Этнорелигиозные конфликты в Чечне

Этнорелигиозные конфликты в Чечне

5

Содержание

Введение 3

1. Предпосылки чеченской войны 4

2. Ислам и политика в Чеченской республике 5

3. Создание исламского государства 12

Заключение 25

Список литературы 26

Введение

История русско-чеченских отноше-ний уходит своими корнями в XIX век. В 1859 г. Чечня стала частью Российской империи. В первые послереволюционные годы чеченцы, как и большинство горских народов, выступили против советской власти и развернули настоящее партизанское движение, которое было подавлено с неимоверной жестокостью. Ещё бо-лее обострились отношения в годы Второй мировой войны. В феврале 1944 г. население республики было выслано в Казахстан. В 1957 г., после воз-вращения чеченцев в родные места, криминальная ситуация в крупнейшем городе Чечни -- Грозном -- обострилась. Участились убийства, грабежи и хулиганство на улицах. Осенью в Гроз-ном началось восстание проживав-шего там русского населения с требо-ванием выслать чеченцев обратно в Казахстан. В город ввели войска восстание было подавлено, а бежавшие из Грозного чеченцы снова вернулись в свои дома в Грозном.

Национальные отношения в Чечне обострял также и ингушский вопрос. Ингуши в 1944 г. были выселены вме-сте с чеченцами, а когда вернулись в родные места в 1957 г., обнаружили, что их дома и сёла в предгорных рай-онах заняты осетинами. В 1971 г. в Грозном на площади Ленина в тече-ние четырёх дней продолжался ми-тинг ингушей, просивших союзное правительство помочь им переселить-ся на старые места проживания. Ми-тинг был разогнан войсками.

В последние годы ислам в Чечне оказался в эпи-центре борьбы за власть между недавними соратниками по российско-чеченской войне 1994-1996 годов.

1. Предпосылки чеченской войны

Отголоском этих конфликтов и в то же время их логическим продолже-нием стали события августа 1991 г., ко-гда СССР распался на несколько от-дельных государств. Власть в Грозном (столице Чечни) взял в свои руки Об-щенациональный конгресс чеченско-го народа (ОКЧН) во главе с бывшим генералом советских Военно-Воздушных Сил Джохаром Дудаевым. В октя-бре он был избран президентом рес-публики, и Чечня провозгласила себя независимым государством.

Российское правительство отказа-лось признать законность этого шага. У вопроса о независимости Чечни су-ществовал и экономический аспект. Через территорию этой республики российское правительство собира-лось строить нефтепровод. Вести его по землям, входящим в состав Рос-сийской Федерации, казалось несо-размерно дешевле, чем по территории независимого государства. В случае отделения Чечни России пришлось бы выплачивать ей огромные суммы за аренду территории для нефтепровода.

В ноябре российское правительст-во направило в Грозный десант войск специального назначения МВД. Одна-ко они не смогли выполнить свою задачу. В начале июля 1992 г. террито-рию Чечни покинули части бывшей Советской Армии, а их имущество, в том числе оружие и боеприпасы, за-хватили власти Грозного. «Богатое наследство Москвы» позволило Дуда-еву в короткий срок сформировать боеспособную армию. История России в новейшее время (1945 - 1999): учебник для вузов / Под ред. А.Б. Безбородова. - М.: Олимп, АСТ, 2000. - С. 243.

2. Ислам и политика в Чеченской республике

Начиная с 1989 года ислам все шире и глубже внедряется в общественно-поли-тическую жизнь Чечни. Этому способствовали внутренние изменения в Советском Союзе (курс перестройки, в частности, предоставил возможность всем конфессиям вес-ти пропаганду религиозно-нравственных ценностей); крах коммунистической идеологии и структуры, ее поддерживавшей. Образовавшийся вакуум быстро заполнил ислам; попытка федерального центра ввести 8-9 ноября 1991 года чрезвычайное положение и разоружить военизированные формирования Объединенного конгресса чеченского на-рода (ОКЧН) привела к всплеску национально-религиозных чувств местного коренного населения и активному использованию исламской риторики национал-радикалами во главе с Д. Дудаевым во имя политической мобилизации масс. Большую роль в этом сыграли развитие внутричеченских событий и российско-чеченская война 1994-1996 годов, а также состояние международной изоляции, в котором фактически ока-залась эта маленькая горная страна.

Курс на политическую Независимость Чечни, провозглашенный ОКЧН с первых дней своего существования, активно поддержала большая часть коренных жителей страны и, в частности, возникшая на рубеже 80-90-х годов партия Исламский путь во главе с Б. Гантамировым, которые доказывали, что только при условии независимости республики можно будет постепенно вернуться к основам ислама. Этот переход пони-мался как возврат к той точке, в которой было прервано "естественное, богоугодное развитие" Чечни, что стало наказанием, ниспосланным Аллахом за грехи неверия и нарушение благочестия. Однако, в отличие от политиков-исламистов, основная часть мусульманского духовенства Ичкерии осудила их планы, аргументируя свою позицию потребностью оградить ислам от политической конъюнктуры, сохранить контроль за нравственно-религиозным воспитанием во имя духовных ценностей, а не для полити-ческих кампаний, пусть и прикрытых зеленым знаменем. Оплотом этой части традиционного муфтията стал город Урус-Мартан, издавна слывший главным духовным центром. В то же время немало духовенства на местах (имамы сельских, особенно в горной местности, мечетей), шейхи многих вирдов (ответвлений, общин) мусуль-манских духовных орденов Накшбандийа и Кадирийа, в первую очередь после-дователи вирда шейха Кунтахаджи, отличавшиеся в советское время последова-тельным неприятием светской власти и слывшие одними из самых набожных на Северном Кавказе, незамедлительно поддержали ОКЧН и оказавшегося во главе его отставного генерал-лейтенанта советских ВВС Дудаева.

Уже первые шаги нового руководства светской Чечни свидетельствовали о стрем-лении возврата к исламским традициям. Так, на состоявшейся 9 ноября 1991 года це-ремонии вступления Дудаева в должность президента страны присутствовали многие представители духовенства, новый лидер страны клялся на Коране защищать му-сульманскую веру. Саватеев, А.Д. Ислам и политика в Чеченской республике // Общественные науки и современность. - 2000. - № 2. - С. 84-85.

Попытка Москвы силой разоружить военизированные формирования самоотде-лившейся мятежной республики привела к обратному политическому результату: оста-вив разногласия, практически все слои населения сплотились "вокруг Дудаева как символа национальной независимости", усилив его политическое влияние. Москва на время вынуждена была отступить, а перед руководством Чечни встал вопрос о создании собственной государственности. Она мыслилась изначально как фор-мирование независимого политического образования. По словам Дудаева, склады-валось "светское конституционное государство с равными правами, обязанностями и возможностями для всех граждан. С раскрепощенными душами, независимо от веро-исповеданий, политических принципов и национальности". По мнению многих ана-литиков, чеченский лидер изначально не планировал создания теократического госу-дарства.

Однако влияние "веры как фундамента", на котором "люди могут объединиться", как культурно-исторического наследия, с которым связаны "величественные страницы прошлого, борьбы с поработителями и бессмертные души великих предков", о чем не-однократно говорил президент страны, постепенно стало склонять чашу весов в поль-зу объявления ислама государственной религией. Об этом свидетельствовали не толь-ко личные решения Дудаева, но и воздействие сторонников президента, которые осознанно или под воздействием политических аналогий стали публично упоминать имя главы республики как "богоданного президента", "имама Чечни". Исламизации страны способствовали и не сбывшиеся упования на международное признание страны как субъекта международного права, к чему ревностно стремился Грозный. "Никаких шагов для вступления Чечни в мировое сообщество мы не предпринима-ем", - заявил Дудаев в июле 1994 года, признавая тщетность попыток.- "Хотя Чечня - правовое государство по всем признакам международного права. И наша сила в том, что мы не отступили ни на один шаг от канонов права. Ни одна республика бывшего Союза не может похвастаться тем, что, как Чечня, прошла легитимный путь к правовому государству". Непризнание в мире делало ненужным следование меж-дународным нормам государственной власти и дополнительно актуализировало вопрос об идейно-политической, цивилизационной основе государственности, всей системы власти отвергнутой страны. И уже тогда, до начала в декабре 1994 года российско-че-ченской войны, в целом ряде мусульманских государств нашлись силы, которые стали поддерживать линию Дудаева на выделение из состава России, укрепление позиций ислама в Чечне как еще одного фактора политического противостояния Москве. Из Сирии, Иордании, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), Турции, Ливии на Северный Кавказ стали прибывать группы миссионеров, называв-ших себя "проповедниками ислама". Это были представители фундаменталистского, политического ислама в его саудовском, ваххабитском обличий. Проповедники действовали по банальной схеме: они единовременно выдавали по 1-1,5 тыс. долл. местным муллам за согласие присоединиться к ваххабитскому течению в исламе, а за-тем выплачивали ежемесячно по 100-150 долл. Чечня не была исключением. Кроме пропагандистов в республике появились и люди с боевым опытом ведения войн в Афганистане и на Ближнем Востоке, включая афганских моджахедов, которых осна-щали и переправляли на Северный Кавказ. Видимо, поддержка из-за рубежа сыграла немалую роль в отходе Дудаева от светской модели государственности и переориента-ции на исламские ценности. Ислам становился главным средством самоидентифика-ции чеченцев в постсоветский период и быстро приобрел значение символа оппозицион-ности современному российскому государству и христианской цивилизации в целом. В феврале 1993 года Дудаев изложил свой проект новой конституции Чечни, в ко-тором, в частности, ислам провозглашался государственной религией, вводилось судо-производство на основе шариата. Однако из-за противодействия парламента, высту-пившего против чрезмерного расширения президентских полномочий, проект не был принят, хотя и получил поддержку религиозных деятелей, особенно горной Чечни, и социальных низов Грозного.

Исламская идея еще активнее эксплуатируется в период российско-чеченской вой-ны 1994-1996 годов. Борьба за независимость (так воспринималась она большинством чеченцев) обрела свое политическое и духовное обоснование в провозглашаемом Кораном требовании вооруженной борьбы с захватчиками, тем более если они ино-верцы. Идея газавата - военного сопротивления кафирам ("неверным") до полного их истребления или изгнания объединила практически все районы страны, воодушевила и сплотила все слои общества, особенно молодежь. Зеленые повязки с изречениями из Корана надели многие ополченцы, объявив себя воинами ислама и дав обет сражаться, не щадя своей жизни. Массовым стало изъявление религиозных чувств, в первую оче-редь совершение намаза. Публичное совершение его демонстрировал и бывший член КПСС Дудаев. Еще более ревностно исполнял религиозные обряды вице-президент Чечни, писатель 3. Яндарбиев, придерживавшийся жестких, радикальных взгля-дов в вопросе о взаимоотношениях с Россией.

Гибель Дудаева 21 апреля 1996 года, завершение войны подписанием 22 августа того же года в Хасавюрте соглашения о прекращении огня в Грозном и на территории Чеченской республики стали рубежом в истории страны. Перед руководством победивших сепаратистов снова встал в числе прочих вопрос о государственности страны, о принципах, на которых она должна строиться. Это необходимо было решать срочно, ибо массы вчерашних боевиков, управляемые действовавшими полевыми командирами, как правило, не собирались возвращаться к мирному труду. За два года они привыкли держать в руках автомат, чувствовать себя защитниками страны, на которых обращены восхищенные взоры соплеменников. Им было трудно расстаться с таким героическим имиджем и оказаться перед обыденной перспективой добычи средств тяжелым, малооплачиваемым и, как правило, малоуважаемым в этом обществе трудом. Стремление удержать свой статус, подкрепляемый к тому же де-нежным содержанием (поступления из ряда арабских стран, от чеченской диаспоры в России и за рубежом) и нежелание переходить к мирному образу жизни требовали деятельности, близкой к боевой. Грабежи, вымогательство, похищение людей с целью выкупа (то, что в истории Кавказа известно как абречество) для целого ряда форми-рований постепенно становятся источником существования. Сначала в самой Чечне, затем выходя за ее пределы, бывшие боевики, не сложившие оружия, продолжают похищать людей, прикрывая свою деятельность рассуждениями о необходимости дать отпор безбожным властям России и прикрыть собой мусульманский мир. К тому же похитители людей знают, что за ними стоит тейп (род, клан), который по обычному праву обязан защитить его, каким бы преступником тот ни был. В таких условиях все усилия чеченского политического руководства представить нынешнюю, фактически независимую Ичкерию как цивилизованное государство обречены на провал. Саватеев, А.Д. Ислам и политика в Чеченской республике // Общественные науки и современность. - 2000. - № 2. - С. 87. В ходе русско-чеченской войны и после нее особенно остро проявился национализм как способ существования и сохранения этнической культуры, где ислам занял главное место. Одновременно этот процесс означал все углубляющийся разрыв с общечелове-ческими социально-культурными и политическими нормами и институтами. Об этом свидетельствуют следующие обстоятельства. Во-первых, игнорирование российского Уголовного Кодекса, ставшего не просто чужим, но для большинства чеченцев даже враждебным. Во-вторых, сохраняющееся восприятие полевыми командирами вчераш-него командующего войсками Чеченской республики, хотя и облеченного полно-мочиями президента, лишь как первого среди равных, а отсюда и саботаж попыток верховной власти установить хотя бы подобие законности. В-третьих, неспособность самой власти выполнять в полном объеме важнейшие государственные функции, применять насилие к несоблюдающим порядок и защищать социально слабых. В-четвертых, действие особенно укрепившихся за время войны традиционных антирусских настроений, которые выражаются, в частности в том, что никто не стал бы выполнять приказ А. Масхадова об освобождении русских, если при этом понадо-бится уничтожать чеченцев. В-пятых, практическое отсутствие умиряющей нравы и способствующей становлению гражданской культуры интеллектуальной элиты, воспитанной в парадигме светской государственности, большая часть которой, прежде всего довольно многочисленная грозненская интеллигенция, покинула Чечню. Ее место занял поднятый войной слой лидеров, не имеющих административного со-ветского опыта управления и не стремящихся соблюдать общепринятые в мире пра-вила бюрократической игры, но находящихся под влиянием обычно-правовых корпоративных установлений и склонных к архаическим или традиционным формам организации общества. Управление страной затрудняется соперничеством тейпов, в первую очередь за контроль над финансово-экономическими структурами. Единственной супертейповой основой, на которой можно было цивилизационно и идеологически формировать государство, мог стать лишь ислам. Его авторитет обеспечила победа в войне, где он еще раз со времен кавказской войны XIX века предстал знаменем национальной борьбы и непобедимым оружием. А когда президент Масхадов и его окружение уже через несколько месяцев после окончания войны столкнулись с нежеланием полевых командиров и тейповых старейшин подчиняться власти Грозного, с преступностью, захлестнувшей все общество, и полной дезоргани-зацией светских правовых институтов, стало ясно, что навести хотя бы элементарный порядок в этих условиях можно лишь нетрадиционными способами - жесткими, но действенными. Тогда и возникла снова идея "исламского государства", где правовое, моральное и в целом социальное регулирование осуществляется на основе шариата. Обращение власти к нему продиктовано прежде всего стремлением остановить вал беззакония, напомнить об ответственности за произвол и об уважении к власти, к за-кону. Кроме того, власть ясно показывала свою цивилизационную идентичность с исламом, а значит, освящала свои действия его именем и ставила всех перед необхо-димостью признать ее правоту или в случае неповиновения быть раздавленными на тех же законных основаниях. Благодаря этому противостояние между официальной властью и полевыми командирами удалось перевести в сферу судебного разбира-тельства, а не вооруженных разборок. Это, как справедливо считает бывший министр иностранных дел Республики Ичкерия М. Удугов, "важный успех, серьезное дости-жение чеченской государственности". "Мы формируем государственные струк-туры исходя из законов шариата. Так называемое римское право, которое широко практикуется в мире, для чеченской натуры противоестественно. Оно многими не воспринимается и поэтому нарушается. Для формирования законодательства нам нуж-но найти такую базу, которая принималась бы народом. Подобной базой для чеченско-го народа является ислам. Иначе мы получим неуправляемую вооруженную массу, ко-торая создаст много проблем для всех, в том числе для России", - убежденно доказывает главный идеолог исламского пути развития Чечни. История России / Под ред. М.Н. Зуева, А.А. Чернобаева.- М.: Высшая школа, 2002. - С. 371.

Страницы: 1, 2