Отечественная ономастика в XVIII-XX в.

Было бы некорректно утверждать, что в привлеченных к исследованию документах эта четырех(пяти)членная модель не имела альтернативы. Она была доминирующей, но не единственной. Вариантная формула отличалась тем, что первой частью ее было полное именование мужа с указанием его профессии, второй - называние жены: подьячего Васильевской жены Григорьева сына Кудрина вдова Парасковья Федорова дочь (муж Василий Григорьев сын Кудрин), кузнеца Ивановской жены Сидорова жена Марья Абрамова дочь (муж Иван Сидоров), плотника Андреевской жены Федорова сына Кумбаса вдова Ксения Захарова дочь. Наличие такой формулы именования в московских источниках начала XVIII в. отмечает С. И. Зинин [4, 38-39].

Обращает на себя внимание первый компонент именования мужа, представленный в форме притяжательного прилагательного с суффиксом =овск (-евск) образованный от личного имени. Однако возможна и такого рода формула: вдова суконной сотни Василия Иванова сына Саватиева жена его Акулина Дмитриева дочь.

Отличались формы именования незамужней женщины. В книге переписи и меры г. Вологды 1711 г. четырехзвенная формула отмечена единожды (дъвка Марья Григорьева дочь Степанова сына Сурина), обычно же в составе модели два компонента: посадская дъвка Улита Гусева дочь, дъвка Марья Алексеева дочь, посадская дъвка Федора Мокъева дочь.

Следует подчеркнуть, что при наличии доминирующей формулы именования женщины варианты ее во всех привлеченных документах актуализируются значительно реже. Эта закрепленная модель, в составе которой именование женщины не приводится автономно, а почти всегда с полным называнием мужа, стала своего рода нормой письменных источников массовой переписи населения данной территории в начальный период становления русского национального языка.

В ревизских сказках эта модель именования сохраняется вплоть до конца XVIII в. В ревизских сказках о числе душ г. Вологды 1795 г. такая формула лежит в основе именования женщин купеческого звания: вдова Устинья Степанова дочь Гавриловская жена Пескова, вдова Ульяна Яковлева дочь Петровская жена Михайлова сына Попугаева, а также мещанок: вдова Ирина Алексеева дочь Афанасьевская жена Остова сына Самойлова. Мещанки и женщины, относившиеся к той или иной цеховой корпорации, могли именоваться и с помощью вариантной формулы: мещанки умершего Ивана Емельянова сна Клишина вдова Марья Сергеева дочь, умершего Алексея Михайлова сна Богадъльщикова жена вдова Анна Дмитриева дочь, в Вологодском прядильном цеху умершаго Михайла Федорова сна Хохлева жена Устинья Захарова дочь и др.

Позже (в XIX в.) под воздействием трехчленной модели именования мужчин формула называния женщин в письменной речи также становится трехзвенной, разумеется, на тех территориях или в тех социальных группах, где фамилия функционировала как обязательный член антропонимической модели.

Если рассмотреть эволюцию доминирующей модели именования женщины, то основное изменение в ней связано с активизацией непосредственной номинации. Только в древнерусском языке (XI-XIV вв.) именование женщины носило в большинстве случаев опосредованный характер (через имя мужа или отца). В среднерусский период (ХV-XVII вв.) доминирующая формула по своему составу начинает приближаться к модели называния мужчины, поскольку первым компонентом ее является уже личное имя женщины. В то же время от предшествующего периода формула сохраняет и опосредованное название (через имя мужа). В начальный период формирования национального русского языка (вторая половина XVII - начало XVIII в.) формула именования женщины все более сближается с мужской: помимо личного имени женщины в составе ее, как и в мужской модели, появляется полуотчество. Опосредованное именование продолжает сохраняться. И наконец, в период укрепления норм национального русского языка формула именования женщины совпадает с мужской. Ср.:Глъбовая Всеславича - Акилинка Яковлевская жена Калистратова - Евдокия Патракиева дочь Ивановская жена Савельева сына Хомутникова - Мария Ивановна Кубарева.

Памятники массовой переписи населения начала XVIII в. отражают не только официальную форму именования женщины, в них можно обнаружить свидетельства того, как называли женщину в повседневной обиходной речи. Существовало несколько способов и самый активный, видимо, личное имя в полной или квалитативной форме (Улита, Онфимья, Татьянка).

3. Отечественная топонимика

70-летний тоталитарный режим с однопартийной идеологией принес отечественной топонимии такой урон, что ни нам, ни последующим поколениям не восстановить в полной мере десятки и сотни тысяч утраченных исторических географических названий (ИГН).

Начало движению по возвращению ИГН в стране положил в 1988 году научно-общественный совет по топонимии Советского фонда культуры. Это движение нашло активную поддержку широкой общественности, особенно в европейской части страны.

Уже в 1988-89 г.г. исчезли последние всплески культовой идеологии, названия-фантомы: Брежнев (Набережные Челны), Андропов (Рыбинск), Черненко (Шарыпово), Устинов (Ижевск).

В 1990-91 годах этот процесс набирал силу. За эти годы в России возвращены названия полутора десяткам городов: Нижний Новгород (Горький), Тверь (Калинин), Самара (Куйбышев), Екатеринбург (Свердловск), Сергиев Посад (Загорск) и др. Важнейшим политическим решением, отразившим высокую степень гражданской зрелости жителей, явилось возвращение Санкт-Петербургу его исторического названия.

В столице, в историческом центре города, постановлением Моссовета от 5 ноября 1990 г. возвращены названия 29-ти улицам, площадям и проспектам. Среди них такие, как пл. Манежная (50-летия Октября), Театральная пл. (Свердлова), Лубянская пл.(Дзержинского). На месте проспекта Маркса восстановлены названия трех улиц: Охотный Ряд, Театральный проезд, Моховая.

Решением Петербургского совета от 4 октября 1991 г. городу возвращены 44 названия улиц, проспектов, площадей и мостов с той же целью деидеологизации. Аналогичные решения приняты и в других городах центра России, Поволжья, Урала.

"Именослов каждого народа формируется в течение веков. Имя человека, имена мест, его окружающих, неразрывно связаны с его историей и культурой. Неизмеримо благотворное влияние на нас духовного наследия, передаваемого от поколения к поколению. Памятниками духовной культуры особого рода являются исторические географические названия - имена наших градов и весей, улиц и площадей, застав и слобод. Топонимикой народа представляет собой коллективное произведение народного гения. Они служат ориентирами во времени и пространстве, создавая историко-культурный облик страны. Исторические названия за время своего существования накапливают в себе уникальные сведения об истории, культуре, языке людей, живущих в местах, обозначенных этими именами. Утрата исторических названий ведет к деградации народной культурной традиции, к обеднению исторического, культурного сознания, к потере национально-культурной идентичности". [8, 2]

Каждое историческое наименование является памятником народного менталитета. Поэтому, как и памятники материальной культуры, они нуждаются в реставрации. "Исторические названия, - сказал Д.С.Лихачев, - это культурообразующие скрепы между прошлым, настоящим и будущим". [8, 2]

Ценность исторического географического названия состоит в том, что оно несет в себе, по крайней мере, три вида информации: географическую информацию, поскольку оно локализует географический объект в пространстве; историческую информацию, поскольку оно сообщает об исторических причинах возникновения имени; языковую информацию, т.к. топоним является бесценным, иногда единственным свидетельством языка прошлых эпох, раскрывая тайну не только языка народа, живущего на этой территории, но и народов, прежде его населявших (топонимический субстрат).

Все это позволяет считать исторические топонимы культурно-историческими памятниками духовной культуры народа, и, как всякий памятник, они подлежат правовой охране, являются объектом экологии культуры.

Топонимы можно назвать зеркалом историй или даже своеобразными окнами в прошлое. Топонимы - это код исторической памяти. Если ИГН переименовывается, то этим самым утрачивается историческая память народа.

В период с 1919 по 1985 год в Советском Союзе из 700000 географических названий более половины оказалось переименованными. Этот топогеноцид был порожден и проведен в жизнь тоталитарной системой. По опустошительным его итогам эту эпоху, можно охарактеризовать как топонимическую катастрофу в масштабе всего государства.

В основу переименований была положена культовая модель. В этом-то и заключалась трагедия, ибо, как писал Н.Бердяев, "человеческое сознание перерождается, когда им овладевает идолопоклонство". [15, 3] Нашему народу и создали таких идолов.

"Топонимический новояз был сконструирован из нескольких компонентов:

1. Идеологизированная абстрактная социальная, философская и политическая лексика - преимущественно для названий небольших городов, сел, поселков, улиц, площадей: город Советск, ул.Интернациональная, пл.Борцов Революции.

2. Имена и псевдонимы "вождей революции", классиков марксистского учения и стихийных домарксистов - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, Плеханов, Кропоткин, Бакунин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Свердлов.

3. Соратники вождей революции: Молотов, Калинин, Каганович, Жданов, Куйбышев, Орджоникидзе, Киров.

4. Имена и псевдонимы "стражей революции": Ворошилов, Фрунзе, Буденный, Войков, Дзержинский, Менжинский.

5. Имена и псевдонимы "предчувствующих", "сочувствующих", "соучаствующих" - идеологически индексированные имена писателей, мыслителей, деятелей культуры и искусства от Радищева и Пушкина до Горького и Демьяна Бедного".

Из такой лингвистической конструкции выводится своеобразная классификация "пяти источников и пяти составных частей" топонимического новояза". [14, 39]

Топонимическая подмена истинного имени на ложное началось в 1919 г. и связана она с именем В.И. Ленина. В том году Рогожская застава в Москве стала заставой Ильича. В 1921 г. город Талдом Тверской губернии стал Ленинском. В 1922 г. в Петроградской губернии появилась Ленинская волость и тогда же, прижизненно, стали увековечиваться ближайшие соратники вождя: Луначарская волость и город Троцк (Гатчина). В 1924 г. Петроград был переименован в Ленинград, старинный Симбирск в Ульяновск, Елизаветград в Зиновьевск, Енакиево в Рыково, Юзовка в Сталино.

Начался сталинский, уже лавинообразный этап переименований. В нашей памяти о насилии над старинными названиями остались стихи Б. Слуцкого:

Имя падало с грохотом

И забывалось не скоро.

Хотя позабыть немедля

Обязывал нас закон,

Оно звучало в памяти,

Как эхо далекого спора,

И кто его знает, кончен

Или не кончен он?

Вакханалия с переименованиями в годы перестройки, кажется, закончилась. Однако спор о том, что следует возвратить народу украденные названия, еще только начинается.

Тиражированные тысячами обезличенные имена и такие идеологические понятия и термины, как Великий Октябрь, партия, комсомол, профсоюзы, пионерия и т.п., превратились в святцы, до настоящего времени "украшают" наши города и веси. Масштабность этих переименований образно отразил А.Солженицын в "Круге первом", говоря об отце народов:

"По имени этому во множестве были переназваны города и площади, улицы и проспекты, школы, санатории, горные хребты, морские каналы, заводы, шахты, совхозы, колхозы, линкоры, рыболовные баркасы, сапожные артели, детские ясли - и группа московских журналистов предлагала переименовать Волгу и Луну".

Откройте любое классическое произведение с дореволюционного времени и кончая "Красным колесом", где сотнями разбросаны исторические названия улиц Москвы и Петербурга, и вы столкнетесь с тем, что для читателя, знающего только нынешние названия, это закрытые города. Читая эти книги, мы можем только узнать о тех или иных описываемых событиях, но привязать их к местности окажется непосильной задачей.

С правовой точки зрения эти переименования следует квалифицировать как незаконные, т.к. совершались они по однопартийному идеологическому "праву".

Тотальное разрушение названий, окружавших веками многие поколения, превратило нас в средневековых манкуртов, вытравило из нашей памяти имена и лица наших городов, сел, улиц. Разумеется, все эти волевые решения, принимавшиеся малокомпетентными людьми, в то же время обосновывались "пожеланиями трудящихся".

Несмотря на формальное осуждение идеологии сталинизма и культа личности, прозвучавшее еще на XX съезде КПСС, до настоящего времени сохраняется почти не затронутым перечень имен соратников, стражей, вождей коммунистического движения - канонизированных святцев, отождествляющихся с тоталитарным режимом. Мы должны определить тот рубеж, с которого следует начать ревизию отечественной топонимии.

"В архивной практике существует понятие "запретной даты", т.е. даты, означающей, что документы, возникшие ранее этой даты, не подлежат уничтожению и сохраняются в полном объеме в силу особой исторической ценности. Своеобразным памятником-документом эпохи являются исторические названия. Следует определить, что мы примем за "запретную дату" русской топонимики. Вероятно, таким рубежом является момент, когда вследствие идеологизации и политизации жизни в стране прерывается естественное развитие топонимического процесса. Для России это 1917 год". [11, 105]

История становления географических названий отражает развитие человеческого познания и эволюцию отношения человека к внешнему миру, естественному, созданному природными условиями, и социальному, образованному в результате взаимодействия различных общественных институтов.

Еще в XIX в. русский географ Н.И. Надеждин писал: "Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре". Он отмечал далее, что все местные названия - не пустые, лишенные значения звуки; они - отражение прошлого. Прошлое есть у каждой деревни, каждой речки, горки. [13, 28]

Отвечая на вопрос, "почему так названо", мы обязаны дать истолкование тому слову, которое выделяем в основе топонима, и показать связь этого слова с именуемым объектом. Если связь эта достаточно убедительна, убедителен и путь от исходного слова к топониму, и происхождение последнего считается доказанным. Жители каждого более или менее старого поселения знают, почему тот или иной объект назван именно так.

Географические объекты делятся на две группы: 1) физико-географические (реки, озера, долины, горы, вулканы, сопки, низменности и т.д.), 2) объекты политической и экономической географии (города, поселки, села, деревни и т.д.). Названия объектов политической и экономической географии изменяются довольно часто в связи с общественно-историческими событиями.

Круг собственно лингвистических проблем топонимики связан прежде всего с этимологизацией названий, нормой их употребления, семантикой и стилистикой. От Н.Н. Надеждина и А.Х. Востокова (начало XIX в.) до исследователей нашего времени (Н.И. Толстого, В.А. Никонова, Е.М. Поспелова, О.Н. Трубачева, Н.Н. Подольской, А.В. Суперанской и мн.др.) разрабатываются как общетеоретические, так и частные проблемы топонимики: изучается структура и орфография топонимов, склонение и употребление их в речи, деривация и этимология. Последний аспект наиболее сложен, особенно в отношении древних топонимов. Он требует профессиональной языковой подготовки, хорошего знания истории и географии регионов, древних языков. Ю.А. Карпенко выделяет два непременных условия научной этимологии топонимов: историческое (историческая вероятность: объяснение названий из тех языков, которые предположительно существовали на данной территории) и географическое (географическая вероятность: соответствие топообъекту) [6, 7].

Однако, несмотря на трудности, заниматься происхождением названий надо, т.к. многие древние топонимы "могут заключать в себе в законсервированном виде слова, в настоящее время исчезнувшие из языка" [20, 50]. Вопросами этимологии географических названий занимаются многие исследователи, и результаты их трудов нашли отражение в некоторых этимологических и топонимических словарях, но, к сожалению, их еще очень и очень мало.

Как очевидно, еще одним аспектом топонимических исследований, в котором пересекаются интересы лингвистов, историков, географов, краеведов, является составление словарей географических названий, т.е. лексикографический аспект. Как разнообразны проблемы изучения топонимов, так различны по целям, назначению и типам топонимические словари [24]. В современной лексикографической практике сложилось несколько типов словарей топонимов:

1. административно-справочные: перечень географических названий с указанием на род объекта (город, река и т.п.) и административную принадлежность, например "Словарь географических названий СССР" [22];

2. толково-энциклопедические: с характеристикой называемого объекта, обычно краткой, например "Географический энциклопедический словарь" [2];

3. историко-этимологические: с этимологизацией названия в основной или справочной части словаря, например "Краткий топонимический словарь" В.А.Никонова [17];

4. лингвострановедческие: в которых через слово-название читатель, чаще иноязычный, знакомится с культурой и бытом нашей страны [18];

5. словари передачи на русский язык иноязычных терминов (транскрипционные и транслитерационные), например "Словарь географических названий Латвии" [21];

6. двуязычные словари топонимов: например "Словарь топонимов Башкирии" [23];

7. словопроизводные топонимические словари: словари оттопонимических дериватов - названий жителей (анучинцы, владивостокцы) или прилагательных от географических названий" [7];

8. словари-справочники внутригородских объектов: урбанонимов, преимущественно годонимов - названий улиц, составляемые обычно в утилитарных целях - для ориентации в городе и для расширения культурно-познавательного уровня, например "Имена московских улиц" [5];

9. словари микротопонимов: т.е. названий мелких объектов, обычно не занесенных на карту и хранящихся только в народной памяти [28];

10. словари местных географических терминов и названий: многие из таких местных географических терминов зачастую и лежат в основе топонимов, - например "Словарь народных географических терминов" Э.М. Мурзаева [12].

Вообще региональная топонимика наиболее развита, т.к. ее описание осуществляется местными коллективами вузов, НИИ и даже школ.

Заключение

Имена собственные живо реагируют на происходящие в природе и обществе изменения, поэтому они могут служить хронологизаторами текстов, а также исторических и археологических памятников. В силу особой консервативности имен собственных они переживают эпоху, в которую они были созданы, сохраняя свидетельства более древнего состояния языка, и содержат большую языковую и внеязыковую информацию, получить которую можно только лингвистическими методами.

Ныне, в первом десятилетии XXI века, уже стал аксиомой тот факт, что каждое историческое географическое название является памятником истории, языка, культуры, национальных традиций, народного менталитета. Известно, что фонетические и лексические особенности русских говоров XIX века, в сравнении с днями сегодняшними (эпохой радио и телевидения), отличались большим разнообразием, были выражены значительно ярче, отчётливее. Одно и то же слово в различных диалектах могло иметь множество разных и даже противоположных значений. Многие из диалектных слов к началу XXI века вышли из употребления, но навсегда запечатлелись в основах фамилий. Другие в современном русском языке сохранили лишь одно значение. Третьи стали означать совершенно другие понятия и явления.

Современная ономастика - это комплексная научная лингвистическая дисциплина, обладающая своим кругом проблем и методов. Ономастические исследования помогают изучению путей миграции отдельных этносов, выявлению мест их прежнего обитания, установлению более древнего состояния отдельных языков, определению языковых и культурных контактов разных этносов.

Список литературы

1. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. - М.: Просвещение, 1983.

2. Географический энциклопедический словарь. - М., 1983.

3. Горбаневский М.В. В мире имен и названий. - М.: Знание, 1987.

4. Зинин С. И Введение в русскую антропонимию. - Ташкент, 1972.

5. Имена московских улиц /Под ред. А.М.Пегова. - М., 1975.

6. Карпенко Ю.А. История этимологического метода в топонимии// Историческая топонимика в СССР: тезисы докл. - М., 1967.

7. Левашов Е.А. Словарь прилагательных от географических названий. - М., 1986.

8. Лихачев Д.С. Достоинство имени // Сборник материалов Второй Всесоюзной научно-практической конференции "Исторические названия - памятники культуры". - М., 1991.

9. Мароевич Р. К реконструкции праславянской системы посессивных категорий и посессивных производных // Этимология 1986-1987. - М, 1989.

10. Мароевич Р. Оппозиция определенных и неопределенных форм притяжательных прилагательных (К вопросу о природе имен типа Vbsevolovya в древнерусском языке) // Вопросы языкознания. - 1981. - № 5.

11. Минин С.Н. 1917 год - "запретная дата" русской топонимии //Сборник материалов Второй Всесоюзной научно-практической конференции "Исторические названия - памятники культуры". - М., 1991.

12. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. - М., 1984.

13. Надеждин Н.И. Опыт исторической географии русского мира. - СПб., 1837. Т.22. Ч.2.

14. Нерознак В.П. Движение за возвращение исторических названий //Сборник материалов Второй Всесоюзной научно-практической конференции "Исторические названия - памятники культуры". - М., 1991.

15. Нерознак В.П., Горбаневский М.В. Советский "Новояз" на географической карте. - М., 1991.

16. Никонов В.А. Введение в топонимику. - М.: Наука, 1965.

17. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. - М., 1966.

18. Подольская Н.В. Лингвострановедческий словарь топонимов// Словари и лингвострановедение. - М., Русский язык, 1982.

19. Полякова Е. Н. О редактировании пермских деловых документов XVII - начала XVIII в. // Русская историческая лексикология и лексикография. - Л, 1983. Вып. 3.

20. Серебренников Б.А. О методах изучения топонимических названий// Вопросы языкознания. - 1959. - № 6.

21. Словарь географических названий Латвийской ССР/Сост.А.П.Алекса. - М., 1965.

22. Словарь географических названий СССР. - М., 1983.

23. Словарь топонимов Башкирской АССР. - Уфа, 1980.

24. Сталтмане В.Э. Ономастическая лексикография. - Л.: Наука, 1989.

25. Суперанская А.В. Имя и эпоха // Историческая ономастика. - М., 1977.

26. Толкачев А.И. К истории словообразования форм со значением субъективной оценки (квалитативов) личных имен греческого происхождения в древнерусском языке XI-XV в // Историческая ономастика. - М, 1977.

27. Чайкина Ю.И. Русская ономастика и ономастика России. - М.: Школа-Пресс, 1994.

28. Черепанова Е.А. Микротопонимия Черниговско-Сумского Полесья. - Сумы, 1984.

Страницы: 1, 2