Культура речи

Уже в конце XVIII в. в Европе угасал интерес к риторике. В России пик расцвета риторики пришелся на первую половину XIX в. Но этот же период стал тем рубежом, который положил начало критическому отношению к общей риторике. Однако и в конце XIX -- начале XX в. появлялись отдельные работы, в которых словесники обращались к идеям риторики типа изложенных в книге А.Г.Тимофеева "Очерки по истории красноречия" (СПб., 1899), И.П. Триодина "Принципы красноречия и проповедничества" (Екатеринослав, 1915) и др. Последние наиболее яркие публикации по риторике связаны с деятельностью Института Живого Слова (1918-- 1924 гг.). В "Записках Института Живого Слова" (1919) были опубликованы детально разработанные программы Н.А. Энгельгардта -- "Программа курса лекций по теории красноречия (риторика)", Ф.Ф. Зелинского -- "Психологические основания античной риторики" и А.Ф. Кони -- "Живое слово и приемы обращения с ним в различных областях".

В 20-е годы XX в. риторика была исключена из школьного и вузовского курсов.

5. Особые импульсы развитию риторических идей в России были даны в 60-е гг. XIX в., когда происходило становление и формирование русского судебного красноречия, достигшего значительных вершин во второй половине XIX в. Его рождение и бурный расцвет обусловлены судебной реформой 60-х гг. О теории русского судебного красноречия писали К. Арсеньев, А.Ф. Кони, Б. Глинский, П. Сергеич (П.С. Пороховщиков). Труд последнего автора "Искусство речи на суде" (СПб., 1910) наиболее значителен. Отдельные главы этой книги ("О слоге", "Цветы красноречия", "О психологии речи", "О пафосе") свидетельствуют о прямой связи с общей античной, европейской и русской риторической традицией. Вместе с тем книга отражала практику и теорию русского судебного красноречия XIX в.: в ней были отражены и сформулированы принципиальные позиции, ставшие исходными в организации судебной речевой деятельности (допрос, разбор свидетельских показаний, искусство спора и т. д.), так же как и те многообразные приемы, которым надлежало определять создание судебных речей.

6. В наши дни происходит возрождение интереса к риторике; это естественно и гармонично согласуется с возрождением бесценных сокровищ отечественной культуры. Ренессанс риторики, наблюдающийся в отечественной лингвистике (см. труды С.С. Аверинцева, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Рождественского, В.П. Вомперского и др.), поддерживается и достижениями неориторики в США и Европе. В современной риторике от прежних риторических учений в основном сохранились два аспекта научного поиска: 1) организация языкового материала, ориентированная на современные проблемы аргументации. Это направление в зарубежной лингвистике успешно развивается в трудах X. Перельмана, X. П. Грайса, Дж. Л. Кинневи, Ю. Коппершмидта и др.; 2) второй аспект связан с развитием орнаментального раздела риторики (искусством украшения речи), близкого к проблемам художественной стилистики и поэтики. Таковы работы Р. Якобсона, Р. Лахмана, Т. Тодорова, Ж. Дюбуа и др. В современных исследованиях широко используются также достижения риторики в метаязыковом аспекте, чему способствует ее полифункциональность. Иллюстрацией этому служит французская "Общая риторика", написанная группой авторов (Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг, Ф. Мэнгэ, Ф. Пир, А. Гринон. Общая редакция и вступительная статья А.К. Авеличева. М., 1986).

В 70--90-е гг. в отечественной учебной и научной литературе "прорастали" идеи новой риторики в недрах лингвистики текста, теории типов речи, речевой деятельности и психолингвистики. Казалось, что октябрь 1917 г. окончательно и навсегда похоронил многое из того, что было в русской словесности XIX в. Противникам риторики представлялось, что ее оживление "подобно прикладыванию пластыря к деревянной ноге" (Гофман В. Слово оратора (Риторика и политика). Л., 1932). Однако знаменателен тот факт, что появившиеся после 1985 г. идеологические послабления сразу же были восприняты лингвистами, и впервые после длительного перерыва стали выходить в свет современные отечественные книги по риторике. Это: учебник С.С. Гурвича, В.Ф. Погорелко, М.А. Германа "Основы риторики" (Киев, 1988); "Общая риторика (современная интерпретация)" Е.А. Юниной и Г.М. Сагач (Пермь, 1992).

В системе координат сложившихся к нашему времени риторических предпочтений размещается следующая шкала ценностей: 1. Пласт ортологических структур на всех уровнях языка, расположенных в рамках оппозиции "правильно -- неправильно". 2. Пласт структур, относящихся к нормам речевого этикета и размещающихся в рамках оппозиции "принято -- не принято". 3. Пласт нормативно-этических структур -- в рамках оппозиции "прилично -- неприлично", "пристойно -- непристойно". 4. Пласт экспрессивных структур, относящихся к орнаментальному разделу риторики (в рамках оппозиции "выразительно -- невыразительно"). Функция этих структур связана с областью эстетического восприятия речи.

7. Культура речи как научная дисциплина в 20--70-е гг. XX в. развивалась преимущественно в пределах ортологического направления. Однако было бы неправильно с узких позиций рассматривать достижения выдающихся лингвистов этого времени, которые занимались и проблемами стилистики речи в широком понимании, и закономерностями общественно-речевого общения, и практическими задачами культуры речи. Характерно было стремление отойти "от мертвых схем к живому слову как орудию социального общения и воздействия" (Винокур Г.О. Культура языка). Внимание таких замечательных ученых, как Л.В. Щерба, В. В. Виноградов, Б.В. Тома-шевский, Б.А. Ларин, Г. О. Винокур, Л.П. Якубинский, Е.Д. Поливанов, В.И. Чернышев, Д.Н. Ушаков, А.М. Селищев и др., было привлечено к культурологическим проблемам, к неотложным для того времени задачам речевого воспитания общества, к идее создания нормативных трудов XX в. -- прежде всего толкового словаря и академической грамматики, отражавших языковые реалии новой жизни страны.

Наиболее интересна научная дискуссия по проблемам культуры речи, которая проводилась в 20-е гг. и в которой приняли участие все виднейшие языковеды. Они оценивали сложившуюся социолингвистическую ситуацию по-разному, но, как справедливо подчеркивал академик Н. И. Толстой, в последующий полувековой период "рассудил всех суд истории русского литературного языка" (Толстой Н. И. Вопросы культуры речи в трудах русских лингвистов 20-х годов).

Важнейшая эпоха в становлении культуры речи как особой дисциплины в российском языкознании связана с именем профессора С. И. Ожегова. Он был не только талантливым исследователем Академия наук в лице ее головного института и сектора культуры русской речи, как считал С. И. Ожегов, должна активно следить за современным состоянием живого и развивающегося литературного языка с тем, чтобы наиболее адекватно отражать эти знания в трудах Института. Центральные проблемы, выдвинутые С. И. Ожеговым, группировались вокруг следующих основных разделов: теория нормализации, теория нормы, теория ортологии (или, как тогда чаще всего говорили, правильности речи и ее практической кодификации).

С.И. Ожегов был инициатором и ответственным редактором широко известной научно-популярной серии "Вопросы культуры речи" (1955--1967 гг.), в восьми выпусках которой освещались наиболее острые и актуальные научные проблемы.

Теоретическое осмысление опыта работы коллектива соратников С. И. Ожегова уже после его смерти (в 1964 г.) было предпринято в обобщающем труде "Актуальные проблемы культуры речи" (под ред. В. Г. Костомарова и Л. И. Скворцова. М., 1970). В книге рассматривались теоретические, практические и историографические вопросы культуры речи как научной дисциплины: понятие языковой нормы и ее аспекты; литературный язык и его взаимоотношение с диалектами, профессиональным языком и терминологическими структурами; методы и приемы исследования и пр.

На протяжении 70--80-х гг. основное внимание как в работах отечественных языковедов, так и в трудах ученых, причисляющих себя к Пражскому лингвистическому кружку (ПЛК), уделялось интерпретации динамической нормы.

Однако культура речи, конечно же, не сводится только к теории нормы. Продуманная лингвистическая программа работ в культуроведческом просвещении должна предусматривать многостороннее совершенствование культуры речи каждого человека. "Личностный" аспект выдвигается на первый план не только в работе школы, но и в деятельности всех обучающих структур общества. Справедлива мысль Ю. Н. Караулова: "Норма, учитывающая как системный, так и эволюционный аспекты языка, невозможна без третьей координаты -- личностной, т. е. языкового сознания". Обратная связь, однако, неизбежна:

Важно подчеркнуть, что в этом отношении первостепенна лексикографическая деятельность лингвистов. Именно она дает наиболее ощутимые результаты в деле укрепления литературных норм русской речи на практике. В повседневной деятельности студенты и преподаватели, работники радио и телевидения, лекторы и журналисты неизменно обращаются к нормативным словарям. Поэтому, если говорить о наследии сектора культуры русской речи Института русского языка РАН как о совокупности его общепризнанных культурных ценностей, то это в первую очередь созданные в стенах Института ортологические словари .

В 1996 году вышла в свет монография "Культура русской речи и эффективность общения" (под ред. Л. К. Граудиной и Е. Н. Ширяева), посвященная основам теории и современной интерпретации культуры речи. В книге подчеркнута необходимость изучения не только нормативного, но и коммуникативно-прагматического аспекта культуры речи. Теоретические идеи, которые развиваются в этой книге, легли в основу предлагаемого вниманию читателей учебного пособия.

2. Современная теоретическая концепция культуры речи

Культура речи -- понятие многозначное. Одна из основных задач культуры речи -- это охрана литературного языка, его норм. Следует подчеркнуть, что такая охрана является делом национальной важности, поскольку литературный язык -- это именно то, что в языковом плане объединяет нацию. Создание литературного языка -- дело не простое. Он не может появиться сам по себе. На определенном историческом этапе развития страны играет обычно наиболее передовая, культурная часть общества. Становление норм современного русского литературного языка неразрывно связано с именем А. С. Пушкина. Язык русской нации к моменту появления литературного языка был весьма неоднороден. Он состоял из диалектов, просторечия и некоторых других обособленных образований. Диалекты -- это местные народные говоры, весьма различные с точки зрения произношения (на Севере окают, на Юге якают), лексики, грамматики. Просторечие более едино, но все же недостаточно упорядочено по своим нормам. Пушкин сумел на основе разных проявлений народного языка создать в своих произведениях такой язык, который был принят обществом в качестве литературного.

Литературный язык -- это, разумеется, далеко не одно и то же, что язык художественной литературы. В основе языка художественной литературы лежит литературный язык. И, более того, литературный язык как бы вырастает из языка художественной литературы. И все же язык художественной литературы -- это особое явление. Его главная отличительная черта состоит в том, что он несет в себе большую эстетическую нагрузку. Для достижения эстетических целей в язык художественной литературы могут привлекаться диалекты и другие нелитературные элементы. Без знания основ культуры речи в наше время трудно себе представить подлинного интеллигента. Как писал А. П. Чехов, "для интеллигентного человека дурно говорить так же неприлично, как не уметь читать и писать".

Одна из главнейших функций литературного языка -- быть языком всей нации, встать над отдельными локальными или социальными ограниченными языковыми образованиями. Литературный язык -- это то, посредством чего создается, естественно, наряду с экономическими, политическими и другими факторами, единство нации. Без развитого литературного языка трудно представить себе полноценную нацию Известный современный лингвист М.В. Панов среди основных признаков литературного языка называет такие, как язык культуры, язык образованной части народа, сознательно кодифицированный язык. Последнее -- сознательная кодификация языка -- прямая задача культуры речи, с появлением литературного языка появляется и "культура речи".

Кодифицированные нормы литературного языка -- это такие нормы, которым должны следовать все носители литературного языка. Любая грамматика современного русского литературного языка, любой его словарь есть не что иное, как его кодифицирование. Утверждение о том, что существительное женского рода с окончанием -а в именительном падеже в предложном падеже имеет окончание -е (а не какое-то другое), -- это утверждение о норме. Однако такие нормы для носителей русского языка естественны, их кодификация предельно проста, с такой кодификацией справляется любой грамматист, и специалисту по культуре речи здесь делать нечего. Культура речи начинается там, где язык как бы предлагает выбор для кодификации, и выбор этот далеко не однозначен. Часто можно услышать километр, но норма -- только километр, не менее часто звучит договор, но норма -- договор, хотя сейчас уже не запрещается категорически и договор, тогда как тридцать лет назад такое ударение запрещалось. Это свидетельствует, кроме всего прочего, еще и о том, что современный русский литературный язык, хотя и может рассматриваться как язык от Пушкина до наших дней, не остается неизменным. Он постоянно нуждается в нормировании. Если же следовать раз и навсегда установленным нормам, то есть опасность, что общество просто перестанет с ними считаться и будет стихийно устанавливать свои нормы. Стихийность же в таком деле -- далеко не благо, поскольку то, что кажется приемлемым для одних, окажется неприемлемым для других. Поэтому постоянное наблюдение за развитием и изменением норм -- одна из основных задач лингвистической науки о культуре речи.

Это хорошо понимали русские языковеды дореволюционного периода, свидетельством чему является анализ норм русского языка в вышедшей в 1913 г. книге В. И. Чернышева "Чистота и правильность русской речи", как бы подводящей некоторый итог развитию произносительных, морфологических и синтаксических норм со времен Пушкина. Приведем несколько характерных примеров из этой книги. В XIX в. еще были возможны колебания в употреблении или неупотреблении беглых гласных о или е: ветр -- ветер, вихрь -- вихорь, пепел --.пепел, промысл -- промысел, умысел -- умысел. Возможны были и формы матерь и дочерь. Гораздо шире, чем теперь, в то время употреблялись безличные предложения: Для одного этого потребовалось бы целой и притом большой статьи (В. Белинский); Было половина восьмого. (Ф. Достоевский); Дивно им грезилось весной, весной и летом золотым (Ф. Тютчев).

Особой заботы потребовали общелитературные нормы после 1917 г., что, разумеется, не случайно. В активную общественную жизнь включались широчайшие народные массы, которые недостаточно хорошо владели литературным языком. Естественно, возникла угроза расшатывания литературной нормы. Это прекрасно понимали филологи, проводившие большую работу по пропаганде культуры речи, такие, как известнейшие лингвисты В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин, Л.В. Щерба, Л.П. Якубинский и многие другие.

Как уже было сказано, новым этапом в развитии культуры речи как научной дисциплины стали послевоенные годы. Крупнейшей фигурой этого периода был С. И. Ожегов получивший широчайшую известность как автор самого популярного однотомного "Словаря русского языка", ставшего настольной книгой не одного поколения людей. После смерти С.И. Ожегова в 1964 г. активную работу по обновлению словаря ведет академик РАН Н. Ю. Шведова, в 1992 г. вышел "Толковый словарь русского языка", авторами которого названы С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова. Прав оказался К. И. Чуковский, писавший в статье "Памяти С.И. Ожегова": "Его подвиг никогда не забудется нами, и я верю, что созданный чудесный словарь сослужит великую службу многим поколениям советских словарей".

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6