Комплексные единицы системы словообразования

Из сравнения типовых СП слов разных частей речи видно, сколь разными закономерностями регулируется словообразовательный потенциал разных частей речи. Словообразовательный потенциал всех частей речи определяется семантикой производящего, составом его семантических компонентов, но у глагола он в сильной степени зависит н от синтаксических связей глагола (его сочетаемости). Глагол называет целую ситуацию, участники которой могут быть названы отдельным словами, в том числе производными. Поэтому в сфере отглагольного словопроизводства можно отметить такую закономерность: производные создаются как реализация валентностей производящего глагола. Например, глагол учить имеет такие валентности: кто ('производитель действия' -- учитель), кого ('объект действия' -- ученик), где ('место действия' -- училище). При этом не каждая валентность глагола находит реализацию в производном слове (так, нет производного, реализующего валентность содержания: учить чему), но нет отглагольных производных, которые имели бы семантику отсутствующей у глагола валентности. Поэтому, например, непереходные глаголы не имеют производных со значением объекта действия, а безличные глаголы -- производных со значением производителя действия, т. е. не может быть обозначения результата от глаголов спать, сидеть, стоять и под., обозначения производителя действия от глаголов смеркаться, вечереть, светать и под.

Приведем еще некоторые примеры отглагольных производных: со значением инструмента действия -- чем (косить -- косилка, молотить -- молотилка), места действия -- где (спать -- спальня, читать -- читальня, красить -- красильня, раздеваться -- раздевалка), остатка, отхода от действия -- что (рубить -- об-руб-ок, пилить -- о-пил-к(и), грызть -- о-грыз-ок).

В области отыменного производства наблюдается иная картина. У имен существительных и прилагательных нет таких разветвленных синтаксических свойств, которые могли бы лечь в основу создания на их базе производных. Поэтому от существительных, особенно конкретной семантики, создаются производные, основанные на тех или иных семантических компонентах производящего, таких, например, как: одушевленность / неодушевленность, конкретность / абстрактность, размерность, вещественность.

Однако и в сфере отыменного словообразования создание производных может опираться на типические лексико-синтаксические связи производящего. Так, для слова пожар характерна связь с предикатом тушить, отсюда: пожарник-- 'кто (тушит) пожар'. Аналогично: барабанщик -- 'кто (бьет) в барабан', пианист -- 'кто (играет) на пианино': грибник-- 'кто (любит собирать) грибы' и т. п. Таким образом, словообразввательное значение производных может быть реализацией валентностей глагола-предиката, типичного для данного имени: аптекарь -- 'кто (работает) в аптеке' (субъект назван по месту действия), чайник--'сосуд, где (кипятят или заваривают) чай'. Таким образом, в основу семантики производных ложатся лексико-синтаксические связи имени.

На словообразовательный потенциал слов разных частей речи оказывают влияние также следующие факторы: употребительность, стилистическая окраска, широта сочетаемости, связь семантики слова с жизнью человека (прагматика). Можно отметить, что словообразовательный потенциал шире:

1) у слов высокоупотребительных, чем у слов малоупотребительных;

2) у слов нейтральных, чем у слов стилистически окрашенных;

3) у слов, обладающих широкой сочетаемостью, чем у слов, обладающих ограниченной сочетаемостью;

4) у слов, относящихся к целенаправленной деятельности человека, к сферам, важным для жизни человека, чем у слов, называющих явления иного рода.

Между особенностями реализации словообразовательного потенциала слова (имени или глагола) и тем, какие семантические приращения характеризуют его семантику, имеются определенные связи. Для отсубстантивных производных характерно следующее. Глагол -- предикат словосочетания, который типичен для имени, но не находит прямого отражения в составе слова, и служит базой для семантики фразеологических наращений. Так, если состав слова пожарник показывает нам, что это 'имя лица, связанного каким-то образом с пожаром', то знание типических связей этого имени (пожар прежде всего следует тушить) подсказывает нам, что существительное пожарник именует человека, тушащего пожары, но не устраивающего их. У отглагольных производных источники семантической фразеологичности иные. Они обычно основываются на именном члене, «спрятанном» в базовом словосочетании и не вошедшем в состав производного. Возьмем ряд отглагольных существительных со значением действующего лица: наборщик--'кто набирает (шрифт в типографии)', водитель -- 'кто водит (общественный транспорт)', регулировщик -- 'кто регулирует (уличное движение)' и т. п.

Таким образом, различие в способах реализации словообразовательного потенциала имени и глагола определяет и различие в том, какой характер имеют фразеологические наращения отглагольных и отыменных производных.

За пределами словообразовательных парадигм находятся слова, которые производятся с нарушением словообразовательных закономерностей, действующих в языке. Такие слова называют окказиональными. Термином «окказиональный» принято называть факты, не соответствующие общепринятым языковым нормам (ср. лат. оссаsio -- случайность, фр. oссаsionnel -- случайный).

Окказиональные слова отличаются тем, что при их образовании нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессивности) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка. Окказиональные факты -- это факты речи, а не факты языка. Окказиональные слова противостоят словам узуальным (от лат. usus -- обычай, привычка). Окказиональные слова отличаются от новообразований языка (неологизмов) тем, что сохраняют свою новизну, свежесть независимо от реального времени их создания. Окказионализмы Державина, Пушкина и других писателей прошлого дышат новизной и сейчас, хотя им более ста лет, а молодые слова колхоз, ООН, СЭВ, ракетодром, телевидение, капрон сейчас уже не воспринимаются как неологизмы.

Окказиональные явления обычно бывают индивидуальными новшествами, принадлежащими отдельным лицам, часто писателям. Поэтому окказионализмы разного рода иногда называют индивидуальными (или авторскими), подчеркивая их «необщепринятость» и отнесенность к известному создателю. При этом окказиональное (или индивидуальное) противопоставляют общенародному, языковому. Однако отличительной особенностью окказионализмов является не их связь с определенным творцом (индивидуальный характер), а то, что при их образовании произошло нарушение действующих в языке законов производства тех или иных единиц. Окказиональные слова -- антиподы слов потенциальных, так как последние создаются по законам словообразования. Нет принципиальных отличий между окказионализмами авторскими (писательскими) и окказионализмами, не претендующими на авторство,-- детскими или разговорными, ибо в этих трех сферах преимущественно и создаются окказионализмы. Кроме того, окказионализмы широко представлены в языке газет и журналов, т. е. в периодической печати. Эстетическая выразительность может быть свойственна окказионализмам всех названных сфер, так что в в этом отношении между ними нет принципиальной разницы. Между окказионализмами и фактами языка нет непереходимой грани. Окказиональные единицы в отдельных случаях -- обычно когда их семантика становится общественно актуальной -- могут становиться фактами языка. Естественно, что возможны и переходные случаи.

Существует несколько видов окказионализмов. С точки зрения того, как именно нарушаются при окказиональном слово-образованин законы действия словообразовательного типа, можно различать два вида окказионализмов: 1) произведенные с нарушением законов системной продуктивности слово-образовательных типов; 2) произведенные по образцу типов непродуктивных и малопродуктивных в ту или иную эпоху, т. е. с нарушением законов эмпирической продуктивности.

В окказионализмах первого вида нарушаются условия образования производных слов того или иного типа безразлично к том обладает ли данный тип эмпирической продуктивностью или нет. Чаще в таком случае в качестве образца выступают продуктивные типы.

В окказионализмах второго вида нарушается общая пассивность, бездеятельность типа в ту или иную эпоху, но условия образования производных слов этого типа не затрагиваются.

Образцом для производства окказионализмов может быть не только непродуктивный словообразовательный тип, но и отдельное непроизводное, но членимое слово. В таком случае говорят о словообразовании по конкретному образцу (третий вид окказионализмов). Этот вид окказионального словообразования объясняется тем, что непроизводные, но членимые слова являются определенными структурами, которые могут действовать как образец.

Окказиональное словообразование названных видов (как и любое словообразование) совершается под воздействием аналогии. Аналогия при этом действует и как фактор регулярности, единообразия (так как окказионализм берет за образец обычное слово), и как фактор нарушения регулярности (так как окказионализм, беря за образец обычное слово, чем-то не похож нь него, отличается от него)3. Рассмотрим несколько примеров окказионализмов разных видов.

Активно образуются окказионализмы, в которых используются производящие основы иной семантической группы, чем это диктуют правила действия словообразовательного типа. Например, поэт Вл. Бахнов называет иронический цикл стихов, посвященных лопухам, «Лопухиада». Имена существительные с суффиксом -иад(а), обозначающие совокупность чего-либо (это значение сохраняется в окказионализме), образуются от основ иной семантики: от географических названий и имен собственных. Ср. ряд таких названий: «Россиада» -- поэма Хераскова, «Сибириада» -- название кинофильма, «Генриада» -- поэма Вольтера, «Гавриилиада» -- поэма Пушкина.

Существительные с приставкой пра-, обозначающей первоначальность, изначальность чего-либо, производят имена существительные, обозначающие разного рода научно-исторические понятия (прародина, праязык, праславяне). Употребление слова пра-телефоны, нарушающего сочетаемость приставки пра-, в стихотворении Р. Рождественского «Ретро» создает яркий образ древнего предмета:

Что за изгибы моды? Время сошло с ума:

бабушкины комоды в блочные лезут дома!

Вещи нездешней формы люстры, шкатулки, бра.

Медные пра-телефоны, чайники тоже «пра».

Примером окказионализма, образованного по конкретному образцу, может быть наречие вполноги, созданное по образцу наречий вполглаза, вполголоса, вполуха, обозначающих неполноту признака:

У всякой неполноты

Пределы свои и традиции:

Балерины танцуют вполноги

на репетиции... (Ков.)

При образовании окказионализмов действуют и специфические способы словообразования. Назовем один из них -- каламбурный. Окказионализм по форме напоминает узуальное слово, которое, однако, изменено так, что каламбурно сближается со словами других семантических групп. Сталкиваясь в структуре окказионализма, два близких по звучанию, но далеких по значению узуальных слова формируют сложную семантику окказионализма, в результате чего окказионализм приобретает каламбурное звучание. Таковы слова дымократия и дымократы, в которых сложно скрещивается семантика слов демократия, демократы и дым, дымовая завеса: «… это - дымовая завеса, под прикрытием ее внутренняя и внешняя реакция пытается повернуть ход истории вспять. Вот и получается: речь идет не о демократии, а о дымократии. Чем больше дыму, тем сподручней орудовать.

Конечно, дымократы не говорят в открытую о своих намерениях. Но чего они добиваются -- не секрет» (Правда, 1975, 29 июня).

Я исследовала тему комплексные единицы словообразования. Они формируются противопоставлениями разного рода: соотношением однокоренных слов и соотношением слов, имеющих разные корни, но одно и то же словообразовательное строение.

Комплексными единицами системы словообразования являются: словообразовательная пара, словообразовательный тип, словообразовательная категория, словообразовательная цепь, словообразовательная парадигма и словообразовательное гнездо.

Итак, простейшая из комплексных единиц - словообразовательная пара: соотношение производной и производящей основ (белый-белить, регулировать-регулировщик, пионер-пионерка, чернила-чернильница, писать-переписать, красавица-раскрасавица и т.п.). Словообразовательные пары, между которыми имеются тождественные формальные и семантические отношения, входят в один словообразовательный тип: сахар - сахар-ница, селедка - селедоч-ница, сухарь - сухар-ница и т.п. Термином словообразовательный тип называют не совокупность словообразовательных пар, а схему (формулу) построения производных слов.

Словообразовательная категория (СК) - единица более абстрактная и сложная, чем словообразовательный тип: она формируется совокупностью словообразовательных типов, объединяемых общностью деривационного значения в отвлечении от формальных средств выражения данного значения.

Совокупность производных, упорядоченная так, что каждая предыдущая единица является непосредственно производящей для последующей, называется словообразовательной цепью (или цепочкой). Эта комплексная единица выявляет ступенчатый характер русского словообразования.

Словообразовательной парадигмой (СП) называется совокупность производных, имеющих одну и ту же производящую основу и находящихся на одной ступени словопроизводства. Знаменательно, что это понятие примерно в одно время вводят лингвисты многих стран, вкладывая в него близкое, хотя иногда и несколько разное содержание.

А словообразовательной гнездой называется комплексные единицы словообразовательной системы, представляющие собой упорядеченную совокупность всех однокоренных дериватов, связанных отношениями непосредственной или опосредственной производности с одним непроизводным (базовым) словом, которое называется вершиной данного гнезда.

Список используемой литературы

1. Виноградов В. В. Вопросы современного русского словообразования // Избр. труды: Исслед. по русской грамматике. М., 1975.

2. Винокур Г. О. Заметки по русскому словообразованию // Избр. работы по русскому языку. М., 1959.

3. Земская Е. А Словообразование как деятельность. М., 1992.

4. Земская Е. А, Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.

5. Касаткин Л. Л., Клобуков Е. В., Лекант П. А. Краткий справочник по современному русскому языку. Изд. 2. М., 1995.

6. Лопатин В. В. Русская словообразовательная морфемика. Проблемы и принципы описания. М., 1977.

7. Лопатин В. В., Милославскии И. Г., Шелякин М.А. Современный русский язык. Теоретический курс. Словообразование и морфология. М., 1989.

8. Милославскии И. Г. Вопросы словообразовательного синтеза. М., 1980.

9. Панов М. В. Позиционная морфология. М., 1999.

10. Русская грамматика. М., 1980. Т. 1.

11. Современный русский литературный язык / Под ред. П.А.Леканта. Изд. 3. М., 1996.

12. Современный русский язык / Под ред. В. А. Белошапковой. Изд. 3. М., 1997.

13. Улуханов И. С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М., 1996.

14. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М., 1977.

15. Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию. М., 1968.

16. Ефремова Т. Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. М., 1996.

17. Кузнецова А. И., Ефремова Т. Ф. Словарь морфем русского языка. М., 1986.

18. Тихонов А Я. Морфемно-орфографическии словарь русского языка. Русская морфемика. М., 1996.

19. Тихонов А Н. Словообразовательный словарь русского языка. М.„ 1985. Т. 1--2.

20. Тихонов А Н., Тихонова Е, Н., Тихонов С. А Словарь-справочник по русскому языку. Правописание. Произношение. Ударение. Словообразование. Морфемика. Грамматика. Частота употребления слов / Под ред. А. Н. Тихонова. М., 1995

Страницы: 1, 2, 3