Сущность валентности

Сущность валентности

Содержание

Исторический аспект проблемы "валентность"

Проблема понятия "валентность"

Валентность и уровни языка

Библиография

Исторический аспект проблемы «валентность»

Понятие «валентность» появилось в лингвистике сравнительно недавно, но свое распространение оно получило лишь в последние 50 лет -- прежде всего под влиянием грамматики зависимостей Л. Теньера. Принято считать, что это понятие в современную лингвистику ввёл французский учёный Л. Теньер, хотя истоки данного понятия, по-видимому, нужно искать ещё в античные времена. Известен один представитель Александрийской школы Аполлоний Дискол, описавший синтаксис греческого языка. «Одним из основных вопросов синтаксиса Аполлония является учение о сочетаемости слов. Он указывает на свойство слов присоединяться к словам других классов, в результате чего создаются самостоятельные предложения» [Боронникова 2003: 32].

Наиболее полно данное понятие начало исследоваться лишь в XX в., хотя сам термин «валентность» не нашел своего широкого распространения в начале XX в. Вместо него использовались такие термины как: односторонне-несамостоятельные («абсолютные»), двусторонне-несамостоятельные («относительные») и трехсторонне-несамостоятельные предикаты у И.В. Мейнера. О. Бехагель и И.X. Хейзе для выражения валентных характеристик глагола пользовались такими терминами, как: абсолютные и относительные глаголы. «К абсолютным (т.е. субъектным) глаголам принадлежат такие, которые кроме субъекта не нуждаются в других дополняющих словах, для того чтобы предложение было грамматически законченным (например, Eг schwimmt, Er raucht…). К относительным (т.е. объектным) глаголам относятся, наоборот, такие, которые требуют кроме субъекта по меньшей мере еще одно дополняющее слово, что позволит образовать грамматически законченное и правильное предложение (например: *Er erwartet, *Er legt...)» [Степанова 1978: 141]. В советском языкознании развивалась идея сильного и слабого управления. Таким образом, данное понятие начало развиваться задолго до Л. Теньера в трудах различных лингвистов, но развитие было скорее хаотичных, несистематическим. Многие языковеды выражали данную идею имплицитно, не понимая, что валентными свойствами обладают все уровни языка и практически все грамматико-семантические группы. Лишь К. Бюлер выразил идею об валентности эксплицитным образом. Этим он предопределил развитие общей теории валентности и осознал, что «слова определенного класса слов могут иметь в своем окружении одну или несколько открытых позиций, которые должны быть заполнены словами других определенных классов» [Buhler 1934: 173]. Но эти общие замечания в дальнейшем не получили развития и так и остались лишь идеями, хотя и очень дальновидными, поэтому надо отдать должное лингвистам 40-х и 50-х гг. ХХ в., которые начинают систематическую разработку понятия «валентность». Это прежде всего Л. Теньер и С.Д. Кацнельсон. Термин «валентность» связывают прежде всего с именем французского лингвиста Л. Теньером. Под «валентностью» он понимал возможность глагола «притягивать к себе большее или меньшее число актантов в зависимости от большего или меньшего количества крючков, которыми он обладает, чтобы удерживать эти актанты при себе» [Теньер 1988: 250]. Понятие «валентность» он соотносил только лишь с глаголом и в связи с этим по числу актантов он различал авалентные (безличные), моновалентные (непереходные), дивалентные (переходные) и тривалентные глаголы. Его теория является вербоцентрической, поскольку речь идет о «глагольном узле» предложения, находящемся «в центре большинства европейских языков». «Глагольный узел», как и действие в драме, включает процесс, (обычно) актеров и сопутствующие обстоятельства (circonstants), при которых протекает процесс. Актерам во фразе соответствуют «соучастники» (les actants -- актанты): это -- живые существа или предметы, принимающие участие в процессе [Степанова 1973: 13]. С точки зрения теории Л. Теньера, актанты в семантическом плане являются обязательными членами предложения, а сирконстанты - необязательныеми членами предложения. Кроме того, Л. Теньер осознал, что между объём и содержанием в семантике отдельного слова существует обратная пропорциональность. Чем шире объём отдельно взятого понятия, тем уже его содержание, и, наоборот, чем уже объём, тем шире содержание. Чем более четко происходит актуализация слова в предложении, тем шире становится его содержание, т.е. совокупность признаков. Это можно проиллюстрировать на следующем примере: глагол «bellen» обладает очень ограниченной семантикой 1-го актанта. Во-первых, это может быть собака, например: Der Jagdhund bellt. Во-вторых, это может быть одушевленный предмет, о котором можно сказать, что они кашляют, например: Der Patient bellt ganz schon. Семантика глагола ограничивает объём, но расширяет содержание понятия, поэтому он может употребляться только с ограниченным числом и типом актантов. Здесь можно заметить истоки концепции о существовании различных уровней валентности.

Итак, можно сказать, что в сфере валентности Л. Теньер правильно поставил задачу, наметил типологический анализ явления, но не дал углубленного осмысления вопроса. В дальнейшем теория валентности стала разрабатываться многими ведущими лингвистами современности. При этом высокий интерес к данной проблеме обозначил ряд проблем. Так существование в ряде языков безличных местоимений поставило вопрос о различении формально-синтаксической и семантической валентности. Было установлено, что валентность свойственна не только глаголу, но и другим частям речи. Далее, если Л. Теньер ограничивал понимание валентности лишь количественной стороной, т.е. числом актантов при глаголе, то впоследствии начали обращать большее внимание на ее качественный аспект: морфологические, конструктивные, семантические особенности главного и зависимого компонентов. При разработке проблемы адвербиальной валентности временных форм наряду с актантами, приходится признавать наличие обязательных сирконстантов. Это стало причиной того, что начал разрабатываться вопрос об обязательной и факультативной валентности. Здесь теория валентности сомкнулась с разрабатываемой в русской синтаксической науке проблемой сильного и слабого управления. Можно заключить, что Л. Теньер открыл для науки данную проблематику, изложил ряд важных и тонких наблюдений, но идей этого великого лингвиста предопределили в течение некоторого времени одностороннее применение понятия «валентность» в западно-европейском языкознании. Данное понятие связывалось только лишь с «глагольным узлом». Так Х. Бринкман и И. Эрбен исходят из вербоцентрической модели при описании моделей предложения. Х. Бринкман считает, что глагол определяет, «сколько позиций в предложении должны (или могут) быть заняты» и выявляет тем самым определенную иерархию в предложении. Под валентностью X. Бринкман понимает «способность глагола требовать заполнения других позиций в предложении», а сами «позиции, открытые для соответствующих отношений», «партнерами» (Mitspieler). Как и Л. Теньер, X. Бринкман считает, что глагол определяет, «сколько позиций в предложении должны (или могут) быть заняты» и выявляет тем самым определенную иерархию в предложении. [Brinkmann 1962: 223]. X. Бринкман включает в понятие валентности только актанты, но не обстоятельственные слова.

И. Эрбен, как и Л. Теньер валентность глагола сравнивает с «валентностью атома -- зависит характер и число дополняющих слов, появляющихся в положении до и после глагола (im Vor- und Nachfeld des Verbs) и формирующих схему предложения» [Erben 1962: 175]. На основе этой валентности глагола И. Эрбен разрабатывает свои основные модели немецкого предложения. В валентностные отношения в качестве «дополнений» он включает кроме того предикативы и необходимые обстоятельствеппые определения.

Особенно широко начинает трактоваться понятие валентность в советском языкознании. Это связано прежде всего с работами С.Д. Кацнельсона. Он понимает под валентностью «способность слова определенным образом реализоваться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» [Кацнельсон 1948: 132]. Он классифицирует глаголы только не только от числа, но и от вида актантов. Он различал несколько типов валентностей:

Общий тип валентности, в котором выделяется активная валентность (способность слова присоединять зависимый элемент) и пассивная валентность (способность слова присоединяться к господствующему компоненту сочетания).

Обязательная и факультативная валентность.

По числу актантов, как было уже отмечено, глаголы могут быть авалентные, одно-, двух-, трехвалентные.

По синтаксической функция дополняющего члена при глаголе может быть обязательная валентность следующих типов, а именно:

субъектная, например, «Собака спит».

объектная, например, «Мальчик читает книгу»

обстоятельственная, например, «Она родом из Перми».

предикативная, например, «Он стал врачом».

По форме дополняющего члена: часть речи, слово или предложение, форма связи. Например, «Я знаю это», «Я знаю этого человека» и «Я знаю, что он пришел». Категориальная семантика слова, реализующего валентность. Для глаголов выделяются такие семантические категории субъекта и объекта, как: одушевленность и неодушевленность, конкретность и абстрактность, исчисляемость и неисчисляемость.

Но в дальнейшем становится ясно, что понятие «валентность» может быть отнесено и к другим частям речи. Валентность начинает трактоваться «как общая сочетательная способность слов и единиц иных уровней. Различаются специфичные для каждого языка сочетательные потенции частей речи, отражающие грамматические закономерности сочетаемости слов и лексическая валентность, связанная с семантикой слова» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 80]. Таким же образом рассматривает понятие «валентность» Л.В. де Грот и понимает «ее как показатель ограниченных возможностей употребления одних частей речи по отношению к другим, способности или неспособности слова определяться другим слоном или самому определять другое слово» [Степанова 1978: 142]. Несмотря на то, что С.Д. Кацнельсон и Л.В. де Грот раньше, чем Л. Теньер начали разрабатывать данную идею и именно они впервые осознали тот факт, что валентными характеристиками обладают многие части речи, а не только глагол или существительное. В связи с языковыми барьерами идеи данных лингвистов приобрели меньшую известность. Это стало причиной того, что понятие «валентность» ограничивалось лиши «глагольным узлом». Но вскоре стало ясно, что приписывать валентные характеристики лишь глаголу является не совсем правильным. Стало очевидно, что субъект и объект предложения играют иногда более важную роль, чем глагол. И валентные свойства в скором времени стали приписываться каждой части речи. В данном случае необходимо привести точку зрения В.Г. Адмони и Б.А. Абрамова.

В.Г. Адмони приписывает валентностные свойства каждой лексико-семантической группе. Под термином «сочетательная потенция» или «сочетаемость» он понимает потенции, «которые присущи каждой части речи» и которые «актуализируются частично под влиянием контекста и ситуации». «Эти потенции дремлют в части речи и оживают лишь в конкретном процессе речи» [Адмони 1966: 82]. В данном случае позиция В.Г. Адмони отличается от точки зрения Л. Теньера, X. Бринкмана, И. Эрбена. Он признает существования валентностных отношений за каждой частью речи. Он различает также облигаторные потенции и факультативные потенции. «Синтаксические связи любой части речи делятся на две группы по степени их необходимого участия в предложении. Некоторые связи облигаторны т.е. часть речи без их участия в предложении невозможна. Другие факультативны т.е. часть речи в них не нуждаются» [Адмони 1966: 81]. Эти понятия соприкасаются с понятиями «зависимых» и «доминирующих» членов, так как отношение «зависимой» части речи от «доминирующей» части речи В.Г. Адмони рассматривает всегда как облигаторное, а отношение «доминирующей» части речи к «зависимой», напротив, может быть как «факультативным», так и «облигаторным».

Б.А. Абрамов, например, рассматривает сочетательную потенцию как «свойство всех частей речи, различая при этом центростремительную потенцию (способность присоединяться к доминирующему слову) и центробежную потенцию (способность дополняться другими словами); глагол обладает (благодаря способности конституировать предложение) только центробежной потенцией, в то время как другие части речи характеризуются как центробежной, так и центростремительной потенцией» [Степанова 1978: 143].

«В настоящее время основные закономерности сочетания (комбинирования) одной единицы языка с другой объединяются понятием валентности в самом общем смысле -- независимо от того, что до сих пор нет единства в трактовке понятия валентности, которое должно быть дифференцировано в зависимости от разных уровней» [Степанова 1978: 138]. Сейчас как раз и возникла проблема в трактовке термина «валентность». Он стал пониматься либо слишком широко, либо слишком узко. Появился целая палитра мнений по вопросу трактовки термина «валентность». Так, Б.М. Лейкина в своей работе «Некоторые аспекты характеристики валентности» понимает валентность в более широком смысле, чем, например, Х. Бринкман и И. Эрбен. «Под валентностью понимается обычно сочетаемость (т.е. потенциальная связь) одного языкового элемента (фонемы, морфемы, слова, конфигурации и т.д.) с другими языковыми элементами. Валентность - факт языка. В речи выступают не возможности связей, а самые связи - реализация валентности. Отношение валентностей к связям - это отношение потенции к реализации, возможности к действительности» [Лейкина 1961, 1]. В таком же русле понимается термин «валентность» и М.Д. Степановой. Она переносит понятие «валентность» не только на все части речи, но даже и на все языковые элементы вообще и определяет ее как «потенциальная сочетаемость однородных элементов языка». Например, в словообразовании наряду с «внешней валентностью» по отношению к словам принимается «внутренняя валентность» по отношению к конституантам слова (основам, префиксам, суффиксам и т.д.).

В отличие от Б.М. Лейкиной и М.Д. Степановой Г. Хельбиг и В. Шенкель, а также К-Э. Зоммерфельд и В. Бондцио приписывают валентность только лексико-семантическим группам. В «Словаре валентности и дистрибуции немецких глаголов» Г. Хельбиг и В. Шенкель под валентностью понимается «способность глагола (или другой части речи) открывать вокруг себя определенные свободные места, которые должные быть заняты облигаторными или факультативными соучастниками» [Степанова 1978: 147]. К-Э. Зоммерфельд и Г. Шрайбер авторы «Словарь валентности и дистрибуции существительных» и «Словарь валентности и дистрибуции немецких прилагательных» распространяют понятие «валентность» и на другие части речи. «Если валентность зависит от лексического и абстрактного значения, то её нельзя ограничивать лишь глаголом» [Sommerfeldt 1977, 12].В. Бондцио определяют понятие валентности как «свойство значения иметь при себе открытые позиции» [Bonzio 1971, 89].

Авторы «Duden Grammatik der deutschen Gegenwartsprache» Г. Дроздовски и П. Айсенберг, наоборот, сужают понятие «валентность» и связывают данное понятие с глаголом. «Существуют глаголы, не требующие дополнения в предложении, и такие, которые требуют определенного предложное дополнение или прямого дополнения Глаголы без дополнения называют абсолютными глаголами… Глаголы с одним или несколькими дополнениями называют относительными глаголами» [Duden Grammatik der deutschen Gegenwartsprache 1995, 106]

Итак, можно сказать, что в сфере валентности Л. Теньер правильно поставил проблему, изложил ряд важных и тонких наблюдений, наметил типологический анализ явления, но не дал углубленного осмысления вопроса. Теория валентности была взята на вооружение современной лингвистикой, ее стали использовать и в лексикографии. Существование в ряде языков безличных местоимений поставило вопрос о различении формально-синтаксической и семантической валентности. Было установлено, что валентность свойственна не только глаголу, но и другим частям речи. Далее, если Теньер ограничивал понимание валентности лишь количественной стороной (число актантов при глаголе), то впоследствии начали обращать большее внимание на ее качественный аспект: морфологические, конструктивные, семантические особенности главного и зависимого компонентов; в число валентностей глагола уже включали не только актанты, но и обязательные сирконстанты, а также прилагательные-предикативы. Стал разрабатываться вопрос об обязательной и факультативной валентности: здесь теория валентности сомкнулась с разрабатываемой в русской синтаксической науке проблемой сильного и слабого управления, с проблемой детерминантов. Проблематика изменения валентности и составляет часть теории языковых преобразований.

Страницы: 1, 2