История танков РККА

Разработку советского тяжелого танка в августе 1931 г. поручили конструкторскому бюро АВО-5 на ленинградском заводе «Большевик». Работа начиналась не на пустом месте. Она основывалась на проекте среднего танка ТГ, сделанном немецким инженером Эдвардом Гроте, который с марта 1930-го по август 1931 года работал по контракту в СССР с целой группой конструкторов из Германии и возглавлял КБ АВО-5. После его отъезда бюро возглавил Н.В. Барыков, ранее работавший там заместителем Гроте. Танк ТГ был построен, но получился слишком сложным в производстве и дорогим, поэтому не пошел в серию. Однако его ходовая часть, двигатель и трансмиссия были использованы в новом проекте.

Сборка первого образца танка, получившего индекс Т-35, была завершена 20 августа 1932 г. После испытаний осенью того же года в его конструкцию пришлось внести много изменений. Вместо мотора М-6 поставили двигатель М-17, также имеющий авиационное происхождение. Легкая в управлении, но сложная в производстве и ненадежная в эксплуатации трансмиссия с пневмоуправлением была заменена на более традиционную механическую. Тележки опорных катков доработали по типу немецкого танка «Grosstraktor» фирмы «Крупп». Главную и малые пулеметные башни унифицировали с башнями Т-28, а средние пушечные башни - с башнями БТ-5.

Тем временем в 1932 г. танковое производство на заводе «Большевик» реорганизовали в самостоятельный завод №174. Но он был до предела загружен выпуском Т-26, поэтому было принято решение передать строительство Т-35 на Харьковский паровозостроительный завод (ХПЗ) со второго полугодия 1933 г. Квалификация харьковчан и технический уровень их завода были намного ниже, чем у ленинградцев, постройка огромных и сложных Т-35 шла трудно, планы постоянно срывались. Практически все танки собирали индивидуально, постоянно внося в них изменения, так что большинство их отличались друг от друга.

Всего с 1933 по 1939 год удалось выпустить только 61 экземпляр Т-35. Последние из них весили 55 т. Большой вес танка создавал много проблем. По донесениям командиров в начале его эксплуатации в войсках, «танк преодолевал подъем только в 17 градусов, не мог выйти из большой лужи». Дошло до того, что в 1935 г. Т-35 запретили переезжать через упавшие стволы деревьев, потому что при этом у него ломались траки. Надежность, подвижность и проходимость этих танков оставляли желать много лучшего, зато на парадах пятибашенные бронированные исполины, ощетинившиеся во все стороны стволами орудий и пулеметов, смотрелись весьма и весьма внушительно.

Еще одно очень важное приобретение комиссия Халепского сделала в США, где жил и работал талантливый конструктор Джон Уолтер Кристи. Он был ярким представителем вымирающей породы самородков-изобретателей, не имел законченного высшего образования и не любил следовать чужим указаниям, что и как надо конструировать. В результате ни одна из его боевых машин не была принята на вооружение американской армии. Но Кристи все же сумел оставить заметный след в истории мирового танкостроения. Впервые он громко заявил о себя, продемонстрировав в 1928 г. сверхбыстрый танк М-1928. Эта машина развивала неслыханную по тем временам скорость: 68 км/час на гусеницах и 113 км/час на колесах!

Кристи заложил в свой танк возможность перехода с гусеничного движителя на колесный отнюдь не для установления рекорда скорости. В то время танкостроители всего мира пытались решить очень нелегкую проблему повышения долговечности гусениц. Их ресурс измерялся только сотнями, а то и десятками километров. Этого было совершенно недостаточно, ведь танку нужно не только воевать, ему прежде всего необходимо добраться до поля боя, что часто приходится делать своим ходом.

Первыми радикальное решение нашли англичане. Еще в 1882 г. Роберт Гатфильд получил сталь с высоким содержанием марганца, которая после соответствующей термообработки приобретала выдающуюся износостойкость и устойчивость к ударным нагрузкам. Из такой стали, названной именем ее изобретателя, в конце 20-х гг. в Великобритании начали отливать траки гусениц танков. Эта мера наряду с поверхностным упрочнением соединительных пальцев позволила довести ресурс гусениц до нескольких тысяч километров. Но в СССР научились производить качественные гусеничные траки и пальцы гораздо позже, только во второй половине 30-х гг. Для этого понадобилось послать советских специалистов-литейщиков на учебу в Англию.

Перед Халепским в Америке стояла нелегкая дилемма. С одной стороны, ему представилась возможность приобрести самый быстроходный в мире танк, в котором было использовано много интереснейших инженерных решений. К тому же его двигатель «Либерти» тогда серийно производился в СССР под маркой М-5. С другой - этому танку не было места в утвержденной «Системе танко-трактор-но-авто-броневооружения РККА». Но все сомнения были отброшены после того, как появились сведения, что М-1928 собираются купить поляки.

В то время Польша считалась одним из самых вероятных противников СССР в будущей войне. Советское руководство никак не желало уступить ей преимущество в колесно-гусеничных танках, особенно учитывая их способность покрывать большие расстояния, очень важную для Советского Союза с его огромными просторами и редкой дорожной сетью. Кристи тоже очень хотел продать свой танк в СССР. Он вел его разработку в течение 5 лет, потратил на него много своих собственных средств и отчаянно нуждался в деньгах. Бизнес с русскими сулил ему большие перспективы на будущее. Чтобы побыстрее выполнить советский заказ, он даже на 4,5 месяца сорвал поставку своего танка американской армии, которая приобрела его для ознакомления и испытания. Впрочем, и заказ в СССР он отгрузил только в декабре 1930 г., с опозданием на 3 месяца. Кристи продал советским представителям 2 усовершенствованных шасси своего танка без башен и вооружения, их чертежи и права на их изготовление. Любопытно, что США в то время еще не признавали Советский Союз, но сделка была совершена совершенно официально.

Новому танку присвоили нестандартное обозначение - БТ, аббревиатура слов «быстроходный танк». В мае 1931 г. Комитет обороны при СНК СССР принял решение организовать их производство на ХПЗ. С одной стороны, конструкция этих машин была несложной, ведь завод Кристи в штате Нью-Джерси, на котором они были построены, представлял собой, в сущности, небольшие мастерские. Но с другой - они были еще сырыми опытными моделями, далеко не доведенными до уровня серийного производства. Потребовалась их серьезная доработка, для которой было организовано специальное конструкторское бюро. Сначала его возглавил Н.М. Тоскин, временно командированный из Москвы, ведь своих квалифицированных специалистов-танкостроителей в провинциальном Харькове остро не хватало. После возвращения Тоскина в Москву руководителем бюро 6 декабря 1931 г. был назначен опытный инженер с дореволюционным стажем А.О. Фирсов.

На пути нового танка постоянно возникали неожиданные препятствия. Мотор М-5 был снят с производства в авиапромышленности как устаревший, поэтому для БТ пришлось закупить в США двигатели «Либерти», большое количество которых было изготовлено еще в годы Первой мировой войны. Не хватало для него и вооружения, из-за чего только 180 танков получили 37-мм пушку, а на остальные установили спаренные пулеметы. Всего за 1932-1933 годы удалось построить 620 танков, которые переименовали в БТ-2 после того, как началось освоение новой модели танка - БТ-5.

Серийное производство БТ-5 на ХПЗ началось в марте 1933-го и продолжалось до конца 1934 г. За это время были выпущены 1884 таких танка, из них 263 были командирскими и оснащались радиостанциями. Главным отличием БТ-5 от предыдущей модели была новая башня, унифицированная с башней танка Т-26 и вооруженная 45-мм пушкой. Все импортные двигатели «Либерти» были уже установлены на танках БТ-2, поэтому для оснащения БТ-5 пришлось наладить капитальный ремонт отработавших свой летный ресурс авиамоторов М-5.

Такое решение проблемы с двигателем могло быть только временной мерой, ведь число моторов М-5, снятых с производства, неуклонно уменьшалось. Поэтому в мае 1934 г. появилась новая модель танка - БТ-7 с двигателем М-17Т, который был вариантом авиационного мотора, выпускавшегося в СССР в 30-е годы по лицензии немецкой фирмы БМВ. Кроме двигателя, этот танк отличался от предшествующей модели новым сварным корпусом вместо прежнего клепаного и новой гусеницей с более мелкими звеньями. В 1937 г. танк получил сварную коническую башню. До конца 1939 г. было выпущено 2596 линейных БТ-7 и 2017 командирских, с установленной на них радиостанцией. Кроме них, в 1937 г. изготовили 133 артиллерийских танка БТ-7А, оснащенных 76-мм орудием, из них 11 с радиостанциями.

С декабря 1939 г. до сентября 1940-го были построены 788 танков БТ-7М - последних серийных машин из этого большого семейства. Их главной особенностью стала установка нового дизельного двигателя В-2. Вес танка возрос до 14,65 т, и перегруженные резиновые бандажи опорных катков при движении на колесах на высшей передаче стали выходить из строя всего через 50-100 километров.

Поэтому БТ-7М было рекомендовано использовать только на гусеничном ходу, а из его руководства по эксплуатации убрали раздел о движении на колесах.

Заказы танков у английской фирмы «Виккерс» продолжались и после 1930 г. 5 февраля 1932 г. у нее были куплены 8 плавающих танков. Попытки скопировать эти танки были предприняты еще раньше, как только информация о них появилась в открытой печати. Используя опыт этих работ и полученные из Англии образцы, на московском заводе №37 под руководством Н.Н. Козырева был разработан плавающий танк Т-37А. Плавучесть танка обеспечивалась двумя поплавками, установленными побортно. Он был принят на вооружение 11 августа 1932 г., еще до завершения постройки опытного образца. Его производство началось в 1933 г., и за 4 года завод №37 выпустил 1909 линейных танков и 643 радийных.

Таким образом, работы по внедрению первой «Системы танко-тракторно-авто-броневооружения РККА» успешно выполнялись. В постановлении Совета Труда и Обороны о системе танкового вооружения РККА №71 от 13 августа 1933 г., в частности, говорилось:

«Утвердить… на первую половину пятилетки сохранение в производстве следующих типов боевых машин:

а) Т-37 - в качестве разведывательного танка;

б) Т-26 - в качестве общевойскового танка;

в) Б-Т - в качестве оперативного танка;

г) Т-28 - в качестве танка качественного усиления ТРГК;

д) Т-35 - в качестве мощного танка особого назначения».

Но останавливаться на достигнутом было нельзя, тем более что

все перечисленные в постановлении танки нуждались в улучшении. Т-37А, например, изначально планировался для дальних перевозок в кузове тяжелых грузовиков, но этих грузовиков в СССР тогда еще не имелось. Длительные марши своим ходом, на которые эти машины не были рассчитаны, приводили к массовым поломкам ходовой части танков и перегреву их двигателей. Поэтому в конце 1933 г. началась разработка нового плавающего танка.

Первоначальное намерение сделать его колесно-гусеничным оказалось неосуществимым, и 29 февраля 1936 г. на вооружение РККА был принят чисто гусеничный плавающий танк Т-38, сконструированный в КБ завода №37, которым руководил Н.А. Астров. С 1936 по 1938 год были построены 1382 таких танка, из них 165-оснащенных радиостанциями. От поплавков решили отказаться, и плавучесть Т-38 обеспечивалась только возросшим водоизмещением. Но ее запас оказался слишком мал, всего 5-10%, поэтому танк тонул даже при небольшой перегрузке. Тонул он и без перегрузки, при попытках совершить маневры на воде, при резкой смене скорости плавания, при входе в воду с крутого берега или при выходе на него из воды и т.д. и т.п. Надежность танка тоже оставляла желать много лучшего.

Но тут произошли события, которые убедительно показали, что система танкового вооружения РККА срочно нуждается не в постепенной эволюции, а в радикальном обновлении. Этими событиями стала Гражданская война в Испании. В ней участвовали и советские танки Т-26 и БТ-5, и советские танкисты, среди которых был командир интернациональной танковой бригады Д.Г. Павлов, заслуживший там звание Героя Советского Союза. В июне 1937 г., сразу после возвращения из Испании, он был назначен заместителем начальника Автобронетанкового управления (АБТУ) РККА, а всего через полгода стал уже его начальником. Павлов из своего свежего практического боевого опыта прекрасно знал недостатки советских танков, выявившиеся во время войны в Испании.

Их противопульное бронирование уже не соответствовало требованиям времени, когда оборона оказалась плотно насыщенной скорострельными противотанковыми пушками небольшого калибра. 45-мм пушка в качестве основного вооружения тоже оказалась недостаточно эффективной, прежде всего с точки зрения слабого осколочного и фугасного действия ее снарядов. Для вывода из строя вражеского орудия или пулемета требовалось прямое попадание ее снаряда, а добиться его было совсем не легко. Более тяжелые и мощные снаряды требовались и для успешной борьбы с полевыми укреплениями. Добавили масла в огонь полученные сведения о появившихся во Франции новых типах танков с противоснарядным бронированием, надежно защищающим их от малокалиберной противотанковой артиллерии. Добились этого французы не только за счет толщины брони, но и благодаря рациональным углам ее наклона.

Стало ясно, что многочисленный парк советских танков, построенных к тому времени ценой огромных усилий всей страны, стремительно устаревает морально. В этих условиях Павлов действовал быстро и решительно. В своем письме от 23 декабря 1937 г. он установил новые повышенные требования к бронированию будущих советских танков:

«Броневая защита новых танков РККА должна обеспечить:

для плавающих танков - защищать от огня бронебойной винтовочной пулей и пулей легкого противотанкового ружья на всех дистанциях, или не менее 12-15 мм толщины;

для легких танков - защищать от огня крупнокалиберного пулемета и ружей малого и среднего калибра на всех дистанциях, или от обстрела 37-мм противотанковой пушкой на расстоянии 600 м, или не менее 20-25 мм толщины;

- для средних танков - защищать от огня 37-мм пушки на всех дистанциях стрельбы и от огня 47-мм, пушки на дальности 800 м, или не менее 40-42-мм толщины;

- для тяжелых танков - защищать от огня 47-мм пушки на всех дальностях, или от огня 76-мм пушки на дальности 800-1000 м, или не менее 60-мм толщины…

При проектировании новых танков необходимо предусмотреть возможность увеличения уровня броневой защиты во время модернизации по крайней мере на одну ступень…»

Последнее требование убедительно демонстрирует дальновидность Павлова, который уже тогда предвидел, что соревнование между броней и снарядом для боевых машин только начинается, и хотел, чтобы новые советские танки были к нему заранее готовы. Выполнение этого требования в конструкции знаменитой «тридцатьчетверки» обеспечило ей завидное долголетие.

Не забыл Павлов и об усилении вооружения перспективных танков. В январе 1938 г. он писал заместителю наркома обороны по вооружению Г.И. Кулику:

«…для прорыва современных укрепленных полос обороны часть средних и тяжелых танков обязательно должны оснащаться танковой пушкой калибра не менее 76-мм до 107-мм; или гаубицей калибра 122-152 мм».

Именно в то время, когда у руля советского танкостроения стоял Д.Г. Павлов, были разработаны и приняты на вооружение РККА новые образцы танков, которым вместе со своими ближайшими потомками пришлось вынести на себе всю тяжесть Великой Отечественной войны.

Страницы: 1, 2