Cтарославянский язык

Д. Молодому

В. как И. илиР.

Т. молодым

П. Молодом, молодэм

В говорах, где в склонении имен прилагательных мужского и среднего рода различается лишь четыре падежных формы, отмечены следующие варианты падежных окончаний.

И. молодой - молодэй, молодый

Р молодово - молодого

Д. Молодому

В как И. или как Р.

Т. П. молодым.

В этой системе говоров форма винительного падежа обязательно совпадает или с формой именительного или с формой родительного падежа. Совпадают также формы творительного и предложного падежей. Причем и в том, и в другом падеже употребляется форма творительного падежа с окончанием -ым, -им. В говорах северо-западных областей отмечается форма молодыим.

На территории западных областей зафиксированы формы прилагательных и неличных местоимений с твердой заднеязычной согласной в конце основы перед фонемами -е, -и: плохэй. Такэй, плохый, такый.

В склонении имен прилагательных женского рода по говорам могут различаться три или четыре падежные формы. Причем в различных областях варианты падежных окончаний не одинаковы. В части говоров встречается следующая система падежных окончаний.

И. молодайа

В. молодуйу, молодуйа

Р.Д.Т.П. молодой, молодэй

Во множественном числе склонение имен прилагательных может насчитывать в одних говорах четыре, в других - три падежные формы.

Там, где различаются четыре падежные формы, могут совпадать падежи именительного - винительного, а также дательного - творительного , формы родительного и предложного обычно не совпадают.

В ряде говоров возможно совпадение родительного, винительного и предложного падежей. В таких говорах обычно не совпадают формы творительного, дательного и именительного падежей. Примером говоров, различающих во множественном числе четыре формы имен прилагательных, могут служить среднерусские окающие говоры.

Особенности склонения неличных местоимений. В некоторых говорах употребляются местоимения, которых нет в литературном языке: йеговой, йегонной, йевонной,(йевойной) - его.

Местоимение тот может выступать по говорам в следующих формах: тот - той - тэй - тый, та - тайа, тыйа, то - тойе, тойо, те - тон (тейе, тейа) и т.п.

В большинстве говоров преобладают формы, совпадающие с литературными: тот, та, те. Форма множественного числа тыя употребляется в западных областях.

Многообразны формы множественного числа местоимений он, она, оно - они, оны (йены), ины, оне.

В склонении притяжательных местоимений мой, твой, свой по говорам отмечаются некоторые особенности. В ряде говоров распространена форма предложного падежа единственного числа моем вместо моем.

Притяжательные местоимения женского рода во многих говорах имеют одну форму родительного, дательного, творительного и предложного падежей: моей, моей сестры, сестре.

Особое склонение притяжательных местоимений во множественном числе наблюдается в восточной части среднерусского наречия: И.-В. майе, Р.-П. Мойех, Д. мойем, Т. мойеми (под влиянием те, тех, тем). Но в большинстве говоров формы этих местоимений во множественном числе совпадают с литературным языком.

В западных областях наблюдаются особенности в склонении формы женского рода этого местоимения. И. тоя В. тую, тую Р. Т. пр. тойей

ГЛАГОЛ

1. Глагол. Категории глагола

Система глагола в говорах, с одной стороны, весьма близка литературной норме, а с другой - в ней есть категориальные отличия, обусловленные сохранением некоторых реликтов древнерусской глагольной системы. Имеются в виду остатки старого деления глагольных времен на абсолютные, соотносящие действие с моментом речи, и относительные, характеризующие действие по отношению к другому действию. Сохранившиеся в некоторых говорах формы плюсквамперфекта могут обозначать действие, совершенное ранее другого действия в прошлом, т.е. иметь значение относительного времени. -

Особенности в системе глагола, которыми говоры отличаются друг от друга и от литературного языка, могут наблюдаться, во- первых, в самой морфологической структуре глагольных форм (например, наличие или отсутствие -та в форме З-го лица). Во-вторых, целый ряд специфических черт в системе спряжения глагола является результатом действия в говорах тех или иных фонетических законов (например, не различение окончаний 1 и И спряжений в глаголах с безударными окончаниями в акающих говорах). В- третьих, по говорам наблюдаются различия в слово- и формообразовательных моделях глаголов отдельных групп (например, рисовать - рисоваю). Все эти различия возникают в результате действия внутренних процессов языкового развития, что обусловливает наличие по говорам значительного варьирования глагольных форм на морфологическом, морфонологическом, словообразовательном уровнях. Следует иметь в виду, что активность и распространенность некоторых словообразовательных и формообразовательных моделей глагола в говорах связаны с определенными группами лексики, которые, однако, еще мало изучены и описаны. Поэтому не всегда возможно представить в достаточно полном виде картину функционирования тех или иных диалектных глагольных форм.

В целом же глаголу в говорах свойственны те же категории, что и в литературном языке: время, лицо, наклонение, залог, вид, а для некоторых форм - род, число. Достаточно широко представлены и неличные формы глагола - инфинитив, причастие и деепричастие. Деепричастия и особенно причастия имеют ряд особенностей, связанных как с морфологической природой этих форм, так и с некоторыми специфическими чертами диалектного синтаксиса.

2.Особенности спряжения глаголов в русских народных говорах

Формы настоящего ( будущего простого) времени по говорам достаточно единообразны. Отличия от литературной нормы незначительны и лишь в единичных случаях имеют морфологический характер и касаются состава и набора окончаний (I-е лицо множественного числа, III-е лицо единственного и множественного числа и др.). В основном эти отличия принадлежат морфонологическому уровню и зависят от характера основы глагола и действия в говорах тех или иных фонетических процессов.

В говорах, как и в литературном языке, все глаголы делятся на два спряжения. Глаголы I и II спряжений различаются гласной фонемой в окончаниях (I спряжение характеризуется фонемами /е/ или/о/, II спряжение - фонемой /и/. несешь - говоришь) и окончаниями З-го лица множественного числа (несут - говорят). Во всех говорах глаголы с ударным окончанием достаточно четко распределяются между I и II спряжениями. Глаголы с безударным окончанием в тех говорах, где сохраняется в заударном положении различие фонем /е/, /о/, /и/ (т.е. тех фонем, которыми различаются I и II спряжения), также могут быть отнесены либо к I, либо ко II спряжению. Но в говорах южнорусского наречия в соответствии с закономерностями безударного вокализма на месте ударных /е/, /и/ в заударном слоге после мягких согласных произносится один гласный, поэтому безударные окончания I и II спряжений не различаются в произношении: лезьшь (лезешь) - помньшь (помнишь). В III-м лице множественного числа также происходит изменение окончаний, но здесь господствующим оказывается окончание I спряжения -ут/-ют : лезут, помнют и т.д. Таким образом, в южнорусских говорах, не различающих в заударном положении фонемы /е/, /и/, нельзя обнаружить четкого деления глаголов на два спряжения.

Специфику в образовании форм настоящего (будущего простого) времени обнаруживают глаголы, имеющие в основе*J, знать - знай-у, делать - далай-у, уметь - умей-у, обуть - обуй-у. В этих глаголах происходит утрата [J] с последующим уподоблением и стяжением гласных: играйеш-играэш>играаш->играш . Утрата [J] и стяжение гласных обнаруживаются в различной степени почти на всей территории распространения севернорусского наречия, но особенно характерны эти процессы для восточной части среднерусских говоров, где глаголы с основой на - J имеют окончания -у/- ю, -шь, -т, -м, -те, 'ут/-ют. думаю (думу-редко), думам, думашь, думате (редко), думат, думают (думут).

В говорах севернорусского наречия стяженные формы выступают, как правило, параллельно с нестяженными формами тех же глаголов. Нередко также представлены формы, отражающие различные стадии процесса: например, утрату *J, но отсутствие стяжения (играэш)

Глаголы с основой на -г, -к в литературном языке и в говорах образуют формы настоящего времени с исконным чередованием [г//ж, [к//ч), являющимся результатом первой палатализации заднеязычных. В настоящее время это чередование имеет морфонологический характер и наблюдается во всех формах, кроме форм 1-го лица единственного числа и З-го лица множественного числа: могу, можешь, может, можем, можете, могут.

Литературная норма известна в настоящее время всем говорам. Однако говоры могут обнаруживать тенденцию либо к распространению чередования на формы всех лиц, либо кого устранению. При отсутствии чередования [г//ж1, [к//ч] может наблюдаться сохранение г, к во всей парадигме: пеку, пекошь, пекот. Этот тип представлен в говорах Вологодской и Кировской областей и во Владимиро-Поволжской группе говоров.

В образовании формы 2-го лица множественного числа яркой чертой северно-русского наречия (главным образом его северо-восточных говоров и некоторых среднерусских говоров) является наличие у глаголов I и II спряжений ударного окончания -ите (-итё)'. I спр. несите (несите), знайте (знаете); II спряжения помните (помните), стоите (стоите). Во многих говорах эти формы сосуществуют, но формы на -те более распространены, чем на -тя. Можно говорить о полном отсутствии форм на -те лишь в говорах Архангельской области и Карелии. С другой стороны, формы на -те господствуют в костромских говорах.

В говорах южнорусского наречия в результате изменения в окончаниях безударного /е>а/ образуются формы 2-го лица множественного числа на -тя: говоритя, несетя. Такие же формы встречаются в Ладога-Тихвинских говорах и в районе Онежского и Белого озер. Это явление отмечено А. А. Шахматовым как достаточно широкий фонетический процесс перехода /е>а/ после мягких согласных. Подобные явления прослеживаются в памятниках русского языка с XIV в.

Формы З-го лица единственного и множественного числа в говорах весьма сложны, на их описание и объяснение затрачено немало усилий исследователей. Эти формы могут иметь в окончании фонемы /т/, /т'/, а также не иметь: он (-а, -0) несет, несёть, несё- несе; они говорят, говорять, говоря. Твердое /т/ в формах З-го лица характеризует говоры северно-русского наречия и окающие среднерусские, мягкое /т'/ - говоры южнорусского наречия и акающие среднерусские. Формы без /т/ встречаются почти во всех акающих говорах южнорусского наречия, кроме того, свойственны некоторым говорам северно-русского наречия. Они представлены в архангельских и олонецких говорах, частично в новгородских. Среднерусские говоры знают формы без /т/ лишь на западе (например, псковские). Следует иметь в виду, что в этих говорах формы без /т/ не являются безраздельно господствующими. Напротив, они чередуются с формами с /т/, /т'/ в пределах одного говора, и в настоящее время употребление форм без /т/ сокращается.

Парадигмы глаголов в говорах по признаку наличия или отсутствия -т могут представлять различные типы. В одних говорах формы третьего лица могут выступать без -т в единственном и множественное числе всех глаголов: он сиди, они сидя; в других - с -т только в единственном числе: он сидит (они сидя), или, наоборот, только во множественном числе: они сидят (он сиди). Следует иметь в виду, что отсутствие -т в форме З-го лица множественного числа более характерно для глаголов II спряжения, так как у глаголов I спряжения формы без -Т частично совпадают с формами I-го лица единственного числа: я несу - они несу.

3. Особенности возвратных глаголов

Залоговые отношения глагола в говорах в настоящее время не изучены достаточно систематично, и на основе имеющегося материала невозможно дать полное описание этих отношений с точки зрения их отличий от литературной нормы. Можно констатировать, однако, что специфика говоров в плане выражения категории залога - в употреблении некоторых форм причастий и возвратных форм глагола. Что касается выразителя возвратной формы-частицы -ся, то здесь фактический материал показывает, что возвратные формы глаголов в говорах очень разнообразны. В литературном языке возвратная частица употребляется в виде -ся после согласных и в виде -сь - после гласных: купалс'а (по старым орфоэпическим нормам после согласных [с] - купалса), уч'ус' (старая норма - учус). В ряде говоров находим варианты этой частицы: -си (-се,-си). В результате отвердения эти основные варианты привели к образованию разновидностей с [с]: се>сэ, Вариант -си характерен для средне- и южнорусских говоров; на территории распространения северно-русского наречия эти формы встречаются в районе Прионежья: пск. ударилси, спугалси, боимси, моск. ни ругайси, боимси, звалси, осталси. Пенз. ни балуйси, жалуйси, боялси; калужск. испугалси, запрягаимси; орд. ушибси, нарядилси; Курск. женилси.

Особенности неличных (именных ) форм глагола

Неопределенная форма (инфинитив) глагола в древнерусском языке старшего периода оканчивается на -ти: дати, коупити, любити, а у глаголов с основой на - г, -к - на -чи: печи, беречи. Согласный /ч/ исторически развивался из сочетаний /кг/, /гг/ перед гласным переднего ряда: * реkti *rесti. В дальнейшей истории (ХII - ХШ вв.) при ударении на основе конечное /и/ редуцировалось: дати>дать, коупити>коупить, а у глаголов, имевших в неопределенной форме ударение на суффиксе, сохранилось конечное -ти. Такое положение отмечается и в современном литературном языке. Однако в говорах картина значительно сложнее. Там мы находим употребление форм с -ти при ударении на основе и форм с -ть на месте ожидаемого

лезти, дати, несть. Глаголы с ударением на основе, оканчивающиеся на -ти, характерны для северно-русского наречия. Диалектный язык сохранил форму, на которой совсем не знает литературный язык: печи, мочи и т.п.

Формы, осложненные добавочным элементом -ть, лишь у некоторых глаголов известны в повсеместном употреблении; главным образом, это глаголы с корнем ид-: идтить, найтить, взойтить, разойтиться.

Инфинитив с несмягченным /т/ на конце встречается в говорах редко. Вследствие малочисленности данных трудно с достоверностью говорить о происхождении этих форм. Может быть, они являются результатом отвердения конечного /т/ или возникли под влиянием древнего супина.

Русскому языку свойственны действительные и страдательный п р и ч а с т и я настоящего и прошедшего времени: несущий, несший, несомый, несенный. Страдательные причастия прошедшего времени имеют полную и краткую формы: сделанный (-ал, -ос, -ые), сделан (-а, -0, -ы). Из четырех причастных форм три для диалектного языка не характерны. Действительные причастия настоящего времени лишь изредка отмечаются в говорах в значении как причастия, так и прилагательного: немудрящий, нестоящий, завалящий, работящий, петуший, плакущий.

Суффиксы действительных причастий настоящего времени (-ащ-/- ящ-, -ущ-/-ющ-) в говорах получили широкое распространение для оформления прилагательных, обозначающих интенсивную степень качества: краснящий 'очень красный', новящий 'совсем новый', злеющий, предобреющий, громаднущий, надоедущий. Причастия на -н, чуждые литературной норме, можно встретить также в средне- и южнорусских говорах. В первую очередь это причастия от основы инфинитива на -0. В ряде случаев отмечается образование страдательных причастий прошедшего времени также от основы настоящего времени. Например, от основы настоящего времени дад- глагола дать образуются причастия ладен, даденый... По аналогии образуются и причастия на -ден - от глаголов брать, взять: даденый, дадено, отдален, брадена, взяден.

ЛИТЕРАТУРА

Основная:

Русская диалектология. \ под ред. В.В. Колесова. М., 1990.

Русская диалектология. \ под ред. П.С. Кузнецова. М., 1973.

Русская диалектология. \ под ред. Н.А. Мещерского. М., 1972.

Дополнительная: Русская диалектология.\ под ред. Р.И. Аванесова, В.Г. Орловой. М., 1964.

Вопросы теории лингвистической географии. \ под ред. Р.И. Аванесова. М., 1962.

Бромлей С.В., Булатова Л.Н. Очерки морфологии русских говоров. М., 1972, стр. 32-126.

Русские говоры. М., 1975.

Словари:

Архангельский областной словарь. \ под ред. О.Г. Гецовой. М., 1980-1987, вып. 1-5.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х томах. М, 1955 и другие издания.

Словарь современного русского народного говора (д. Деулино Рязанского района Рязанской области). \ под ред. И.А. Оссовецкого. М., 1969.

Страницы: 1, 2, 3, 4