое выражение, включая санкцию -- наказание кнутом.

Важной норме в развитии крепостного права посвящена ст. 28 Наказа. Юридическую силу имеют лишь те крепости на крестьян и холопов, которые зарегистрированы в приказах. Однако это положение указа 1665 г. дополнялось новым установлением, по которому признавались в силе старые крепости, не записанные в приказе, если они не оспорены записанными крепостями. При отсутствии старинных крепостей принад-лежность крестьян определялась по писцовым и переписным книгам.

Составители Наказа сыщикам подошли критически и к указу 1 марта 1667 г., который положен в основу последних 20 статей. Отклонены нормы об отдаче приказчиков в крестьяне и о пытке беглых крестьян при допросе у сыщиков. Указанные изменения норм следствия о беглых крестьянах говорят о том, что сыщики по Наказу 1683 г. в отличие от сыщиков 60-х гг. в определении принадлежности беглых крестьян опира-лись главным образом на крепостные акты, а не на материалы собствен-ного розыска.

Наказание крестьян за побег оставалось (ст. 34), но без определения вида его, что отдавалось на усмотрение самих сыщиков. Пытка в ходе следствия оставалась по закону лишь в отношении крестьян, которые при побеге совершили убийство помещиков или поджог имений, и в отноше-нии тех, кто изменил в бегах свои имена. В Наказе 1683 г. сохранялась важная норма о непризнании иммунитетных прав несудимых грамот по делам о беглых крестьянах.

В целом Наказ сыщикам выступает как обширный кодекс сыска беглых крестьян и холопов и урегулирования взаимных претензий фе-одалов в вопросе их прав на беглых, выработанный в итоге законода-тельной практики начиная с Уложения 1649 г. и многолетней деятель-ности сыщиков. Независимо от гл. XI Уложения он обрел самостоя-тельное значение.

Вместе с тем Наказ не охватывал всего законодательства по вопросам прикрепления крестьян в период 50--80-х гг. XVII в. Ограничение содер-жания определялось, во-первых, его целевой направленностью как офи-циального руководства для сыщиков и, во-вторых, ведомственным проис-хождением. Наказ был подготовлен в Поместном приказе. Указы о сыске беглых в пограничных и окраинных уездах, принятые по линии Разрядного приказа и Приказа Казанского дворца, в Наказ не вошли.

В историко-правовом плане Наказ сыщикам 1683 г. отражает общую для ряда крупных законодательных памятников второй половины XVII в. тенденцию развития от локальных и частных норм и форм их законода-тельного выражения к общероссийскому кодексу.

Законодательное декларирование сыска беглых крестьян и холопов в ответ на настоятельные просьбы дворян началось с посылки наказов сыщикам беглых, функционировавшим в определенных районах (с учетом специфики этих районов), а также грамот уездным воеводам, а затем через серию указов, имевших целью установление общих норм сыска, пришло к принятию общего кодекса сыска -- Наказа 1683 г.

Подчеркивая кодификационное значение Наказа, нельзя забывать, что он одновременно дополнил и развил ряд прежних норм.

Это касалось главным образом расширения материальной ответствен-ности за прием беглых с частичной заменой ею наказания кнутом. Значение Наказа 1683 г. со всей очевидностью проявляется в 90-е гг. XVII в.

В указе 23 марта 1698 г. о посылке сыщиков во все города предпи-сано снабдить их Наказом 2 марта 1683 г. и указом 21 февраля 1697 г. «об отставке судов», что означало применение розыскного процесса в делах о беглых. Наконец, последующее значение Наказа 2 марта 1683 г. раскрывается в материалах Палаты об Уложении 1700 г. Уложение 1649 г. и Наказ 2 марта 1683 г. служили основными законодательными источни-ками для составления главы о крестьянах нового Уложения, подготавли-ваемого Палатой.

Рассмотрение судных дел о беглых крестьянах и холопах возлагалось на некоторые приказы. Имеется ряд указов и боярских приговоров о порядке производства дел о беглых. В основном они касаются условий удержания беглых в приказах. Боярский приговор 27 июня 1679 г. пред-писывал беглых крестьян, приведенных их прежними владельцами в Московский судный приказ, «мимо истца и ответчика в статье давать на поруки с записьми» (при условии поставить в суд к сроку). Поручные записи должны были собирать истцы и ответчики. Если держателей беглых налицо не оказывалось, поручные собирали истцы. За невозмож-ностью скорого оформления поруки предписывалось беглых держать в приказе до ее оформления.

В дальнейшем, в 90-е гг., указы устанавливали ограничение сроков содержания беглых в приказе, если не было поруки и заинтересованные лица не являлись за ними. По Указу 6 апреля 1690 г. беглые должны были освобождаться из-под караула в Холопьем приказе без поруки и расписок по истечении месяца. Продление задержки беглых допуска-лось только в случае, если помещикам был дан поверстный срок для доставки крепостей из дальних городов. "^ А боярский приговор 24 марта 1691 г. сократил такой срок до недели. По ее истечении беглые, за которыми не приходили заинтересованные лица, отпускались в данном случае из Стрелецкою приказа. Указ сообщал, что в приказе велись приводные книги.

Тот же срок сохранял указ с боярским приговором 13 июля 1694 г., обязывая помещиков, приведших беглых в Московский судный приказ, предъявить на них крепости не позднее недели. В противном случае крестьян и людей было предписано отпускать. Указ мотивировал это тем, что многие крестьяне и холопы, сидя долго в заключении, умирали из-за тесноты и голода.

1.3. Прикрепление крестьян и сыск беглых на окраинах государства

Установление бессрочного сыска беглых крестьян и холопов по Уло-жению 1649 г. имело общее значение для всех крестьян, бежавших от своих владельцев после писцовых книг 1626--1628 гг. и переписных книг 1646--1648 гг. На общих основаниях узаконивался сыск и тех крестьян, которые жили «в стрельцах, или в казаках, или в пушкарях, или в иных каких-нибудь служилых людях в замосковных и украйних городах». Эта клаузула определяет всеобщий характер норм сыска беглых. Однако во второй половине XVII в. законодательно вводятся ограничения исходных сроков сыска в отношении тех крестьян, которые бежали на юг в города по черте и находились в полковой и городовой службе по охране границ. Далее последовало установление сроков сыска крестьян, перешедших в посады. Новые срочные годы устанавливались для беглых Смоленского уезда и прилегающих к нему западных уездов России Пушкаренко А. А. Обычное право позднефеодальной эпохи // Социально-политическое и правовое положение крестьянства в дореволюционной России. Воронеж, 1983. С. 21--23..

Установление новых исходных сроков сыска беглых не означало отмены урочных лет сыска, введенных Уложением 1649 г. И по Уложению были свои исходные сроки сыска -- 1626 г. (писцовые книги) и 1646--1648 гг. (переписные книги). При новых исходных сроках сыска в городах по черте, в посадах и т. д. отмена урочных лет сыска оставалась в силе, так как ограничения сроков подачи исковых челобитных о беглых с момента их побега не устанавливалось. Побег крестьян и холопов от помещиков и вотчинников центральных уездов в южные и западные пограничные уезды и их сыск отражены в литературе со значительной полнотой. С целью поставить заслон набегам татар к началу 50-х гг. было закончено строительство укрепленной Белгородской черты с ее городами-крепостями. Завершалось строительство Симбирской укреплен-ной полосы.

Одновременно решался вопрос о заселении новых крепостей. Населе-ние этих мест состояло из пришлых вольных людей и в значительной мере из беглых крепостных крестьян и холопов. Интересы обороны южных рубежей вынуждали правительство использовать пришлый элемент в качестве служилых людей по прибору и даже испомещать в качестве детей боярских. Все это усиливало тягу крепостных людей из центра в южные Уезды, но одновременно вызывало тревогу со стороны землевладельцев Центральных уездов. Формой протеста и давления на правительство были, как и в других случаях, коллективные челобитные дворян. Наиболее Ранняя челобитная «всяких чинов людей» вызвала указ 1654 г., устано-вивший новый исходный срок сыска беглых в городах по черте -- с 1649 г. Тех, кто бежал на черту до принятия Уложения, оставляли на месте, но чакон определял компенсацию -- за семейных по 20 руб., а за холостых по 10 руб. Еще до указа правительство запретило воеводам в городах по черте рассматривать иски о беглых и отсылать их в Москву в Разрядный приказ, в ведении которого находилась пограничная террито-рия. В обстановке начавшейся войны с Польшей указ 1653 г., видимо не был использован. Три года спустя, 20 марта 1656 г., был принят новый указ, который отодвинул начальный срок сыска беглых в украинных городах и по черте до 1653 г., тем самым как бы аннулируя предыдущий указ. Основанием возврата беглых указ признавал писцовые и переписные книги. Указ 1656 г. сыграл видную роль в практическом осуществлении сыска беглых, но главным образом в отношении тех, кто устроился в служилые люди по прибору.

Ввиду угрозы войны с Турцией правительство провело в 1675 г. разбор служилых людей городов Белгородского полка. Служилые люди, в том числе большое число беглых крестьян, были записаны в «разборные книги». В ответ на челобитную воеводы Г. Ромодановского Разрядный приказ указал не отдавать в крестьянство тех из числа записанных в разборные книги, которые имели ранения. Так возникло первое ограни-чение в отношении указа 1656 г. Грамоты 1676 г. еще более ограничивали действие указа 1656 г., поскольку предписывали прекратить отдачу слу-жилых людей городов Белгородского полка без грамот из Разряда, а помещикам подавать в Разряд челобитные о беглых.

Как уже указывалось выше, запись беглых крестьян в служилые люди по прибору усилила побеги крестьян на юг. Обеспокоенные этим поме-щики центральных уездов подали в 1676 г. челобитную, настаивая на сыске и возврате беглых крестьян. Правительство ответило указом и боярским приговором 2 июля 1676 г., который подтверждал действие указа 1656 г. По новому указу выходило, что запись в разборные книги 1675 г. не освобождала беглых от возврата в крестьянское состояние.

Действие указов 1656 и 1676 гг. не прекращалось в период войны с Турцией 1677--1681 гг. Правительство стремилось строго выдерживать целевое назначение этих указов, но оно менялось в связи с переменами на южных окраинах государства.

Первоначально под действие указа 1656 г. попадали все беглые кресть-яне в городах по черте, если они оказались там до 1653 г. Со временем, в особенности в 70--80-е гг., по мере распространения по черте вотчин-ного и поместного землевладения указ 1656 г. стали применять только в специальном смысле, как закон о сыске беглых, поверставшихся в военную службу или обложенных государевым тяглом (на посадах и т. п.). Сыск крестьян, осевших по черте в поместьях, производился независимо от ограничений, предусмотренных указом 1656 г.

В течение долгого времени, но довольно устойчиво правительство придерживалось указа 1656 г., хотя роль его в пополнении пограничных гарнизонов со временем ослабевала. Причина этого крылась не столько в многочисленных и серьезных по тону челобитных дворян центральных уездов о сыске беглых крестьян, сколько в реальных формах самого крестьянского движения, опасность которого правительство осознавало. Побеги крестьян приняли массовый и в известной мере организованный характер. В южные города были посланы сыщики. Опасаясь повторения крестьянской войны, правительство разослало грамоты воеводам Белго-родского полка, требуя выслеживать беглых около застав, сторожей, по лесам и займищам. И все же правительство не могло игнорировать нужды обороны границ, отдельные из действующих норм крепостного права специфически преломлялись в условиях пограничных уездов. Сен-тябрьские указы 1676 г. меняли обычную норму, по которой свободный человек, женившийся на крепостной женщине, переходил в распоряжение владельца жены. Служилых людей окраинных городов, женившихся на беглых крестьянских вдовах и девках, указы 1676 г. запрещали отдавать в крестьянство по женам. Отменялось и взимание выводных денег.

Время, протекшее с указа 1656 г., частые войны и тяготы пограничной жизни подорвали ряды служилых людей, пришедших на черту до 1653 г. и закрепленных на ней по указу 1656 г. Война с Турцией остро поставила вопрос о формировании гарнизонов в городах пограничной полосы. Важнейшим мероприятием стал разбор служилых людей 1675 г. В ответ на челобитные испуганных этим помещиков правительство подтвердило силу указа 1656 г. В таком положении дело сохранялось до нового указа 8 февраля 1683 г. Ему принадлежит видное место в ряду законодательных мер второй половины XVII в. Полного текста указа до сих пор нет. Наиболее обстоятельное изложение его содержания дает Н. Новомбергский. Ему же принадлежит попытка проследить судьбу указа. Установлены дальнейшие добавления к указу и использование его в Наказе сыщикам 1692 г.

Основные положения указа 1683 г. сводятся к следующему: «Из городов Севского и Белгородского полков, которые в черте и по черте и за чертою, а ведомы в Разряде... беглых дворцовых и помещичьих крестьян», в отношении которых будет установлено на основании записей в строельных, записных и разборных книгах и в смотренных списках, что они пришли на черту и записались в полковую, городовую, копейную, рейтарскую и солдатскую службу после разбора служилых людей 1675 г., отдавать в крестьянство и холопство прежним помещикам и вотчинникам по суду, крепостям, писцовым и переписным книгам.

Беглых крестьян и холопов, записанных в государеву полковую и городовую службы, в копейщики, рейтары и солдаты до разбора и в разбор 1675 г., в крестьяне и холопы не отдавать, «потому что служили они многие годы и были в полку и иные ранены». Беглых крестьян, которые в городах Белгородского и Севского полков записаны в посадах или в тягле или живут в захребетниках, а в городовую и полковую службы по разбору 1675 г. не записаны, отдавать помещикам и вотчинникам с 1653 г. по указу 1656 г. А беглых, осевших в тех же городах у помещиков в крестьянах и бобылях, возвращать прежним владельцам по крепостям «бессрочно по Уложению». Воеводам и приказным людям «учинить заказ крепкой под жестоким страхом» впредь в городах Белгородского и Севского полков беглых холопов и крестьян не принимать, в службу и в тягло не писать. За нарушение -- наказание, пени и зажилые деньги в пользу владельцев крестьян. То же и помещикам за прием беглых -- наказание, взыскание зажилых денег, а крестьян за побег бить кнутом нещадно. Без грамот из Рязряда воеводам на служилых людей суда не Давать и не возвращать владельцам. Все прежние решения о беглых крестьянах, в том числе по указу 1656 г., согласно указу 1638 г., остава-лись в силе.

Нормы указа 1683 г., предусматривающие кары за прием беглых крестьян помещиками южных уездов, связаны с процессом проникнове-ния туда помещичьего землевладения Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. - М.: Наука. - С. 83-84. . Вся запрети-тельная часть указа 8 февраля 1683 г. и кары за его нарушения отражали общую тенденцию законодательства второй половины XVII в. к усилению ответственности за прием беглых крестьян, а равно к усилению репрессий в отношении крестьян-беглецов. Аннулировав право сыска крестьян попавших в разборные списки 1675 г. в интересах обороны южных границ, правительство в качестве компенсации вернулось к норме Уло-жения 1649 г. в отношении сыска бежавших на черту и поселившихся там в крестьянах, которые ранее были под защитой закона 1656 г.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8