Иверский монастырь

лить». В документах 1667 года находим сведения о выдаче жалованья стрельцам-

каменщикам, сделавшим печь колокольную.

В первоначальный период своей истории монастырь был своеобразным центром

просвещения. В 1656 году на монастырском подворье в Валдае монахи выстроили

два дома для школы. В стенах монастыря несколько лет действовала

типография, привезенная монахами Кутеинского братства. Это была первая в

России провинциальная типография. В 1657—1658 годах в ней печатались

часословы и «Рай мысленный» (сочинение инока Стефана Святогорца и Никона).

В последующие годы из типографии выходили не только книги духовного

содержания. В описи книг за 1665 год значилось 118 лексиконов и 290 «азбук

с вопросы и ответы».

В ноябре 1665 года по распоряжению Никона типографский станок со всеми

принадлежностями был отправлен в Воскресенский монастырь, откуда его так и

не вернули.

В монастыре делали переводы с иностранных языков, переписывали ноты

(«концерты»), переплетали книги. В монастырской библиотеке имелось

множество «певчих книг».

Иверский монастырь был крупнейшим землевладельцем Новгородской земли,

нещадно эксплуатировавшим своих крепостных. В апреле 1655 года царь

пожаловал обители Коломенский, Черенчицкий и Рамушевский погосты со всеми

угодьями и крестьянами. К концу XVII века в распоряжении Иверского

монастыря находились Никольский-Лятский, Никольский, Понедельский,

Кречевский и Сергеевский монастыри. Ему же принадлежали крупные селения —

Валдай, Зимогорье, Едрово, Яжелбицы, Потерпелиц-кий, Великопорожский,

Березовский и Вышневолоцкий рядки. Пространная царская грамота от 26

октября 1668 года утвердила Иверский монастырь как «правильно созданный» и

перечислила все его владения. К тому времени монастырь имел более 1,5

тысячи крестьянских дворов, в к6-торых проживало около 5,5 тысячи человек.

В его распоряжении было около 24,5 тысячи четвертей земли, не считая лесных

угодий и озер. С лугов монастырские крестьяне получали свыше 70 тысяч копен

сена. В Москве монастырь имел два своих двора, еще два двора были в

Новгороде и по одному в Торжке и Твери. В Старой Руссе за ним числилось

одиннадцать соляных варниц.

Еще в 1654 году по ходатайству Никона царь разрешил Иверскому монастырю

принять по вкладу купца Парфения Веневитова шесть соляных варниц в Старой

Руссе. В конце 1650-х годов монастырь самостоятельно развернул

строительство варниц. Монахи, захватив ближайшие к варницам лесные угодья,

лишили посадских солеваров возможности заготавливать дрова, старались

прибрать к рукам и удобные сплавные реки. В одной из челобитных царю

солевары жаловались, что монахи «дрова по Порусье секут и гонят... а нас,

холопей и сирот ваших, по той Порусье реки дров сечь и гонять мочью своей

не пущают». Дрова монастырь покупал и в собственных вотчинах, у крестьян,

по ценам, вдвое меньшим существовавших.

Крестьянские выступления в начале XVII века, специальное уложение,

окончательно закрепостившее крестьян, обострили и без того напряженную

обстановку в стране. Новые волнения — «чумной бунт», «медный бунт»,

волнения в Сольвычегодске, Новгороде и Пскове, восстание в Поволжье,

«соловецкое возмущение», крестьянская война под водительством Степана

Разина — сотрясали Русь.

В то неспокойное время Никон стремился иметь в своей вотчине внушительную

крепость. Вокруг монастыря сооружались крепостные стены с башнями. Высокие

бревенчатые стены (срубы) имели с наружной стороны обламы (выступы с

бойницами), сплошной по верху настил (мост) для обороняющихся и тесовое

покрытие. По стенам было соору-.

21

жепо десять башен с шатровыми крышами, четыре из них были проездные.

В 1655 году гарнизон монастыря состоял из двадцати стрельцов. Скудного

жалованья не хватало на содержание семей, и стрельцы слали челобитные

монастырским властям, в которых просили увеличения оплаты своего труда. Но

Никон не терпел «нахлебников». Стрельцов заставляли выполнять различные

строительные работы. В 1660-е годы монастырь наладил собственное

производство оружия.

В 1665 году, когда в Порховском и Старорусском уездах появились отряды

польско-литовских захватчиков, встревоженный Никон наказывал иверским

властям готовиться к осаде. Гарнизон стрельцов был в то время увеличен до

пятидесяти человек.

С 1664 года монастырь стал местом заточения неугодных патриарху людей. В

1697 году в монастыре под неусыпной стражей держали закованными 110

мятежных стрельцов.

Строительство в монастыре возобновилось в конце 60-х— начале 70-х годов

XVII столетия. Мнение некоторых исследователей о том, что каменные

постройки — трапезная, колокольня и отдельные корпуса — возникли в период

деятельности Никона, основано, вероятно, на позднейших устных легендах и

противоречит документам. Но возможно, что многие из них строились по

заранее разработанному плану и «чертежам», составленным под наблюдением

Никона.

Для нового этапа создания монастырских построек определяющим стало

каменное строительство, замена деревянных зданий каменными.

Первая каменная постройка в монастыре после Успенского собора — трапезная

с церковью Богоявления. Строительство грандиозной трапезной потребовало

большого напряжения сил, изрядных средств. Все с огромным трудом

заготовленные и доставленные на остров запасы строительных материалов,

особенно кирпича и извести, ушли па ее сооружение.

Трапезная с церковью Богоявления — одно из самых крупных и интересных

сооружений архитектурного комплекса Иверского монастыря. Она построена в

1666— 1669 годах. Строительство трапезной связано с именем «подмастерья

каменных дел» Афанасия Фомина.

Грандиозно здание трапезной. Оно представляет собой двухэтажное

сооружение, в котором первый, полуподвальный этаж был отведен под различные

хранилища, а второй занимали столовый зал и кухня с подсобными помещениями.

Главный зал—обширная одностолпная палата (16,75 X Х 25,35 м), перекрытая

сводом с распалубками над оконными и дверными проемами— расположен в юго-

восточной части трапезной. Вход в него устроен через южное крыльцо и

просторную прихожую у западной стороны зала. Одностолпная палата соединена

арками с церковью Богоявления и до крупных перестроек сообщалась со вторым

большим залом на северной стороне. Кухонные и подсобные помещения были

размещены в западной и северо-западной частях.

Значительная часть помещений с севера позднее была разобрана. От них

остались западное крыльцо, подвал, где в XIX веке была кузница, и узкий

коридор на втором этаже, через который осуществлялась связь с кухонными

помещениями.

Фасады трапезной были просты и лаконичны, особенно северный, где ничто,

кроме окон, не нарушало широкой глади стен. Западный и южный фасады,

наиболее обозримые и выходящие на монастырскую площадь, лишь слегка оживлял

скупой и строгий декор в наличниках окон. Четкий ритм слабо выступающих из

плоскости стен лопаток делил фасады на равные прясла. В каждом прясле

находилось по окну, с боков окон — тонкий профиль обрамления и вертикальные

колонки-валики, над просветом — горизонтальный карнизик и полукруглый

кокошник...

проемов. Картину дополняли ажурные ограждения — парапеты и колокола. Этот

ярус был самым нарядным. В настоящее время декоративные элементы пятого и

шестого ярусов почти полностью утрачены.

Построенная на обрыве засыпанного оврага, колокольня постепенно

наклонялась к югу и юго-западу, поэтому с ее южной стороны был возведен

новый мощный контрфорс. Такие же подпоры появились и внутри колокольни, в

ее первом ярусе. Все основание было укреплено сплошной булыжной вымосткой,

образовавшей почти монолитный фундамент под всем «телом» колокольни.

В 1842 году колокольня была перестроена по проекту архитектора Александра

Харулина. Причиной перестройки были деформации в стенах и пожар 1825 года,

нанесший постройке значительный ущерб. Строители разобрали тяжеловесный

шатер и вместо него соорудили новый, седьмой ярус колокольни с арочными

пролетами для колоколов. Этот ярус увенчали восьмигранным куполом и высоким

шпилем с крестом. Судя по такой солидной надстройке, вес которой оказался

почти равным весу шатра, заказчики и исполнители проекта стремились

переделать памятник в соответствии с новыми веяниями в архитектуре. С

фасадов и колокольни срубили почти весь декор, а оставшийся заложили и

оштукатурили.

После надстройки седьмого яруса все колокола были подняты туда. К

середине XIX столетия (около 1844 года) их было тринадцать, а к концу века

— уже семнадцать. Самый большой колокол весил почти 425 пудов. Он был отлит

в 1883 году на колокольном заводе Смирновых в Валдае. Еще один —

«полиелейный», весом 193 пуда, также отлили в Валдае под руководством

мастера Слизова. Самый старый колокол, весивший 35 пудов, называли

«Никоном».

Новые каноны в архитектуре храмов, определенные реформами Никона, главным

образом сводились к запрещению шатровых церквей, как построек светских, в

значительной степени народных, идущих вразрез с древними, освященными

христианской религией традициями. Уже с 50 -x годов XVII века появилось

требование строить храмы «о единой, трех и пяти главах, а шатровые отнюдь

не строити». Зато излюбленная простыми людьми шатровая кровля стала

неотъемлемой частью звонниц и колоколен.

Малопривлекательная сейчас колокольня в ближайшие годы получит свой

первоначальный облик и дополнит архитектурный ансамбль замечательных

памятников.

Корпус наместнических келий расположен к западу от колокольни. Здание

было основательно перестроено в 30-х годах XIX столетия, и о его

первоначальной архитектуре судить пока трудно. Корпус двухэтажный.

Помещения первого этажа перекрыты сводами, над вторым этажом — деревянное

перекрытие. Видимо, от старой постройки сохранились лишь северная и

западная стены и некоторые другие части. Оконные и дверные проемы

прорублены па новых местах, декор сбит.

Вслед за колокольней, к востоку от нее, появился Настоятельский корпус

(1684—1689 гг.). В 1685 году настоятель монастыря Иосиф сообщал

новгородскому митрополиту Корнилию, требовавшему из Валдая каменщиков в

Зеленецкую пустынь: «...свое каменное строение заведено немалое и кельи

каменные заведены строить, да не совершены, чтоб сево лета под кровлю их

привести...» В этом документе речь, безусловно, идет о Настоятельском

корпусе. Следовательно, закладку здания можно отнести к 1683— 1684 годам. В

1686 году в нем велись отделочные работы. Позднее начали делать кровлю, а в

1688—1689 годах устраивали потолки, мостили полы. Работы выполняли плотники

Иван Исаев, Андрей Яковлев, Андрей Стефанов, Остап Кондратьев и Ермолай

Фомин «с товарищи». Строительство всего здания возглавлял Афанасий Фомин.

Длина Настоятельского корпуса вместе с пятигранной пристройкой на востоке

— 38,5 метра, ширина — 12,5 метра. В настоящее время здание имеет два этажа

и подвалы. Поскольку корпус стоит на склоне оврага, с южной стороны стены

подвалов возвышаются над землей и воспринимаются как этаж.

Уцелевшие на восточном фасаде незначительные фрагменты декора и

изразцовое окно напоминают о его прежней архитектуре. Наблюдения при

ремонтных работах и небольшие раскрытия штукатурки на фасадах позволили

определить первоначальный наряд этого здания. В отличие от южного фасада,

обращенного в сторону оврага и решенного в скупых, лаконичных формах, без

какого-либо декора, северный и восточный фасады, развернутые к площади и

Успенскому собору, были богато декорированы различного рода нишками,

вертикальными колонками-валиками, поясками и изразцово-кирпичными

наличниками окон. Весь набор декоративных элементов был собран в широкий

фриз, протянувшийся по всей длине фасадов и занимавший пространство стены

на уровне оконных проемов. Поднимавшиеся на высоту 2,5—3 метров над землей

стены подвалов были лишены каких-либо украшений. Над наличниками окон

начинался развитой, рельефный фриз здания. Разноцветные изразцы трех типов

были вкомпонованы в горизонтальный пояс под подоконниками окон и окаймляли

сами окна в виде прямоугольной рамы. Изразцовые вставки в соседстве и в

сочетании с тонко, по-особому изящно прорисованными деталями на обширной

белой глади стен производили сильный художественный эффект. Сочетание

строгих членений в крупных формах со свободными членениями в малых

придавали всему зданию изысканный, аристократический облик. Это впечатление

подчеркивалось высокой черепичной кровлей, покрывавшей все здание.

Черепичные плитки были закруглены с одной стороны и сверху покрыты зеленой

глазурью.

Весь живописный наряд здания погиб в XVIII—XIX столетиях под топорами и

молотками строителей, прорубавших новые окна и надстраивавших новый этаж.

Почти полностью изменилась и внутренняя планировка здания. Судя по

документам 1688—1689 годов, полы в помещениях были выстланы дубовым

паркетом, вдоль стен шли встроенные лавки (скамьи), имелись крыльца с

перилами.

Меньше других пострадали подвальные помещения, хотя многие из них

полузасыпаны землей и строительным мусором. Расположенные ступенями (из-за

крутого склона оврага), перекрытые коробовыми сводами, они образуют

замысловатый лабиринт.

Пятигранная пристройка на восточной стороне корпуса, напоминающая по

своей форме и местоположению обыкновенную апсиду (алтарь) церкви, вероятно,

появилась позднее самого здания, скорее всего в конце XVII — начале XVIII

века. Она могла быть алтарной частью небольшого храма, для которого

перестроили восточную часть корпуса, или же маленькой церковкой, а может

.быть, летней светелкой настоятеля.

Настоятельский корпус — единственное здание в монастыре, где удалось

обнаружить уцелевшие изразцовые украшения.

Надвратная церковь Михаила Архангела построена в 1683—1685 годах. И

это здание — важнейшую составную часть архитектурного комплекса — строил

Афанасий Фомин. Сохранилась копия подрядной записи, внесенная в приходо-

расходную книгу в апреле 1683 года:

«...подрядены стрельцы Афонька Фомин со товарищи построить в Иверском

монастыре каменные святые ворота в вышину 2 сажени косых, да на тех воротах

церковь каменную о пяти главах каменных в вышину 4-х сажен косых, а внутри

пространства в той церкви 3 сажен аршинных длпннику и поперечнику окромя

алтаря... Денег пятьдесят рублев да 20 пуд соли, дано всякому человеку па

неделю по хлебу, да 20 пуд свиного мяса...»

Воротная часть здания церкви Михаила Архангела — прямоугольное в плане

одноэтажное сооружение (22 Х 18м), прорезанное посередине глубокой сквозной

аркой. С некоторым отступом от наружной стены в арке были сделаны

притолоки, на которых висели двухстворчатые, окованные железом двери. По

Страницы: 1, 2, 3, 4