Материальное положение населения и военнослужащих в довоенные годы

Ускорить процесс обеспечения вещевым имуществом Красной Армии и мобилизационной готовности легкой промышленности практически было очень трудно, поскольку и без того выделяемые средства на нужды обороны за счет сокращения производства товаров широкого потребления были весьма значительны. Вооруженные Силы потребляли 35% всех выпускаемых в стране льняных тканей, 31% шерстяных тканей, 47% грубых шерстяных тканей и 56% яловой обуви.

Естественно, что увеличение военных поставок легкой промышленности остро сказывалось на материальном положении населения. Здесь также ценовая политика правительства была вынужденно всецело подчинена интересам искусственного снижения товародефицита. В январе 1939 г. были введены новые повышенные розничные цены на ткани, нитки, швейные и трикотажные изделия, в марте-декабре были установлены единые по СССР розничные цены по значительному числу непродовольственных товаров (часы, ковры, клеенка, пластмассы, валяная и фетровая обувь и др.). В 1940 г. продолжалось повышение цен на такие непродовольственные товары как спички, хозяйственное мыло, электролампы, кожаная и резиновая обувь, шорно-седельные товары, ряд металлоизделий и другие. Рост дороговизны на товары широкого потребления делал их малодоступными в слоях населения даже со средним заработком. Например, в 1940 г. на приобретение тканей, одежды и обуви тратилось всего около 11,1%, а на культурно-бытовые услуги - 17,5% расходов в бюджете рабочей семьиРазумеется, в условиях постоянного товародефицита и ограниченной распределительной системы деформировались жизнь и быт людей. И если в отношении питания и еще более в отношении промтоваров .

Еще хуже обстояло дело с обеспечением промышленными товарами колхозников. В деревне наряду с государственной торговлей одним из основных каналов, по которому шла реализация промышленных изделий, была потребительская кооперация. И хотя за три предвоенных года сеть магазинов и лавок в ней (по сравнимой территории без западных областей Украины и Белоруссии) увеличилась свыше, чем на 40%, уровень торговли и ассортимент товара на селе был намного ниже, чем в городе, и не соответствовал росту покупательского спроса. Общий объем промышленных товаров в торговом обороте падал из года в год. Так, в 1940 г. 5 автономных республик и 10 областей РСФСР получили рыночные фонды на ткани, обувь, швейные изделия и мебель ниже 1939 г.понижение материального уровня жизни в СССР больше ощущалось деревней, то ухудшение жилищных условий коснулось в первую очередь города.

Уровень обеспечения рабочих и колхозников непродовольственными товарами достаточно наглядно характеризует их потребление на душу населения по сравнению с некоторыми развитыми странами (табл. 5).

Таблица 5

Годовое потребление на душу населения непродовольственных товаровЖилищное строительство при абсолютном увеличении не успевало за темпами роста городского населения. В 1940 г. в городах проживало свыше 63 млн чел. против 26 млн чел. в 1926 г. И несмотря на то, что за три года

В годы предвоенной пятилетки в городах и поселках городского типа было введено в эксплуатацию 42 млн. кв. м. жилой площади, нарастал острый жилищный кризис. В среднем на одного горожанина в 1940 г. приходилось 6,3 кв. м. полезной площади жилищ, то есть примерно столько, сколько до 1917 г., и почти в 1,5 раза меньше, чем в середине 20-х гг., а в ряде городов и поселков и того меньше. Так, в домах Горьковского и Московского автозаводов на одного проживающего приходилось по 4 кв. м. Массовое распространение в предвоенные годы получило расселение в коммунальные квартиры. Новые пополнения рабочих, прибывающих из деревень, проживали преимущественно в бараках, полуподвальных помещениях и даже в землянках.

Обострение жилищного кризиса в предвоенные годы было прямым следствием распределения материальных и финансовых ресурсов в интересах форсированного развития промышленности: плановые задания в жилищно-коммунальном строительстве имели второстепенное значение. Поэтому нередко финансовые средства, материалы и рабочая сила снимались с объектов жилищного строительства. Вот одно из характерных распоряжений СНК СССР того времени: «Совнарком СССР разрешает Главлесоспирту при СНК СССР уменьшить объем капвложений на жилищное строительство с 9,3 млн. руб. до 5,5 млн. руб. с соответствующим увеличением капвложений на промышленное строительство».

Одновременно замедлялось и развитие жилищно-коммунального хозяйства. Во многих городах России, Украины и Белоруссии замораживалось строительство водопроводов, бань, прачечных и других коммунальных объектов. По данным Госплана СССР, в 1940 г. план жилищного строительства в системе Наркомхоза РСФСР в целом был выполнен лишь на 54%, строительства водопровода - на 95%, канализации - на 50%.

В сельской местности преобладающим типом жилища был отдельный деревянный дом для каждой семьи. Однако эти дома были лишены простейших коммунальных удобств, а большинство из них - электричества. Благоустройство сел и деревень накануне войны только начиналось.

Низкий уровень общего жилищно-коммунального строительства по стране сказывался и на условиях расквартирования воинских частей и учреждений НКО, которые использовали как собственный казарменно-жилищный фонд, так и фонды местных Советов, различных наркоматов и ведомств, предоставляемые по решениям и постановлениям СНК СССР. К началу войны квартирный фонд Красной Армии составлял 179507 зданий. Большей частью это был старый жилой фонд с печным отоплением. За редким исключением военные городки не имели сплавной канализации.

Особенно резко ухудшились условия расквартирования военнослужащих после изменения Государственной границы СССР в 1939-1940 гг. и с увеличением численности Вооруженных Сил. К февралю 1941 г. только дополнительной казарменной площади требовалось не менее 4 млн. кв. метров (к 8,3 млн. кв. м. наличия). В существовавших казарменных помещениях красноармейцы располагались в основном скученно, подчас кровати заменялись многоярусными нарами. Почти третья часть военнослужащих западных приграничных военных округов располагалась в землянках и времянках, не имея электрического освещения.

Также остро стоял вопрос с размещением госпиталей. По постановлению СНК СССР надлежало приспособить под военно-медицинские учреждения 978 зданий на 19,3 тыс. коек, однако из-за невыполнения планов жилищного строительства и ремонта эта работа шла очень медленно. Так, к марту 1941 г. решения правительства были выполнены только на 12,3%; 57,2% зданий находились в процессе переоборудования, а остальные оставались нетронутыми.

При явно незначительных капитальных вложениях (менее 5% от суммы исполнительной сметы НКО СССР) на строительство складов и баз их сеть и общая емкость далеко не удовлетворяли потребности войск. Складской площади по всем Вооруженным Силам накануне войны не хватало на 313 тыс. вагонов различных материальных средств, в том числе для вещевого и обозного имущества - на 12,6 тыс. вагонов (около 45%). Количество складской площади для хранения продовольствия и фуража обеспечивало 42,2% плановой потребности.

В прямой зависимости от развития еще одной социальной области - здравоохранения - находилось медицинское обеспечение Красной Армии.

Общая больничная сеть в СССР к 1941 г. достигала 500 тыс. коек, из них около 170 тыс. находилось в сельской местности. В стране насчитывалось более 141 тыс. врачей (не считая зубных врачей) и 460 тыс. средних медицинских работников. Подготовка врачей и среднего медицинского персонала осуществлялась в 72 медицинских институтах и 985 медицинских школах и училищах. Однако, если абсолютные показатели развития здравоохранения в стране за последние предвоенные годы прогрессировали, то по уровню медицинских услуг населению частные показатели были довольно низкими. В среднем по СССР на 1 тыс. чел. приходилось 8,2 больничных коек, а на 10 тыс. чел. населения - 7 врачей. Отсюда и начинались сложности с медицинским обслуживанием населения на случай военного времени и военно-медицинской подготовки Красной Армии, основу которой составляла мобилизационная готовность специалистов запаса.

К началу войны в Красной Армии имелось 149 постоянных госпиталей (в системе здравоохранения действовало 13,8 тыс. больничных и 36,8 тыс. врачебных учреждений) с общим количеством коек - 35,5 тыс. При этом 75% всех госпиталей были на 50-200 коек, 23% - от 250 до 600 коек и 2% - от 1000 до 1400 коек.

Большинство гарнизонных военных госпиталей приграничных округов размещались в непосредственной близости к Государственной границе, а окружные военные госпитали - в наиболее крупных промышленных и административно-политических центрах, что ставило под угрозу их живучесть с началом войны.

По мобилизационному плану предполагалось развернуть в прифронтовом тылу и в тылы страны 450 тыс. коек в эвакуационных госпиталях, то есть предполагалось увеличить коечную госпитальную сеть более чем в 12 раз. Этим планом предусматривалось осуществить отмобилизование госпиталей в течение 30 суток. Причем формируемые военными округами эвакогоспитали, как в приграничных, так и во внутренних округах, находились одновременно в ведении НКО, Наркомздрава и ВЦСПС. Такое многовластие, как показывал опыт советско-финской войны, затрудняло руководство госпиталями, ухудшало обслуживание раненых и создавало безответственность в обеспечении лечебных учреждений всеми видами материально-технических средств. Более того, палатками, без которых немыслимо развертывание полевых лечебных и эвакуационных учреждений, медицинские формирования Красной Армии были обеспечены всего на 25-30% расчетной потребности, а санитарными носилками - в среднем на 60%.

Не меньшие сложности были с подготовкой военно-медицинского персонала. Перед началом войны Красной Армии по штатам мирного времени полагалось иметь 17736 врачей, 17200 фельдшеров, 2295 зубных врачей и 3200 фармацевтов. Фактически же укомплектованность кадровым составом была следующей: врачей - 12418 (65%), зубных врачей - 1492 (65%); должности фельдшеров были укомплектованы на 63,7% и фармацевтов - на 58,9%. Из общего числа кадровых врачей 23,1% получили военно-медицинское образование (на военных факультетах и военно-медицинских академиях) и 76,9% - в учебных заведениях Наркомздрава.

При переходе на штаты военного времени военно-медицинскую службу Красной Армии предполагалось укомплектовать специалистами запаса. К лету 1941 г. в стране имелось в запасе 117916 врачей, однако состояло на учете с припиской к войскам и военно-медицинским учреждениям - 90977 врачей. Среди всех врачей-специалистов, состоявших на учете, терапевтов было 40,9%, а хирургов - только 11,9%. Поэтому при переходе на штаты военного времени некомплект в личном составе медицинской службы был неизбежен. Так, в лучшем случае укомплектованность хирургическими кадрами могла быть не выше 52%.

Следует подчеркнуть, что строгой системы комплектования медицинским составом запаса частей и учреждений, развертываемых в военное время, не существовало. В результате имел место механистический подход к приписке специалистов и руководящего состава медицинской службы, без учета их деловых качеств, подготовки и опыта работы. Так, почти на все административные должности предполагалось назначать врачей-специалистов.

Как видно, многие глубокие противоречия социального развития советского общества в предвоенные годы имели прямую взаимосвязь с материальными аспектами оборонного строительства и нашли в них зеркальное отражение. Но если стагнация материального положения населения, которая имела перманентный характер, в той или иной степени сказывалась на благосостоянии народа долгие годы, то острейший материальный кризис охватил Красную Армию сразу с началом войны.

Уже к 15 июля 1941 г. на территории западных приграничных округов было потеряно 136 окружных складов, в том числе продовольственных - 33, обозно-вещевых - 6. Основные причины таких больших потерь материальных средств были связаны, прежде всего, с нерациональным размещением запасов, неприспособленностью хранилищ к экстренной эвакуации, отсутствием транспорта и незащищенностью от воздействия огня противника. Имея недостаточные запасы материальных средств и неся их большие потери, войска попадали в критическое положение и не могли оказывать должного сопротивления противнику.

Таким образом, в предвоенные годы возможности промышленного и сельскохозяйственного производства и система распределения национального дохода и капитальных вложений в стране не могли полноценно удовлетворить материальные потребности ни населения, ни личного состава Вооруженных Сил. Морально-боевой дух красноармейцев и командиров в большей степени зависел от того, как они были одеты, обуты и накормлены, чем от стереотипной агитационной пропаганды и политических «чисток». Тяжелое положение с материальным обеспечением армии в первые месяцы войны повлекло за собой в дальнейшем принятие чрезвычайных мер в экономике и социальной сфере, что легло дополнительным бременем на плечи населения и трудового тыла страны в годы борьбы с фашизмом.

Страницы: 1, 2, 3