Польша в условиях предвоенного кризиса и начала второй мировой войны в марте - сентябре 1930 года

Наиболее значительными для настоящего исследования среди мемуарной литературы явились воспоминания Элиота Рузвельта «Его глазами» Рузвельт Э. Его глазами. М., 1965, книга У. Черчилля «Вторая мировая война» Черчилль У. Вторая мировая война. Книга 1, том 1. М., 1991. и мемуары И.М. Майского «Воспоминания советского посла» Майский И.М. Воспоминания советского посла. 1939-1943. М, 1965., которые дают нам представление о том международном контексте, в который в значительной степени влиял на развитие ситуации как в самой в Польше, так и государствах оказавших на нее непосредственное влияние.

Противоречивость событий тех лет продолжает служить основанием для разных интерпретаций, порой диаметрально противоположных. Характерной чертой рассматриваемого периода истории XX столетия является и то, что, несмотря на открытие многочисленных архивов и публикацию тысяч документов, все еще остается немало «белых пятен», тайн, недоговоренностей и пробелов, которые продолжают ставить вопросы перед историками и публицистами.

В обширной западной историографии советско-германских отношений в период между 23 августа 1939 г. и 22 июня 1941 г. вопрос о вступлении СССР во Вторую мировую войну практически не рассматривался, его считали совершенно ясным. Как правило, речь шла о партнерстве и кооперации между СССР и Третьим рейхом, о поддержке Советским Союзом Германии и даже об их союзнических отношениях после начала Второй мировой войны. В отдельных работах события 17 сентября 1939 г. квалифицируются как наступательная война против Польши со стороны СССР, постоянно упоминается экспансионизм советской внешней политики, но при этом нейтралитет СССР во Второй мировой войне вплоть до 22 июня 1941 г. как бы признавался априорно и почти не подвергался сомнению, хотя при этом речь шла и о продолжавшейся в течение 18 дней Польской кампании Красной армии Киссинджер Г. Дипломатия. М.,1997; Лакер Уолтер. Россия и Германия - наставники Гитлера. М., 1991; Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. М., 2002; Робертс Дж. Сферы влияния и советская внешняя политика в 1939-1945 гг.: идеология, расчет и импровизация.//Новая и новейшая история .2001.№5; Richard Overy. Germany , «Domestic Crisis” and war in 1939 //http://books.google.ru/books?id=GjY7aV_6FPwC&pg=PA256&lpg=PA256&dq=Poland+and+pre+war+crisis+1939&source=bl&ots=uYYm_cHGqR&sig=ArhiJj6_g5BUYrNjC-nsk4krDBk&hl=ru&ei=1xMcSpq0FZm8_AaD__2HDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8.

Совершенно иную картину можно сегодня наблюдать в российской исторической науке. Традиционное, к счастью, теперь уже не единственное, направление в историографии внешней политики СССР, которое не в состоянии полностью игнорировать уже опубликованные документы, пытается обвинить всех несогласных с ним в дискредитации "славного прошлого" Советской страны, забвении ее интересов Баландин Р.К., С.Н. Миронов. Дипломатические поединки Сталина. М., 2004; Иванов Р.Ф. Сталин и союзники. М., 2005; Ржешевский О.А. Война и дипломатия. М., 1997; Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной 1939-1941 М., 1997; Яковлева Е.В. Польша против СССР: 1939-1950. М., 2004. . Вот как, например, изображает события середины сентября 1939 г. автор многих книг о внешней политике СССР В.Я. Сиполс: "... Берлин пытался представить события в Польше как совместную акцию Германии и СССР. В Кремле же имели в виду предпринять в Польше определенные меры не совместно с Германией, а фактически против нее. ...Советские войска перешли польскую границу и начали освобождение украинских и белорусских земель, захваченных Польшей в 1920 г." Сиполс В. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной 1939-1941 М., 1997. С. 130-131..

В связи с 60-летием начала Второй мировой войны эти события вновь оказались в поле зрения российских историков-традиционалистов, опять попытавшихся оправдать действия советского руководства в отношении Польши в середине сентября 1939 г. Так, О.А. Ржешевский полагает, что "СССР после вторжения Германии в Польшу и ее фактического разгрома ввел свои войска на польскую территорию Западной Украины и Западной Белоруссии..." Ржешевский О.А. Война и дипломатия. М., 1997. С.253.

Позиция традиционного направления в современной российской историографии пользуется поддержкой официальных кругов, о чем свидетельствует заявление МИД России для печати в связи с 60-летием событий 17 сентября 1939 г., в котором, в частности, говорится: "Не оправдывая действия сталинского режима на международной арене, нельзя в то же время не видеть, что в тот сложный период они были продиктованы не столько стремлением захвата чужих территорий, сколько необходимостью обеспечения безопасности страны. Утверждения официальной Варшавы, а также некоторых ее представителей за рубежом о том, что 17 сентября была совершена "агрессия бывшего СССР против Польши" не имеют подтверждения в международно-правовых документах и не могут быть приняты" О российско-польских отношениях. http://www.mid.ru/ns-reuro.nsf/348bd0da1d5a7185432569e700419c7a/a61b7ef4809cc8afc325733a0024c2e5?OpenDocument.

Новое направление в российской историографии советской внешней политики второй половины 1930 - начала 1940-х гг., в основе работ которого лежит не исправление старых схем, а фактически изучение заново всех составляющих компонентов и сущностных элементов этой политики, все еще неоднозначно оценивает роль СССР на начальном этапе Второй мировой войны Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/index.html; Лебедева Н.С. Четвертый раздел Польши и катынская трагедия. http//katyn.codis.ru/lebedeva.htm - 131k; Мельтюхов М. Cоветско-польские войны. М., 2004; Наумов А.О. Дипломатическая борьба в Европе накануне Второй мировой войны. М., 2007; Парсаданова В.С. Польша, Германия, СССР между 23 августа и 28 сентября 1939г.// Вопросы истории.1997. №7; Пронин А.А. Советско-германские соглашения 1939 г. Истоки и последствия. http://history.machaon.ru/all/number_12/pervajmo/pronin; Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992; Сидоров А.Ю., Клейменова Н.Е. История международных отношений. М., 2006; Чубарьян А.О. Канун трагедии. М, 2008.. Можно согласиться с утверждениями многих современных ученых, считающих, что с конца 80-х годов в отечественной историографии Великой Отечественной войны начался новый этап, который характеризуется введением в научный оборот значительной части засекреченных ранее документов. Если до конца 80-х годов значительное число архивных фондов было засекречено, то сегодня в распоряжении историков оказались недоступные ранее материалы по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн. Как следствие, произошло оживление творческой мысли историков. Первым среди российских историков подверг сомнению, казалось бы, до того времени аксиоматичное положение советской историографии о нейтралитете СССР вплоть до 22 июня 1941 г. М.И. Семиряга Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992. С. 43.

Со времени упомянутых событий в Польше прошло более полувека. Казалось, времени было достаточно, чтобы максимально полно исследовать эти сложные и противоречивые страницы в истории советско-польских отношений. Но, к сожалению, ни наша, ни польская официальная историография вплоть до последних лет не отреклись от закостенелых стереотипов, которые сформировались в период сталинизма. Советская военная акция в Польше 17 сентября 1939 г. была представлена лишь как освобождение западных украинцев и западных белорусов. Советские и польские историки, к сожалению, оставляли в стороне вопрос о том, что это достигнуто в результате предварительных советско-германских секретных договоренностей, боевого взаимодействия советских и германских войск на территории Польши.

Уже более 60 лет продолжается дискуссия о том, какое место занимали и какую роль сыграли эти события в возникновении предвоенного политического кризиса. Если по поводу «тройственных» переговоров позиции исследователей постепенно сближаются и в настоящее время практически нет историков, которые рискнули бы оправдать кого-либо из участников этих переговоров, то иная ситуация сложилась вокруг трактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года и последовавшего за ним раздела Польши. Основная причина этого заключалась в упорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной части договора--секретного протокола, предопределившего участь ряда стран Восточной Европы.

Далеко не все тайны раскрыты, и еще немало белых пятен. Нас по-прежнему волнуют вопросы: почему провалились англо-франко-советские переговоры; была ли альтернатива советско-германскому договору о ненападении; кто и зачем делил Польшу в августе 1939г.

Польский вопрос традиционно являлся одной из ключевых проблем европейской политики на протяжении длительного времени. Его актуальность была обусловлена тем, что то или иное его решение во многом определяло баланс сил в Европе. Однако Польша стала не только объектом экспансионистских устремлений её непосредственных соседей, но и находилась под пристальным вниманием западных держав - Великобритании и США. Для них польское государство было ключевым фактором сдерживания тоталитарного давления со стороны Германии и СССР. Таким образом, польский вопрос имел стратегическое значение в рамках не только европейского, но и мирового противостояния, как звено, которое обеспечивало глобальный баланс сил.

ГЛАВА 1. ПОЛЬША И МЕЖДУНАРОДНАЯ СИТУАЦИЯ В ЕВРОПЕ В МАРТЕ-ИЮЛЕ 1939 г

1.1 Польско-германские отношения и внешняя политика Польши весной 1939г

После ликвидации Чехословакии не было сомнений в том, что Гитлер предъявит «счет» Польше. После Версальского мира ни одно германское правительство, ни одна партия не признавали проведенную Антантой линию германо-польской границы, за которой осталось немецкое население, а Восточную Пруссию отрезали от «матери-родины» «польским коридором». Нацистская Германия в ходе ревизии Версальского договора не поднимала спорных проблем с Польшей. С аншлюсом Австрии и ликвидацией Чехословакии Германия получила выгодные стратегические рубежи, которые открывали возможность угрожать Польше с севера, запада и юга. Проблема Данцига и «польского коридора» служила только лишь поводом для начала войны.

Осенью 1938 г. нацистская дипломатия стала готовить предлог для провоцирования кризиса в германо-польских отношениях и «оправдания» агрессии. 24 октября И.Риббентроп, министр иностранных дел Германии, пригласил Ю.Липского, посла Польши в Германии, на завтрак и сообщил о намерении в строго доверительном порядке, включив в число информированных лиц еще Ю.Бека, министра иностранных дел Польши, обсудить «проблему общего характера». В беседе Риббентроп высказал мысль, что пришло время найти «общее решение» Год кризиса, 1938-1939: Документы и материалы. Т.1. М.,1990. С.83 для устранения спорных вопросов в отношениях двух стран. Он предложил, чтобы Польша передала Германии Гданьск (Данциг) и в Поморье (так называемом польском «коридоре») экстерриториальную полосу для сооружения автострады и многоколейной железной дороги, соединившую бы Восточную Пруссию с Германией. Чтобы подсластить пилюлю, Риббентроп добавил: рейх будет согласен гарантировать германо-польскую границу и продлить на 25 лет договор 1934 года. В заключении Польше предложили выработать общую с Германией позицию в отношении СССР и присоединиться к «Антикоминтерновскому пакту».

Поднимая вопрос о Гданьске и «коридоре», гитлеровцы заранее рассчитывали, что польское правительство не примет их предложения. Экономика послеверсальской Польши, созданной как одно из звеньев в «санитарном» кордоне против СССР, умышленно была ориентирована на Запад. Около 70% ее торгового оборота проходило через Гданьск и, расположенный рядом, порт Гдыню. Захватив устье Вислы, а тем более отрезав Поморье от Балтики, гитлеровцы поставили бы под свой контроль экономику страны.

Тем временем Польша, продолжая свою традиционную политику балансирования между Германией и Советским Союзом, опасаясь, что слишком тесное сближение с Германией может привести к утрате независимости. Польское правительство сообщило о готовности пойти на ряд уступок: признать Гданьск чисто немецким городом, обеспечить связь между Восточной Пруссией и рейхом. Но, сославшись на внутриполитические причины, оно отклонило идею включить Гданьск в состав Германии. Это и требовалось гитлеровцам. Предлог для провоцирования кризиса в отношениях с Польшей был обеспечен.

Еще несколько месяцев в официальных заявлениях гитлеровцев продолжали звучать лицемерные заверения в дружественных чувствах к Польше. Но после захвата Праги они резко изменили тактику.

8 марта, за неделю до оккупации Чехии и Моравии, Гитлер, выступая перед представителями военных, деловых и партийных кругов, заявил, что после захвата Чехословакии дойдет очередь до Польши, Венгрии, Румынии и Югославии, которые не что иное, как сфера «жизненного пространства» Германии. Польша необходима, т.к. она источник продовольствия и угля. Ее падение сделает более сговорчивыми Венгрию и Румынию. Севостьянов Н.Г. Европейский кризис и позиция США, 1938-1939. М., 1992. С.178

21 марта 1939 г. Риббентроп вновь пригласил Липского. Теперь тон беседы был иным. Министр иностранных дел брюзжал и выговаривал за имевшие место в Польше антифашистские демонстрации студентов, за тон польской прессы и т.д. Как заявил он, Гитлер недоволен тем, что еще нет позитивного ответа на его предложения. «Фюрер всегда стремился к урегулированию взаимоотношений и взаимопониманию с Польшей. Фюрер и теперь продолжает желать этого. Однако его все более удивляет позиция Польши». Польша должна ясно осознать, продолжал рейхсминистр, что не может проводить «средний» курс между Германией и СССР. «Как он подчеркнул, - доносил Липский в Варшаву, - соглашение между нами должно, само собой разумеется, иметь определенную антисоветскую направленность Севостьянов Н.Г. Указ. соч. С. 179».

Обратив внимание, насколько необходимо в сложившейся в Европе обстановке «окончательное урегулирование» взаимоотношений между двумя странами, Риббентроп выразил пожелание, чтобы Бек явился на переговоры к Гитлеру. На этот раз германские предложения прозвучали как ультиматум. У всех еще свежи были в памяти недавние визиты в Берлин Шушнига и Гахи. Тогда «дружеские» беседы завершились вступлением гитлеровских войск в Вену и затем в Прагу. Санационной правительствуе, строившей свою политику на дружбе с Германией, было над чем призадуматься. Там же, С.181

25 марта Гитлер заявил главкому сухопутных войск генерал-полковнику В.фон Браухичу, что хотя он не собирается в ближайшее время решать польский вопрос, его следует разработать. Не желая быть младшим партнером Третьего рейха, 26 марта Польша окончательно отказалась принять германское предложение о территориальном урегулировании, а 28 марта заявила, что изменение статус-кво в Данциге будет рассматриваться как нападение на Польшу, чем сорвала там осуществление нацистского путча. В этих условиях германское руководство стало склоняться к военному решению польского вопроса.

Обострение польско-германских отношений побудило польское правительство предпринять ряд мер для того, чтобы укрепить своё сотрудничество с агрессорами путём сближения с другими участниками фашистской “оси”-- Италией и Японией. Оно использовало беспокойство правительства Италии в связи с усилением германской экспансии в Юго-Восточной Европе -- традиционной сфере влияния итальянского империализма. Польский посол в Риме Венява Длугошевский был частым гостем итальянского министра иностранных дел Г. Чиано и вел с ним переговоры об участии Польши в новых актах фашистской агрессии. 25 февраля 1939 г. Варшаву посетил глава итальянского МИД. Польское правительство связывало с визитом зятя Муссолини большие надежды. Однако визит Чиано не принес желаемых результатов. Вернувшись в Рим, он немедленно информировал германского посла Макензена о содержании переговоров с Беком. Да и сам польский министр в письме послу Веняве Длугошевскому признавался, что Чиано отклонил всякие попытки переговоров о политике в Восточной Европе без участия Германии Климовский Д.С. Зловещий пакт.- Миск, 1968. С.158.

Бек стремился усилить связи Польши и с Японией. Делегация Польши в Лиге наций наиболее открыто защищала японскую агрессию в Китае. 27 сентября 1938 г. польский посол в Токио Ромер сообщал в Варшаву, что в беседе с ним японский министр иностранных дел выразил благодарность польскому правительству за отказ польской делегации от голосования резолюции, осуждавшей японскую агрессию в Китае. Японский министр просил также, чтобы польские разведывательные органы обменялись с соответствующими японскими органами разведки информацией о состоянии вооруженных сил Советского Союза Там же. С.159. Между Польшей и Японией было заключено новое торговое соглашение. В октябре 1938 г. после переговоров Ромера с японским правительством Польша, которая еще ранее признала марионеточное государство Маньчжоу-го, теперь установила с ним консульские отношения. Японская пресса отмечала, что эти соглашения являлись дипломатическим жестом, направленным против Советского Союза.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9