Метод действенного анализа в режиссуре театра, кино и телевидения

Метод действенного анализа в режиссуре театра, кино и телевидения

Содержание

Введение 2

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ 6

Заключение 20

Литература 25

Введение

Подводя итоги ХХ тысячелетию, среди событий уходящего века одним из

величайших было признано открытие Станиславским ” метода действенного

анализа ” /”Газета для женщин” рубрика ” Цитата” /.

Готовясь к этой работе, в поисках материала, я наткнулся еще на одну

интересную статью: ” Марокканскому Национальному театру исполняется 40 лет.

Его новый директор Джамаль Дхисси пришел в театр год назад. ” Я благодарю

Бога за то что он дал мне жизнь, родителей за воспитание, ГИТИС за мое

творческое рождение”,-говорит Дхисси. По словам самого Джамаля, для

марокканского театра важен был «метод действенного анализа » великого

Станиславского.

Задуманная как практическое руководство для актёра и режиссёра,

система Станиславского приобрела значение эстетической и профессиональной

основы искусства сценического реализма. В противоположность ранее

существовавшим театральным системам, система Станиславского строится не на

изучении конечных результатов творчества, а на выяснении причин,

порождающих тот или иной результат. В ней впервые решается проблема

сознательного овладения подсознательными творческими процессами,

исследуется путь органического перевоплощения актёра в образ.

Система Станиславского возникла как обобщение творческого и

педагогического опыта Станиславского, его театральных предшественников и

современников, выдающихся деятелей мирового сценического искусства. Он

опирался на традиции А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, А. Н. Островского, М. С.

Щепкина. Особое влияние на формирование эстетических взглядов

Станиславского оказала драматургия А. П. Чехова и М. Горького. Развитие

системы Станиславского неотделимо от деятельности Московского

Художественного театра и его студий, где она прошла длительный путь

экспериментальной разработки и проверки практикой. В советское время

система Станиславского под воздействием опыта строительства

социалистической культуры оформилась в стройную научную теорию сценического

творчества.

Система Станиславского является теоретическим выражением того

реалистического направления в сценическом искусстве, которое Станиславский

назвал искусством переживания, требующим не имитации, а подлинного

переживания в момент творчества на сцене, создания заново на каждом

спектакле живого процесса по заранее продуманной логике жизни образа.

Раскрыв самостоятельно или при помощи режиссёра основной мотив ("зерно")

произведения, исполнитель ставит перед собой идейно-творческую цель,

названную Станиславским сверхзадачей. Действенное стремление к достижению

сверхзадачи он определяет как сквозное действие актёра и роли. Учение о

сверхзадаче и сквозном действии - основа Система Станиславского Оно

выдвигает на первый план роль мировоззрения художника, устанавливает

неразрывную связь эстетического и этического начал в искусстве.

Целенаправленное, органическое действие актёра в предлагаемых автором

обстоятельствах пьесы - основа актёрского искусства. Сценическое действие

представляет собой психофизический процесс, в котором участвуют ум, воля,

чувство актёра, его внешние и внутренние артистические данные, названные

Станиславским элементами творчества. К ним относятся воображение, внимание,

способность к общению, чувство правды, эмоциональная память, чувство ритма,

техника речи, пластика и т.д. Постоянное совершенствование этих элементов,

вызывающих у исполнителя подлинное творческое самочувствие на сцене,

составляет содержание работы актёра над собой. Другой раздел системы

Станиславского посвящен работе актёра над ролью, завершающейся органическим

слиянием актёра с ролью, перевоплощением в образ. В 30-е гг., опираясь на

учение о высшей нервной деятельности И. М. Сеченова, И. П. Павлова,

Станиславский пришёл к признанию ведущего значения физической природы

действия в овладении внутренним смыслом роли. Метод работы, сложившийся в

последние годы жизни Станиславского, получил условное наименование метода

физических действий. Особое внимание уделял режиссёр проблеме словесного

действия актёра в роли и овладения текстом автора. Чтобы сделать слово

подлинным орудием действия, он предлагал переходить к словесному действию

лишь после укрепления логики физических действий, предшествующих

произнесению слов. Прежде чем заучивать и произносить слова автора, надо

возбудить потребность в их произнесении, понять причины, их порождающие, и

усвоить логику мыслей действующего лица. Крупнейшее теоретическое

достижение театра, система Станиславского способствовала утверждению метода

реализма в сценическом искусстве. Не считая свою систему завершенной,

Станиславский призывал учеников и последователей продолжать и развивать

начатую им работу по исследованию закономерностей сценического творчества,

указал путь его развития. Театральные идеи Станиславского, его эстетика и

методология получили огромное распространение во всём мире.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Театр многообразен. Существует в нем множество школ и направлений.

Однако лишь учение Станиславского стало знаменем мирового театра ХХ века.

Почему? Потому что Константин Сергеевич разрабатывал коренные принципы

этого театра, тогда как многие крупнейшие мастера остались на уровне

разработки лишь приемов и направлений или занимались попытками дальнейшего

развития принципов Станиславского. Сам же он, создав систему приемов

воспитания актера и работы с ним, среди которых были и ошибочные, и

отброшенные им самим, оставался неизменно верным своим принципам. И

последователи его, и его эпигоны зачастую ограничивают постижение наследия

Станиславского изучением и канонизацией его приемов, не пытаясь проникнуть

в далеко еще не познанные глубины его художественных принципов.

Если мы говорим, что сутью театра является раскрытие правды жизни

пьесы через действие, которое и составляет драму, т.е. правды поведения

действующих лиц, правды их поступков, то мы тем самым определяем степень

важности и необходимости скрупулезного исследования в самом широком смысле

всего круга мотиваций совершаемого действия, произносимого слова. Это

возможно лишь при тщательном и добросовестном постижении всего материала

пьесы и сведении добытых чувствований, пониманий и знаний в единую систему,

которая и есть система спектакля. Система спектакля - это нахождение

взаимосвязанной и взаимоопределяющей необходимости каждого слагаемого для

создания художественной целостности, выражающей сверхзадачу спектакля.

Система спектакля - это синтез пьесы (т.е. авторской сверхзадачи и системы

ее художественного воплощения автором) и режиссерского сочинения спектакля.

На протяжении всей своей жизни Станиславский боролся с ремесленным

подходом к искусству, за то направление в игре актера, которое он называл

искусством переживания. Актеры-ремесленники, пользующиеся выработанными

приемами и штампами, имитирующие те или иные чувства, изображающие признаки

внутренних переживаний, не раз подвергались им злому осмеянию.

Станиславский говорил, что, несмотря на известное совершенство

механического исполнения, ремесленники “не могут не только передразнить

настоящей жизни, но даже сделать интересным сценическое зрелище и владеть

вниманием толпы в течение всего спектакля”, ибо “в них нет настоящей жизни

духа, то есть переживания” [1].

Великий художник вовсе не склонен был перечеркивать известную

ценность виртуозной внешней техники, профессиональной умелости, какою

обладают, например, французские актеры, когда они “ловко и со вкусом

подделывают творчество”, но он решительно отрицал грубое, безвкусное и

самоуверенное ремесло исполнителей, отравленных дурными театральными

штампами, пользующихся набором раз навсегда заученных “приемчиков”. Стоит

перелистать старые, так называемые, пособия по изучению театрального

искусства (некоторые из них были в ходу еще в первом десятилетии нашего

века), чтобы убедиться, насколько прав был Станиславский в своей

беспощадной критике актерского ремесла. В театральных школах ученикам

прививали избитые трафареты и затасканные штампы, приучая фиксировать и

изображать лишь внешние приметы того или иного состояния или чувства, тех

или иных черт характера. Так, например, изданной через несколько лет после

основания Художественного театра книге “Режиссер” рекомендовалось

изображать гордость следующими приемами: поднятием головы, бровей и шеи,

выдвиганием вперед нижней губы, поднятием рук над головой, расширением

грудной полости и тяжелым, шумным дыханием. Такими “советами” испещрены

пользовавшиеся самым широким распространением учебники и курсы актерского

мастерства В. Владимирова, Н. Сведенцова, П. Д. Боборыкина и др. Всему

этому беспардонному ремесленничеству и объявил беспощадную войну реформатор

сцены Станиславский.

Актерскому, ремеслу Станиславский противопоставил сценическое

искусство в обеих его разновидностях —представления и переживания.

Характеристике различных направлений в театральном искусстве он уделял

много внимания и труда, вновь и вновь возвращаясь к этой теме на протяжении

ряда лет, создав множество вариантов книги, посвященной этой важнейшей

проблеме. Ведь именно в определении и характеристике искусства переживания

заложено “зерно” его гениальной системы.

Искусство представления и искусство переживания редко встречается в

своем чистом виде и могут быть разграничены лишь теоретически. В обоих

случаях актер живет чувствами и мыслит мыслями изображаемого лица, но

актеры школы представления переживают роль только на каком-либо этапе

репетиционной работы, довольствуясь в дальнейшем показом однажды

найденного. Сторонники искусства переживания должны жить чувствами роли на

каждом представлении, переживать их ежевечерне как бы заново, каждый раз

добиваясь свежести и искренности переживаний. “Наше искусство, — говорил

Станиславский, — заключается в переживании”. С исчерпывающей полнотой

обрисованы три направления — ремесло, искусство представления и искусство

переживания — на страницах его книги “Работа актера над собой”, а также -в

ряде подготовительных набросков и вариантов[2].

Книга “Работа актера над собой” впервые познакомила с точным

определением таких важнейших понятий, как сверхзадача и сквозное действие,

предлагаемые обстоятельства и магическое “е с л и б ы”, с ролью творческого

воображения, эмоциональной памятью, законами общения и другими элементами

системы и по существу уже вплотную подвела к новому пониманию характера и

значения сценического действия как основы поведения актера. Кончился период

блужданий, началась репетиционная работа по строго продуманному методу.

Это прежде всего учение о сверхзадаче спектакля (и роли). “Передача

на сцене чувств и мыслей писателя, его мечтаний, мук и радостей является

главной задачей спектакля”, — пишет Станиславский[3]. Вот эту главную

всеобщую цель, притягивающую к себе все отдельные устремления действующих

лиц, он и называет сверхзадачей. Путем к ее достижению служит так

называемое сквозное действие, это как бы рельсовый путь, ведущий к конечной

станции — сверхзадаче. Без нее спектакль становится бесцельным, лишенным

четкой и ясной идейной направленности, а без крепко проложенного сквозного

действия — путаным, сумбурным, разбросанным. “Нас любят в тех

пьесах,—утверждал Станиславский, — где у нас есть четкая, интересная

сверхзадача и хорошо подведенное к ней сквозное действие. Сверхзадача и

сквозное действие — вот главное в искусстве”. Сейчас противники “системы”

берут под сомнение отдельные ее положения, но, думается, и они вынуждены

признать необходимость в любом спектакле определенной сверхзадачи (то есть

идеи) и закономерного развития действия. Иначе действительно получится

нежизнеспособное произведение “с переломанным спинным хребтом”.

Не менее важным для нас является данное Станиславским определение

предлагаемых обстоятельств — тех условии, той конкретной обстановки, в

которой вынужден действовать персонаж пьесы или фильма. Чтобы ясно

представить себе эти предлагаемые обстоятельства, надо вообразить место и

время действия, окружающую среду, взаимоотношения действующих лиц, эпоху,

национальные особенности быта и характера и т. п., а затем задать себе

вопрос: что бы я делал в данных предлагаемых обстоятельствах? И вот тут-то

нам и приходит на помощь магическое если бы. Его значение Станиславский

формулирует так: “Слово “если бы” — толкач, возбудитель нашей внутренней

творческой активности” '. Оба эти понятия тесно между собой связаны.

Творчество начинается с предположения если бы и получает свое дальнейшее

развитие и конкретизацию в предлагаемых обстоятельствах. Все это результат

деятельности нашего воображения, и чем богаче, развитее и целеустремленнее

воображение участников и создателей спектакля или фильма, тем результат их

совместного труда интереснее, глубже, ярче.

Метод физических действий — ценнейший вклад Станиславского в

психотехнику актера, сердцевина его системы. Впрочем, сам великий художник

не уставал подчеркивать, что вообще “есть одна система — органическая

творческая природа. Другой системы нет”.

“ В основе сценического поведения артиста — роли,” - учит

Станиславский, - лежит действие — внутреннее, словесное или

психофизическое”. Желая сделать акцент на ощутимой материальности действия,

Константин Сергеевич обычно сокращенно называл его физическим действием.

Уже на страницах книги “Работа актер” над собой” находим ценные рассуждения

о внутреннем и внешнем сценическом действии. “На сцене нужно действовать.

Действие, активность — вот на чем зиждется драматическое искусство,

искусство актерам. Даже “неподвижность сидящего на сцене еще не определяет

его пассивности”, так как, сохраняя эту внешнюю неподвижность, актер может

и должен активно внутренне действовать — думать, слушать, оценивать

обстановку, взвешивать решения и т. п.

Сценическое действие обязательно должно быть обоснованным,

целесообразным, то есть достигающим известного результата. Сценическое

действие — это не беспредметное действие “вообще”, а непременно воздействие

— либо на окружающую материальную среду (открываю окно, зажигаю свет,

обыгрываю те или иные предметы), либо на партнера (тут воздействие может

быть физическим — обнимаю, помогаю одеться, целую)., или словесным

(убеждаю, возражаю, браню) и т. п., либо на самого себя (обдумываю, сам

себя уговариваю, или успокаиваю) и т. д.

Не представлять, то или иное лицо, действовать в образе, учит

Станиславский, и тогда образ возникнет сам собой как результат верно,

Страницы: 1, 2