Российская ментальность

Основополагающим звеном в переходе от русской ментальности к советской было изменение отношения к религии. Считалось, что утверждение коммунистической идеологии ведет к преодолению религиозного сознания и утверждению атеизма. Политика государства в отношении церкви менялась на разных этапах советской истории от попыток к сотрудничеству в первые месяцы после Октябрьской революции, до вытеснения и ограничения церковной деятельности, разрушения храмов в 30-е годы. Большевики первоначально не стремились к конфликту с церковью, но декреты советской власти об отделении церкви от государства и школы от церкви и переход на григорианский календарь вызвали осуждение патриарха Тихона. Это приводит к конфликту; церковь объявляется оплотом контрреволюции. Советское правительство пытается привлечь часть духовенства на свою сторону и одновременно стремится к ликвидации Московской патриархии. К концу 20-х годов большевикам удалось обеспечить раскол церкви и усилить преследование тех, кто не был готов к сотрудничеству.

В период Великой Отечественной войны Сталин не только снимает ограничения в деятельности православного духовенства, но и возвращает часть храмов, монастырей и помогает восстановлению Московской Патриархии. При Хрущеве, напротив, усиливается авторитет науки и снова декларируется атеизм. В годы правления Брежнева деятельность РПЦ, хотя и находилась под жестким контролем партии и КГБ, все-таки поощрялась и поддерживалась, а антирелигиозные кампании были направлены, в первую очередь, против сектантов, что получало одобрение высших церковных чинов. Тем не менее, религиозные традиции страны были утрачены; значительная часть духовенства либо была репрессирована, либо эмигрировала. Это случилось не только с православием. В 30-40-е годы были уничтожены целые народы вместе с их верованиями, с их храмами, обрядами, обычаями.

Несмотря на то, что в СССР быть верующим становилось несовременно, а порой и постыдно, пережитки религии сохранились в виде многочисленных примет и суеверий, ставших еще одной неотъемлемой чертой советской ментальности. Советская эпоха не ликвидировала все формы массового религиозного сознания, однако вытеснила их за рамки традиционных норм в область бытовой мистики. Уровень религиозной культуры населения значительно снизился; государственная идеология заняла место религии.

Преобладание ценности идеи над ценностью человеческой жизни, склонность к подвижничеству была характерна и для дореволюционной ментальности. Советская пропаганда трансформировала эту идею, убрав из нее христианский подтекст. Жертвовать собой стало праведным не во имя Бога, а ради торжества идеологии коммунизма, ради будущих поколений. Эта установка осталась в ментальности нескольких формаций советских людей. Утеря религиозного наследия изменила отношение к нравственности, к морали, привела к упадку правовой культуры. Для советского человека стало естественным стремиться к своей цели, не гнушаясь никакими средствами.

Культурный потенциал дореволюционной России был утерян не только из-за гонений на духовенство и планомерного уничтожения «реакционных» пережитков христианства в ментальности народа. Была утеряна и светская культура русского общества: цвет научной и творческой интеллигенции, традиции купечества, предпринимательства, крестьянского хозяйствования (трагическое последствие коллективизации и «раскулачивания»), юриспруденции, государственного управления. Становление советской ментальности происходило в условиях культурного кризиса, что замалчивалось официальной идеологией. Была нарушена преемственность поколений, традиций, что сказывалось на протяжении семи десятилетий строительства социализма и продолжает сказываться в современной, капиталистической России.

Глава 2. Характерные черты советского менталитета

Как уже было сказано в предыдущей главе? советский менталитет, хотя и содержал в себе многие общерусские черты, тем не менее, весьма существенно отличался от дореволюционного. Период социализма привел к становлению противоречивой ментальности «советского человека». В этой главе пойдет речь о ее характерных чертах, сложившихся в годы советского режима в нашей стране.

2.1 Чувство гражданина сверхдержавы

После начала «холодной войны» мир стал двуполярным. Основным мировым противостоянием стало противостояние двух систем - социализма и капитализма, двух мировых держав - США и СССР. Новая роль страны в мировом сообществе сказалась и на сознании людей.

Основной установкой советской пропаганды стало убеждение об упадке капитализма, «загнивании» западного общества и о передовом положении Советского Союза. Это касалось не только политики, экономики, военной промышленности, влияния в мире, освоения новых территорий и космоса, но и нравственных ценностей, художественной культуры, спортивных достижений. Корни антиамериканских настроений, до сих пор распространенных в российском обществе, ведут начало именно со времен «холодной войны».

Противопоставив себя «капиталистическому» миру Запада, СССР оказался в культурной изоляции. Порой противоречивые процессы, происходившие в западной культуре (обострение политической борьбы, молодежные движения, рост протестных настроений), не получали достаточного отклика в культуре нашей страны. Интерес к западной культуре, литературе, далекой от принципов социалистического реализма, философии не марксистско-ленинского толку, западной музыке ХХ века («Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст; сегодня он играет рок, а завтра он получит срок») если не пресекался, то не поощрялся обществом. Даже в «братских» социалистических странах Восточной Европы подобное явление не носило столь повсеместный характер, как в Советском Союзе. Цензура в Венгрии, Чехословакии, Польше носила не запретительный, а разрешительный характер. Синтетические явления в культуре уходили в подполье; о многих из них заговорили лишь тогда, когда они сами стали достоянием советской истории.

Официально считалось, что все те процессы, что происходят в Америке и Европе (экономические кризисы, безработица, рост преступности, моральное разложение общества), приводят лишь к краху капиталистической системы ценностей, при социализме же этого не существует. На практике же получалось так, что аналогичные явления в советском обществе попросту замалчивались, и к кризису социализма в годы брежневского «застоя», к осознанию утопичности коммунистической цели, несоответствию пропаганды и реального положения в стране и мире люди оказались не готовы.

Важной установкой в менталитете советского человека была уверенность в завтрашнем дне, в будущем как своей семьи, будущих поколений, так и всей страны. Современные сторонники коммунистической идеологии отмечают это качество, утерянное современной российской ментальностью, как однозначно положительное. В то же время именно эта ложная уверенность помешала миллионам советских граждан приспособиться к общественным изменениям последних десятилетий.

2.2 Конструирование образа врага

Для советского менталитета стало характерно однозначное разделение окружающих на «своих» и «чужих». «Чужаком» мог стать любой, кто не вписывался в навязанную «сверху», извне систему ценностей. Образ врага (врага страны, общества, а вместе с ним - и рядового советского гражданина) конструировался официальной пропагандой.

По прошествии лет круг «враждебных» советскому обществу сил только расширялся. На заре революции противниками были все, кто не принимал новый порядок, новый уклад жизни. С началом сталинского правления, с усилением репрессий, борьбы за власть, внутрипартийных противоречий этот круг пополнили и представители правящих кругов, официальной идеологии, пытавшиеся противостоять диктатуре. В годы хрущевской «оттепели», когда партия взяла курс на разоблачение культа личности Сталина, общественное мнение порицало приверженцев старых идеологических клише. В брежневское время тоталитарный режим стал принимать авторитарные черты, и «врагами» становились те, кто не подчинялся авторитету, не подстраивался под большинство, открыто выражал собственное мнение, высказывал симпатии как к Западу, так и к пережиткам дореволюционной ментальности. Настороженным оставалось отношение к сторонникам изменений в искусстве, науке, общественной мысли, к приверженцам той или иной религии, к людям, занимающимся художественным творчеством (как профессионалам, так и любителям). Пусть методы борьбы с инакомыслием были не столь откровенно жестоки, как при Сталине, судьбы многих людей были сломлены в тюрьмах и психиатрических лечебницах.

Даже среди творческой интеллигенции, всегда пытавшейся противостоять стереотипам, конструировались враждебные образы. Работало разделение на «своих» и «чужих», людей «тусовки» и «обывателей». Презрение к «мещанам», к «совкам» как к антиподам представителей «своего круга» не доходило до полного отрицания ценностей советского общества, как это время от времени происходило на Западе; на практике интеллектуальное «свободомыслие» носило, в первую очередь, декларативный характер. «Протестные» установки советского времени были насквозь проникнуты духом конформизма, легко объясняемым стремлением людей выжить в недрах системы и на ее базе выстроить систему собственную. То же стремление наблюдалось и в молодежных движениях перестроечных лет; оно наблюдается и в наши дни. Отчасти поэтому противоречивое, но несомненно богатое контркультурное наследие 50-70-х годов в Европе и Америке получило мощный отголосок в СССР только в конце 70-х - начале 80-х годов, а многие явления стали известны в России только в 90-е.

На протяжении всего периода влияния социализма в мире утверждение коммунистической идеологии происходило весьма неравномерно. Большое количество «сомневающихся», готовых ослабить влияние СССР на политику, культуру, ментальность их страны оставалось в союзных республиках Прибалтики, присоединенных к Советскому Союзу лишь в годы Второй мировой войны, в странах Восточной Европы, где становление социализма проходило под знаком победы СССР над фашизмом. За это сомнение пришлось заплатить немалой кровью, чем и объясняется нелюбовь к русским жителей нынешних независимых государств - западных соседей России. Сколько бы ни пытались поляки, венгры, чехи, латыши, эстонцы откреститься от социалистического прошлого, новый образ врага в лице современной России, стремление переложить ответственность за свое прошлое на весь российский народ также можно расценивать как пережиток советской ментальности.

В повседневной жизни советских людей под образ «врага» могли попасть представители любых меньшинств: национальных (о «бытовой» ксенофобии еще скажу), религиозных, сексуальных (начавшееся в сталинские годы уголовное преследование гомосексуалистов вызвало волну гомофобии, не угасающую и в современной России), да и просто тех, кто слишком сильно выделялся из толпы, «белых ворон». Чувство вражды прививалось с детства (вспомним фильм «Чучело») - к людям, одаренным тем или иным к тем умением, талантом, к тем, кто учился, работал лучше или хуже большинства, был беднее или богаче, отличался по манере одеваться, держаться, мыслить.

«Холодная война», антиамериканская пропаганда конструировали враждебный образ Америки. Интерес молодежи к культуре Запада начался во время хрущевской «оттепели» - как раз тогда, когда Европу и США охватили протестные настроения. Советская интеллигенция открывала для себя произведения писателей «потерянного поколения» - Эрнеста Хемингуэя, Ричарда Олдингтона, Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда, в периодике печатались романы и рассказы современных тогда авторов - Джерома Дэвида Сэлинджера, Джона Апдайка, Джека Керуака. Однако все это подавалось под определенным идеологическим углом; читателю навязывалась точка зрения, часто носившая антиамериканский характер, что не соответствовало мировоззрению самих писателей. В конце 60-х и на протяжении всех 70-х интерес к Западу не падал, а, напротив, возрастал. Образы, почерпнутые из книжек, из восточноевропейской периодики (цензура в «странах победившего социализма» не была такой же жесткой, как в Советском Союзе), из впечатлений военных, моряков, дипломатов, бывавших за рубежом, значительно отличались от пропагандируемых. Увлечение культурой Европы и Америки было, в первую очередь, свойственно молодым интеллектуалам, менее крепко впитавшим идеологические установки и критически относившимся к ним. Происходил разрыв между поколением «отцов», для которых доминирующая идеология была неоспорима, и поколением «детей», пытавшимся если не полностью отрицать общепринятые идеалы, то хотя бы критически и творчески их переосмыслить. Да и в молодежной среде «стиляги», «неформалы», подверженные «тлетворному влиянию Запада», находили своих противников в среде партийных и комсомольских активистов. Подобные штампы в сознании людей (в том числе, и самих носителей «протестных» установок) не исчезли и на рубеже тысячелетий.

Научно-технический прогресс, развитие естественных наук, военно-промышленного комплекса привели к еще одному разделению общества - на «физиков» и «лириков». Советским сознанием была принята установка на приоритет технического знания над гуманитарным. Под образ «врага», «чужака» попадали представители творческих профессий и гуманитарных наук; к ним формировалось отношение как к «бездельникам», «людям без образования». Даже в 90-е годы, когда с развитием информационных технологий и связей между странами гуманитарные знания оказывались все более востребованными, многие профессионалы не сумели побороть в себе оставшийся с советских времен стереотип.

Духом вражды было пронизано все советское общество. Атмосфера страха и подозрения лежала в основе социалистического строя; она же и послужила причиной его падения. Этот пережиток советской ментальности опасен в современном российском обществе, еще более разнородном, нежели советское. Опасен тем, что под образ врага - по цвету кожи или по политическим убеждениям, по манере держаться, по религиозным или эстетическим предпочтениям - может попасть кто угодно. Внешняя установка на терпимость далеко не всегда оборачивается толерантностью в повседневной жизни, чаще наоборот. Для преодоления вражды, враждебных установок в сознании потребуется еще немалое время.

2.3 Декларируемый интернационализм и бытовая ксенофобия

После Великой Отечественной войны Советский Союз позиционировал себя как главный победитель фашизма. Отсюда - декларирование дружбы народов, интернационализма как противовеса «буржуазному» национализму, неофашизму.

СССР был многонациональным государством. Огромная территория бывшей Российской империи не была до конца освоена; населявшие ее народы находились на разном уровне развития. Начиная со сталинских времен, официальная пропаганда свидетельствовала о повышении культурного уровня народов Крайнего Севера, Дальнего Востока, Средней Азии, Кавказа, развитии образования, письменности, литературы в союзных республиках. Это явление имело большие последствия, и отнюдь не только положительные. Существовавшие в царской России национально-культурные автономии уничтожались; в сталинские годы депортировались целые народы (крымские татары, поволжские немцы). Традиционный жизненный уклад народов Севера и Сибири был разрушен вмешательством извне, что привело к гибели огромного количества людей, росту пьянства, не свойственного этим народам раньше, утрате традиционной культуры, верований, фольклора, промыслов. Как нацизм использовал в качестве одной из своих основ неоязычество, основанное на древнегерманской и скандинавской религии и магии, так и сталинизм на Крайнем Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке во многом утвердился за счет язычества и шаманизма.

Громкие процессы сталинских лет (сначала внутрипартийные репрессии, а потом и пресловутое «дело врачей»), недовольство советского руководства политикой молодого государства Израиль во время правления Брежнева привели к распространению антисемитизма в обществе. Несмотря на то, что среди первых революционеров, среди членов большевистской партии было немало представителей еврейского народа (что легко объясняется еврейскими погромами, ростом черносотенных настроений на рубеже XIX-XX веков), для «рядового советского человека» слово «жид» стало ругательным. Принадлежность к конкретной национальности связывалась в ментальности с определенными качествами, чертами характера, чаще отрицательными, «враждебными» советскому обществу (скупостью, склонностью к наживе, эгоизмом). Это притом, что именно еврейский народ явил русскому и советскому обществу целую плеяду деятелей науки и художественной культуры. Многие люди скрывали происхождение, меняя фамилии на русские, замалчивая свою родословную.

Страницы: 1, 2, 3, 4