Научный метод
Научный метод
Содержание
Введение 3
1. Научный метод 4
1.1. Уровни или стороны естествознания 4
1.2. Функции эмпирической, теоретической и прикладной сторон
естествознания 7
1.3. Общие, особенные и частные методы естествознания 10
1.4. Истина – предмет познания 12
1.5. Принципы научного познания 14
1.6. Антинаучные тенденции в развитии науки 16
1.7. Рациональная и реальная картины мира и познаваемость природы 17
Заключение 20
2. Задача 21
Список литературы 22
Введение
Наука явилась главной причиной столь бурно протекающей НТР, перехода
к постиндустриальному обществу, повсеместному внедрению информационных
технологий, появления «новой экономики», для которой не действуют законы
классической экономической теории, начала переноса знаний человечества в
электронную форму, столь удобную для хранения, систематизации, поиска и
обработки, и мн.др.
Все это убедительно доказывает, что основная форма человеческого
познания – наука в наши дни становиться все более и более значимой и
существенной частью реальности.
Однако наука не была бы столь продуктивной, если бы не имела столь
присущую ей развитую систему методов, принципов и императивов познания.
Именно правильно выбранный метод наряду с талантом ученого помогает ему
познавать глубинную связь явлений, вскрывать их сущность, открывать законы
и закономерности. Количество методов, которые разрабатывает наука для
познания действительности постоянно увеличивается. Точное их количество,
пожалуй, трудно определить. Ведь в мире существует около 15000 наук и
каждая из них имеет свои специфические методы и предмет исследования.
Цель данной работы – рассмотреть основы методов научного познания.
Для достижения поставленной цели, будут решены следующие задачи:
- Рассмотреть структуру и функции естествознания;
- Рассмотреть общие, особенные и частные методы научного познания;
- Рассмотреть предмет и принципы научного познания;
- Рассмотреть антинаучные тенденции в развитии науки и современные
картины мира.
1. Научный метод
1.1. Уровни или стороны естествознания
Основными элементами естествознания являются:
. твердо установленные факты;
. закономерности, обобщающие группы фактов;
. теории, как правило, представляющие собой системы закономерностей,
в совокупности описывающих некий фрагмент реальности;
. научные картины мира, рисующие обобщенные образы всей реальности, в
которых сведены в некое системное единство все теории, допускающие
взаимное согласование.
Проблема различия теоретического и эмпирического уровней научного
познания коренится в разнице способов идеального воспроизведения
объективной реальности, подходов к построению системного знания. Отсюда
вытекают и другие, уже производные отличия этих двух уровней. За
эмпирическим знанием, в частности, исторически и логически закрепилась
функция сбора, накопления и первичной рациональной обработки данных опыта.
Его главная задача — фиксация фактов. Объяснение же, интерпретация их —
дело теории. [4, с.56]
Методологические программы сыграли свою важную историческую роль. Во-
первых, они стимулировали огромное множество конкретных научных
исследований, а во-вторых, «высекли искру» некоторого понимания структуры
научного познания. Выяснилось, что оно как бы «двухэтажно». И хотя занятый
теорией «верхний этаж» вроде бы надстроен над «нижним» (эмпирией) и без
последнего должен рассыпаться, но между ними почему-то нет прямой и удобной
лестницы. Из нижнего этажа на верхний можно попасть только «скачком» в
прямом и переносном смысле. При этом, как бы ни была важна база, основа
(нижний эмпирический этаж нашего знания), решения, определяющие судьбу
постройки, принимаются все-таки наверху, во владениях теории.
В наше время стандартная модель строения научного знания выглядит
примерно так. Познание начинается с установления путем наблюдения или
экспериментов различных фактов. Если среди этих фактов обнаруживается некая
регулярность, повторяемость, то в принципе можно утверждать, что найден
эмпирический закон, первичное эмпирическое обобщение. И все бы хорошо, но,
как правило, рано или поздно отыскиваются такие факты, которые никак не
встраиваются в обнаруженную регулярность. Тут на помощь призывается
творческий интеллект ученого, его умение мысленно перестроить известную
реальность так, чтобы выпадающие из общего ряда факты вписались, наконец, в
некую единую схему и перестали противоречить найденной эмпирической
закономерности.
Обнаружить эту новую схему наблюдением уже нельзя, ее нужно
придумать, сотворить умозрительно, представив первоначально в виде
теоретической гипотезы. Если гипотеза удачна и снимает найденное между
фактами противоречие, а еще лучше — позволяет предсказывать получение
новых, нетривиальных фактов, это значит, что родилась новая теория, найден
теоретический закон.
Известно, к примеру, что эволюционная теория Ч. Дарвина долгое время
находилась под угрозой краха из-за распространенных в XIX в. представлений
о наследственности. Считалось, что передача наследственных признаков
происходит по принципу «смешивания», т.е. родительские признаки переходят к
потомству в некоем промежуточном варианте. Если скрестить, допустим,
растения с белыми и красными цветками, то у полученного гибрида цветки
должны быть розовыми. В большинстве случаев так оно и есть. Это эмпирически
установленное обобщение на основе множества совершенно достоверных
эмпирических фактов. [4, с.58]
Но из этого, между прочим, следовало, что все наследуемые признаки
при скрещивании должны усредняться. Значит, любой, даже самый выгодный для
организма признак, появившийся в результате мутации (внезапного изменения
наследственных структур), со временем должен исчезнуть, раствориться в
популяции. А это в свою очередь доказывало, что естественный отбор работать
не должен! Британский инженер Ф. Дженкин доказал это строго математически.
Ч. Дарвину данный «кошмар Дженкина» отравлял жизнь с 1867 г., но
убедительного ответа он так и не нашел. (Хотя ответ уже был найден. Дарвин
просто о нем не знал.)
Дело в том, что из стройного ряда эмпирических фактов, рисующих
убедительную в целом картину усреднения наследуемых признаков, упорно
выбивались не менее четко фиксируемые эмпирические факты иного порядка. При
скрещивании растений с красными и белыми цветками, пусть не часто, но все
равно будут появляться гибриды с чисто белыми или красными цветками. Однако
при усредняющем наследовании признаков такого просто не может быть — смешав
кофе с молоком, нельзя получить черную или белую жидкость! Обрати Ч. Дарвин
внимание на это противоречие, наверняка, к его славе прибавилась бы еще и
слава создателя генетики. Но не обратил. Как, впрочем, и большинство его
современников, считавших это противоречие несущественным. И зря.
Ведь такие «выпирающие» факты портили всю убедительность
эмпирического правила промежуточного характера наследования признаков.
Чтобы эти факты вписать в общую картину, нужна была какая-то иная схема
механизма наследования. Она не обнаруживалась прямым индуктивным обобщением
фактов, не давалась непосредственному наблюдению. Ее нужно было «узреть
умом», угадать, вообразить и соответственно сформулировать в виде
теоретической гипотезы. [4, с.60]
Эту задачу, как известно, блестяще решил Г. Мендель. Суть
предложенной им гипотезы можно выразить так: наследование носит не
промежуточный, а дискретный характер. Наследуемые признаки передаются
дискретными частицами (сегодня мы называем их генами). Поэтому при передаче
факторов наследственности от поколения к поколению идет их расщепление, а
не смешивание. Эта гениально простая схема, развившаяся впоследствии в
стройную теорию, объяснила разом все эмпирические факты. Наследование
признаков идет в режиме расщепления, и поэтому возможно появление гибридов
с «несмешивающимися» признаками. А наблюдаемое в большинстве случаев
«смешивание» вызвано тем, что за наследование признака отвечает, как
правило, не один, а множество генов, что и «смазывает» менделевское
расщепление. Принцип естественного отбора был спасен, «кошмар Дженкина»
рассеялся.
Таким образом, традиционная модель строения научного знания
предполагает движение по цепочке: установление эмпирических фактов —
первичное эмпирическое обобщение — обнаружение отклоняющихся от правила
фактов — изобретение теоретической гипотезы с новой схемой объяснения —
логический вывод (дедукция) из гипотезы всех наблюдаемых фактов, что и
является ее проверкой на истинность. Подтверждение гипотезы конституирует
ее в теоретический закон. Такая модель научного знания называется
гипотетико-дедуктивной. Считается, что большая часть современного научного
знания построена именно таким способом. [4, с.61]
1.2. Функции эмпирической, теоретической и прикладной сторон естествознания
Главная опора, фундамент науки — это, конечно, установленные факты.
Если они установлены правильно (подтверждены многочисленными
свидетельствами наблюдений, экспериментов, проверок и т.д.), то считаются
бесспорными и обязательными. Это эмпирический, т.е. опытный базис науки.
Количество накопленных наукой фактов непрерывно возрастает. Естественно,
они подвергаются первичному эмпирическому обобщению, приводятся в различные
системы и классификации. Обнаруженные в опыте общность фактов, их
единообразие свидетельствуют о том, что найден некий эмпирический закон,
общее правило, которому подчиняются непосредственно наблюдаемые явления.
Но значит ли это, что наука выполнила свою главную задачу, состоящую,
как известно, в установлении законов? К сожалению, нет. Ведь фиксируемые на
эмпирическом уровне закономерности, как правило, мало что объясняют.
Обнаружили, к примеру, древние наблюдатели, что большинство светящихся
объектов на ночном небе движется по четким кругообразным траекториям, а
несколько других совершают какие-то петлеобразные движения. Общее правило
для тех и других, стало быть, есть, только как его объяснить? А объяснить
непросто, если не знать, что первые — это звезды, а вторые — планеты, и их
«неправильное» поведение в небе вызвано совместным с Землей вращением
вокруг Солнца.
Кроме того, эмпирические закономерности обычно малоэвристичны, т.е.
не открывают дальнейших направлений научного поиска. Эти задачи решаются
уже на другом уровне познания — теоретическом.
Проблема различения двух уровней научного познания — теоретического и
эмпирического (опытного) — вытекает из одной специфической особенности его
организации. Суть этой особенности заключается в существовании различных
типов обобщения доступного изучению материала. Наука ведь устанавливает
законы. А закон — есть существенная, необходимая, устойчивая, повторяющаяся
связь явлений, т.е. нечто общее, а если строже — то и всеобщее для того или
иного фрагмента реальности. [1, с.34]
Общее же (или всеобщее) в вещах устанавливается путем
абстрагирования, отвлечения от них тех свойств, признаков, характеристик,
которые повторяются, являются сходными, одинаковыми во множестве вещей
одного класса. Суть формально-логического обобщения как раз и заключается в
отвлечении от предметов такой «одинаковости», инвариантности. Данный способ
обобщения называют «абстрактно-всеобщим». Это связано с тем, что выделяемый
общий признак может быть взят совершенно произвольно, случайно и никак не
выражать сути изучаемого явления.
Например, известное античное определение человека как существа
«двуногого и без перьев» в принципе применимо к любому индивиду и,
следовательно, является абстрактно-общей его характеристикой. Но разве оно
что-нибудь дает для понимания сущности человека и его истории? Определение
же, гласящее, что человек — это существо, производящее орудия труда,
напротив, формально к большинству людей неприменимо. Однако именно оно
позволяет построить некую теоретическую конструкцию, в общем
удовлетворительно объясняющую историю становления и развития человека.
Здесь мы имеем дело уже с принципиально иным видом обобщения,
позволяющим выделять всеобщее в предметах не номинально, а по существу. В
этом случае всеобщее понимается не как простая одинаковость предметов,
многократный повтор в них одного и того же признака, а как закономерная
связь многих предметов, превращающая их в моменты, стороны единой
целостности, системы. А внутри этой системы всеобщность, т.е.
принадлежность к системе, включает не только одинаковость, но и различия, и
даже противоположности. Общность предметов реализуется здесь не во внешней
похожести, а в единстве генезиса, общем принципе их связи и развития.
Именно эта разница в способах отыскания общего в вещах, т.е.
установления закономерностей, и разводит эмпирический и теоретический
уровни познания. На уровне чувственно-практического опыта (эмпирическом)
возможно фиксирование только внешних общих признаков вещей и явлений.
Существенные же внутренние их признаки здесь можно только угадать, схватить
случайно. Объяснить же их и обосновать позволяет лишь теоретический уровень
познания. [1, с.36]
В теории происходит переорганизация или переструктуризация добытого
эмпирического материала на основе некоторых исходных принципов. Это вроде
игры в детские кубики с фрагментами разных картинок. Для того чтобы
беспорядочно разбросанные кубики сложились в единую картинку, нужен некий
общий замысел, принцип их сложения. В детской игре этот принцип задан в
виде готовой картинки-трафаретки. А вот как такие исходные принципы
организации построения научного знания отыскиваются в теории — великая
тайна научного творчества.
Наука потому и считается делом сложным и творческим, что от эмпирии к
теории нет прямого перехода. Теория не строится путем непосредственного
индуктивного обобщения опыта. Это, конечно, не означает, что теория вообще
не связана с опытом. Изначальный толчок к созданию любой теоретической
конструкции дает как раз практический опыт. И проверяется истинность
теоретических выводов опять-таки их практическими приложениями. Однако сам
процесс построения теории и ее дальнейшее развитие осуществляется от
практики относительно независимо.
1.3. Общие, особенные и частные методы естествознания
Различаются рассматриваемые уровни познания и по объектам
Страницы: 1, 2
|